***
Пожалуй, это было самое невероятное утро из всех. Было непривычно просыпаться в объятиях мужчины, но уютно. Даже шевелиться не хотелось, чтобы не спугнуть момент. Андрей прижимался к ней всем телом, и, похоже, вставать не собирался, только завозился лениво на ее движение, прижался небритой щекой к ее плечу и пробубнил: «Спи, рано еще». А вскакивать никуда и не хотелось. Пока весь дом еще спит, можно помечтать о том, что это войдет в норму — просыпаться вдвоем, в обнимку, спокойно выходить из спальни и не опасаться реакции ребенка на объятия и поцелуи. Мечталось, что не нужно будет делать вид, что они чужие друг другу при посторонних. Жаль, что это только мечты. Признаться ему в любви, рассказать все о себе, было бы равносильно смертному приговору. Может, и не сдаст ментам, но выставит за дверь. А без его защиты она проживет очень недолго. Ровно до того момента, как ее найдет Максимов. Жаль, конечно, что нельзя отыграть назад эти несколько лет и свалиться подыхать в сугробе где-нибудь подальше от дороги, чтобы не нашел никто, в том числе и Макс. Но тогда она никогда бы не узнала, каково это, просыпаться в объятиях любимого человека после восхитительной ночи. Как сегодня, например. Андрей ласкал ее долго, изучая губами и руками, и дарил наслаждение. Хотелось ответить ему тем же, но перебороть собственные страхи так и не удалось, хотя Жданов недвусмысленно намекал на то, что готов передать инициативу в ее руки. Касаться его тела было стыдно и неправильно, позволять себя ласкать в самых интимных местах тоже, но ей нравилось и очень хотелось ответить тем же. Набравшись смелости, Катя опустила руку вниз, чтобы коснуться его члена. Ничего страшного не случилось из-за ее прикосновения, только Андрей сонно улыбнулся, совершенно довольный и отстранился чуть назад, чтобы ей было удобнее. — Все бы отдал, чтобы ты меня так каждое утро будила, — чуть погодя фыркнул мужчина. Катя слегка покраснела, но руку не убрала. — Не надоест? — хорошо, что глаза он не торопился открывать, а за язвительным вопросом можно скрыть собственное смущение. — Вряд ли, — Жданов счастливо улыбнулся. — Чуть сильнее сожми его. Охх… Да, вот так… Его пальцы коснулись клитора, заставив вздрогнуть от неожиданности, и скользнули ниже, поощряя к дальнейшим действиям. Андрей практически терял контроль над собой с каждым ее движением, и его приглушенные стоны распаляли все больший интерес к происходящему. Катя даже не подозревала, что возможно одним прикосновением довести мужчину до такого и получать удовольствие от происходящего самой. Жданов лег на спину, скинул одеяло в сторону, чтобы не мешало, и улыбнулся. — Хочу тебя, — хрипло прошептал он, целуя девушку в губы. — А резинки в кабинете валяются. — И дальше что? — поинтересовалась Катя. — Может, так? Я осторожно, — хрипло спросил Жданов, приоткрыв глаза. Катя отрицательно мотнула головой. — Не веришь мне? — Нет, просто… — девушка покосилась на подрагивающий в ее ладони член и слегка покраснела. Ну не ожидала она, что Андрей так заведется… — Есть еще идея, но тебе не понравится, — Жданов усмехнулся и чуть зажмурился от предвкушения. — Поласкай его губами. — Я не… — взять ЭТО в рот?! Катя даже зажмурилась. Андрей мягко убрал ее руку и притянул к себе поближе. — Я не заставляю. Но мне было бы приятно. Гораздо приятнее, чем от твоих пальчиков, — его голос успокаивал и обволакивал. — Решай сама, я весь твой. Ее таким образом Андрей ласкал неоднократно, и она уже вошла во вкус, правда, даже думать об ответных ласках не смела. Слишком хорошо отпечаталось в памяти подобное, когда-то давно, на вписке… Ее не тронул никто, потому что там был Витек, а вот девчонку, пришедшую с ними, пустили по кругу, заставив для начала отсосать всем пятерым парням. Катя тогда равнодушно глянула, как она практически давится чужим членом сквозь слезы и ушла курить на балкон. Что там было дальше Катя толком не помнила, слишком много выпила тогда, а этот эпизод почему-то крепко отпечатался в памяти. Но она не на вписке, да и Жданов далеко не ее дружки из бурной юности. Даже если отказаться наотрез, то настаивать не станет. Но доставить удовольствие ему очень хотелось. — Я… Попробую… — Катя потянулась за поцелуем. — Не торопи только. — Ты мне отказывать не хочешь или что? — спросил Андрей, прежде, чем жадно коснуться ее губ своими. — Или что, — пробурчала девушка, старательно отводя взгляд в сторону. — На многое не рассчитывай. — Как скажешь, — отрывистый смешок в шею, легкий поцелуй туда же. Катя закусила губу в задумчивости. Теоретически, она знала, что делать, а на практике с чего начинать толком не представляла. Выскользнув из надежных объятий Андрея, она покосилась на его довольную физиономию и едва не сдержала вздох. Выпить бы, тогда было бы куда легче… Андрей следил за каждым ее движением с любопытством, словно видел подобное впервые. Нервно сглотнув, Катя прикрыла глаза и склонила голову к его члену, несмело коснулась губами головки и остановилась, почувствовав, как напрягся мужчина от ее прикосновения. Оказалось, не так страшно, если забыть о том, что Андрей пристально смотрит на нее. — Умница, — хрипло прошептал Жданов, мягко надавив на Катин затылок и не давая ей отстраниться. — Не торопись только. Как только ее губы чуть приоткрылись, давление исчезло, Андрей давал ей полную свободу действия. Катя осторожно сжала член рукой и провела языком по нему снизу вверх, пытаясь отогнать от себя неприятные воспоминания. Как же хреново, когда у тебя есть только теория и никакого опыта в подобных вещах! Жданов нервно дернулся под ней, требуя продолжения. Катя подняла на него взгляд, слегка испугалась разгорающегося в глубине глаз похотливого огонька и покраснела, не решаясь вобрать член в рот хотя бы до половины. Целиком он точно не поместится. На практике ничего сложного не оказалось, скользи себе языком вверх-вниз, запоминай каждую венку на истекающем смазкой пульсирующем члене. Андрей неожиданно глухо застонал, теряя контроль над собой, и толкнулся сам поглубже. Почему-то его реакция сильно польстила Кате и придала уверенности в том, что она делает все правильно. Остаться равнодушной к подобному зрелищу было невозможно. Девушка чуть отстранилась и подняла взгляд на Андрея. Таким она его видела чуть ли не впервые. Глаза закрыты, челюсти сжаты, грудь тяжело вздымается, тело покрыто испариной, полностью послушный ее рукам и губам. — Устала? — хрипло спросил он, приоткрывая один глаз. — Немного. — Иди сюда, дальше я сам, — мужчина потянул девушку вверх, вынуждая лечь рядом, зажал в кулаке собственный член и в несколько движений довел себя до пика. Катя со странным любопытством рассматривала белесые капли спермы на его животе, гадая, почему он не стал заканчивать с ее помощью. Андрей потихоньку успокаивался и приходил в себя, ласкал Катю, благодаря за отличное начало дня и убаюкивая, а потом, взглянув на часы, фыркнул. — Ты спи, а я пойду, — негромко прошептал он. — У нас скоро проснется ребенок, который первым делом идет в твою комнату. Если я ее не перехвачу в детской, то она придет к нам сюда. И задаст кучу вопросов. Придется соврать, что ты бабаек боишься. Катя недовольно поморщилась, не желая расставаться с уютными объятиями: — А почему это я бабаек боюсь? — Ладно, оба боимся. Только Таська в это не поверит, — очередной легкий поцелуй дал понять, что ему самому никуда не хочется. — И я обещал, что ты сегодня отсыпаешься. Спорить Катя не стала, сил на это попросту не было. Пробубнила только, завернувшись в одеяло: — Ты мне вечером будешь должен. Довольную ухмылку Андрея Катя не видела. Было над чем подумать и без этого. Все чаще и чаще у Жданова проскакивало «мы», «у нас» и всякое тому подобное. И ведь не объяснишь же ему, что никаких «мы» в принципе быть не может. Только заканчивать, вроде, повода нет. Придется дождаться приезда его матери. А пока… Пока насладиться близостью любимого мужчины. Эту неделю Катя хотела запомнить на всю жизнь.***
Неделя пролетела быстро, в субботу должна приехать мама, и Андрей постепенно терял покой. Вроде все рассчитано до мелочей, время еще есть, а спокойствие утекало, как вода сквозь песок. Да еще и Катя как с цепи сорвалась. Сама того не зная, она очень сильно способствовала его планам. От ее отчуждения практически ничего не осталось, каждый вечер она приходила к нему сама, чтобы уйти рано утром, до будильника. Не совсем так, как хотелось бы, но пока Жданова устраивал и такой расклад. Впереди тяжелые три месяца, и если все получится, как задумано, то Андрей получит свое. В идеале, конечно, было бы, чтобы девчонка сама призналась ему во всем, можно было бы показательно оскорбиться, заставить ее чувствовать себя виноватой, а потом раскрутить на нужную информацию. А когда все закончится в его пользу, то великодушно простить. Это был бы идеальный вариант. Но наивно рассчитывать на него Жданов не стал. А сейчас, стоя в аэропорту в ожидании рейса, он несколько нервничал. Отказать матери в визите он не мог, хотя ее вмешивать в финальную стадию игры было бы неправильно. Она ничего не знает. И очень хотелось бы, чтобы она оставалась в неведении. — Здравствуй, мама! — дежурный поцелуй в щеку, сухие ладони родного человека на шее. Широкая улыбка, немного искуственная, но можно будет списать на приближающийся показ, если спросит. — Как долетела? — Отвратительно, на кассе перепутали билеты, мне достались самые поганые места, — с едва уловимым акцентом ответила Марго. — Мне необходимо позвонить в Лондон. Ричард волнуется. — Интригуешь, мама, — Андрей подставил локоть и позволил матери взять его под руку. — Новый ухажер? — Старый, Андрюш, — Маргарита усмехнулась. — Познакомились случайно и очень глупо. Я сидела в любимой кофейне… Рассказ матери о новом знакомом растянулся почти на всю дорогу до дома, и Андрей поймал себя на том, что впервые со смерти отца слушает мать внимательно и с интересом. Хорошо, что она хоть немного ожила. А на Ричарда Андрей обязательно посмотрит на Рождество, которое, по традиции, отмечали в Лондоне. Может, к тому времени сам Жданов-младший сможет похвастаться своими успехами в завоевании маленькой и строптивой… нет, все-таки девчонкой Катерина уже перестала быть. Поднабралась уверенности в его постели, стала женщиной… И хотелось бы обрадовать мать, но это было бы преждевременно. А пока можно было просто порадоваться, что мама улыбается и снова обрела цель в жизни. Четыре года ее переживаний после похорон отца Андрей себе вряд ли когда-нибудь простит. Пусть все было роковой случайностью, но он чувствовал за собой вину. Потому что важные документы нужно убирать подальше от любопытных глаз. А еще, наконец, научиться держать себя в руках в стрессовых ситуациях. — А ты почему молчишь, Андрей? — требовательно спросила мама, выдернув его из невеселых раздумий. — Как у вас дела с Таисией? — Все отлично, мам, — Жданов улыбнулся. — Сама увидишь. И да. Дома собак стало немного больше. — Ты опять кого-то притащил домой? — Нет, Катины. Но, думаю, тебе они понравятся, — заметив улыбку матери, Андрей чуть прищурился. — Что? — Я тебе потом скажу. Ответь мне только: ты доволен, что послушал меня? — Признаюсь. Ты была полностью права, — вздохнул Андрей, притормаживая у въезда во двор. В открывающиеся ворота было видно, как из-за угла с нетерпением его поджидает стая хвостатых паршивцев, а в окне виднелось любопытное личико дочери. Он дома, и вся семья в сборе. Хорошо-то как!