курсач как путь к любви.

      Когда китайцы просыпаются, Инджун тут же видит Джено, усевшегося на кресле и миленько им улыбающегося. Обычно, если Ли так делает, то ничего хорошего не случается. Шу, будто чувствуя на себе чужой взгляд, обнимает Инджуна крепче и прижимается к нему, тихо постанывая.       — Какое милое зрелище, жаль, что Шухуа уже пора. — Всё так же проговаривает Джено, сжимая кулаки и прикусывая губу.       — Вообще-то, я бы поспала ещё, но мне правда надо идти. — Е потягивается и целует Инджуна в уголок губ, улыбаясь ему и вставая с кровати. — Пока, А-Цзюнь! — Она машет младшему рукой и кланяется перед Джено, после чего выходит из комнаты, а после и из квартирки.       — Что это было?       — Вы встречаетесь?       Вопросы задаются одновременно, из-за чего становится несколько неловко, но Ли отступать не собирается. Не сейчас.       — Так вы встречаетесь или нет? — Спрашивает он, теребя край футболки и чувствуя неприятную тошноту. Лицо старшего расслаблено, но это маска, потому что внутри творится таком пиздец, что описать его невозможно. Мысли метаются из одного русла в другое, не давая сосредоточиться на чем-то конкретном, но давая Хвану выдохнуть самую большую глупость в его жизни:       — Типа того.       Краешек рубашки трещит и рвётся, делая её совершенно непригодной, но Джено не обращает на это внимания, лишь собирает в сумку сменную футболку и бутылку воды, отвечает сухое «ясно» и выходит вслед за Шухуа. Атмосфера совсем не радостная.       Танцевальный зал встречает Ли прохладой и тишиной, как раз, то что нужно. Он включает на фон какую-то женскую группу, кажется, Санха, Хёнджин, Бомин и Дэхви ставили на неё танец в прошлом году. Слова песни иронично говорят про сумасшедшего, и Джено отмечает, что пора создавать плейлист для страданий. Из глаз брызжут слёзы, но не из-за грусти или обиды, а из-за чертовой злости, которая переполняет до краёв. Он, может, и не имеет права на такие чувства, он ведь должен радоваться за друга, но иначе не получается. Стоит злости перестать бурлить и течь через край, а слезам остановиться, как в зал вбегает ураган, именуемый На Джемином. Кажется, он совсем не замечает Джено, всё-таки, он довольно миниатюрный и если сожмётся, то может легко спрятаться за колонкой, но вот только причина незаметности далеко не фигура Ли, и даже не огромная колонка, а чертов ливень, водопад, льющийся из чужих глаз. Джемин пинает стол, стоящий в углу комнаты и садится рядом с ним, сползая по стене. Младший бормочет себе под нос ругательства и приговаривает, что он идиот, а Джено тихо подкрадывается, радуясь своей гибкости и лёгкости. А ещё ровному, не скрипящему полу.       Ли кладет свою руку поверх чужой и сжимает ладонь, но Джемин дергается, отползая дальше.       — Уходи. Иди к Инджуну. — Говорит Джемин, глотая слёзы. — Ему ты нужен больше.       — Мы поругались… — Честно отвечает Джено, совершенно без желания идти к китайцу. На смеряет его суровым взглядом.       — А то я не знаю. Джено, иди к нему. Ты любишь его, а он любит тебя, просто вы дураки, которые не понимают этого. — Джемин опускает голову и тычется лицом в колени, чувствуя, как он сам же и разбивает своё сердце на три одинокие части. Джемин не имеет понятия, почему именно три, но было ощущение, что с каждым предложением отрывалось по одной части.       — Я не люблю его. — Отвечает Джено, но в итоге запутывается ещё больше. Хотелось сказать совершенно иное, но это не главная проблема. Главная проблема в том, что хотелось сказать это обоим.       — Да неужели? — Горько усмехается младший.       — Я люблю вас.       Джемин замолкает. Даже хлюпанья носом прекращаются, настолько сильно шокирован парень.       — Не ври себе.       — Я не вру.       — Ты любишь меня только как друга, не обманывай себя.       — И как я должен доказать тебе свои чувства?       — Поцелуй меня?       Теперь в шок впадает Джено. Он никогда не целовал парней, да и с девушками у него было всего несколько раз. Чуть позже, собравшись с силами он вздыхает, однако младший интерпретирует это по-своему. — Вот ви… — На перебивают. Поцелуем. Таким мягким и тёплым, неумелым и оттого невинным, но даже через него чувствуются эти чувства, которые словно бабочками поднимаются в грудь и попадают в лёгкие, щекоча их своими крылышками, заставляя хотеть смеяться из-за приятной щекотки. Отстраняясь, Джено улыбается, но нервничает. Вдруг Джемин ляпнул это, просто не подумав, и никакой ответной симпатии нет?       Джемин притягивает его к себе, целуя снова и усаживая на свои бёдра.       Симпатия есть.       — Теперь ты обязан пойти к Джуну. Нет, мы обязаны.       — А смысл? Он встречается с Шухуа. — Улыбка сползает с губ Джено, и он вздыхает. Джемин прижимает его к себе, поглаживая по затылку и стараясь поднять настроение.       — Рассказать секрет? — Кивок. — Он сказал это, потому что не знал, что ответить. Они не встречаются. А теперь, пошли к нашему мальчику. — Младший встаёт и закидывает Джено себе на плечо, выключая музыку, и отправляясь прямиком в их квартиру, в паре шагах от университета. За эту небольшую прогулку старший успевает полностью выдохнуться, истратив все силы на брыкания и попытки выбраться, но в итоге отпускают его только перед входом в квартиру. За дверью полная тишина, даже непривычно как-то, обычно, когда Инджун остаётся один дома, он на всю громкость включает какой-нибудь китайский сериальчик или музыку. Может, Хван не дома? Вместе со входом в общую спальню, все сомнения развеиваются, потому что Инджун спит, с заплаканным и опухшим лицом, и от этого вида Джено становится больно. Ещё больнее от осознания, что причиной слёз является он сам.       — Инджун-а… — Говорит Ли, поглаживая лицо Хвана и мягко вытягивая его из царства морфея. Инджун улыбается, но в уголках глаз снова появляются слёзы.       — Я тебя люблю, а не её, дурак. — Говорит самый старший, слегка ударяя корейца по плечу. — Мне никто не нужен. Кроме вас двоих…       С Инджуном Джено смелее, но аккуратнее, он не кусает его губы, даже по случайности, как было с Джемином и талию нежно поглаживает, стирая чужие слезинки и упиваясь мягкими губами, которые позже сменились джеминовыми.

***

      — И что нам теперь делать? — Спрашивает китаец, компактно усаживаясь между бёдер Джемина и массируя голову Джено, что лежала на коленях старшего.       — Как что? Уживаться втроём. — Посмеивается Джемин. Джено от этого становится уютно, и он широко улыбается.       Курсовую Инджун заканчивает в тот же день и по итогу получает зачёт. Профессор Квон ещё долгое время будет приводить творение китайца в пример остальным.