Для печали нет причин

      Вэй Ин открыл медленно глаза. Перед глазами всё плыло так, и он не понимал, что находится над ним. Через секунду он зажмурился, так как на него накатила нестерпимая боль по всему телу. С чего вдруг такая боль? Что вообще произошло? Ему было крайне трудно соображать от боли, вспомнить что-либо прямо сейчас он был не в состоянии, и от этого накатывала паника. Ещё и ком в горле будто его стошнит сейчас, хотя он понимал, что желудок был абсолютно пуст.              Вэй Ин приказал себе успокоиться. Он вдохнул глубоко, игнорируя боль в грудной клетке и выдохнул. Потом ещё раз. И ещё. Голова опустела. Вот так, Вэй Ин, молодец. Теперь надо вспомнить. Он помнил, кто он такой, помнил, как отдал ядро Цзян Чэну, помнил, как умер, а потом как возродился, и как признался Лань Чжаню в храме, тоже помнил…              Лань Чжань…              Лишь от воспоминания о нем Вэй Ин не смог сдержать улыбки, в груди растеклось тепло. Он так сейчас хотел его увидеть… И вообще, правда, где Лань Чжань, его возлюбленный и дорогой супруг? Тот же не отходил от Усяня ни на шаг, даже если Вэй Ин был ранен совсем незначительно. Ещё и умудрялся удерживать его в кровати, чтобы не сбежал. Вэй Ин никогда не мог усидеть в четырех стенах, ему было слишком скучно. Хотя здесь он явно преувеличивает. Если Лань Чжань был рядом, то скука его совсем не одолевала. Лань Чжаня можно подразнить, поцеловать, в объятиях его рук можно поваляться в конце концов… А иногда Лань Чжань даже позирует ему, когда у Вэй Ина начинают руки чесаться, чтобы порисовать. Супруга он мог рисовать, пожалуй, бесконечно. В любых ракурсах, стилях, ситуациях… А еще Лань Чжань может поиграть на гуцине их мелодию… Вэй Ин, кстати, слова придумал к ней совсем недавно, а показать еще не успел, им срочно понадобилось на Ночную охоту…              Точно! Они пошли на Ночную охоту, где и столкнулись с ужасными тварями! Их там было так много… Они с Лань Чжанем на такое не рассчитывали. Вообще предполагалось, что на том болоте не должно было быть серьезной нечисти, и эта ошибка стоила им очень дорого. Их загнали в тупик и даже умудрились разделить. С таким количеством тварей не смогли бы справиться лишь два заклинателя, даже если те были великими Ханьгуан-цзюнем и бывшим Старейшиной Илина.              На самом деле Вэй Ин смутно помнил тот бой, когда их разделили, помнил лишь, как его тело ужасно ломило от множества царапин. Особенно на руках. Помнил, как на грани сознания скатился по дереву спиной. Помнил отчаянный выкрик Лань Чжаня: ``Вэй Ин! `` Помнил как вдруг вспомнил про сигнальный огонь и как с трудом запустил его. В мыслях был тогда только Лань Чжань, и страх, что тот не справится с этим полчищем тварей и с ним что-то случится… И только когда он увидел в небесах сверкающий герб клана Гусу Лань, разум Вэй Ина вмиг опустел, в ушах снова был душераздирающий крик Лань Чжаня, а перед глазами встала тьма.              И, кажется, он сказал перед потерей сознания: «прости». Или только хотел сказать. Он не помнил.              Вэй Ин не заметил, как закрыл глаза, пока вспоминал. В душе снова загорелся страх, но он быстро его потушил. Если он сам здесь, то Лань Чжань справился. Непонятно каким образом, но справился. Без него Вэй Ин бы не смог выжить ни за что…              Это сработало. Он умел убеждать самого себя как никто другой. Чтобы точно уж не вернуться к этому, конечно же, необоснованному страху, он осторожно осмотрел комнату, пытаясь отвлечься. Вэй Ин быстро сообразил, что находился в лазарете клана Гусу Лань. Значит, раны были серьезными, но домой его привезти всё же смогли. Раньше он здесь был всего несколько раз, чтобы лишь попросить несколько настоек у целителя. Но прямо так не лежал. Обычно все ранения и болезни он переживал в цзинши под строгим наблюдением Лань Чжаня.              ``Наверное, Лань Чжань тоже ранен, и его уложили у нас дома. А чтобы мы друг другу не мешали выздоравливать — меня поместили сюда…`` — подумал Вэй Ин и кивнул сам себе слегка, заботясь о голове, которую было разорвать от резкой боли из-за каждого неосторожного движения.              Делать здесь было особо нечего, спать не хотелось, поэтому он стал мечтать, как снова увидит супруга, что он ему скажет, как пошутит… Как расспросит о том, что произошло на Ночной охоте. А главное — обнимет со всех сил. Тогда он правда испугался за жизнь Лань Чжаня. Интересно, сколько дней с того вечера прошло…              Его мысли прервал тихий стук. Он не успел ответить, как в лазарет тихо зашёл А-Юань. Тот посмотрел на Вэй Ина и… облегчённо выдохнул. Юноша улыбнулся ему искренне, но устало, выглядя непривычно помятым. Он бесшумно подошел к Вэй Ину, сел на колени и опустил лоб на койку около руки Вэй Ина. Сычжуй выглядел так, будто огромный груз спал с его плеч.              — Вы очнулись, я так рад…              Вэй Ин мягко улыбнулся и, превозмогая боль в руке, опустил пальцы на голову А-Юаня и зарыл их в его волосы. Даже умудрился не коснуться его ленты — достижение!              — Я тоже рад тебя видеть, А-Юань.              — Вы были на грани смерти.              — Не удивил, я уже умирал как-то раз, если ты не забыл, — фыркнул Вэй Ин не удержавшись.              — Это не смешно! — Сычжуй вскинул голову и с непривычным огнём возмущения посмотрел на Вэй Ина, но тут же обо всём забыл, увидев, как Вэй Ин поморщился от боли в руке, которая упала на одеяло, — Простите, я не хотел, господин Вэй… Я…              — Прощу тебя, если назовешь меня Сянь-гэгэ как раньше, — заявил Вэй Ин беззаботно с хитрой усмешкой.              Сычжуй тут же замолк и покраснел до кончиков ушей:              — Господин Вэй!              — Ладно-ладно! Шучу! — рассмеялся Вэй Ин, — Тогда расскажи лучше, как Лань Чжань? Он в цзинши? С ним всё в порядке? Он ранен так же как и я? Не сильнее же? — засыпал он юношу вопросами, лишь бы унять сердце, которое со времени пробуждения билось словно в тревоге от плохого предчувствия. Ему нужно прогнать страх, а кто, как не А-Юань, ему в этом поможет?..              Но Сычжуй из-за его вопросов вздрогнул и отшатнулся. Его кадык едва заметно дёрнулся, а глаза заблестели. Вэй Ин неожиданно для себя легко прочёл в них скорбь… Такое он видел у Лань Чжаня, когда в пещере они заговорили о его сгоревшем клане. У Цзян Чэна, когда они вместе поняли, что им больше не суждено увидеть госпожу Юй, дядю Цзяна и младших шиди по клану. У Яньли при известии о смерти родителей, и когда она стояла около могилы своего супруга… У Вэнь Цин, когда она увидела мёртвого Вэнь Нина… А-Юань не должен был познать эту боль, ведь сейчас мирное время, у них всё хорошо… И уж точно не при упоминании его замечательного Лань Чжаня. Неправильно… Неправильно! Этого не может быть! Конечно, не может быть, Лань Чжань просто без сознания, а А-Юань слишком напуган. Ведь так?              Вэй Ин понимал, что обманывает сам себя. Он ни с чем не перепутает этого горя в глазах. Никогда в жизни. Но он не желал верить, пока страшные слова не сказаны.              — Сычжуй, скажи, что Лань Чжань в порядке… — тихо и хрипло взмолился Вэй Ин, смотря на дрожащего юношу.              Его собственное горло пересохло, а пальцы до треска сжали простыни одеяла.              Но А-Юань продолжал молчать, опустив голову.              — А-Юань, я прошу тебя… Молю… — Вэй Ин начал дрожать, чувствуя, как горечь оседает на языке, а голос срывается, — Скажи, что он…              — Я не могу, учитель Вэй, — всхлипнул Сычжуй, вытирая слезы рукавом своих одежд, — Простите…              — Нет! Я не верю! — прохрипел Вэй Ин, зажмурившись и пытаясь всё также убедить себя отвернуться от правды.              Слова ещё не сказаны. Это его последняя соломинка.              Вдруг в лазарет вошел Цзэу-цзюнь в сопровождении нескольких адептов клана. Вэй Ин и в глазах Сичэня увидел ту же скорбь. Но разгорячённый разум отрицал всё. Не верил. Не хотел верить. Он ведь точно понял что-то не так! Снова себя накрутил и надумал! Лань Чжань постоянно его этим попрекает. И, естественно, продолжит, потому что как иначе?              — Цзэу-цзюнь… — пробормотал Вэй Ин дрожащим голосом, — Скажите, Лань Чжань же жив, да? Он не мог…              От всхлипа со стороны А-Юаня сердце болезненно сжалось. А от сожалеющего и полного тоски взгляда Лань Сичэня стало дурно.              Это не может быть правдой.              — Мне очень жаль, господин Вэй…              — Нет… — выдохнул Вэй Ин, но взгляда от Лань Сичэня не отрывал.              — Адепты не сумели вовремя прийти на помощь. Когда они прибыли, Ванцзи из последних сил защищал вас, вы были без сознания. После победы над тварями вас и брата понесли к ближайшему целителю, но… Ванцзи был на последнем издыхании.              — Нет… — повторил Вэй Ин, сжимая пальцы в кулаки до хруста костяшек.              — Его сердце остановилось до того, как адепты успели прийти к целителю.              — Нет! — повторил громче Вэй Ин зажмурившись.              Он не хотел слышать!              — Он умер, — твёрдо сказал Лань Сичэнь, лишь единственная слеза покатилась по его щеке, но он её даже не заметил, глаза смотрели куда-то в пустоту, — Он умер. И последние слова его были ваше имя и просьба позаботиться о вас. А ещё он повторял раз за разом, что между вами не должно быть спасибо и прости.              Вэй Ин распахнул глаза, а из горла вырвался тяжёлый хриплый звук. Он смотрел вперёд, но не видел ничего. Он всё же сказал это тогда. Сказал их проклятое «прости».              Ком сжал горло до невозможного. Было трудно дышать. Он пальцами судорожно перебирал одеяло, будто надеялся найти что-то, что облегчит эту боль, что скажет ему, что Лань Чжань не мёртв, и он всё ещё в их мире. Что тот никуда от него не денется.              И тут Вэй Ин вдруг нащупал кусок ткани, который он узнал от единичного касания. Он сфокусировал свой взгляд на пальцах, которые отчаянно сжимали ленту клана Гусу Лань.              Ленту Лань Чжаня.              Вздох вырвался из губ Вэй Ина. Сначала он отдёрнул руки и лента оказалась у него на коленях. Она не должна быть здесь. Она должна быть на лбу Лань Чжаня.              Живого Лань Чжаня.              Вэй Усянь поднял голову и увидел Лань Сичэня, который стоял ближе, чем в прошлый раз. Это он отдал ему ленту.              Вэй Ин снова опустил взгляд на ленту и сглотнул ком. Он дрожащими пальцами коснулся ленты с облаками и невольно вспомнил, как сдёрнул её случайно со лба Лань Чжаня на соревновании лучников, как просил его дать её в пещере Черепахи губительницы и на горе Байфэн, как эта лента была завязана на семь узлов на его запястьях, которые захмелевший Лань Чжань гордо показывал юным адептам… А в какой он сам был панике, когда узнал истинное значение этого изящного кусочка ткани… А как он множество раз теребил её кончики, обнимая и целуя Лань Чжаня? А как сам Лань Чжань ``отпускал себя``, снимая её со лба в их горячие ночи? Да и не только ночи…              Вэй Ин дрожал, счастливые воспоминания всё всплывали в голове и окрашивались теперь в краски горечи и утраты… Глаза наполнились влагой, а горло сдавило новым комом.              — Лань Чжань…              Горе охватило Вэй Ина с головой.              — Почему… Почему он? Почему сейчас… Лань Чжань… Я хочу к нему! Пожалуйста! Я не хочу без него! — закричал он резко и потянулся рукой к тумбочке, чтобы взять хоть что-то…              Но к нему быстро подскочили адепты. Все его держали крепко, не давая двигаться. А боль… Он не чувствовал. Нет, чувствовал. Но отнюдь не в теле. Другая боль, которая была десятикратно сильнее физической, перекрывала всё. Вэй Ин не видел чётко из-за горячих слёз, которые бежали по его щекам, что с ним делают. Но почувствовал, как раскрыли его рот, в который влили что-то противно кислое.              В следующую секунду его забрало спасительное небытие.       

***

      Вэй Ин резко открыл глаза и тут же зажмурился от головной боли.              Вроде с ним это уже было…              Подумав об этом, ужасные воспоминания накатили на него тут же. Лань Чжань… Он…              Может сон? Кошмар? Вэй Ин с надеждой открыл глаза. Он был в том же лазарете. Только теперь было полутемно. Лишь несколько одиноких свечей освещали помещение. Усянь оглядел ее и наткнулся на А-Юаня, который спал подле его койки. В пальцах он почувствовал ленту, которую он ни с чем бы никогда не перепутал… Вэй Ин бережно прижал её к груди, закусив нижнюю губу до крови.              В голове было совершенно пусто. Не хотелось думать совершенно. Иначе Вэй Ин почувствует это всем своим существом, а потом взорвётся и сгорит.              Юноша рядом с ним вдруг зашевелился. А-Юань поднял голову и выдохнул:              — Господин Вэй…              — Это был не сон, да? — тихо прошептал Вэй Ин обессилено.              — Нет… Мне жаль…              Вэй Ин опустил голову. Он чувствовал, как по щекам потекли слезы, но ничего с этим сделать не мог. Ленту он сжимал крепко, но вместе с тем бережно.              А-Юань присел рядом и мягко с робостью обнял его, стараясь не причинить боли. Вэй Ин обнял его в ответ и уткнулся носом в его макушку. Ему это сейчас нужно было больше всего на свете. Хотя нет. Больше всего на свете ему нужен Лань Чжань, которого он потерял… Но и тепло А-Юаня рядом держало его на плаву, так что и за это он был безмерно благодарен.              — Почему? Мы же, наконец, стали счастливыми… — прошептал он тихо в волосы юноши.              — Не знаю. Как бы я сам хотел знать, господин Вэй… — прошептал А-Юань в ответ, прижавшись чуть сильнее.              Вэй Ин чувствовал, как ткань одежды на его плече, куда утыкался носом юноша, намокла. Он не один горевал. Им всем нужна поддержка. Выяснять кому больнее — бессмысленная трата времени. Более того неуважительная к Лань Чжаню. Каждое чувство к нему — дорого, потому что это воспоминания. И пока хоть один человек будет хранить о нём память, Лань Чжань будет жив… Не в привычном смысле этого слова, но всё же…              А после они замолкли, скорбя в полном молчании. Просто не находя слов.