Лайк. Добавил. Подписался.

Лифт резко остановился. Свет полностью погас, погрузив их в темноту. На долю секунды Гарри застыл от страха. В голову лезли короткие вспышки совершенно иной тьмы — его импровизированная кровать на полу, темный чулан под лестницей. Затем он резко развернулся, выхватил телефон из заднего кармана и включил фонарик. — Риддл! — Отчаянно выдохнул он, размахивая своим устройством, прежде чем направить его на своего босса. — Лифт остановился. — Да неужели? — произнёс Риддл это с тяжелым сарказмом, хотя в его голосе чувствовалось скрытое напряжение, как будто он скрипел зубами. И теперь, когда Гарри смотрел на него, он обнаружил, что мужчина странно спокоен и почти… Напряжен. Напряжен. Боже, мышцы Гарри были так напряжены из-за редактирования до полуночи. Последние пару часов он мечтал о том, как будет лежать в постели, а теперь случилось это? Была ли его жизнь гребаной шуткой? Гарри мельком взглянул на экран телефона, и в животе у него зародился ужас, когда он убедился, что в чужой стране нет ни сигнала, ни Wi-Fi. Без дальнейших церемоний он направил фонарик телефона на кнопки лифта и нажал одну из них. Она не загорелась. Он снова нажал ее вместе с кнопкой вызова, но ничего не произошло. Гарри тупо уставился на кнопки, не подающие признаков жизни. Внезапный взрыв разочарования накрыл его с головой — шквал давно сдерживаемых, бурлящих эмоций, поднимающихся следом. Он устал, проголодался, у него все болело. Он весь день подавлял внутри вчерашний инцидент с порно, и это было эмоционально истощающим. В воздухе — в лифте — витало так много неловких тем, что он даже не мог их сосчитать. Гарри начал всерьез беспорядочно бить по всем кнопкам. Большая рука крепко схватила его за запястье и заломила за спину. — Ты дурак, — выдохнул Риддл ему в затылок, отчего по спине Гарри пробежала легкая дрожь. — Ты хочешь умереть? — Ну, я бы предпочел не оставаться здесь, что бы задохну…ааай — Гарри оборвал себя из-за боли от сжимающей его руки, его глаза заблестели от боли, когда ногти впились в его кожу. — Ублюдок, — выдохнул Гарри, прищурившись и ударив правой пяткой по носку Риддла в ответ. — Убирайся к чертовой матери… Риддл грубо толкнул его головой вперед в стену лифта, положив конец всем разговорам. Гарри застонал в агонии, в голове у него стучало, а перед глазами все расплывалось. В какой-то момент он потерял очки, и от этого только сильнее закружилась голова. Все еще держа руку Гарри за спиной, Риддл наклонился ближе и произнес свои следующие слова медленно и четко. — В настоящее время мы подвешены на семь этажей выше уровня земли на простых тросах, — В его низком голосе звучал опасный оттенок, скрашенным раздражением и чем-то… Еще. — Это старое здание, поэтому я подозреваю, что тросы легко порвутся. Постарайся воздержаться от своего обычного идиотизма и выслушай меня хоть раз. Последние несколько слов, сказанных Риддлом, намекали на незнакомое отчаяние в голосе, которое, наконец, заставило Гарри прекратить борьбу, он успокоился, и тут его осенило. — Ты боишься, — прошептал Гарри. Тишина. Не было слышно ни звука, кроме прерывистого дыхания, которое могло принадлежать кому-то из них. — Ты… Боишься.… — неуверенно повторил Гарри, все еще приходя в себя от удивления, увидев, что Риддл ведет себя далеко не безупречно. — Боишься умереть… — Как и большинство здравомыслящих людей, — коротко ответил Риддл, отпуская руку Гарри. Гарри почувствовал, как мужчина отступил на несколько шагов. Он увидел, как свет отражается от серебристых стен лифта, когда Риддл схватил свой телефон. — У меня тоже нет ни сигнала, ни интернета, — вздохнул Риддл, помолчав, прежде чем продолжить. — Учитывая, что это офисное здание, а завтра понедельник, вполне вероятно, что лифт починят самое позднее к утру. Гарри повернулся лицом к тускло освещенному лицу Риддла. — Значит, вы предлагаете нам провести ночь здесь? — Это не предложение, — с горечью ответил Риддл, его глаза горели. — У нас нет другого выбора. Некоторое время они стояли молча, глядя на свои бесполезные телефоны. В конце концов Гарри выключил телефон, когда тот достиг десяти процентов заряда батареи, используя его только как фонарик. После того, что казалось часами, но, вероятно, было всего лишь минутами, он сел на пол лифта, прислонившись спиной к стене и подтянув одно колено. Вскоре Риддл сделал то же самое, прислонившись к противоположной стене. А потом он продолжал пристально смотреть на Гарри с напряженной, неуютной сосредоточенностью, которую Гарри не мог больше игнорировать. — Что? — рявкнул Гарри, потирая замерзшие руки. Риддл прищурился, хотя его губы оставались расслабленными. — По какой-то причине я думал, что ты будешь более … Что у тебя будет клаустрофобия. Гарри вытаращил глаза. — Я… Я не знаю, почему вы подумали, что… — Он замолчал, вспомнив темный шкаф и запертую дверь, прежде чем смог отбросить эти воспоминания. Он потер шею, отворачиваясь от Риддла. — Когда-то она у меня была. Больше нет, — коротко закончил он, на мгновение задумавшись, почему Риддл мог это заподозрить. Затем он полностью лег на пол лифта, лицом к стене и подальше от Риддла. В конце концов Гарри ненадолго задремал, но он был не в состоянии продолжать спать в холодной, металлической и довольно напряженной обстановке лифта. А потом, проснувшись во второй раз, он снова начал паниковать. До него не доходило, насколько некомфортна эта ловушка лифта, пока он не начал думать о том, как это повлияет на работу. — Вы не можете отменить наш заказ в Хилтон, — подтвердил Гарри, стараясь, чтобы его слова не прозвучали обвиняюще. — Нет сигнала, — коротко ответил Риддл, все больше и больше погружаясь в безграмотный пещерный режим по мере того, как приближалась ночь. — Верно, — Гарри кивнул сам себе. — Как только мы выйдем, я позвоню Э. Л. Темз и соответственно перенесу нашу встречу с ней. Риддл фыркнул. Гарри застыл от удивления. — Что? — Спросил он, все еще пытаясь осознать тот факт, что чопорный, строгий Риддл издал такой недостойный звук. — Этот автор… Э. Л. Темз, — начал Риддл, сделав короткую паузу, — это шутка. Встреча с ней — это шутка, мой отец — мудак. — Он взглянул вверх, его низкий голос стал тихим и язвительным. — Он издевается надо мной. Гарри моргнул, не ожидая немного бессвязного взрыва откровенности от своего босса. — Я не уверен… — Разве это не забавно, — продолжал Риддл, его голос снова был спокоен, а тон ровным и невеселым, — Как такие книги, как «Пятьдесят оттенков», становятся бестселлерами, в то время как тысячи лучших книг терпят неудачу? Гарри медленно наклонил голову, глядя прямо на Риддла. Его босс не ошибся; они потратили много времени на то, чтобы посмеяться над сценарием автора и выбором персонажей во время полета в Лондон. Но почему Риддл принимает это так близко к сердцу? — Ну, уж вам то лучше знать, раз уж у вас диплом по бизнесу… — осторожно начал Гарри. Когда Риддл поднял брови и жестом велел ему продолжать, он глубоко вздохнул и продолжил: — Во многом это маркетинг. Это тоже зависит от жанра. Некоторые жанры действительно хороши, в зависимости от текущего настроения, — Гарри побарабанил пальцами по коленям, смутно припоминая исследования, которые он проводил много лет назад, когда наивно думал написать свой собственный бестселлер. — Например, фэнтезийные серии — особенно те, в которых идёт построение нового мира, такие как Джеймс Эванс и Питер Джексон, — действительно хорошо выстрелили в начале 2000-х. Антиутопические серии, такие как Дивергент и Алая королева, были хороши для середины 2010-х… Риддл махнул рукой, обрывая Гарри, прежде чем окинуть его пронзительным, почти дерзким взглядом. — А Пятьдесят Оттенков? Гарри пожал плечами, потирая затылок и раздумывая, не поднять ли эту тему. Она не особо подходила для светской беседы с боссом, теперь, когда он подумал об этом… К черту все это. — Секс продаётся, — коротко ответил Гарри. — Люди всегда будут очарованы сексом. А «Пятьдесят оттенков пурпурного» — это не просто секс, там вообще все завязано на сексе. Сюжет — это секс. Вот что делает его другим… Свет его телефона внезапно погас, и лифт снова погрузился в полную темноту. И вот так же, как если бы его телефон умер, как будто это был какой-то тревожный звонок, Гарри внезапно замолчал. Потому что говорить о сексе в совершенно темном, замкнутом пространстве с Томом Риддлом… Это было неожиданно слишком. Боже, он произнес слово «секс» слишком много раз за последние пять секунд. Лицо Гарри горело, и он благодарил звезды за то, что в лифте стало совсем темно. — Ну да, — Гарри рассеянно посмотрел в сторону Риддла, не видя его лица. Он попытался сменить тему. — Итак, мой телефон только что умер… Раздался характерный щелчок, когда Риддл включил фонарик со своего iPhone Pro Max… На светлом экране телефона появилось сообщение «осталось 78% заряда батареи». У Гарри отвисла челюсть. Ну и придурок. Вот он здесь, жертвует своим телефоном с низким зарядом батареи ради фонарика, когда телефон Риддла был почти полностью заряжен! А потом взгляд Гарри переместился вверх, и во рту у него совершенно пересохло. Потому что теперь, когда фонарик был в руках Риддла, лицо мужчины было освещено, и то, как Риддл смотрел на него… Потемневшие глаза смотрели на него из-под длинных ресниц, тяжело, с безошибочным, вызывающим намерением. Черные кудри висели вдоль изгиба его бровей, искусно растрепанные… В отличие от аккуратного, нетронутого изгиба его мягко ухмыляющегося рта. — А как насчет тебя, Гарри? — Риддл издевательски вздохнул, его веки тяжело опустились. — Ты очарован сексом? Правая рука Гарри медленно сжалась в кулак. В его голове зазвенели тревожные колокольчики, хотя ему не требовалась интуиция, чтобы понять, что это быстро превращается в дело о сексуальных домогательствах на рабочем месте. — Давай поговорим о чем-нибудь другом, — тихо сказал Гарри. — О, есть много других вещей, о которых мы можем поговорить. — взгляд Риддла стал понимающим, тяжелым, и это был именно тот взгляд, которого Гарри пытался избежать весь день. — Например, то, что ты в свободное время смотришь гей-порно. Гарри вздрогнул при воспоминании о прошлой ночи. Глубокое, ошеломляющее чувство ужаса зародилось в глубине его живота, и его сердце начало бешено колотиться. — А да, об этом, — тихо сказал Гарри. — Только три человека, включая семью, — Дурсли не в счет, — знают, что я гей. По крайней мере, в реальной жизни. Так что я был бы очень признателен, если бы вы держали это в секрете… Риддл ухмыльнулся. — А почему я должен? Гарри молчал. Его желудок скрутило, и он проглотил подступившую к горлу желчь. Дурсли уже разрушили его детство всего лишь из-за того, что он был уродом, и он не мог… Не мог позволить, чтобы все узнали, что он не натурал. — Только не говорите об этом, пожалуйста, — повторил Гарри еще тише. Но единственное, что не давало ему покоя, — это его дыхание… Потому что оно становилось все быстрее и быстрее, а потом он вдруг начал задыхаться, и не смог вдохнуть… Теплая, сильная рука схватила Гарри за плечо, возвращая его в реальность. — Не волнуйся, — спокойно сказал Риддл, — Я не настолько заинтересован в этом, чтобы разрушить твою жизнь. «Точно», — саркастично подумал Гарри. Как обнадеживающе. И все же его дыхание начало замедляться. Судя по тому, как Риддл выражался, он ожидал услышать «спасибо» за то, что был порядочным человеком. — Но для протокола, — лениво сказал Риддл, — Я согласен. Гарри моргнул. — С чем? Риддл склонил голову набок, не сводя глаз с Гарри. — Что секс продается. Во все времена. Вот почему люди смотрят порно, читают романы типа «Пятьдесят оттенков»… Его глаза сверкали, как отточенные ножи. — Вот почему они читают фанфики. Глаза Гарри расширились, дыхание участилось. Черт, черт, черт. — Спрос рождает предложение, — спокойно продолжал Риддл, небрежно глядя на экран своего телефона, как будто он только что не сбросил бомбу. Затем Риддл снова перевел взгляд на Гарри, пронзив его своим понимающим взглядом и сбросив еще одну бомбу. — И поэтому… — Риддл почти торжествующе уставился на Гарри, — Люди пишут фанфики. Гарри физически вздрогнул, ударившись затылком о стену лифта. Миллионы мыслей и тревожных звоночков звенели в его голове, в каждой части его тела, но он не мог обработать ни один из них. Он был в состоянии за гранью разумного — он испытывал абсолютную панику, и, к сожалению, не мог даже экстренно эвакуироваться из этого проклятого лифта. — Эм… — Гарри начал дрожать, вжимаясь в свой угол лифта настолько, насколько это было физически возможно. — Очень… Интересный… Анализ… Риддл просто смотрел на него с мрачным весельем, приподняв одну бровь, пытая Гарри. Потому что все, о чем Гарри мог думать, было: «блять, он знает, блять, блять, блять… » — Ну, — сказал Риддл наконец, его тон был злобно самодовольным, — в любом случае… То, как многозначительно и зловеще затих его голос, стало для Гарри переломным моментом. По какой-то причине тот факт, что Риддл определенно знал о пристрастии Гарри к фанфикам, но отказывался сказать хоть слово — просто встретиться с ним лицом к лицу — был за пределами стресса. Это было очень больно. Гарри это уже порядком надоело. Тошнит от него. — Прекратите играть в свои гребаные игры, — коротко бросил Гарри. Веселая ухмылка Риддла исчезла в каменной холодности, которая заставила бы его вздрогнуть, если бы он так не устал от этого человека. — Я много работаю, — тихо сказал Гарри. — Я выполняю свою работу и являюсь вполне приличным личным помощником. Вы можете возразить, но есть причина, по которой вы так долго держали меня рядом. Он глубоко вздохнул и напрягся, ожидая, что его прервут. Когда ничего не произошло, он продолжил: — Тем не менее, то, как вы постоянно оскорбляете и высмеиваете меня — это утомительно, Риддл. — Гарри решительно посмотрел на босса. Точнее, на его силуэт в темноте. — Давайте не будем ходить вокруг да около: вы, вероятно, знаете, что я читаю грязные странные фанфики по Джеймсу Эвансу, и вы даже можете подозревать, что я также пишу некоторые из них. — Гарри прищурился и скрестил руки. — Так что теперь, когда все это открылось, не могли бы вы прекратить использовать это против меня? Я не хочу, чтобы моя личная жизнь вступала в конфликт с моей профессиональной жизнью больше, чем это уже произошло. Я надеюсь, что вы сможете уважать это. Гарри уставился в темноту на неясную загадочную фигуру по другую сторону лифта, упрямо сжав челюсти. Риддл прочистил горло после долгого молчания и начал говорить. Ничто не могло подготовить Гарри к тому, что произошло дальше. — Глаза Марволо, — драматически вздохнул Риддл, его голос стал высоким, — потемнели и запылали, пробегая по моему телу, прежде чем… Блять. Гарри застыл в ужасе. Риддл читал строки из будущей главы Гарри из фанфика… Те самые строки, которые Гарри вставил в редакторский документ прошлой ночью. И какого хрена он вообще все это помнит? Конечно, это был бы не Риддл, если бы не имел фотографическую память. — …остановиться на том месте, куда проникали… Гарри прижал руки к ушам, зажмурился и подавил желание закричать что-то бессвязное. — ЗАТКНИТЕСЬ! УМОЛЯЮ ВАС! Он не мог справиться со стыдом, он не мог справиться с этой ситуацией… Риддл безжалостно продолжал, изогнув бровь. — …мои пальцы… «ХВААААААТИИИИИТ» Гарри глубоко вздохнул, прежде чем продолжить громко стонать в знак протеста, пытаясь заглушить следующие слова Риддла. «ХВААААААТИИИИТ…» Чья-то рука зажала ему рот, и глаза Гарри распахнулись. Риддл был слишком близко к нему, стоя на коленях перед скорчившейся фигурой Гарри. И мужчина смеялся, искренне улыбаясь. Гарри, возможно, был бы просто шокирован, если бы не был так смущен. — Хорошо, вот теперь все точно открылось, — выдохнул Риддл, делая пальцами воздушные кавычки, смеясь. — И если бы я знал, что ты так отреагируешь, я бы заговорил об этом гораздо раньше. — Я ненавижу вас, — простонал Гарри, тяжело дыша, все еще держа руки на ушах, несмотря на то, что мог все слышать. Боже, он был невыносимо смущен. Он крепко зажмурился, словно слепота могла помочь ему сбежать от босса. — Вы так ужасно ко мне относитесь… Вы были таким все это время, с тех пор как я присоединился… — Гарри, — твердо сказал Риддл. — Слушай… — Вечно грозитесь уволить меня, потому что у меня галстук не того цвета… — Гарри… — Или потому, что я не закончил отчет, на который моё образование даже не дает мне шанса. Я имею в виду, да ладно вам, я чертовски ненавижу математику… — Поттер… — И я просто не могу смириться с этим, с вами — иногда вы смотрите на меня сверху вниз, как будто я бетон под вашими ботинками, а иногда… — Гарри замолчал, его голос стал мягким и неуверенным. — В другое время, вы смотрите на меня, как… — Например? — Серьезно спросил Риддл. Гарри напрягся, стиснув зубы, чтобы не сказать что-то не то. Как будто ты хочешь меня. Но в ненавистной, прочь-из-моей-головы манере. Гарри вспомнил, как Риддл держал его, разговаривая по телефону с Хепзибой Смит… То, как он с жадностью рассматривал фигуру Гарри, беседуя с одним из самых важных клиентов Морсмордре. Он вспомнил, как все развивалось дальше… И то, что ни один из них больше никогда не упоминал об этом. Как будто я кусок мяса, и ты хочешь немного поиграть со мной, прежде чем выбросить. Гарри не ответил. Потому что тот факт, что они ненавидели друг друга — но явно хотели друг друга — был еще одной неловкой темой, которую он очень не хотел поднимать. — Гарри, — вздохнул Риддл через мгновение. — Я не ненавижу тебя. Гарри невесело и недоверчиво усмехнулся. — Тогда почему вы так со мной обращаетесь? — Открой глаза, и я скажу тебе. Гарри неохотно открыл их. Риддл стоял перед ним на коленях в такой позе, что к завтрашнему утру его брюки наверняка растянутся. Его руки были прижаты к стенам по обе стороны от угла, где сидел Гарри, таким образом, что он должен был чувствовать себя задыхающимся в ловушке, но вместо этого чувствовал себя странно успокаивающимся. Риддл в какой-то момент снял пальто, и две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты. Его волосы были взъерошены, а с одной стороны лба ниспадала копна волнистых кудрей. Его нижняя губа слегка припухла, как будто он ее кусал. Начинавшаяся пятичасовая щетина лежала тенью на его крепкой челюсти, которая почему-то была сжата и напряжена. Гарри никогда в жизни не видел, чтобы этот человек выглядел в таком беспорядке. Риддл был чертовски великолепен. — Уф, — Гарри ударился головой о стену в углу лифта, глядя вверх, чтобы больше не смотреть на него. — Как обычно, у вас нет никакого чувства личного пространства. Чья-то рука схватила Гарри за подбородок и потянула его вниз, так что Гарри смотрел прямо на Риддла. Темные глаза смотрели на него со странной смесью раздражения, веселья и серьезности. — Терпение, — несколько покровительственно пробормотал Риддл, отчего Гарри ощетинился и чуть не вырвался. — Посмотри на себя, ты всегда спешишь. — Он провел большим пальцем по подбородку Гарри. — Никогда не желал слушать или… Понимать… Риддл наклонился вперед, почти касаясь лбом лба Гарри, и закрыл глаза. Гарри замер, слишком потрясенный, чтобы отстраниться. А потом Риддл прошептал, почти шипя: — Знаешь, как сильно ты меня расстраиваешь? У Гарри перехватило дыхание — от этих слов, от близости Риддла и от ощущения, как дыхание Риддла омывает его кожу. — Что… — Голос Гарри был хриплым. — Что вы имеете в виду? Это вы меня расстраиваете — вечно требуете то одного, то другого… Риддл открыл глаза и слегка откинулся назад. — И близко не так неприятно, как ты, — усмехнулся Риддл, хотя его губы изогнулись в мягкой улыбке. — В каком смысле? — защищаясь, спросил Гарри. — Во всех смыслах, — пробормотал Риддл, не отрывая взгляда от Гарри… Как будто провоцируя его прервать зрительный контакт. Гарри сухо сглотнул под пристальным взглядом мужчины. — Твои глаза меня раздражают, — продолжал Риддл. — Такие выразительные и эмоциональные. Раньше мне это было неприятно — то, как они все так свободно выставляют напоказ. Но теперь я просто нахожу их притягательными. После этого Риддл сделал паузу, продолжая смотреть на Гарри, как будто пытаясь понять его чувства. Когда Гарри, потеряв дар речи, ничего не ответил, Риддл продолжил: — И твой рот, — выдохнул Риддл, посмеиваясь себе под нос. — Так чертовски раздражает — постоянно двигается, говорит и сосет леденцы без остановки. — Его глаза стали еще более горячими. — У меня нет другого выбора, кроме как продолжать… Смотреть на это. Риддл провел большим пальцем по нижней губе Гарри, и тот потерял половину своих мозговых клеток. — Что вы пытаетесь мне сказать? — Ахнул Гарри, схватив блуждающую руку Риддла в свою и крепко сжав ее. Боже, неужели Гарри бредит? Неужели это происходит на самом деле? — Я пытаюсь сказать тебе, — сказал Риддл, глядя на Гарри с невероятно мягким выражением лица, — Что ты великолепен во всех отношениях и что ты не должен принимать все, что я делаю, так близко к сердцу только потому, что ты влюблен в меня. Гарри моргнул. Риддл фыркнул. А затем, с яростью, снова закипающей в животе, он оттолкнул мужчину и издал бессвязный крик, который только и ждал, чтобы вырваться наружу. — Я ЧТО, КЛОУН ДЛЯ ТЕБЯ? — закричал Гарри, наблюдая, как Риддл согнулся пополам от дикого смеха, которому он никогда в жизни не видел, чтобы этот человек поддавался. — Я просто убиваю время, милый. А что же ещё? — выдохнул Риддл между взрывами этого непривычно звучащего смеха. Он звучал грубо, хрипло, неровно — несовершенно, но странно очаровательно. Просто глупо, как этот мужчина может быть очаровательным даже в такие моменты. Потому что в то время как часть его хотела тихо восхищаться этим человеком, остальная часть хотела биться головой о двери лифта. Ему хотелось кричать. Глаза Риддла весело заблестели, он поднялся на ноги, расправил рукава и провел рукой по волосам. — Ну-ну, прежде чем ты снова начнешь нервничать, — он повернул голову к двери лифта, — здесь люди… — П-Подожди… Что? — Гарри тоже поднялся на ноги. — Я думал, у тебя нет сигнала… — …Так что ты вполне можешь отряхнуться и попытаться выглядеть хоть наполовину прилично. Как по команде, дверь лифта открылась, и лицо Риддла снова стало пустым. — Вы ведь сможете перепрыгнуть так далеко, верно? — раздался голос с расстояния в дюжину футов. Риддл поднял руку. — Совершенно верно. Спасибо, что починили его… Я беспокоился, что никто не придет так поздно. — Затем, не оглядываясь, добавил, — Ты идешь, Поттер? Если шаги Гарри и были громче, чем обычно, то никто этого не заметил. Но когда Гарри проходил мимо своего босса, отказываясь смотреть ему в глаза, веселый, всегда наводящий на размышления шепот Риддла: «тогда возвращайся в отель, милый», заставил его чуть не бросить все и не задушить своего босса прямо здесь и сейчас.

***

К счастью, они смогли заселиться в хороший номер отеля Хилтон, который забронировал Риддл. Они застряли в лифте всего на полтора часа, и Гарри, несмотря на весь свой бред, был очень потрясен, услышав это. Теперь, когда он принял душ после долгого дня, кипя так же сильно, как и вода, под которой он стоял, Гарри пришел к нескольким выводам о своем боссе. Первый — Риддл был превосходным лжецом, и ему нельзя было доверять. Это стало очень очевидным из-за того, как Риддл бесстыдно играл с ним в лифте — не только играл с чувствами Гарри, но и лгал об отсутствии связи, когда он явно смог каким-то образом связаться с лифтером. И все же эти знаки были всегда. То, как он постоянно общался с Хепзибой Смит и многими другими пожилыми клиентками, говорило само за себя. Риддл мог быть очаровательным, когда хотел, и именно это делало его таким опасным. Нет, Гарри определенно не мог ему доверять. Второй — Риддл знал, что Гарри пишет фанфики. …Что делало номер один довольно серьезной проблемой. Потому что если выяснится, что Гарри писал гей-роман в свободное время, то все будет кончено. Удивительно, что он не уволил его сразу же, как только узнал об этом. Третий… Риддл походу собирался уволить их обоих. — Нет никакой необходимости переносить встречу с Э. Л. Темз, — заявил Риддл, пока Гарри сушил волосы после душа. — Хорошо, — кивнул Гарри, — значит, мы собираемся отказаться от сделки на пятьдесят миллионов долларов? Вот так просто? Риддл кивнул, продолжая собирать свои вещи. Он начал запихивать все бесплатные шампуни в свою сумку… Подождите секунду. — А почему вы сейчас собираете вещи? — спросил Гарри, прервав сушку волос. — Мы уезжаем, — коротко сказал Риддл, быстро взглянув на часы на запястье. — Через полчаса. Гарри моргнул, у него больше не было сил переживать. — Но почему? Но почему — этот вопрос так и остался без ответа два часа спустя, когда Гарри и Том запихнули в машину свой багаж. Была грозовая серая ночь. После полуночи на дорогах было мало машин. Последние полчаса они ехали по пустой автостраде, и Гарри был физически и морально истощен к этому моменту. Через час Гарри уже не мог бодрствовать на пассажирском сиденье. Он вздремнул, проснувшись после того, как, казалось, прошло совсем немного времени, но, вероятно, прошло уже несколько часов… Судя по тому, что небо, казалось, немного посветлело. И теперь он больше беспокоился, что Риддл заснет за рулем. Временами этот человек мог казаться не человеком, но все-таки. Гарри перевел на него взгляд. Риддл выглядел бодрым, странно полным жизни и энергии для человека, который был за рулем всю ночь. Что-то было у него на уме с тех пор, как он сказал, что они покидают отель, и Гарри понятия не имел, о чем тот думал. — Вы не устали? — тихо спросил Гарри, зевая и чувствуя, как его глаза снова начинают слипаться. Риддл бросил короткий взгляд в его сторону. — Сон для слабаков. Гарри перестал зевать и недоверчиво уставился на своего босса.  — Сон — это для людей, босс. Коим вы и являетесь, несмотря на все ваши усилия не вести себя как таковой, — он отрицательно покачал головой. — И почему мы должны были покинуть этот прекрасный гостиничный номер? Что, черт возьми, у тебя на уме, Риддл? Риддл прикусил нижнюю губу, его руки сжались на руле. Даже в полусне Гарри вынужден был признать, что за рулем этот человек выглядел неплохо. — Мне нужно кое о чем позаботиться, — его челюсть сжалась. — Настоящая причина, по которой мой отец отправил меня сюда. — И что же это? Риддл слегка улыбнулся, плотно сжав губы. — Незаконченное дело. Гарри отвернулся от Риддла, озадаченный его скрытными ответами. Забавно, что такой человек, как он, стал редактором; по честному мнению Гарри, Риддл был бы ужасным писателем, учитывая, насколько ужасно он умел общаться. Он покосился в окно, пытаясь отвлечься, и потер глаза под очками. Теперь, когда стало немного светлее, Гарри, наконец, смог немного лучше разглядеть окружающее. Город выглядел довольно старомодно. Зеленые поля, казалось, простирались от мощеных дорог, по которым они ехали. Маленькие магазинчики располагались по обеим сторонам, а зелень, казалось, росла из самых странных мест — в трещинах стен, по обочинам дорог. И когда они проехали дальше и свернули на более широкую дорогу, Гарри прочитал знак на обочине. Он был серым и потрепанным, но странно очаровательным. «Добро пожаловать в Литтл-Хэнглтон»