Эпилог
Три месяца спустя
(октябрь)
Вера драйв, Спрингфилд,
округ Лэйн, штат Орегон
— Привет, Рей! Как ты? Как прошел день? — Настроение было отличное, ему удалось добиться скидки от постоянного поставщика на партию дорогого алкоголя. — Кх-кх… Нормально, — голос в трубке звучал глухо, даже надтреснуто, словно у Рей начинался кашель. — Рей, что случилось? Тебе не здоровится? — Нет, все в порядке. Немножко простыла. Кх-кх-кх. Но я уже выпила лекарства. Думаю, к утру буду в норме. — Ладно… Как Бенни? — Опять поссорился на площадке. Не хотел… кх-кх-кх… — Рей, у тебя кашель. — Небольшой. Так вот, сын миссис Перкинс, с которыми мы часто сталкиваемся, пытался отнять… кх-кх-кх-кх… у Бенни Цыпалетту. Схватил за ноги и начал тянуть. Бенни ни в какую не отдавал. Кх-кх. А потом вмешалась миссис Перкинс, мол, Бенни, тебе что, жалко что ли? — пыталась передразнить Рей. — Бенни тут же отпустил игрушку, Эдвин не ожидал и плюхнулся попой в лужу. Бенни подошел, отобрал Цыпалетту и заявил: «Не дам! Испатькаесь!» — тут Рей уже имитировала говор сына. — Рей, мне не нравится твой кашель. Пожалуйста, позвони мне, если станет хуже. — Не беспокойся. Звонок раздался в четыре утра. — Рей, родная, что? — У меня температура, Бен, — в ее голосе стали прослеживаться хрипы. — Высокая? — Сто два с половиной. — Господи, Рей! Я выезжаю немедленно! У тебя есть жаропонижающее? — Уже выпила. — Постараюсь приехать как можно скорее!***
Выглядела Рей ужасно. Синяки под глазами, лихорадочный румянец, сухие, растрескавшиеся губы. — Давай помогу тебе собраться, — Бен подошел к шкафу, решая, во что будет проще одеться. — Зачем? — Свожу тебя к врачу. Нужно убедиться, что ничего серьезного. — А Бенни? — Элисон посидит с ним до нашего возвращения. Затем он помог Рей влезть в спортивный костюм и кроссовки. — Мама! Папа! — Бенни кинулся к ним, когда они спустились. — Малыш, я сейчас свожу маму к врачу. Мы скоро вернемся и поиграем. — Не беспокойтесь, у вас просто сильная простуда, — сказал чуть позже врач. — Я выпишу рецепт. — Спасибо, доктор. — Бен помог Рей подняться. — Только зря приехали. Я же говорила, ничего серьезного. — Лучше быть уверенными, — пожал плечами Бен. — Не беспокойся, счет я оплачу. — Когда возвращаешься в Бозмен? — Когда тебе станет лучше. Бен ухаживал за ней и сыном: следил, чтобы Рей принимала лекарства, достаточно пила. Он сварил куриный бульон, который заставлял Рей есть, несмотря на отсутствие аппетита. А еще Бен играл с сыном, кормил и купал. «Он хороший отец». Вот только даже понимание этого факта не могло сподвигнуть ее дать согласие на установление отцовства. После того раза они с Беном иногда трахались, но спать он неизменно уходил на диван, а у Рей не хватало решимости остановить его. Она и сама до конца не понимала природу собственного страха, словно стоит ей дать Бену больше возможностей, и он тут же оставит ее позади. Да еще и заберет сына! Рей признавала, как глупо это звучит даже в ее голове, но стоило ей открыть рот, чтобы согласиться признать Бена полноправным отцом, у Рей будто ком в горле вставал. Ей стало лучше на третий день. Температура еще держалась, но уже не была столь высокой, как в первые дни. Рей выбралась из постели, желая немного размяться. — Господи! Неужели ты не можешь принять товар без меня?! — услышала она голос Бена с кухни. — Что значит, накладные не совпадают? Позвони поставщику, попроси Чуи помочь в конце концов! Уехал? Блин! Ладно, скинь все документы мне на почту! Прямо сейчас, Джил! — Все в порядке? — осторожно спросила Рей. — Зачем ты встала? — Бен приблизился и поцеловал ее в лоб. — Как ты? — Получше. Надоело лежать. Что случилось? — Похоже, поставщик решил наебать. Я предупредил, что мне срочно нужно уехать, и поставку примет Джил. Она сейчас звонила, говорит, накладные не совпадают. Если бы я был в Бозмене, они бы не посмели так поступить. Рей понимала, что Бен и не думал ее упрекать, просто рассказывал, что случилось, но не чувствовать себя виноватой не получалось, словно она вынуждала его бросать все дела и приезжать. Ей бы хотелось жить с Беном в одном городе, но попросить его переехать у нее язык не повернулся. Не тогда, когда он хоть как-то наладил жизнь. Вот только когда чуть позже Бен сообщил, что ему необходимо уехать, сердце противно заныло. Конечно, он не бросал Рей совсем одну, Элисон оказалась хорошей няней, внимательной, чуткой, и отлично ладила с Бенни. Но это было не то спокойствие, что Рей начала чувствовать рядом с Беном. Он ведь уже хорошо узнал сына и больше не ждал ее указаний. Рей знала: случись что серьезное, он примет верное решение, сделает, как лучше им с сыном, даже в ущерб себе. Еще когда они были женаты, Бен ставил интересы семьи во главу угла, но сейчас уровень его заботы и вовлеченности увеличился на порядок. И это не могло не подкупать ее в первую очередь как мать. Рей не могла бы пожелать Бенни лучшего отца! Бен вернулся утром через два дня совершенно вымотанный. Под глазами залегли тени, нечесаные волосы торчали в разные стороны, он оставался в той же одежде, в которой уехал, словно отсюда он сразу направился на работу, а потом опять к ней. Сейчас Бен очень напоминал того мужчину, что она увидела во время памятного визита в Бозмен с Рэнди. — Все в порядке? — заволновалась Рей. — Да, с поставщиком разобрался. Пригрозил, что еще одна подобная выходка, и пусть ищет себе другую точку сбыта. — Есть хочешь? Я тушила мясо. Бен кивнул. — Сейчас разогрею, — улыбнулась Рей. — Где Бенни? — уточнил он, оглядываясь в поисках сына, который по идее уже должен был висеть на шее отца. — Пошел с Элисон на площадку. Она положила Бену хорошую порцию, поставила в микроволновку и обернулась уточнить, порезать ли ему овощей. Бен дремал, неуклюже подперев щеку рукой. Только тут Рей впервые полностью осознала, как сложно ему постоянно мотаться сюда из Монтаны. Ее затопил стыд, ведь до этого момента она полагала подобное самим собой разумеющимся, забывая и о не самом удобном графике Бена и о том, что он все же на девять лет старше, что сейчас так сильно подчеркивало осунувшееся лицо. — Бен… Милый… — тихонько позвала Рей, но он даже не шелохнулся. Тогда она осторожно коснулась его плеча. — А? — Бен так сильно вздрогнул, локоть соскользнул со стола, а голова неестественно дернулась. — Что? — Иди поспи, потом поешь. Он не возражал, просто тяжело поднялся и шаркающей походкой покинул кухню. Рей убрала еду в холодильник, помыла тарелку и решила тоже немного полежать, пока Бенни не вернулся. Ну и побыть рядом с Соло хотелось до невозможности. Она так скучала по большому телу в постели… Вот только Бен, свесив ноги, спал на диване. То ли не решился подняться в спальню, то ли даже не подумал об этом. Рей прикрыла его пледом и опустилась в кресло. Ее сердце сжималось от жалости. И дело было вовсе не в самом факте сна на диване, а в том, насколько одиноким и неприкаянным Бен выглядел. «Ты ведь можешь попытаться изменить это, — заныл противный внутренний голос. — Ему ведь забота нужна не меньше, чем тебе!» Она ведь и впрямь не только могла, но и хотела быть ближе к Бену. Вот только не делала никаких шагов, а все ждала каких-то действий от Бена, предпочитая плыть по течению и обрубать слишком радикальные, по ее мнению, предложения Соло. В такие моменты она ведь не думала о сыне или о семье, она упивалась все еще живущими глубоко внутри страхами, пестуя каждый и боясь настоящих перемен. «Возможно, пришло время для решительных действий?» Вот только Рей никак не могла понять, что же лучше? Конечно, ее работа в автомастерской — вовсе не предел мечтаний, но тут пусть и маленький, но свой дом. А в Бозмене у нее не будет ничего: ни работы, ни дома. Рей снова посмотрела на Бена. Она полагала, что если упрется, рано или поздно он согласится переехать в Спрингфилд. Но могла ли она это требовать? Имела ли право? Он любил свой бар, и просьба перебраться поближе к ним с сыном приведет лишь к еще одной потере для него. «Он и так многого лишился. Из-за меня!» — напомнила Рей себе. Найди она тогда в себе силы и смелость честно поговорить, скольких потерь они могли бы избежать. И не только они вдвоем, но и их сын! На глаза навернулись слезы. В эту минуту, глядя на спящего Бена, Рей наконец-то видела все его старания ради семьи. Он вернулся помочь, зная, что она все еще нездорова. Вернулся, вместо того, чтобы отдохнуть, проехал за каких-то три дня чертову кучу миль, потратив на дорогу практически сутки! Какие еще, черт возьми, доказательства его добрых намерений ей нужны? Он ведь мог после ее отказа подать в суд и признать отцовство, мог попытаться отобрать сына… Но вместо этого мотается туда-сюда, забивая на работу, дела, оплачивает няню, покупает продукты, помогает, дает ей возможность отдохнуть, отвлечься, просто выдохнуть…Два месяца спустя
(декабрь)
Бристоль лейн, Бозмен,
округ Галлатин, штат Монтана
Они переехали чуть ли не накануне Рождества. В отличие от Спрингфилда, проводившего их холодным дождем, который ветер кидал в спину, словно стремясь побыстрее вытолкать, Бозмен встретил легким морозцем и заметным слоем снега. Дом Бена не был украшен к Рождеству. Лишь над входом висела разноцветная электрическая гирлянда, а на двери — рождественский венок. — Проходите! — Рей заметила, как вдруг смутился Бен, открывая им с сыном дверь. Они зашли в полутемный коридор, держась с малышом за руки, а когда вспыхнул свет, оба не смогли сдержать возгласа: она — удивленного, а Бенни — восхищенного. Казалось, Бен украсил каждый клочок свободного пространства: на стенах висели венки и мишура, на стойке около стены стояла фигурка Санты в санях, запряженных забавным оленем. — Красиво, — улыбнулась Рей. — Вы еще остальное не видели, — пробормотал Бен, делая вид, что очень занят их дорожными сумками. Войдя в гостиную, Рей подумала, что Бен, похоже, скупил всю рождественскую атрибутику в Бозмене. Она даже не могла нормально рассмотреть комнату, настолько ее отвлекали фигурки, свечи, венки, гирлянды. И это не говоря об огромной украшенной разнообразными шарами голубой ели под потолок, так что надеть на верхушку шпиль оказывалось физически невозможно. Рей уже хотела попенять Бену на чрезмерность, когда перехватила взгляд сына. Бенни смотрел с таким непередаваемым восторгом, что у нее просто язык не повернулся разрушить магию момента. — Вам нравится? — уточнил Бен, и Рей фыркнула, глядя, как их сын с визгом повис у отца на шее. При этом у старшего Соло был такой вид, словно его наконец-то отпустило волнение. — Пойдемте, — улыбнулся он, — покажу вам ваши комнаты. Рей застыла. «Что значит «наши комнаты»?» Бен был невероятно счастлив, когда она заговорила о переезде в Бозмен, и пообещал, что все устроит, и ей не о чем волноваться. Да, они прямо не обсуждали, где именно они с сыном будут жить просто потому, что Рей, как ей казалось, совершенно четко дала понять, что предпочла бы собственное жилье. Она помнила, как говорила Бену, что им с сыном не нужно много места, главное, чтобы были раздельные спальни… Что ж, спальни действительно оказались отдельными. Комната сына сияла свежайшим ремонтом — Рей чувствовала не до конца выветрившийся запах краски — на стенах голубые обои со слониками, цирковыми шатрами и воздушными шариками. На тоже голубом, но более светлом потолке — облака, имитировавшие небо. У левой стены белая кроватка, расписанная воздушными шариками и похожее по тематике постельное белье. У правой стены шкаф для одежды и комод, судя по рисунку, в комплект к кроватке. Все новое, купленное с любовью специально для сына. — На этаже две ванные, — поспешил заверить ее Бен, — так что у вас будет своя. Рей не знала, что ответить. Она не готовила себя к жизни в одном доме с Беном. Не то чтобы она совсем этого не хотела, наверное, просто боялась, что что-то пойдет не так, и рухнет все, чего они добились. Да, они пытались говорить, пытались быть честнее друг с другом, но старые привычки уходили с трудом, не желая оставлять завоеванную территорию. — Я думала, мы будем жить отдельно, — решилась Рей. — В смысле, в своем доме. — Я… я… я надеялся, что мы сможем попробовать пожить вместе… Не пару-тройку дней, а нормально. Как семья. Ну почти… — вздохнул он. — Тем более, ты говорила, что для тебя главное — отдельные комнаты… — Ты должен был спросить! — Рей хотелось возмутиться, но она понимала, что и сама не поставила ему более четких условий. — А если у нас не получится? — выпалила она свой самый большой страх. — Значит, я сниму вам дом!Четыре месяца спустя
(апрель)
Бристоль лейн, Бозмен,
округ Галлатин, штат Монтана
— Я не могу больше, Арми! Не могу! Я боюсь сказать лишнее слово, возразить, лишь бы не испортить все к хренам… — Рей подслушивала. В последнее время это вошло у нее в привычку. Она как раз отвела Бенни к Маз, с которой они возобновили общение после ее переезда, и вернулась в дом. Честно говоря, она надеялась заняться сексом, ведь в отсутствие сына можно было не сдерживаться и не прятаться за запертой дверью спальни. Чаще всего Рей ловила Бена на разговорах с Джил, к которой продолжала ревновать, но они оставались невинны и зачастую касались работы. И вот сегодня наконец она слышала что-то интересное! Она стояла около его спальни, прижавшись к стене, чтобы остаться незамеченной. Рей и сама догадывалась, что Бен снова закрывается от нее, но не знала, как выковырять его из скорлупы, в которой он прятался. Она и сама сдерживалась, стараясь не разрушить то хрупкое равновесие, которое установилось между ними после переезда. Они кружили вокруг друг друга в странном танце, боясь по-настоящему сблизиться, иногда срываясь на быстрый секс. Рей вновь казалось, что их откровенность, которой они сумели достичь, осталась в Спрингфилде. — Не уверен, что она согласится… — продолжил тем временем Бен. — Соглашусь на что? — спросила Рей, с усилием толкая его дверь. — Я перезвоню, — пробормотал Бен, нажимая на отбой. — Ты говоришь с Хаксом и не говоришь со мной! Опять! — Она закрыла лицо руками. — Ты тоже, Рей! Я устал спрашивать, нравится ли тебе здесь, что нужно изменить, чтобы вам с Бенни стало комфортнее! Даже когда мы трахаемся, ты не говоришь, хорошо ли тебе! Да, я помню, что тебе нравилось раньше, но вкусы меняются! И в сексе тоже! Но все что я получаю: твое «Все было хорошо, Бен»! Мне мало этого! — Ты поэтому так часто дрочишь в ванной? — против воли вырвалось у Рей. — Ты подслушиваешь? — поразился он. — Да! Вместо того, чтобы прийти ко мне, ты запираешься в ванной! Весь секс инициирую я! — Я просто не хочу давить, — попытался оправдаться Бен. — Так, может, я хочу больше инициативы с твоей стороны?! — Рей не замечала, как постепенно повышает голос. — Я проявил инициативу, когда поселил вас здесь! И что? Ты заявила, что я должен был спросить! Теперь я спрашиваю, но ты не говоришь! — Я… я… — Рей не знала, что сказать. Они снова увязали в собственных сомнениях и недосказанности, словно две мухи в паутине. И оставалось только ждать, когда паук взаимных претензий доберется до них. — Я хожу к психотерапевту, — прервал ее заминку Бен. — Она так же занимается семейными проблемами. Давай ходить вместе! — Давай! — выкрикнула Рей. А потом Бен шагнул к ней и заключил в крепкие объятия. — Спасибо. Спасибо. Спасибо. — Каждое слово он перемежал поцелуями-укусами. Блядь! Как же ей не хватало этого: зубов на коже, пальцев, с силой впивающихся в плоть, ощущения твердого члена, которым он наконец-то без опаски жестко втирался в нижнюю часть живота. Да! Вот так! Сейчас это был ее Бен, уверенный в себе, страстный, не боящийся отпустить себя, знающий себе цену! Рей взвизгнула, когда он подхватил ее на руки и решительно потащил вниз, где бросил на спинку дивана и потянулся к пуговице на джинсах. В этот миг Рей пожалела, что не надела чертово платье. Но Бен расправился с одеждой в рекордные сроки, и вот уже она чувствовала, как влажная головка ищет путь внутрь ее тела. Никакой прелюдии, ласк. Нет, лишь грубый, животный трах. Но именно сейчас, врезаясь тазовыми костями в спинку дивана, Рей чувствовала себя по-настоящему живой, а еще любимой! Рей цеплялась за обивку изо всех сил. Ей хотелось задрать ногу, чтобы шире раскрыться для его ударов, но мешали так и болтавшие я на середине бедер джинсы. — Помоги мне. Я близко, — захныкала Рей. Бена не нужно было простить дважды — сильные, уверенные пальцы легли на клитор, лаская, потирая, ударяя. Дыхание вырывалось из груди рваными всхлипами, Рей поднялась на носочки в попытке приблизить, ускорить надвигавшийся оргазм. Еще немного, еще чуть-чуть, еще… еще. Наслаждение прошло сквозь нее, заставляя мышцы напрягаться, влагалище трепетать, а глаза закатываться. Рей моментально стала невероятно чувствительной и забилась, пытаясь отстраниться от крепкой хватки. Но не тут-то было, Бен не то что не прекратил ее трахать, но и не убрал руку с клитора, продолжая двигать пальцами. Она не могла больше! Это было чересчур! Рей не понимала, то ли кончает снова, то ли предыдущий оргазм все еще длится. Происходящее сложно было назвать удовольствием, слишком интенсивно, практически на грани боли, но Бен умело не переходил черту. А потом Рей сквозь туман острой сверхчувствительности заметила, как начали заикаться его бедра, пока Бен не вжался в нее, впиваясь пальцами в клитор. Рей не понимала, кто из них закричал, обмякая на спинке и пытаясь враз ослабевшими пальцами удержать тело в неудобном положении. На нее накатила апатия — стало плевать, что она так и продолжает выставлять на показ голую задницу, испачканную в сперме и собственных выделениях, словно забыла, что вообще значит двигаться. А потом Рей услышала шаги. Бен подхватил ее на руки и понес наверх. — Тебе понравилось? — задал он свой обычный вопрос. — Да, черт возьми! Да! — выдохнула она. А вечером в душе Рей улыбалась как дура, рассматривая небольшие синяки от пальцев на бедрах.Два месяца спустя
(июнь)
Западная Беолл стрит, Бозмен,
округ Галлатин, штат Монтана
— Бен, ты с ума сошел, — зашипела Рей, когда тот толкнул ее в подсобку переполненного бара, где она не только стала своего рода завсегдатаем, но и занималась всеми финансовыми вопросами. Когда он перед выходом попросил надеть юбку или платье, Рей сразу поняла, что Бен думает о быстром сексе. Вот только почему-то считала, что он собирается трахнуть ее в машине или в кабинете, но никак не в подсобке, куда то и дело заглядывали работники. Но вот он развернул ее к себе спиной, положил ее руки на одну из полок и отодвинул в сторону влажные, блин, трусики. С тех пор, как Бен впервые отпустил себя два месяца назад, на него периодически находило. Он мог последовать за Рей в туалет или нагнуть над столом, пока она готовила. Несколько раз она просыпалась от ощущения губ Бена между ног. И вот сейчас они трахались в подсобке. Рей то и дело слышала шаги и каждую минуту думая, что их обнаружат. Но и противиться Бену не собиралась, учитывая, что в некотором роде они переживали второй медовый месяц. Рей прогнулась в пояснице, чтобы Бен мог проникнуть глубже. Опасность быть пойманными лишь усиливала ощущения. А еще Рей наслаждалась трепетными словами, что потоком лились из Бена: хорошая моя, красивая девочка, любимая, дорогая, ненаглядная. Он шептал, какая у нее до сих пор охуенная киска, как ему нравится трахать ее, что он не поменял бы секс с ней ни на что другое. Но была еще одна причина, почему Рей не противилась сексуальным порывам Бена, в том числе авантюрным. Они уже три раза были вместе у психолога. И это оказалось гораздо сложнее, чем можно было предположить. Врач помогала им раскрываться, тянула наружу пережитые боль, обиды и недопонимания. Рей казалось, что она не плакала столько, даже когда он оставил ее. Во время сеансов Бен держался чуть лучше нее, но каждый раз запирался в своей комнате после возвращения. И этот безумный секс, которым они занимались, в некотором роде склеивал их вместе, давал выход всему спектру эмоций, ну и, чего греха таить, приносил удовлетворение. Бен хотел ее. Хотел даже такой, какой она стала — ни упреков, ни брезгливости. Ничего подобного. Бен кончил, прижимая ее к себе и покрывая поцелуями шею. Он не стал сразу выходить, продолжая неглубоко толкаться и помогая догнать его. К счастью, их не поймали. Хотя, судя по хитрым ухмылкам некоторых сотрудников, для них не осталось секретом, что Рей с Беном там делали.***
Вот только их жизнь совсем не была безоблачной. Оба уставали. Приходилось подстраиваться, учитывать потребности и вновь появившиеся привычки другого. Если раньше они во многом были на одной волне, то сейчас спотыкались на каждом шагу. Например, любимая посуда Бенни. Если посудомойку разбирал Бен, то тарелка и чашка с героями «Щенячьего патруля» обязательно оказывалась на самой верхней полке, так что приходилось просить Бена помочь снять их. А если его не было дома, то залезать на стул. Столько раз она просила Бена не убирать посуду сына так высоко, но он упорно продолжал это делать. Рей понимала, что он не специально. Она много раз видела, как он на автомате распихивал тарелки как привык, не сразу реагируя, когда она пыталась обратить его внимание на то, куда он что ставит. Но рано или поздно чаша терпения должна была переполниться. Это произошло, когда Рей доставала пресловутую посуду с верхней полки, балансируя на одной ноге. Бенни внезапно заплакал, Рей дернулась, тарелка и стоящая на ней чашка выскользнули из рук и упали на пол, разлетаясь на миллион мелких осколков. Рей не знала, за что хвататься: бежать ли к сыну или спешно убирать пол, чтобы Бенни, не дай Бог, не поранился. Вместо этого она стояла посреди кухни, глотая слезы, не в силах сдвинуться с места. Все, чего в этот момент хотелось — вернуться в Спрингфилд к спокойной, привычной жизни. Наверное, не вернись Бен домой, Рей на полном серьезе отправилась бы собирать вещи. — Что случилось? Почему Бенни плачет? — услышала она из гостиной, но так и не сдвинулась с места. Бен вошел в кухню, держа на руках постепенно успокаивающегося сына. — Господи, что произошло? — В его голосе слышалось искреннее беспокойство, но Рей будто прорвало. Она плакала и кричала, сколько раз просила не убирать посуду Бенни наверх, как устала из раза враз не находить вещи там, где, по ее мнению, они должны лежать, как устала постоянно оглядываться. А еще она вспоминала презрительные взгляды сотрудников бара, что смотрели на нее как на нежелательного чужака (по-видимому, большинство накрутила Джил, которая наедине с Рей не скрывала брезгливости — конечно, куда, можно сказать, еще вчерашней матери-одиночке за тридцать до молодой ухоженной фифы в поисках мужа). Чем дальше, тем больше и больше вылезали наружу даже самые незначительные обиды из прошлого, которые она с удивительным то ли садизмом, то ли мазохизмом кидала Бену в лицо. — Я не хочу тебя видеть, Бен! — закричала она в сердцах. Рей понимала, что она перегнула палку, глядя на пустой и безжизненный взгляд Бена, который все сильнее прижимал к себе притихшего от внезапной истерики Рей сына. Вот только остановиться оказалось непросто. Она не знала, сколько плакала и кричала, пока не ощутила, что сил не осталось. — Бенни, давай ты посмотришь мультики, пока я помогаю маме убирать, — пробормотал Бен, когда Рей наконец замолчала. Бен усадил сына перед телевизором и вернулся с веником, совком и шваброй. Он подмел осколки, прошелся по полу мокрой тряпкой, а потом для верности еще и руками. И все это, даже не глядя в ее сторону. Рей хотелось что-то сказать, попытаться разрядить обстановку, но язык будто прилип к небу. Они покормили и уложили сына по-прежнему молча, когда прикрыв дверь спальни Бен произнес: — Я уеду сегодня же. Поживу в кабинете, пока не найду другое жилье. Прости, что плохо старался стать хорошим отцом и му… партнером. — Он не смотрел на нее. — Ты думаешь, только тебе тяжело? Только ты вынуждена приспосабливаться? Я тоже устал, Рей, но делаю все возможное, чтобы не срывать на тебе плохое настроение. Я стараюсь, но ты будто не видишь моих усилий. Я уже не мальчик, Рей, я хочу семью, сына, хочу перестать бояться проснуться однажды и понять, что снова потерял вас! Я не хочу так больше, не могу! — с этими словами Бен скрылся в своей комнате. А Рей стояла в коридоре и не знала, как поступить. Обида схлынула, оставив за собой горечь и сожаление. Потерять доверие труда не составило, вот только возвращаться оно не спешило, оставляя обоих во власти сомнений в себе и друг друге. Бен был неправ, она все больше и больше замечала его усилия, вот только упорно продолжала держать между ними некий барьер, черту, которую ни в какую не желала переходить на пути к настоящей, полноценной семье. «Вы оставляете себе рычаг давления на мистера Рена. Я бы даже сказала, шантажа, — сказала ей терапевт на последнем сеансе, попросив задержаться на пару минут после ухода Бена. — Я рекомендую вам серьезно подумать, чего вы на самом деле хотите от отношений с ним, от жизни в целом. Да, я вижу, вы стараетесь. Но стоит вам приблизиться к определенному барьеру, вы отступаете, даже не пытаясь преодолеть его. Поймите, толку не будет, пока вы хотя бы примерно не определите цели». И вот сейчас Рей со всей ясностью осознавала, что имела в виду терапевт. А еще знала: уход Бена отбросит их на год назад, если не больше. И хватит ли у них сил начать еще один путь друг к другу — большой вопрос. А она хотела. Хотела попробовать еще раз. С ним. И их общим сыном. Рей ощутила уверенность, как тогда, когда решила переехать к Бену, поэтому рывком распахнула дверь. Бен стоял перед горой белья на кровати. Комод у противоположной стены зиял пустыми ящиками. А еще у Бена тряслись руки, словно каждое движение приходилось делать через силу. Рей подошла и обняла его со спины. — Не уезжай, — прошептала она. — Пожалуйста! На самом деле я все вижу, просто… Я боюсь. Боюсь того же, чего и ты, что ты не видишь, что я тоже стараюсь, что моих усилий недостаточно, и рано или поздно ты уйдешь. Откажешься от нас… от меня. Что не сможешь искренне простить, что прошлое так и будет вечно стоять между нами! Бен замер, стоило ей дотронуться, и казалось, даже не дышал, пока Рей говорила. — Рей, неужели ты считаешь, что для меня есть что-то важнее тебя с сыном? Что мне еще сделать, чтобы ты поверила, что я не брошу вас? Я из кожи вон лезу, чтобы ты научилась мне доверять. Нет, я знаю, как тебе сложно и не тороплю. Просто… Иногда мне кажется, что даже на сеансах ты не полностью откровенна. Даже не со мной, с собой. Знаешь, за то время, что мы были врозь, мне не хотелось видеть рядом другую женщину, только тебя! Я не хочу уходить. Мне больно даже думать об этом, но мне нужно чуть больше отдачи с твоей стороны. И я сейчас не про секс. Я хочу быть важным, нужным, даже в мелочах. Мне нравится, когда ты просишь меня помочь. — Ты поэтому что ли ставил туда эти тарелки? — Да! — выдохнул Бен. — Я хочу, чтобы вы с сыном зависели от меня! Мне нравится думать, что ты не справишься без меня даже с такой ерундой! — Бен… — Что? Я до сих пор не могу простить себя, что потерял столько времени, когда больше всего на свете хотел ребенка. С тобой. И теперь это своего рода попытка наверстать упущенное…Год спустя
(май)
Бозмен, округ Галлатин,
штат Монтана
Бен чертовски устал. Сегодня из-за наплыва посетителей пришлось закрыться на час позже. Он медленно ехал домой, мечтая о паре глотков виски в качестве снотворного и горячем душе, чтобы расслабить затекшие плечи. Но чем ближе он оказывался к Бристоль лейн, тем сильнее в его мысли врывалось еще одно желание. Как-то так получилось, что в последнее время возможностей заняться сексом, не опасаясь, что их прервет не в меру любопытный Бенни, становилось все меньше. Сын словно что-то подозревал и прерывал их на середине процесса, оставляя чувствовать разочарование и неудовлетворенность. На часах было три ночи, когда Бен припарковал машину на подъездной дорожке. Он решил пропустить часть с алкоголем и душем и сразу направился в комнату Рей, благо она не возражала ощущать на нем запахи бара. Бен расстегивал пуговицы на рубашке, представляя, как заберется в кровать Рей, как прижмет к себе, поцелует в шею. Он с ума сходил по ней сонной, мягкой, податливой. Бен тихонько толкнул дверь, собираясь стащить с плеч рубашку, когда осознал, что кровать пуста. И не просто пуста, как если бы Рей встала в туалет или выпить воды, нет. Она была аккуратно заправлена, делая очевидным факт, что Рей даже не ложилась. Колени подкосились, и Бен вцепился рукой в косяк, чтобы не упасть. Из груди против воли вырвался стон боли. «Как, черт возьми, она могла? За что? Почему ушла? Что он, блядь, сделал не так? Когда?» Бен до боли закусил губу и со всей дури ударил кулаком в стену, надеясь хоть немного унять отчаяние, что растекалось внутри ядовитой лавой. — Бен, какого черта? Ты что творишь? Ты пьян? — раздалось сзади. Бен медленно развернулся, чтобы в льющемся из его спальни свете прикроватной лампы увидеть Рей в коротеньком кружевном ночном комплекте, который он купил ей недавно в надежде как-нибудь снять. Она стояла на пороге, скрестив руки на груди и недовольно хмурясь. Ее волосы были всклокочены ото сна, на щеке — след от подушки, а за спиной виднелась развороченная кровать. И тем не менее Бену потребовалось не меньше минуты, чтобы понять: Рей с сыном не уехали, она просто ждала в его собственной постели. — Что с тобой? — повторила она вопрос. — Я заглянул к тебе… — прохрипел Бен, — а тебя нет. Лицо Рей мгновенно разгладилось, стоило ей понять, что произошло. Она сделала шаг и заключила его в объятия. — Пойдем посмотрим руку, — прошептала она, бросая взгляд на дверь комнаты сына. Даже удивительно, что тот не проснулся, учитывая, что Бен устроил. — Надеюсь, ты не против, что я переехала? — Переехала? — тупо переспросил Бен. — Хочешь сказать, мы будем жить в одной комнате? Рей несмело кивнула. Она так долго не могла решиться, что Бен уже и не ждал, что они снова когда-нибудь будут спать вместе. И вот свершилось! Это стоило того шока и боли, что ему пришлось испытать из-за сюрприза Рей.***
— Папа, папа, — Бенни вбежал в кухню, привлекая внимание Бена. — Маме плохо! Бен выключил конфорку под сковородкой с яичницей и поспешил за сыном. Рей обнаружилась в их ванной, сидящей около унитаза. Под глазами у нее расцветали синяки, а на щеках появились пятна от лопнувших сосудов, настолько сильно ее стошнило. — Мы едем в клинику, — заявил Бен. — Завезем Бенни к Маз и поедем. — Нет, не нужно, — покачала Рей головой, а потом подняла руку, прерывая все возражения, и обратилась к сыну: — Поиграй в своей комнате, милый, мне нужно поговорить с папой. — Рей, — начал было Бен, стоило Бенни выйти. — Мне не нужен врач, Бен. По крайней мере не срочно, — усмехнулась она. — Помоги мне встать, и мы поговорим. — Рей, что происходит? — Они сели на кровать, но Бен никак не мог взять в толк, почему Рей так спокойна, когда ему хотелось бегать по комнате, убеждая ее немедленно показаться доктору. — Успокойся. Все, правда, нормально. Я хочу тебе сказать две вещи. Во-первых, позвони Хаксу. — Зачем? — Бенни скоро в школу. Хочу, чтобы он пошел туда под твоей фамилией. Какой именно, сам решишь. — Ты хочешь установить отцовство? — Он не мог скрыть шока. После стольких лет Рей наконец решилась. — Да. Прости, что мне понадобилось так много времени, — пробормотала она. — Ты уверена? — Абсолютно, — улыбнулась Рей. — Господи! Спасибо! Я так рад! — Бен стиснул ее в удушающих объятиях. — Подожди! Это еще не все новости. — Рей, хихикая, попыталась выбраться, но он не отпустил. — Разве может что-то сравниться с этим? — удивился Бен. — Не знаю, — фыркнула Рей. — Ты мне скажи. Я беременна.