Код 25

Гонконг, Стэнли-бич роуд _______ Страх. И смутная тревога. Будто бы бризы Репалс-бэй не желают отпускать меня. Не позволяют выскользнуть из цепких объятий. Влажной темноты. Мерцания неоновых сполохов уличной рекламы. И воспоминаний об острых когтях Великого дракона. Запечатленных на моей коже. Саднящей экспрессией художественных росчерков. Чой молча ведет машину. Он не задает вопросов. Уверен, ему любопытно знать, что произошло между мной и Ваем. Но я не могу ничего рассказать. Один. Теперь совсем один. Освобожденный от уз. И награжденный кандалами. Вынужденная дружба с Лимлоком лишает права на поддержку со стороны Семьи. Между молотом и наковальней. Монотонный гул мотора расслабляет. Дождь. Снова. Стучит по лобовому стеклу. Просится внутрь. Исполосовать лицо хлесткими ударами водяных плетей. Подставляю руку. Протягиваю над опущенным стеклом. Словно голодным псам. Чувствую их острые зубы. Вонзающиеся в плоть. Языки змей, жалящих кожу. Чой снижает скорость. Перекресток. Затор. Пешеходы. Зеваки. Полиция. Карета скорой помощи. Сверкает проблесковыми маячками. Светопредставление над безымянными телами, укутанными в черный полиэтиленовый саван. Кровь. Жирные разводы на матовом полотне остывшего асфальта. Желтая лента. Отделяет мир живых от мира мертвых. Змея или дракон слизывают эликсир бессмертия с моих пальцев? Чой раздосадовано цыкает сквозь зубы. Каждая минута пребывания в пробке стоит ему 5% общей выдержки. Мой друг начинает нервничать. Но ему хватает сообразительности держать себя в руках. Через открытое окно в салон проникает вечерняя духота. С ароматом прелой травы, тухлой рыбы и выхлопных газов. Доносится брань. Кружится хищной птицей. Над крышами транспортных средств. Все хотят попасть домой. К семьям. Все. Кроме меня. Потому что дом отныне – тюрьма. И родственники – осуждающие надзиратели. - Чой… - голос настолько слаб, что я сам едва способен расслышать его. Хрупкие интонации. Как первый снег. Тает под ногами. Без следа. Усталость. Смирение. Безысходность. Человека, которому несвоевременно позволили узнать дату собственной смерти. Все предрешено. Подчинюсь Ваю-лунтао – передам отца. Преклонюсь перед отцом – предам Шэньмина. Прогнусь перед братом – предам Тайсинше. Останусь верен себе – предам Великого дракона. Приму законы триад – предам себя. Любое решение ведет к неизбежному предательству. К необходимому жертвоприношению. Отдать. Взамен на то, что хочешь получить. Отпустить. Забыть. Я предаю собственное будущее. Прощаюсь со всеми иными путями заманчивых дорог. Которыми бы мог пройти. Отпускаю. Меняю на благополучие клана. Поскольку никогда не жил для самого себя. Блеклый мираж несбывшихся мечтаний растворяется в пелене дождя. Уходит. Не оборачиваясь. Оскорбленный до конца моих дней. Прощай, Чэнь-сяньшэн. Который мог бы стать адвокатом. Бухгалтером. Фотографом. Актером. Или уважаемым шифу. Единственный наследник не может жить между двух огней. Четкая позиция – залог успеха. - Шао?.. – чувствую себя нагим под изучающим взглядом Чоя. Хочется прикрыться. - Сегодня я видел сон… Город, которого нет. Хрупкие картонные стены. Рев сквозняков. И пронизывающая темнота. Пустых окон. Холод остывших квартир. Лабиринты узких переулков. Клубы пара, вырывающиеся из-под земли. Низко стелющийся туман. Опасающийся солнечного света. Который никогда не проникает сюда. Слишком высоко. Глубоко. И близко. Слеплены в трущобную цивилизацию хлипкие нагромождения жилых конструкций. Шелест бумаги. Обрывки газет. Январь, 1991 года… Июль, 1989 года… Пожелтевшие. Полусгнившие. Здесь нет людей. Нет животных. Никого не осталось. Только подросток прогуливается по дышащим суеверным страхом улицам. Бледная кожа прозрачна. Губы бескровны. На шее – почерневшие синяки, облепленные копошащимися мухами. Он оборачивается. Некогда привлекательное лицо искажено печатью бессильной злобы. Пустой взгляд студенистых глаз. Напоминающих вязкое желе. Застывает в мертвой точке. Рот раскрывается в беззвучном крике. Чешуйки высохшей крови облетают с обнаженных десен. - Шаоюань… Вздрагиваю. Услышав собственное имя. - Шао! – голос Чоя. Выдергивает из объятий оцепенения. - Так о чем был сон? - О призраках. Прошлого… Он не знает. Никто ничего не знает. Кроме меня. Шэньмина. И нашего общего друга детства. В последний раз мы виделись 11 августа 1993 года. Я навсегда запомнил этот день. И ночные кошмары до сих пор преследуют меня. А тебя, Шэнь? - Это о каких же? – неподдельное любопытство вызывает умиление. Сдержано улыбаюсь. И не спешу отвечать. Наблюдая за суетой по ту сторону желтой ленты. Санитары скорой помощи кладут тело на носилки. Грузят в оборудованный фургон. Работники дорожной службы отмывают асфальт мощной струей воды из шланга, состыкованного с пожарным гидрантом. Ручьи разжиженной крови стекают в ливневку. Уже через две минуты не остается ни единого напоминания о произошедшем инциденте. И движение возобновляется. - Друзей. Забытых друзей, – не рожденная улыбка черствеет в уголках губ. Покрывается шершавой коркой горечи. Чувствую, как трещины расползаются по коже. Щекам. Глазам. Не могу открыть рта, чтобы назвать имя. Безболезненно. - Я хочу навестить Счастливчика Вона, Чой. Реанимация. Бессмысленное занятие. По крайней мере, пять минут назад у медиков ничего не вышло. Глупо возвращать душу в тело, которое ей опротивело. Ван Люйлао. Или Брайан Вон. Которого прозвали счастливчиком за то, что ему все в этой жизни достается очень легко. Сын шаньчу Вохопто. Сообщество «Во» объединяет 17 триад. И далеко не все живут между собой в мире и согласии. Но в ранней юности все междоусобицы кажутся смехотворными. Если обретаешь хороших товарищей. Чем моложе, тем проще кажется мир. Чем старше, тем больше условностей в нем появляется. Рамок. И границ. Которые запрещено переступать. Когда мне было двенадцать, я отлично ладил с ровесниками из Сунъион, Шуйфон, Луэн... Потому, что одна школа объединяла множество детей из различных семей. Разного достатка. Положения в обществе. Кто-то воевал. Кто-то дружил. Но не было ничего невозможного. Для детей. - Но зачем?! И правда, зачем? Ностальгия? Эмоции? Глупая авантюра? Или страх одиночества? Говорят, раненого волка может убить пара овец. Хорошо ли я обдумал свой план? - Время перемен, – избегаю прямого ответа. – Время собирать камни. Чтобы выжить, Тайсиншэ нужен новый внешнеполитический курс. Я не стану капитаном дырявого баркаса. Поэтому новый необходимо строить уже сейчас. И помогут в этом старые друзья. Связанные общей тайной, словно мистическими ритуалом. Старые друзья из конкурирующей организации. Больше ни слова. Преждевременные разговоры походят на браваду. Я никогда не выкидываю обещаний на ветер.