***
— Каз, я могу задать вопрос? — в «Клубе Воронов» девушке было непривычно, особенно после борделя Танте Хелен. Тем не менее, бар выглядел более привлекательной идеей. Намного более привлекательной. Вопрос был адресован парню, сидевшему на краю стола его кабинета напротив Инеж. Того, кто выкупил ее из «Зверинца», звали Каз Бреккер. Все в его лице говорило, что он не сильно старше ее, но этот тяжелый взгляд заставлял девушку сомневаться. Что так сильно давит на спину этого парня, какой груз прошлого он несет, что по репутации во всем Кеттеодаме обходит мужчин в возрасте, которые заправляли буквально всем в городе? Инеж подумала, что, возможно, у них куда больше общего, чем она полагала. В ответ парень вопросительно изогнул бровь, ожидая продолжения. — Мне же не всегда удастся отбиться от противника. Он может быть в разы сильнее меня, — Инеж опустила взгляд, указывая на свое хрупкое телосложение. — что мне делать в таком случае? И хотя она заранее знала ответ, сулийка все еще надеялась на что-то менее…жестокое. — Убивать, Инеж, — Бреккер произнес это с безэмоциональным выражением лица, которое она уже успела выучить за последние несколько часов. Не то чтобы в арсенале этого парня было много эмоций, — Теперь твой дом здесь, в Бочке. Люди живут в ней по другим законам. Хочешь выжить? Тогда научить красть и убивать. В то время, как Каз говорил об этом таким непринужденным тоном, будто рассказывал о своем завтраке, у девушки сковало все тело. Она никогда не думала, что ей придется убивать. Простят ли ей это Святые, если ей ничего не останется, но только убить человека в целях самозащиты? Тогда Инеж только предстояло узнать, что Отбросы убивают не только при угрозе собственной жизни. — И, надеюсь, ты понимаешь, что лишь отточенные боевые навыки спасут тебе жизнь в передряге. Выберешь оружие, с которым тебе удобнее. На это девушка просто кивнула. В Кеттердаме, да и за его пределами, у каждого было с собой оружие. Пистолет, нож, иногда люди носили в рюкзаках винтовки. Но ничего из вышеперечисленного не придавало ей внутреннего спокойствия и отклика. Только вот… — Клинок, — встретившись с удивленным взглядом парня, она продолжила. — Я акробатка…была ею. У меня хорошая координация и ловкость из-за работы с канатом и инвентарем. Не думаю, что клинки заставят меня попотеть. — Неплохо. Я учту это, — Каз обогнул стол и начал разгребать документы на столе. — Но ты все равно будешь учиться стрелять. Уже знакома с Джеспером?***
Холодно. Инеж всегда верила в своих Святых. Отец с детства говорил, что они всегда присматривают за нами. Наши Ангелы—Хранители, что оберегают от всех жестоких и опасных вещей. До злополучной семейной поездки девушка могла с уверенностью сказать, что она чувствовала защиту Святых. Но жестокие вещи начали случаться с ней и больная правда начала терзать юную душу: никакие Святые не смогут уберечь тебя от человеческой злобы. Потом она начала думать, что, быть может, эти вещи должны быть произойти. Несмотря на появившееся отвращение к мужской близости и другие обретенные психологические травмы, она была жива. Физически здорова, не считая побоев от Танте Хелен. Ничего не угрожало ее существованию. Наверное, в этом и заключалась истинная цель Святых. Но где же Вы сейчас? Святые, вероятно, издеваются над ней. Или она им просто надоела, и они решили наказать Инеж за все её грехи. Но девушка продолжала обращаться к ним, не теряя надежды: вдруг они услышат ее молитвы и помогут? Вера в Святых была той самой вещью, в которой она отчаянно нуждалась. Потому что время на исходе, а за ней так никто и не пришел. Наверное, было глупо думать, что они все бросили её. Инеж была уверена: Нина не отдаст подругу в руки старому упырю, желавшему разгромить мир гришей, а Джеспер проделает несколько десятков дыр в его противном жилистом теле. Но Каз…В нем у нее были все права сомневаться. Отбросы — это семья, Инеж. Быть может мы не вытираем друг другу сопли, но тот, кто лишит нас члена банды, познает всевозможные способы пыток во всей красе.***
— Ну же, Инеж! Ты пятый раз не можешь попасть по цели. И это говорил ей самый лучший стрелок. Серьезно? Не ее вина, что в стрельбе она не сильна, в отличии от акробатики. С Джеспером сулийка сразу нашла общий язык: парень обладал хорошим чувством юмора, никогда не позволял себе больше дозволенного и мастерски располагал к себе. Но в такие моменты он не мог не бесить. — Может, тебе попробовать пройтись по канату на высоте, ну, скажем, метров пяти? Без сетки. Спорим, ты и два шага нормально не сделаешь. — девушка опустила оружие и открыла бутылку воды. — Хэй, а чего сразу канат? Я вообще-то не прирожденный акробат. — Как и я стрелок. — Но тебе необходимо это для выживания. — Знаешь, в мои планы не входило жить жизнью, в которой мне так необходимо умение владеть оружием и боевыми искусствами. — А жизнь не будет спрашивать. Возьмет и подкинет что-нибудь, чего ты не в силах предотвратить. Или не хочешь. И что дальше? В таком случае точно не помешает иметь оружие при себе и уметь драться. Возможно Инеж показалось, но в этих словах парня она услышала горечь. За эти две недели она наладила контакт только с Джеспером и, кажется, Казом, но Отбросы не делятся своими историями становлений преступниками. Впрочем, таким был весь Кеттердам. Инеж не покидало чувство, будто даже Святые давно покинули этот город — слишком много здесь грехов на одну милю. Сулийка потерла ладонями глаза, которые так и хотели закрыться. Парню приспичило перенести тренировку с полудня на поздний вечер, поэтому сегодня Инеж особо не везло: концентрация стремительно покидала ее с каждой минутой. Из нее бы вышел неплохой стрелок, но девушка окончательно решила отдать предпочтение клинкам. Держа в руках пистолет, она чувствовала себя некомфортно, он был слишком тяжелым. Клинки же позволяли парировать в схватке с противником, придавая больше контроля и уверенности. — Судя по твоим промахам, тебе следует отдохнуть, — парень начал протирать и складывать оружие в чехлы и ящик. — Кстати, как тебе тут? Понимаю, это не сказка, но и не думаю, что у Танте Хелен тебе было лучше. Танте Хелен. Девушку передернуло. За эти две недели она впервые услышала ее имя. Каз ни разу не спрашивал Инеж о ее прошлой жизни, а Джеспер, как она предполагал, тактично молчал. Парень посмотрел на сулийку через плечо в момент, когда тело непроизвольно отреагировало на его слова. — Послушай, — Джеспер развернулся к ней лицом, облокотившись руками на стол, и начал спокойно говорить. — Вряд ли Каз говорил тебе это, но никто здесь не причинит тебе вреда. Каз не позволит, я не позволю. И ты сама не позволишь, — парень по-доброму усмехнулся. — Я в этом уверен. Но запомни, Отбросы — это семья, Инеж. Быть может мы не вытираем друг другу сопли, но тот, кто лишит нас члена банды, познает всевозможные способы пыток во всей красе.***
Семья. Семья. Семья. В «Клубе Воронов» бóльшую часть времени Каз и Джеспер были рядом с ней, не допуская чужих двусмысленных прикосновений к Инеж. Но сейчас она сидит на холодном полу в темной комнате совсем одна. Мысли продолжали крутиться в голове, девушка начинала сомневаться. Отбросы — это семья? Откровенно говоря, среди банды только эти двое парней были ее настоящей семьей. С Казом они сражались бок о бок, делали немыслимые, невероятно опасные вещи, а потом молча сидели на крыше. Не нарушая тишину, Каз уходил в глубокой ночи, а после, остававшись на крыше, Инеж терзал один и тот же вопрос: что значит Каз Бреккер для нее? Они провели вместе так много времени, что девушка не заметила, в какой именно момент его отсутствие начало ощущаться как пустота. Глупая. Испытывать чувства к такому парню, как Бреккер — глупо. Это самоубийство. С Джеспером они много смеялись. Парень умел разрядить даже самую напряженную ситуацию, а в свободные вечера она с легкостью находила его в казино, делавшим очередные ставки. Фахи всегда был добр к ней, открыто проявлял свою заботу, в отличии от Каза. Для Инеж Джеспер стал названным братом, и она знала, что это взаимно. Инеж должна верить в то, что они придут за ней. Инеж хочет в это верить. Но с каждым проведенным днем в этой темнице получается все хуже и хуже.