***
С родственной душой оказалось все ещё гораздо сложнее. Поначалу Энджи радовался, что не чувствует чужих эмоций, твердо уверенный в феноменальном спокойствии человека, предназначенного ему судьбой. Наверное, так и должно быть, чтобы его чрезмерная раздражительность уравновешивалась спокойствием его пары. Стыдно признать, но он ожидал своего совершеннолетия не меньше, чем любой другой подросток, а когда увидел имя, в то же утро отправился в единый реестр родственных душ. Там он провел самые длинные четыре часа в его жизни, пока работник реестра наконец не вышел, и немного виновато сообщил, что запрос не дал никаких результатов. Это было неожиданно. Тодороки настолько опешил, что даже не стал устраивать скандал. Через год, его агентство достаточно себя зарекомендовало, а сам Старатель, невзирая на нетерпимый характер, обзавелся необходимыми связями. Ему удалось добиться того, чтобы единоразово получить доступ к самой полной и ужасно охраняемой базе данных. И это вновь не дало ничего. Человек, чье имя было спрятано у него на груди, просто не существовал. А потом он встретил Рей. Их знакомство нельзя было назвать приятным. Это было одним из тех очень редких случаев, когда он не успел. В этом не было вины Старателя, но ценой чужой ошибки стала жизнь одного парня. Парня, которому лишь пару дней назад исполнилось восемнадцать, и который пришел в парк, чтобы наконец-то познакомиться со своей родственной душой. Парня, с которым Рей так и не успела даже поговорить. Как-то так сложилось, что почему-то именно Энджи пришлось успокаивать плачущую Рей. В тот день он заметил, как от стресса девушки, земля вокруг неё покрывалась льдом. Тодороки думал об этом долго. Не меньше нескольких месяцев, а потом всё-таки решился. У них обоих не было родственной души, их причуды идеально сочетались, Рей была определённо красивой девушкой, а Энджи был нормальным здоровым мужчиной. Он честно не был уверен, что она согласится, тем более он был косвенно виноват в смерти её суженого, а о темпераменте героя Старателя говорил уже каждый первый недовольный журналист. Тем не менее, девушка легко приняла его ухаживания, честно признавшись, что всегда мечтала о большой семье. Это совпадало с планами Энджи, поэтому уже через месяц они поженились. На самом деле, Тодороки был доволен сложившейся ситуацией. Его родственная душа не существовала, но судьба преподнесла ему гораздо лучший подарок. У Рей была идеальная причуда, и он мог быть точно уверен, что она согласилась быть с ним не из-за какой-то глупой метки. Да кому вообще нужны эти родственные души? Пфф, подумаешь… Когда через год, Старатель держал на руках их первенца, он лишь в очередной раз мысленно убеждался в своей позиции.***
Первые проблемы в их семье начались когда Тойе исполнилось четыре. У него была прекрасная причуда, Энджи хотел его тренировать и сам малец проявлял неслабый интерес к этому. Рей же видела все это несколько иначе. Он часто слышал, что ей не нравится его резкость, что он слишком грубый, что детей нужно воспитывать иначе. Послушать его жену, так он всё делал не так. Сначала он списывал это на то, что женщина только родила Нацу и её гормоны шалят. Потом на то, что ей тяжело одной с детьми, и нанял няню. Потом ещё на что-то. В любом случае, это не меняло ничего — они просто не понимали друг друга. С каждым годом проблемы нарастали как снежный ком. Сначала оказалось, что использование причуды ранит Тойю. Старатель не знал, что он должен с этим делать. Он знал как нужно тренироваться, как совершенствовать свой мозг, как развивать стратегию и анализ, и совершенно не знал как убедить собственного сына перестать причинять себе вред. Тем более, когда он так отчаянно пытался стать похожим на отца. Фуюми и Нацу он мог дать и того меньше. У обоих оказалась слишком слабенькая ледяная причуда, и тренировки с ним точно бы ранили их. Что ещё можно делать с детьми Старателю было невдомёк. Разговоры с Рей теперь все чаще приводили к полному взаимному непониманию, её слезам и очередной вспышке гнева Тодороки.***
Как бы сильно он не любил Шото, они не планировали его. Так уж вышло, но оба оказались искренне рады ребёнку. Энджи даже начал думать, что, возможно, это хоть немного поможет скрепить их брак. Как будто троих детей для этого было недостаточно. Какое-то время, все даже было очень спокойно. Через полгода после рождения их четвертого ребенка, Тодороки вдруг начал чувствовать себя странно хорошо. Он все чаще замечал за собой какое-то необъяснимое удовлетворение и даже Рей как будто меньше его раздражала. Энджи не предавал этому особого значения, хотя и странные эмоции становились всё сильнее и отчётливее. Пока, через несколько лет, однажды его не одолела настолько сильная и непрекращающаяся печаль, что до него дошло. Быть того не может, подумал тогда Старатель. Оказалось очень даже и может. В этот раз ему даже не пришлось искать что-нибудь большее, чем стандартная база данных граждан его страны. Большинство героев имели доступ к ней. Какого же было его удивление, когда он всё-таки нашел в списках нужное ему имя. Почему ему раньше не пришло в голову, что его родственная душа ещё просто не родилась, Тодороки не знал. Конечно, это, в любом случае, ничего не меняло. Эта девочка, маленькая Изуку, была на полгода младше его младшего!!! сына. Честно, он не собирался вообще когда-либо пересекаться с ней. И абсолютно точно не стал бы, если бы не грёбаные эмоции. Девчушка настолько громко горевала, что он совершенно не мог сосредоточиться на чём-либо. Привыкший к абсолютной чистоте своих эмоций, Энджи медленно сходил с ума. Именно это и подтолкнуло его всё-таки узнать, что там происходит с этим малахольным ребенком. Мало ли что могло случиться. Вдруг, эта Изуку родилась в неблагополучной семье, и с ней дурно обходятся. Оказалось все слишком банально, и яйца выеденного не стоило. Начисто лишённая чувства самосохранения, девочка при первой же встрече все ему выдала. Звучало это глупо и смешно, но, тем не менее, переживания маленькой безпричудной Мидории отягощали именно Старателя. Именно ему мешали работать. Поэтому, в первый и последний раз, он разрешил себе вмешаться. Маленькому засранцу с взрывной причудой так и хотелось надрать уши, но Тодороки знал, что, с таким как он, это не сработает. Поэтому просто взял мелкого на слабо. Тот сразу же на это купился и изо всех сил доказывал, что он слишком крут, и стоит того, чтобы с ним сразится. Как ни странно, это даже немного позабавило Старателя. А потом он взял и таки надрал уши. Всему педагогическому коллективу и, больше всех, охране. Он сегодня спокойно мог похитить больше половины детей из этого дебильного детского сада. Тодороки орал и грозил им всеми возможными карами, пока руководство виновато блеяло извинения и клятвенно обещало улучшить систему безопасности.***
Энджи часто видел, что что-то тревожит Тойю, но понятия не имел, как с ним об этом поговорить. Он мог дать только то, чем сам обладал, и в случае с его старшим сыном — это совершенно не подходило. А потом к нему пришли из ФБГ и настойчиво предложили «помочь» Тойе в освоении причуды. Старатель знал, чем занимаются в бюро, и последнее, что он сделал бы, так это отправил кого-то из своих детей туда. Это точно было правильное решение. Через полгода их старший сын погиб. Энджи так и не смог выяснить, была ли в этом только вина Тойи или ему помогли. Зато он отлично выяснил насколько он несостоятельный отец. Он не смог позаботится о своём ребенке, и это была полностью его вина. С того дня, Старатель твердо решил, что станет гораздо лучшим родителем. Он будет тренировать Шото так, что даже Всемогущий будет ему нипочём, а Нацу и Фуюми получат такое всесторонне развитое образование, что смогут с лёгкостью ориентироваться в любой ситуации. Пусть он и не может лично ими заняться, он всё равно сделает так, чтобы они могли себя защитить. Рей не поддержала его решение. Она продолжала настаивать, что он перегружает детей, а Шото вообще слишком мал для таких тренировок. Они снова ругались ежедневно, женщина постоянно плакала, и в какой-то момент начала вздрагивать при каждом его появлении. Тодороки чуть ли не в каждый их разговор взрывался в очередной вспышке ярости, и однажды женщина попросила развод. Это настолько разозлило Старателя, что в тот вечер он не сдержался и ударил её, твердо дав понять Рей, что развода не будет. Где-то в глубине души, Энджи надеялся, что и это скоро пройдет. Что они смогут и с этим разобраться. Не прошло, не смогли. Когда Старатель судорожно вызывал скорую помощь младшему сыну, которому на лицо вылила кипяток собственная мать, Тодороки Энджи понял, что абсолютно и бесповоротно провалился в роли мужа.***
То, что он провалился и в роли отца, до Старателя дошло гораздо позже. У него никогда не было близких отношений с дочерью, но это ведь и нормально. Она — девочка, он — взрослый мужчина. Естественно, что у них и не может быть близких отношений. Энджи обеспечивал ей полную занятость обучением и дополнительными занятиями, а ещё немаленькую сумму на карманные расходы. Фуюми периодически делала вид, что ей интересна его очередная поучающая речь. Обычные, среднестатистические отношения между ребенком и родителем. Так ведь? Старатель хорошо помнил, когда у каждого из его детей день рождения. Он ждал, что Фуюми расскажет ему. Но утром, в день своего совершеннолетия, девушка, как обычно, молчала. А вечером Тодороки обнаружил дома на своём рабочем столе лишь коротенькую записку, где и с кем теперь будет жить его дочь. Зашибись, поговорили… На следующее утро, вечно недовольный Нацуо едко заметил: — Ну хоть одна отмучалась… Именно с Нацуо, Энджи всегда было сложнее всего. Для мальчика тяжёлым ударом стала смерть старшего брата. Тодороки понятия не имел почему, но его средний сын был твердо уверен, что именно Старатель убил Тойю. Сколько бы он не пытался его переубедить, сколько бы с ним не беседовала Рей, тот продолжал твердить своё. А потом произошел инцидент с Шото, и Нацуо начал ещё больше укрепляться в своих недобрых чувствах. Когда Энджи всё-таки дал развод Рей, ему даже начало казаться, что от Нацуо исходит какая-то чёрная аура. Настолько физически ощутимой была его ненависть. Тодороки правда не знал, что ему делать. Не знал, как переубедить глупого подростка. Поэтому, когда Нацуо выбрал академию Шикетсу, как бы стыдно не было Старателю, мужчина только спокойно выдохнул. Он знал, что его средний сын не приедет на каникулы домой, и сделает всё возможное, чтобы никогда больше не пересекаться с Энджи. От части, это было больно, но никто не говорил, что у него был выбор. Если Нацуо горел жаркой ненавистью по отношению к своему отцу, у Шото для него было лишь ледяное презрение. Маленький упрямец отказывался использовать огненную причуду, ежедневно совершал акты пассивной агрессии и винил его во всех смертных грехах. Шото обучался на дому, умышленно избегал общения со сверстниками, и, положа руку на сердце, больше был похож на начинающего маньяка-социопата, чем на будущего героя. Энджи лишь надеялся, что обучение в ЮЭЙ хоть немного расшевелит сына. Тодороки Энджи правда любил своих детей, но и в роли отца он также абсолютно и бесповоротно провалился. Потому что всё, что он получал от своих детей в ответ — безразличие, ненависть и презрение.***
Обучение в академии и правда пошло на пользу его младшему сыну. Хотя правильнее сказать, ему пошло на пользу общение с Мидорией Изуку. Очередная насмешка судьбы… Старатель ещё несколько раз вмешивался в жизнь юной Мидории, когда терпеть больше было невозможно. Где это видано, чтобы взрослый дядька два на два, топ-герой, на самом обычном патруле, едва не задохнулся от ужаса. Это нельзя было просто перетерпеть, и Энджи приходилось принимать меры. Девчонка вообще являлась удивительно эмоциональной особой. Все осложнялось ещё тем, что он был Тодороки Энджи. Он не мог просто сесть и начать медитировать, чтобы успокоиться. Все эти примочки, которым учили в академии, оказались полностью бесполезны для Старателя. Поэтому он просто научился с этим жить. В конце концов, она чаще была довольна и счастлива. Временами, он чувствовал её страх, и тогда незаметно, в гражданской одежде, проверял, всё ли с ней в порядке. Сказать, что он удивился, увидев Изуку в компании Тошинори, это не сказать ничего. Какого черта они вообще делали вместе? Ещё несколько раз он видел, как Всемогущий тренировал девушку, и разумно решил, что это не его проблемы. Теперь беспричудный ребенок почти все время был под присмотром, и его вполне это устраивало. Второй раз, он не менее знатно удивился, увидев юную Мидорию на вступительном экзамене в академии. Кто вообще допустил беспричудную Изуку к испытанию? А потом, эта беспричудная Изуку к чертям собачьим вырубила самого огромного робота. «Вот это поворот! " — мысленно сказал себе Тодороки. После завершения экзамена, Старатель тут же отправился в архивы, в попытках найти понятное ему объяснение. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть, что причуда Мидории такая же как и у гребаного Всемогущего. Первой ему мыслью стало, что судьба в очередной раз посмеялась ему в лицо, и Изуку внебрачная дочь Тошинори. Это объясняло почему у неё такая причуда, почему девочка её скрывала, зачем Яги о ней заботится и почему он давно уже не общается с законной супругой. К сожалению, доказательств, чтобы убедиться или отвергнуть эту теорию, он так и не нашёл. Третий раз, Старатель был крайне изумлен, когда это мелкое зеленоволосое недоразумение, беспрестанно ломающее себе пальцы, смогло вынудить его сына, его дорогого Шото, наконец таки использовать огненную причуду. Он больше десяти лет над этим бился, а она взяла и за один матч все так лихо провернула. Это как, вообще, такое возможно? Но, если быть честным, Энджи был очень доволен.***
К великой радости Старателя, после спортивного фестиваля Шото всё-таки постепенно начал меняться. Нет, он всё ещё был больше похож на маньяка, чем на героя. Но он наконец навестил мать. Шото иногда отвечал на его вопросы, и сам попросился на стажировку в его агентстве. Вёл он себя, конечно, как высокомерный засранец, но зато ледяное презрение сменилось просто презрением. Маленький, но всё-таки прогресс. А ещё, у его сына появился первый друг. Точнее подруга. Тодороки Энджи был уверен, что кто-то там наверху не слабо забавляется за его счёт. Изуку, и правда, положительно влияла на Шото, и единственное, что заботило Энджи и Рей, чтобы ребята не поторопились с выводами. Дело молодое, гормоны и прочее. Но затем наступит разочарование, потому что кем бы ни была родственная душа Шото, Мидорией она точно не являлась. Насколько «сладка» жизнь в браке без взаимопонимания, и Энджи, и Рей хорошо узнали на собственной шкуре. Ни один из них не желал этого своему ребенку. Именно поэтому Старатель так орал, когда обнаружил Изуку в пять утра на пороге своего дома, а после услышал как Шото кричит, что он уже без футболки. Очевидно, что Изуку не была настолько социально неадаптированной как его сын, поэтому она тут же ярко покраснела и поспешно ретировалась. Шото же был просто Шото. Он совершенно не понимал, что произошло, и Старатель благоразумно решил не вкладывать сыну в голову ненужные идеи. Тем более, ему было чем заняться.***
После битвы в больнице, каминг-аута Даби и предательства Гарпии, Старатель очень поднапрягся, чтобы всё-таки узнать, что произошло с Тоей Тодороки и Кейго Таками. Официальные заявления комиссии были бредом сивой кобылы, и теперь это осознавали все. Но сменить режим в одиночку не было возможным. Мало того, нужно было предложить альтернативу. Бюро копошилось, ужимая тиски, и явно опасаясь восстания. С другой стороны, все понимали, что избежать этого уже точно не удастся. Вопрос был только в том, кто первый сделает ход. В день, когда Мируко раздобыла документы и видео записи создания ному в лаборатории ФБГ, бюро сделало свой шаг. По городу, один за другим, раздавались взрывы, а затем появилось буквально нашествие ному. Старатель знал, что это будет тяжёлая и долгая битва. Он знал и был готов. То что Изуку, наверняка, вляпается в очередное дерьмо, он как-то не подумал. Когда девушка стажировалась у него в агентстве, Энджи видел насколько она сообразительная. Незу точно не зря тратил на неё свое время. И он правда надеялся, что у неё хватит благоразумия не лезть. Да где уж там… Вместо этого она переплюнула саму себя, и явно собралась помирать. Одной из характерных черт Мидории Изуку, была любовь к определенным вещам, с которыми она никогда не расставалась. Например, красные ботинки или жёлтый рюкзак. Это было удобной чертой, которой Старатель не стесняясь пользовался. Подгадать момент, и скрыть, в одной из этих вещей, микроскопический чип, не было сложным делом. Ну, а как ещё, скажите, пожалуйста, он должен был находить это кудрявое недоразумение в критической ситуации? И потом, маленький жучок не передавал звука или видео, только месторасположение, и это использовалось только в крайнем случае. Когда по дороге к месту назначения, Старатель встретил Шоту Айзаву в компании Рюко, Меткого стрелка, Мируко и ещё парочки не последних героев, Тодороки не спрашивал, откуда Сотриголова знает, что его ученица в опасности. Тот, в свою очередь не спрашивал, почему Старатель так уверен в правильности взятого направления. Через несколько минут, им уже было и не до разговоров. В убежище Лиги Злодеев расслабляться не приходилось. Он знал, что девчонка где-то поблизости, но добраться до неё физически не мог. Тут бы с совсем слетевшим с катушек Тоей разобраться, возле которого тенью вьется Красная Гарпия, и топ-два она не за красивые глаза стала. Это было сложное и длинное сражение, а потом что-то произошло. Что настолько ужасное для Изуку, что он вдруг очень ярко и явно понял — сейчас всё рванёт. Он не знал, откуда ему это известно, но уверенность была настолько глубокой, что сомневаться не приходилось. Старатель едва успел схватить Сотриголову, который единственный был поблизости, и изо всех сил крикнуть: «Ложись!». А через секунду раздался невообразимо мощный взрыв.