Троя

О своем необдуманном решении развлечься с Ромкой Андрей пожалел буквально через десять минут после того, как выехал со двора. Малиновский то ахал и смотрел на него, как на воскресшего из мертвых, то прикладывал руку к его лбу, проверяя температуру, то интересовался причинами внезапного возвращения в «большой спорт». Объяснять ничего не хотелось, не озвучивать же истинную причину своего поведения. Узнай Рома, что все дело в ссоре с Катей, ржал бы и подкалывал очень долго. Однако делиться своими сомнительными успехами совершенно не хотелось. Что у них было-то? Пара поцелуев, от которых, правда, срывало напрочь крышу и совместные прогулки, где приходилось держать себя в руках, потому что рядом крутилась Ташка. И попробуй пойми Катю, почему при ребенке нельзя ее обнимать, потому что лично Жданову это казалось абсолютно естественным. И невероятно бесил тот факт, что он в данный момент ехал забыться и развлечься, а мысли упорно возвращали его домой, к девочкам. Может, в привычной обстановке ночного клуба удастся отвлечься, когда он покинет салон машины пропахший Катиным парфюмом и эмоции от сегодняшнего немного сотрутся под обилием выпивки в обществе красивых женщин без тараканов в голове. Когда-то это был его мир, мир грохочущей музыки, разноцветных огней, простого и доступного веселья. Он всегда был в центре внимания, мог отмочить что-нибудь на грани фола, чтобы потом обсуждали не один день, а ему доставались восхищенные взгляды и ощущение, что он король шумных тусовок. Но, как оказалось, спустя столько времени, его возвращение никто и не заметил, а он отвык от всей этой суеты и кутерьмы, когда пьешь на брудершафт с незнакомой девушкой просто потому, что она вдруг показалась тебе привлекательнее остальных, когда можно выскочить на сцену, помешав выступлению, и прыгнуть в толпу с диким криком, зная, что подхватят у самой земли и будут восхищаться твоей безбашенностью и умением зажечь всех вокруг. Но, как оказалось, король умер. Только и оставалось молча смотреть на давно забытую, но такую знакомую кутерьму, пить заказанный виски и удерживаться от желания развернуться и уйти прочь. Обещал же, что приедет поздно. Вот и сидел на чистом упрямстве и пытался получить удовольствие от прекрасных нимф. Только вот былого азарта так и не почувствовал. Девушек разной степени обнаженности он и на работе созерцал в несметных количествах. Кто-то из находившихся здесь дам разной тяжести поведения даже поглядывал на него, как на лакомый кусочек, вызывая лишь неуместное веселье. Их внимание его не трогало совершенно. Ромка растворился в толпе, позабыв, что он здесь с компанией. Давно привык к тому, что ловлей бабочек занят он один. Виски не помогал, да и не лезет уже, а настроение ничуть не улучшилось, хотя причина была благополучно позабыта под действием крепкого алкоголя. Нет, от прежнего Андрея Жданова все-таки уже ничего не осталось. Как-то разом все опротивело, да только деваться некуда. Дома его сейчас не ждут, Ташка, должно быть, уже спит, а Кате и вовсе не за чем. Он привык к тому, что его встречают, и возвращаться к притихшему дому, где, может быть, ему в поздний час обрадуется разве что Зара, не хотелось. Здесь оставаться тоже он не желал категорически. Может, просто сесть за руль и погонять по ночной Москве, как раньше? Андрей даже улыбнулся, вспоминая рев двигателя, грохочущий из мощных колонок панк-рок, врывающийся в салон авто ветер и ощущение полета, даруемое выкуренным косяком. Траву последний раз он курил года три назад, даже причину вспомнить не смог, но, раз алкоголь его не берет, делать ему нечего, то стоит заехать в гости к одному из наркодилеров. Благо, нужные номера зачем-то до сих пор вбиты в память телефона. Только курить он будет дома, до полного отвала действительности, чтобы потом можно было просто завалиться в кровать и ни о чем не думать хоть какое-то время. Взглянув на часы, Андрей набрал один из номеров. Вот хоть убей, не спится. Тася давно дрыхнет без задних ног, а ее все никак не отпустит от скандала. Да и с Андреем она сегодня зря поругалась. Ну, влез, поддержать хотел ведь. И не объяснишь ему, почему не нужно. Да поцелуи эти его… с трудом на ногах держишься после, когда удается вернуть себе хоть немного самообладания. И лечь бы спать, задвинув куда-нибудь дурацкие мысли о том, что он сейчас развлекается с кем-то и приедет под утро, но на крыльце к ней пристроился Жак и требовал внимания. Так и сидели вдвоем. Сигарету бы, а еще лучше косяк… Эх, мечты-мечты… Развлекается? Да плевать! Ей-то что с того?.. Ночи в августе уже прохладные, но в обнимку с большим ротвейлером, который порыкивает от удовольствия, пока чешешь его, тепло. И в дом не хочется. Там все равно делать нечего, пусто и неуютно почему-то. На улице лучше, да и времени всего-то полпервого на часах. Пореветь бы, может, легче станет, только плакала она последний раз много лет назад. Улица быстро отучает от проявлений слабости, иначе сожрут и не подавятся, а сейчас жалеть себя нет смысла. Сама выбрала такую жизнь. Рано или поздно ее все равно пристрелят, так смысл об этом переживать. Чудес-то не бывает. Избавиться бы еще от идиотской привязанности к обоим Ждановым. Как назло, ворота бесшумно открылись, впуская хозяина дома. Рано он что-то. И какого хрена ее отпустило при виде его автомобиля? Может, он вообще не один, имеет на это полное право, вообще-то. Но Андрей был один, пьяный в стельку, хотя и шел практически ровно. Жак приветливо тявкнул, но вставать с нагретого места не торопился. — Катюша, а чего ты не спишь-то? — идиотски улыбнулся Жданов. — Времени уже полно и на улице холодно. — Не хочется, — в глаза ему смотреть невозможно просто. Чему он так обрадовался? — Но скоро пойду, наверное. Посижу еще. — А, может, со мной посидишь? — мужчина привалился плечом к перилам крыльца. — А то одному невесело. — Я в дом не планировала пока, — Катя пожала плечами. Ночные посиделки с Андреем ничем хорошим не заканчиваются. — А ты что-то рано приехал. — А что, ждала? — ухмыльнулся Жданов. — Хотел повеселиться, сумел только надраться, как скотина. Зато у меня есть план. Собирался накуриться до радужных пони и вырубиться. Катя недоверчиво на него глянула. Жданов и с травой? Серьезно? Чудеса, что ли, решили посбываться? И не ждала она его вовсе, вот еще… — Кать, ну что такого-то? — Андрей пьяно рассмеялся. — Ну изредка-то я имею право нажраться и накуриться? — Имеешь. Только пьяным за руль нахрена сел? — Катя вздохнула. Боже, Пушкарева, заткнись ты хоть немного, и так сегодня много лишнего наговорила. — Идиот потому что. Знаешь, сколько машин я разбил? — Андрей усмехнулся, что-то вспоминая. Видимо, приятное. — И прав меня неоднократно лишали. Ну, не смотри так, я больше не буду, честно! — Молодость бурная? — недоверчиво переспросила девушка. Андрей покивал головой. — Не то слово. Пьянки, наркотики, повальный секс… Вспомнить есть что, ребенку рассказать нельзя. У тебя по-другому было, что ли? — По-другому, — Катя усмехнулась. — Есть шанс исправить упущение. Кать, ну ночь обалденная, Тася дрыхнет, а мы с тобой не помирились до сих пор. Жалею, что уехал, правда. — Травой поделишься? — Андрей радостно кивнул и уволок девушку в кабинет. — Раскурим косяк мира, Катюш, — девушка понаблюдала за его неловкими попытками набить травой распотрошенную сигарету и захихикала. — Ну чего ты смеешься, ну пьяный, ну придурок, давай ты, а? Раскурили один косяк мира, за ним второй, и мир поплыл. Хорошо как, никаких проблем, никаких волнений, мысли где-то далеко, тяжелые и неповоротливые, Андрей что-то без остановки рассказывает, но воспринимать его речь сложно, а Кате хочется пить. Только спускаться вниз за водой ох как лень. Каким образом она очутилась в объятьях Андрея она так и не вспомнила. Но было тепло и спокойно в его руках. Можно было положить отяжелевшую голову ему на плечо. И плевать на все. — Кать, ты нормально? — вдруг спросил Жданов. — Никогда не смотри «Ежика в тумане» по накурке, Андрюш, — невпопад ответила девушка, хихикнув. — Накроет по второму кругу. — Ты знаешь, что нравишься мне? — Андрей провел пальцами по щеке Кати, улыбаясь. — И ты нужна мне. Не как няня для дочери. — Чушь не неси. Все равно ничего не выйдет. Я и какие-то отношения вещи совершенно несовместимые. — Ну, пусть чушь, — Андрей усмехнулся. — Но, может, дашь шанс? — Я не знаю. И думать я сейчас не в состоянии. — А на мои поцелуи ты отвечаешь, — заключил невпопад мужчина. Каждый на своей волне. — А вообще из нас та еще парочка выйдет. Дети дрыхнут, родители курят траву и обсуждают кошмары советской мультипликации. Ужас же? — Наверное, — к чему он ведет, Катя не понимала совершенно. Только расслабленный, улыбчивый Андрей манил к себе, как магнит, а все тормоза давно были сорваны еще с первой затяжкой. Может, потому и не отстранилась, когда объятия стали крепче. Наоборот, прижалась еще теснее, потому что было хорошо рядом с ним. — А у нас еще трава осталась, — заметил Андрей. — Добить ее, что ли? — Ты и так упорот по самое не хочу, — Катя хихикнула. — Утром я тебе не позавидую. — Первый раз, что ли? — Жданов пожал плечами. — Отлежусь и в офис поеду. Переживут полдня без моего присутствия. — А меня Ташка поднимет с утра пораньше, — усмехнулась Катя. — Так что я спать пойду. — Ну, пойдем, — согласился Андрей, стискивая девушку в объятиях. Мягкая, веселая, спокойно принимающая ласку — такая Катя ему нравилась еще больше. Жаль только, что наутро все закончится и вернется в обычный режим. Отпускать ее от себя не хотелось ни сейчас, ни потом. Тем более, что она не возражала, когда он потянул ее в свою спальню. До нее женщин здесь не было, и приводить кого-то сюда он не собирался. Катя застыла, неуверенно и с опаской косясь на Андрея. Вид у нее такой, словно она сейчас сбежит отсюда. — Ничего против твоей воли не сделаю. Веришь? — Жданов мягко подтолкнул ее вперед, когда она неуверенно кивнула. Чуть-чуть терпения где-нибудь раздобыть бы, но виски и трава в этом не лучшие помощники, когда на тебя смотрят вот так, с легким испугом и почти детским любопытством, ожидая, чем все закончится. Ночь ясная, тихая, только в окно врывается легкий ветерок и слышно стрекот сверчков. Всего-то и нужно, просто притянуть ее к себе, обнять, коснуться ее губ своими. Легко и весело, как уже давно не было, и его впервые не отталкивали, даже когда он осмелился зайти чуть дальше обычного, скользнув рукой под тонкую ткань футболки. А когда Катя слегка вздрогнула и обняла его за шею сама, так крышу сорвало окончательно. Вроде и не хотелось продолжать по давно отлаженной схеме «бар-допинг-постель», но оно как-то само так вышло. Шесть лет отказывал себе в таком удовольствии, ну не дурак ли? Поцелуев быстро стало мало, хотелось гораздо большего: подмять под себя замирающую от каждого его прикосновения девушку, несмело отвечающую ему на ласки, увидеть, что спрятано под футболкой и дурацкими трениками, которые она носила дома, дать понять ей, наконец, что она принадлежит ему. Где-то на краю сознания промелькнула мысль о том, что торопиться не стоит, но Андрей ее решительно отмел, боясь очередного отказа. Раздевал он ее торопливо, и она не сопротивлялась, только с опаской следила за тем, как он складывает ставшие ненужными вещи возле кровати. Ну что, она мужиков голых не видела, что ли? Зато как хорошо, кожа к коже, никаких препятствий и преград. В первые секунды он чуть ли не взвыл — до того было горячо и тесно в ней. Катя тихонько под ним вздохнула и напряглась, хотя стесняться было уже поздно. Голова кружилась, перед глазами летали пресловнутые радужные пони, до которых он планировал накуриться, но ни скорая разрядка, ни большое количество выпитого виски в клубе, его желания нисколько не уменьшили. Тонкие пальчики девушки дарили настоящую эйфорию, не навязанную веществами. Отпустить Катю он не смог. Короткая передышка, новый виток страсти, потом еще и еще, пока под утро не лишился сил совершенно. Давно прошло опьянение и дурман от каннабиса, Катя почти уснула в его объятиях, но, позволив поласкать себя еще немного, уставилась вдруг на заметно посветлевшее небо за окном. — Я пойду посплю хоть немного, — мягко улыбнулась она, пряча взгляд. — А то ты мне не дашь. — Не уходи, — Жданов почти ухватил ее за руку, но она сумела ускользнуть от его прикосновения. Странно нервно улыбнулась, оделась и почти неслышно вышла из комнаты, оставив его одного. Обидно было, но догнать, остановить и вернуть ее назад сил нет. Перекатившись на половину кровати, где только что лежала девушка, Андрей уткнулся носом в подушку, довольно улыбнулся, ощущая под собой влажную простынь, и отрубился. Головная боль, дикий сушняк и ломота во всем теле после бурной во всех смыслах ночи явление нормальное, прозаичное и совершенно прибивающее к земле. Но все равно было хорошо. Андрей оторвался от подушки, обвел мутным взглядом собственную спальню, отметив, что шторы задернуты. На тумбочке возле кровати бутылка минералки. Катя, видимо, заходила. Больше некому. В доме тихо, вставать не хочется, перед глазами плавают разноцветные круги, и одной бутылки оказалось мало. В голове всплывают обрывки приятных воспоминаний, вызывают счастливую улыбку. Такой ночи у него еще не было ни с одной девушкой, сколько у него их ни было. Жалко, что проснулся не с ней, а так хотелось… Уговорить бы на повтор ее еще, убедить не сбегать после, а там, может, получится что-то вытянуть из нее. Хотя, наверное, лучше не торопить события, может, что-то еще изменится. Андрей откинул одеяло и потянулся. Плотный завтрак и чашка кофе ему бы не помешали, надо только оторваться от подушки, привести себя в порядок и задвинуть подальше воспоминания-фантазии хотя бы до вечера. А то уж больно рожа довольная, если в зеркало посмотреть. Все шальное веселье слетело, стоило взглянуть на смятые простыни. Несколько уже побуревших пятен крови вернули его с небес на землю. «Твою ж мать!» — пронеслось невольно в голове, — «Жданов, ты клинический недоумок!»