Солнце уже было высоко над горизонтом, извещая о том, что наступил разгар позднего утра.
Вэй Ин пришёл к храму предков с гуцинем, где уже собрался чуть ли не весь клан, как и на сжигании тела Ванцзи. Незаметно для Вэй Ина из толпы начали выбираться юные и не очень адепты, которых обучал он вместе с Лань Чжанем, и кинулись к нему. Во главе этого неожиданного нападения был Лань Цзинъи, у которого по щекам бежали слёзы. Вэй Ин охнул от неожиданности, когда много сильных рук юных Ланей заключили его в объятия так, что даже дышать стало трудно.
— Дети, Небеса… Да что с вами такое? Что за телячьи нежности и слёзы, ещё ничего даже не началось… — пробормотал Вэй Ин, пытаясь понять, что происходит.
На удивление никто не возмутился, на его «дети», как бывало обычно.
— Господин Вэй, вам так было вчера тяжело! И сегодня, конечно, тоже, но вчера… — бормотал ему, куда-то в уже мокрую шею Цзинъи.
— Господин Вэй, нам очень-очень жаль, что мы не успели вовремя!
— Мы виноваты, господин Вэй!
— Простите нас!
— Надеемся после вчерашнего вам стало полегче!
— Простите, господин Вэй!
Вэй Ин непонимающе озирался на все эти восклицания, совсем теряясь.
— Откуда вы знаете…
Он наткнулся глазами на А-Юаня, который смущенно стоял в стороне, но глаз решительно не отводил, уже привычно принимая всю вину на себя.
— Ты им рассказал… Нет… — Вэй Ин вдруг широко улыбнулся от удивления и понимания, — Вы все вместе это придумали после моего вчерашнего побега! А тебя направили как лучшего ученика и нашего с Лань Чжанем сына! Не удивлюсь, если надоумил вас на это Цзинъи… и если вы за нами следили.
Ученики затихли и замерли, подтвержая все догадки Вэй Ина разом. Он не сдержал смешка, какие же они все были предсказуемые до сих пор…
— А почему я то сразу! — проворчал Цзинъи, не поднимая головы.
— Потому что это ты любишь глупые романтичные книжки, — улыбнулся Вэй Ин, — А чем не сюжет для такой книжонки? Возлюбленный дозывается до своего мёртвого супруга и после разговора находит в себе силы жить дальше…
Вэй Ин замолк, услышав всхлипы Цзинъи и других мальчишек.
— Я рад, господин Вэй, если это так сейчас… Но в книжках обычно человек уходит за возлюбленным… — выдохнул А-И тихо.
Вэй Ин моргнул, а потом потрепал юношу по макушке со слабой улыбкой, не касаясь налобной ленты.
— Я не собираюсь уходить в мир иных, так что успокаивайтесь. Но спасибо, что переживаете и заботитесь обо мне, — сказал он искренне, — И вы ни в чём не виноваты…
Дети тут же протестующе загалдели, но Вэй Ин их оборвал:
— Вы сделали всё, что могли. И я вам всем очень благодарен. Лань Чжань тоже. Если мне не верите, то спросите у Лань Чжаня, пока его дух поблизости.
— Ханьгуан-цзюню это не понравится! — воскликнул кто-то.
— И откуда вы эту чушь взяли, а? Уверен, что Лань Чжаню совсем не нравится, чувствовать ваше чувство вины, и он будет только рад убедить вас в обратном, — покачал Вэй Ин головой.
И снова раздались рыдания вокруг него. Вэй Ин заметил, что и А-Юаня притянули в эти групповые объятия, а, увидев в глазах сына слёзы, сам не понял, как и его глаза увлажнились.
— Ну всё! Хватит! — он пытался не зареветь при всей ребятне, — В Облачных глубинах — шум запрещён! Совсем уже страх потеряли перед Лань Цижэнем! Если он это увидит, то нам всем не сдобровать! — заявил Вэй Ин и сразу наткнулся взглядом на Лань Циженя, который смотрел на это всё безобразие неодобрительно, но на удивление даже не пытался их остановить.
Усянь вообще только сейчас заметил, что все остальные смотрели на них по разному. Кто-то неодобрительно, кто-то понимающе, кто-то даже позволил себе улыбнуться… Но никто и слова не сказал насчёт поведения младших адептов, многие из которых и не такими и младшими уже были, просто Вэй Ин не мог их воспринимать по-другому, хотя почти все они были уже выше его самого. Тому же Цзинъи приходилось согнуть колени, чтобы уткнуться Вэй Ину в шею.
— Это я им разрешил сегодня, господин Вэй, — сказал Цзэу-цзюнь, перед которым все взрослые расступились, — Вчера они были очень сдержанными, и я подумал, что сегодня стоит выпустить все эмоции на волю, чтобы в будущем это не доставило проблем не им, не нам самим в будущем.
— Как всегда мудрое решение, глава Лань, — Вэй Ин неуклюже склонил голову, как смог с оравой детей на плечах, — Надеюсь, вы тоже последуете своему решению.
— Конечно, господин Вэй, — улыбнулся Сичэнь, — А теперь пошлите. Нам надо взять сосуд вместе и принести его на гору.
Молодые адепты всё же слезли с Вэй Ина, вытирая свои щеки от мокрых дорожек слёз. Цзинъи же ловко забрал у Вэй Ина гуцинь и передал его Лань Юаню, шмыгая носом. Почему-то Вэй Ину казалось, что Лань Чжань был бы доволен решением своего брата. Может потому что ему самому нравилось снятие ограничений в такой день.
Вэй Ин кивнул Цзэу-цзюню, сравнялся с ним, и они вместе взяли закрытый сосуд, где и был прах Лань Чжаня. Все вокруг затихли, наблюдая за ними. Вэй Ин сглотнул ком в горле. Только сейчас он осознал в полной мере, что от Лань Чжаня теперь и тела не осталось. Да, он видел сожжение вчера, но даже как-то не особо задумывался об этом. По виду Сичэню тоже было тяжело. Глава слишком крепко сжимал свою ручку сосуда. Вэй Ин даже испугался, что тот её сломает, но, к счастью, обошлось.
Они нога в ногу прошли мимо всех и пошагали к горе. Все остальные пошли за ними, держа дистанцию.
На самом деле Вэй Ин также только сейчас стал задумываться, а почему именно так хоронят Лань Чжаня. Вэй Ин никогда не слышал, чтобы такие традиции были в Гусу. С чего им хоронить Лань Чжаня с помощью сожжения? Неужели из-за него, Вэй Ина? Из-за страха, что он оживит его? В него было настолько мало веры? Но Лань Чжань ведь точно бы хотел, чтобы его похоронили со всеми традициями… Вэй Ин видимо даже это умудрился ему испортить… Какой же из него получился ужасный муж…
— Господин Вэй, о чём вы тревожитесь? — вдруг прервал его мысли Лань Сичэнь.
Вэй Ин вздрогнул, подняв глаза с сосуда, и натянуто улыбнулся:
— По мне так всё хорошо видно? Простите, я просто задумался…
— О чём? — с улыбкой спросил Сичэнь.
Эта улыбка была как всегда доброжелательна, но Вэй Ин за года жизни в здешней резиденции научился определять оттенки этой улыбки и её намерения. И сейчас он определённо чувствовал, что ему лучше ответить честно и без утайки, всё равно ведь ответ вытянут пусть и силком.
— Ну… Я просто только сейчас задумался, что Лань Чжаня хоронят не по традициям… Я был слишком невнимателен в последние дни… Наверное, это из-за меня? — Вэй Ин снова отпустил взгляд, сжав губы, чтобы сдерживать эмоции.
— Отчасти, — покачал головой Цзэу-цзюнь, — Это было желание Ванцзи. А как вы знаете, все его странные желания связаны с вами.
Эти слова больно ударили по Вэй Ину. Он даже вздрогнул и чуть не отпустил сосуд из пальцев, но почти сразу же взял себя в руки и даже не замедлил шаг. Вот только с комом в горле он никак не мог справиться.
— Он не доверял мне? Тоже думал, что я оживлю его, если что-то подобное случится? — хрипло пробормотал Вэй Ин, не поднимая глаз.
— Нет, господин Вэй. Вы же знаете Ванцзи не хуже, а возможно даже лучше меня. Он совсем этого не боялся. Думаю, сам он бы не отказался от подобной участи, если бы знал, что это сделает вас счастливее, — мягко укорил его Сичэнь.
И, конечно, Вэй Ин это знал. Лань Чжань никогда в нём не сомневался и доверял, если видел, что дело не в упёртости и не в пренебрежении. И то, что Лань Чжань был готов пожеротвовать своей судьбой ради Вэй Ина, тоже было хорошо известно. Но понятнее от этого, почему Лань Чжань пожелал именно таких ритуалов, не становилось. Вэй Ин с немым вопросом смотрел на Цзэу-цзюня, желая получить ответы на свои вопросы.
Сичэнь вздохнул и посмотрел на край горы, к которому они и шагали.
— Как мне сказал Ванцзи, вы как-то упомянули, что ходить к табличке с именем уныло и очень морально тяжело… — подсказал глава Гусу Лань тихо.
И Вэй Ин вспомнил. Да, они как-то гуляли с Лань Чжанем, и он болтал всякие глупости обо всём на свете…
***
— Знаешь, Лань Чжань, ходить к табличкам предков очень тяжело! Сидишь в этом храме и пытаешься что-то рассказать, но не можешь, потому что стены с чувством утраты давят со всех сторон, словно закадычные друзья… Вот бы приходить в какое-то другое место, чтобы поговорить с предками и другими дорогими людьми, которых нет уже в этом мире! — говорил Вэй Ин, беззалаберно шагая и сплетая их с Лань Чжанем пальцы.
— Как? — спросил тихо Лань Чжань, смотря только на Вэй Ина, у которого от такого внимания ярко горели щеки, а внутри всё было готово петь от переполняющих чувств.
— Ну, не знаю… Похоронить, например, в живописном месте… Хотя нет, тогда есть шанс стать марионеткой какого-нибудь тёмного заклинателя вроде меня! — рассмеялся Вэй Ин, но, наткнувшись на взгляд серьезных светлых глаз, откашлялся и продолжил, — Тогда можно сжечь тело и развеять его прах над живописным местом каким-нибудь! Можно будет потом туда приходить и разговаривать сколько хочешь с умершим, дышать свежим воздухом и наслаждаться видами! Облегчить душу в таких местах намного легче… Я был бы не против, если бы сделали что-то такое со мной, если я к тому времени ещё кому-то понадоблюсь… Не смотри на меня так осуждающе, гэгэ! Я так-то подразумеваю, что мы с тобой умрём в один день, и тебе не придется по мне опять скучать! — Вэй Ин обнял Лань Чжаня за шею и звонко чмокнул его в появившуюся складку на лбу.
Лань Чжань тогда заметно расслабился и притянул Вэй Ина к себе крепче, благо они были здесь совершенно одни.
— Где?
— Где? — непонимающе посмотрел на мужа Вэй Ин, — А-а-а, живописное место для моего праха? Не знаю, я же только сейчас это придумал. Наверное, с видом на какой-нибудь водоём… О!
Он вдруг отстранился, схватил Лань Чжаня за руку и потянул его на гору. Запыхавшись, Вэй Ин подвёл его к самому краю, и им открылся вид на прекрасное озеро.
— Например, здесь! — воскликнул Вэй Ин довольный, — Здесь красиво, свежо и приятно! — он поднял голову, посмотрел на Лань Чжаня, котрый завороженно смотрел на озеро, и обнял его сбоку, прижавшись щекой к плечу, — Нравится, Лань Чжань? — уже тише спросил Вэй Ин, чувствуя, как сильная рука нежно обвивает его талию, обнимая в ответ.
— Мгм. Нравится.
***
Как именно тогда разговор зашёл именно на эту тему, Вэй Ин совершенно не помнил. Но он и не думал, что супруг и правда воспримет его слова всерьёз… Хотя чего он ещё ожидал, это же его Лань Чжань…
Печальная улыбка растянулась у Вэй Ина на губах, а они продолжали идти с Цзэу-цзюнем к краю горы, держа сосуд в руках.
И только Вэй Ин задумался, а что за место Лань Чжань выбрал для себя, как они дошли до пункта назначения. Перед ним оказалось то самое озеро, которое он сам и показал мужу в порыве вдохновения. Что-то внутри Вэй Ина снова сломалось, по щекам потекли слезы, а изо рта вырвалось нежное и тоскливое:
— Лань Чжань…
Слёзы не останавливались и застилали весь вид. Не удивительно, что он не заметил тёплый и печальный взгляд Сичэня и слезу на его щеке.
Постояв так немного и успокоившись, они сняли с сосуда крышку. Взяли его покрепче и посмотрели друг другу в глаза.
— Я рад, что вам лучше, господин Вэй, — улыбнулся Цзэу-цзюнь мягко, — Лучше, чем вчера.
Вэй Ин улыбнулся в ответ и благодарно склонил голову. Он столь многим обязан брату Лань Чжаня… За поддержку, за раскрытие глаз тогда в храме… Сколько бы они с Лань Чжанем ещё ходили вокруг да около без вмешательства Цзэу-цзюня? Смог бы Лань Чжань уговорить старейшин без поддержки брата провести их свадьбу? Вэй Ин сомневался.
— Да, мне лучше, Цзэу-цзюнь, спасибо вам за всё, что вы сделали для меня и Лань Чжаня, — сказал он искренне, не отводя взгляда.
— Это был мой долг, — ответил на это Лань Сичэнь, принимая благодарность.
Вэй Ин посмотрел назад и увидел А-Юаня и Цзинъи, которые держали друг друга за руки под рукавами, поддерживая друг друга, а также других юных адептов, старика Цижэня, лекаря и многих-многих других… Все эти люди смотрели на него с пониманием и сожалением. Он чувствовал, что не один. Кто бы мог подумать, что здесь в Гусу он обретёт семью. Вэй Ин и представить такого не мог, когда впервые переступил здешний порог в свои пятнадцать лет…
Он снова повернулся к Сичэню, и они кивнули друг другу, а потом синхронно высыпали прах. Тот полетел над озером.
Вэй Ин смотрел, как развеевается прах, поджав губы с твёрдым решением.
Он не погрязнет в горе. Он отправится в путешествие и будет ждать и искать Лань Чжаня. Как тот ждал его тринадцать лет. И он дождётся. Даже если прождёт всю жизнь. Он будет улыбаться, потому что Лань Чжань бы этого хотел. Он любил его улыбку. И не только он. Его семья любила его улыбку, пусть и не каждый из них это признаёт. Так что Вэй Ин не должен растерять умение улыбаться. Он должен встретить супруга с самой яркой улыбкой, какой только возможно. Он ещё ему должен спеть их песню, которую придумал под их мелодию, сочинённую Лань Чжанем. По другому и быть не может.
Вэй Ин выдохнул, отпуская всю боль, и улыбнулся так широко и искренне как только мог сейчас с мокрыми щеками. И эта улыбка, наконец, коснулась и глаз, зажигая их светом.
Когда прах развеялся полностью, Вэй Ин повернулся к адептам и многим другим людям, которые были всё это время вместе с ним. У многих из них тоже были мокрые лица от слёз. Даже совсем взрослые отпустили свою гордость в этот день. Но это не мешало им удивёленно смотреть на Вэй Ина. Будто он сошёл с ума. Вэй Ин невольно вспомнил, как в первый день после перерождения на него смотрели совсем уж юные тогда адепты Гусу Лань.
Наверное, отчасти они правы… Какой еще дурак будет улыбаться, пустив прах своего возлюбленного по ветру?
А-Юань и Цзинъи с красными от слёз глазами подошли к Вэй Ину и тихо прошептали:
— Почему вы улыбаетесь, господин Вэй?
— Вам незачем притворяться…
— Для печали нет причин, — мягко ответил Вэй Ин с той же улыбкой, но в горле был ком, а слёзы всё ещё текли по щекам.
Потому что они с Лань Чжанем ещё встретятся.
Для печали нет причин.
