"Сумерки: Затмение" Фильм 3

Я растерянно смотрел на него, не зная, что ответить. Минато вдруг усмехнулся. – Вот и все, – сказал он. – Минато… – В горле словно комок застрял – огромного размера. Я попытался прокашляться. – Я не могу… то есть я не… в общем, мне пора. Я повернулся, но он схватил меня за плечи и развернул к себе. – Нет, подожди. Вальт, это я и сам знаю. Но скажи мне вот что. Всего один вопрос, ладно? Ты хочешь, чтобы я ушел и мы больше никогда не встречались? Только честно. Мне с трудом удалось сосредоточиться на его вопросе, и я ответил не сразу. – Нет, не хочу. – Вот видишь! – снова усмехнулся Минато. – Но я хочу видеть тебя вовсе не по той же самой причине, по какой ты хочешь со мной встречаться! – возразил я. – Тогда скажи мне, зачем ты хочешь меня видеть. Я обдумал ответ. – Потому что без тебя я скучаю. – Я тщательно подбирал слова: – Когда ты в хорошем настроении, то и мне тоже хорошо. Но, Минато, то же самое я могу сказать и о Кенто. Ты для меня как брат. Я люблю тебя, но не как своего парня. Минато невозмутимо кивнул. – И все-таки ты хочешь, чтобы я был рядом. – Да, – вздохнул я. Минато ничем не прошибешь! – Тогда я буду рядом. – Ты что, мазохист? – проворчал я. – А то! – Он провел кончиками пальцев по моей щеке. Я шлепнул его по руке и убрал ее в сторону. – Может, постараешься хотя бы вести себя прилично? – раздраженно спросил я. – Не-а. Вальт, тебе решать: или ты принимаешь меня как есть – вместе с моим неприличным поведением – или… – Какой ты вредный! – Я раздраженно сверлил его взглядом. – Сам такой. От этого замечания я отрезвел и невольно отступил на шаг. Минато прав: если бы я не был такым вредным – и жадным, – то сказал бы, что не хочу дружить с ним, и ушел. Неправильно пытаться сохранить дружбу, зная, что другу это во вред. Черт побери, что я тут вообще делаю? Ничего хорошего! – Ты прав, – прошептал я. Он засмеялся. – Я тебя прощаю. Просто постарайся не очень злиться на меня. Потому что совсем недавно я решил, что не сдамся без боя. Не могу не ввязаться в безнадежную схватку. – Минато. – Я пристально смотрел в его черные глаза, стараясь донести серьезность своих слов. – Я люблю его, Минато. Без него мне не жить. – Меня ты тоже любишь, – напомнил он. Я начал спорить, но Минато поднял руку. – Я знаю, не в этом смысле. Но ведь и на нем свет клином не сошелся. По крайней мере, сейчас. Может, когда-то ты не мог без него жить, однако он ушел. А теперь ему придется иметь дело с последствиями этого решения – ему придется иметь дело со мной. Я потряс головой. – Ну что ты за человек! Минатт внезапно посерьезнел. Взял меня за подбородок и сжал так крепко, что я не мог отвернуться от его горящего взгляда. – Вальт, пока бьется твое сердце, я буду бороться, – сказал Минатт. – Помни, что у тебя есть выбор. – Нет у меня выбора! – Я безуспешно попытался вырваться. – И мое сердце скоро перестанет биться. Время почти пришло. Он прищурился. – Тем более нужно бороться, – бороться сейчас, пока еще есть такая возможность, – прошептал он. Минато все держал меня за подбородок – слишком жестко, почти до боли сжимая его. И вдруг в его глазах вспыхнула решимость. – Н… – начал было я, но опоздал. Его губы впились в меня, заглушая мои протесты. Он целовал меня грубо, со злостью, зажав мою шею рукой и не давая мне вырваться. Я изо всех сил толкал его в грудь, но он этого даже не замечал. Несмотря на злость, губы Минато мягко прижимались к моим – мне было так непривычно ощущать их тепло. Я вцепился ему в лицо, пытаясь оттолкнуть, и снова потерпел поражение. На этот раз Минатт заметил мое сопротивление – и пошел еще дальше: заставил мои губы раскрыться, и я почувствовал его жаркое дыхание. Повинуясь инстинкту, я опустил руки и перестал сопротивляться. Открыл глаза и стоял, не шевелясь и ничего не чувствуя… просто ждал, когда он перестанет. Сработало. Его злость испарилась, и он отстранился, заглядывая мне в лицо. Мягко прижался к моим губам раз… еще раз… и еще раз. Я притворился статуей и замер в ожидании. Наконец Минато отпустил меня и отодвинулся. – Закончил? – спросил я ничего не выражающим голосом. – Да, – вздохнул он. Закрыл глаза, и его губы растянулись в улыбке. Я прижал руку к себе и с размаху выбросил ее вперед, изо всех сил ударив Минато в челюсть. Послышался треск. – Ой! Ой-ей-ей! – завопил я и запрыгал на месте, прижимая руку к груди. Наверняка перелом. Минато изумленно вытаращился на меня. – Ты чего? – Чтоб тебя! Ты мне руку сломал! – Вальт, ты сам себе руку сломал. А теперь перестань плясать и дай мне посмотреть, в чем дело. – Не трогай меня! Я еду домой сию секунду! – Сейчас выведу машину, – спокойно сказал Минато. Он даже не почесал челюсть, как это делают в кино. Врезал, называется! – Нет уж, спасибочки, – прошипел я. – Лучше я пешком пойду. Я повернулся в сторону дороги – до границы всего несколько миль. Как только я отойду от Минато, Луи меня тут же увидит. И пошлет кого-нибудь за мной. – Давай я отвезу тебя, – настаивал Минато. Невероятно, но у него хватило наглости обнять меня за талию! Я отшатнулся. – Прекрасно! – прорычал я. – Отвези! Вот тогда я полюбуюсь, что Шу с тобой сделает! Надеюсь, он сломает тебе шею – ты, наглая, противная дворняжка! Минато усмехнулся. Подвел меня к дверце пассажира и помог влезть в машину. Садясь за руль, он уже насвистывал. – Тебе что, совсем не больно? – спросил я, злой, как черт. – Больно? Да если бы ты не начал вопить во всю глотку, я бы так и не понял, что ты пытался меня ударить. Я, конечно, не каменный, но и об меня можно зубы обломать. – Минато Минари, я тебя ненавижу! – Прекрасно. Ненависть – очень страстное чувство. – Я тебе покажу страстные чувства, – пробормотал я себе под нос. – Страсть до убийства доводит. – Да ладно тебе, – безмятежно отозвался он, кажется, снова собираясь засвистеть. – Наверняка это было приятнее, чем целоваться с камнем. – Никакого сравнения! – холодно заявил я. Он надулся. – Это все слова. – Это правда! На секунду он вроде бы обиделся, но потом ожил. – Ты просто злишься. Вообще-то в таких делах опыта у меня никакого, но лично мне показалось, что было очень даже здорово. Я застонал. – Ты еще вспомнишь об этом сегодня – когда он решит, что ты уснул. – Если я вспомню тебя сегодня, так разве что в кошмарном сне! Минато сбросил скорость так, что машина ползла со скоростью улитки, и с серьезным видом уставился на меня широко раскрытыми черными глазами. – Вальт, ты только подумай, как это могло бы быть, – горячо уговаривал он тихим голосом. – Для меня тебе не придется изменяться. Ты же знаешь, Кенто будет очень рад, если ты выберешь меня. Я могу защитить тебя не хуже, а то и лучше, чем твой вампир. И я могу сделать тебя счастливым. Могу дать тебе столько всего, чего не может дать он. Могу поспорить, он даже поцеловать тебя не может так, как я тебя поцеловал – побоится причинить тебе боль. Вальт, я никогда в жизни не сделаю тебе больно. Я показал ему сломанную руку. Минато вздохнул. – Тут уж я не виноват. Надо было головой думать. – Минато, без него мне нет счастья. – А ты пробовал? – возразил Минато. – Когда он уехал, ты изо всех сил цеплялся за него. Ты мог бы быть счастлив, если бы захотел. Мог бы быть счастлив со мной. – Ни с кем, кроме него, мне счастья не будет, – настаивал я. – Ты никогда не сможешь положиться на него так, как можешь положиться на меня. Он ушел от тебя один раз – уйдет и в другой. – Не уйдет! – сквозь зубы сказал я. Воспоминания словно хлыстом ударили. И очень захотелось ударить Минато. – Ты от меня один раз ушел, – холодно напомнил я ему, подумав о долгих неделях, когда он прятался от меня, и о словах, которые сказал мне в лесу возле дома… – Нет! – горячо возразил Минато. – Они велели мне ничего не говорить тебе, потому что для тебя было небезопасно находиться рядом со мной. Но я никогда, никогда не уходил от тебя! По ночам я бегал вокруг твоего дома – как и сейчас это делаю. Просто чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Не хватало еще мне почувствовать себя виноватым! – Отвези меня домой. Рука болит. Минато вздохнул и, прибавив скорость, стал смотреть на дорогу. – Вальт, подумай об этом. – Нет! – упрямо ответил я. – Ты подумаешь. Вечером. А я буду думать о тебе, пока ты думаешь обо мне. – Ты мне только в кошмарах привидишься! Он ухмыльнулся. – А ты поцеловал меня в ответ. Я ахнул, непроизвольно сжал руки в кулаки – и зашипела от боли. – Что с тобой? – спросил он. – Я тебя не целовал! – А то я не знаю, о чем говорю! – Не знаешь! Я не целовал тебя, а изо всех сил пытался отпихнуть, идиот ты этакий! Минато хрипло рассмеялся. – Трогательное заявление. Я бы сказал, ты чересчур стараешься оправдаться. Я втянул в себя воздух. Спорить с Минато бесполезно: что ему ни скажи, он все вывернет наизнанку. Я сосредоточился на руке, пытаясь выпрямить пальцы и определить место перелома. Костяшки резануло болью. Я застонал. – Мне, честное слово, жаль, что ты повредил руку, – почти искренне сказал Минато. – В следующий раз, когда захочешь меня стукнуть, возьми лом или бейсбольную биту. – Еще как возьму! – пробормотал я. Я не замечал, куда мы едем, пока машина не оказалась возле моего дома. – Зачем ты привез меня сюда? Минато растерянно посмотрел на меня. – Ты же сказал, что хочешь поехать домой? – Тьфу! Ты ведь не можешь отвезти меня к Шу? – Я заскрипел зубами от злости. Лицо Минато исказилось от боли: похоже, это замечание задело его сильнее, чем все остальное. – Вальт, это твой дом, – тихо сказал он. – Да, а врачи здесь живут? – спросил я, поднимая покалеченную руку. – Ох! – Минато на минуту задумался. – Я отвезу тебя в больницу. Или Кенто отвезет. – Не хочу я в больницу! Незачем мне туда ехать и сгорать со стыда. Минато остановил машину возле дома, но двигатель не глушил. Раздумывал о чем-то со странным выражением на лице. Полицейская машина Кенто стояла на подъездной дорожке. Я вздохнул. – Минато, поезжай домой. Неуклюже вылез из машины и пошел к дому. За моей спиной двигатель замолчал – с раздражением, но без удивления, я увидел, что Минато идет рядом. – Что ты собираешься делать? – спросил он. – Положить на руку лед, а потом позвонить Шу, чтобы он приехал и отвез к Широ, который займется моим переломом. А потом, если ты все еще будешь здесь, я пойду за ломом. Минато промолчал. Открыл дверь и придержал ее для меня. Мы молча прошли мимо гостиной, где лежал на диване Кенто. – Привет, ребята! – сказал он и сел. – Минато, рад тебя видеть! – Привет, Кенто, – спокойно ответил Минато и остановился. Я молча прошел на кухню. – Что с ним стряслось? – удивился Кенто. – Кажется, руку сломал, – ответил Минато. Я подошел к холодильнику и вытащил из морозилки лоток для льда. – Как это он умудрился? Я подумал, что Кенто, как отцу, следовало бы задать подобный вопрос более заботливым тоном. Минато засмеялся. – Он меня ударил. Кенто засмеялся в ответ, а я со злостью стукнул лоток об край раковины. Кубики вылетели, я схватил пригоршню льда здоровой рукой и замотал кухонным полотенцем. – За что это он тебя? – За то, что поцеловал, – без всякого смущения ответил Минато. – Молодец, парень! – поздравил его Кенто. Я заскрипел зубами и подошел к телефону. Набрал номер мобильника Шу. – Вальт? – мгновенно ответил он – не просто с облегчением, но и с радостью. В трубке слышалось урчание мотора «вольво» – прекрасно, Шу уже в машине. – Ты забыл телефон… Извини, Минато отвез тебя домой? – Да, – проворчал я. – Ты можешь приехать и забрать меня? – Уже еду, – мгновенно ответил он. – Что случилось? – Я хочу, чтобы Широ посмотрел мою руку. Кажется, у меня перелом. В гостиной стало тихо. Интересно, когда Минатт бросится наутек? Я мрачно ухмыльнулся, представляя себе, как ему неприятно. – Что случилось? – напряженно спросил Шу. – Я врезал Минато, – признался я. – Прекрасно, – невесело ответил Шу. – Очень жаль, что ты повредил руку. Я засмеялсч, потому что в голосе Шу прозвучало такое же удовлетворение, с каким говорил Кенто. – Лучше бы я его повредил! – разочарованно вздохнул я. – Ему это было как слону дробинка. – Это я могу исправить, – предложил Шу. – Я очень надеялся на твою помощь. Шу помедлил. – Странно, на тебя это не похоже, – насторожился он. – Что он сделал? – Поцеловал меня, – зарычал я. В трубке послышался рев заработавшего в полную силу мотора. Тишину в гостиной нарушил голос Кенто. – Минатт, может, тебе пора бы уйти, – предложил Кенто. – Если не возражаете, я бы остался. – Самоубийца, – пробормотал Кенто. – Эта собака все еще там? – наконец спросил Шу. – Да. – Я за углом, – мрачно сказал он и отключился. Улыбаясь, я повесил трубку и услышал шум подъезжающей машины. Шк резко нажал на тормоз, шины взвизгнули. Я пошел открыть ему дверь. – Как рука? – спросил Кенто. Вид у него был смущенный. Минато, как ни в чем не бывало, развалился на диване. Я приподнял ледяной компресс, чтобы показать Кенто руку. – Распухла. – Может, не стоило задираться к тем, кто гораздо больше тебя, – сказал Кенто. – Может быть, – согласился я и пошел к дверям. Шу уже ждал на крыльце. – Покажи-ка, – пробормотал он и бережно осмотрел мою руку. Его ледяные пальцы приятно холодили кожу. – Похоже, и правда перелом, – сказал Шу. – Я тобой горжусь. Здорово ты ему врезал. – Изо всех сил. – Я вздохнул. – Но силенок явно не хватило. Шу нежно поцеловал мне руку. – У меня хватит, – пообещал он. И позвал по-прежнему ровным и негромким голосом: – Минато! – Ну-ну, потише! – отозвался Кенто. Было слышно, как он тяжело поднялся с дивана. Минато оказался в коридоре первым, двигаясь почти бесшумно, но и Кенто не отстал. На лице Минато была написана нетерпеливая готовность. – Никаких драк, ясно? – Кенто смотрел только на Шу. – Могу сходить за значком шерифа, если это придаст моей просьбе большую официальность. – В этом нет необходимости, – сдержанно ответил Шу. – Па, почему бы тебе не арестовать меня? – предложил я. – Ведь я же ему врезал. Кенто приподнял бровь. – Минато, ты хочешь предъявить обвинение? – Нет. – Минато ухмыльнулся, ничуть не раскаиваясь. – Я бы и еще раз не прочь. Шу поморщился. – Па, у тебя нигде не завалялся бейсбольная бита? Кенто невозмутимо посмотрел на меня: – Вальт, хватит. – Давай-ка мы покажем твою руку Широ, пока тебя не упекли за решетку, – сказал Шу. Обнял меня и потянул к двери. – Ладно, – ответил я, прижимаясь к нему. Теперь, когда Шу был рядом, я больше не злился, и даже рука почти перестала болеть. Мы шли к машине, когда позади послышался озабоченный шепот Кенто: – Ты куда? С ума сошел! – Кенто, я на минутку, – ответил Минато. – Не волнуйтесь, я ненадолго. Я оглянулся: Минато шел следом; остановился и закрыл дверь прямо перед носом удивленного и настороженного Кенто. Шу сначала не обратил на Минато никакого внимания. Подвел меня к машине, помог сесть, закрыл дверцу – и только потом повернулся к стоящему на дорожке Минато. Я напряженно застыл, высунувшись из окна. Кенто выглядывал сквозь щелку между шторами. Минато спокойно стоял, скрестив руки на груди, но челюсти у него были стиснуты. Ласковый и миролюбивый тон Шу каким-то странным образом придал его словам еще более грозный оттенок: – Сейчас я убивать тебя не стану, потому что это расстроит Вальта. Я протестующе хмыкнул. Шу, по-прежнему совершенно спокойный, слегка повернулся ко мне. – Утром ты бы об этом пожалел, – с легкой улыбкой сказал он, погладив меня по щеке. И снова обернулся к Минато: – Но если еще раз привезешь его обратно в таком виде – и мне наплевать, кто в этом будет виноват: сам ли он поскользнется или метеор упадет с неба и стукнет егл прямо в лоб, – но если ты не вернешь мне Вальта в целости и сохранности, то сам будешь бегать на трех ногах. Понял, ты, шавка несчастная? Минато ухмыльнулся. – Кто сказал, что я снова к нему поеду? – пробормотал я. Шу продолжал, пропустив мое замечание мимо ушей. – И если ты еще раз егл поцелуешь, то я сам тебе все зубы повыбиваю, – пообещал он бархатным голосом, в котором звучала смертельная угроза. – А вдруг он сам захочет меня поцеловать? – высокомерно процедил Минато. Я фыркнул. – Если Вальт сам захочет, тогда у меня возражений не будет. – Шу безмятежно пожал плечами. – Тебе стоит подождать, пока он это скажет, не действуй наугад – но вообще-то дело твое и зубы твои. Минато ухмыльнулся. – Даже и не думай, – проворчал я. – Он еще как подумал, – пробормотал Шу. – Ну, если ты уже переворошил мои мозги, то не пора ли отвезти Вальта к врачу? – раздраженно сказал Минато. – И еще одно напоследок, – медленно проговорил щ. – Я тоже буду за него драться. Не забывай об этом. Я ничего не принимаю как данное и буду драться в два раза яростнее, чем ты. – Прекрасно, – прорычал Минато. – Какое удовольствие положить на лопатки того, кто поддается? – Он мой. – Тихий голос Шу внезапно стал мрачным и не таким сдержанным. – И я не сказал, что буду драться честно. – А я тоже этого не обещал. – Удачи! Минато кивнул: – Пусть победит достойнейший. – Вот именно… щенок. Минато поморщился, но тут же взял себя в руки и улыбнулся мне. Я бросил на него убийственный взгляд. – Надеюсь, тебе станет лучше. Мне очень жаль, что ты сломал руку. Я отвернулся от него, как обиженный ребенок, и не поднимал глаз, пока Шу не обошел машину и не сел на место водителя, так что не знаю, пошел ли Минато обратно в дом или стоял и смотрел на меня. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Шу, когда мы отъехали от дома. – Злой как черт. Он фыркнул от смеха. – Вообще-то я про руку спросил. Я пожал плечами. – Бывало и хуже. – Это точно, – пробормотал он и нахмурился. Шу объехал вокруг дома, чтобы поставить машину в гараж. В гараже были Кен и Дайго– его безупречные ноги, узнаваемые даже в джинсах, торчали из-под огромного «джипа» Кен. Сам Кен сидел рядом, засунув одну руку под днище «джипа» – я не сразу понял, что он заменяет домкрат. Кен с любопытством наблюдал, как Шу помогает мне выбраться из машины. Его взгляд остановился на моей прижатой к груди руке. – Вальт, ты никак споткнулся? – ухмыльнулся Кен. Я свирепо глянул на него. – Нет. Дал по морде оборотню. Кен моргнул и расхохотался во все горло. Когда мы с Щ проходили мимо, из-под «джипа» раздался довольный голос Дайго: – Фри явно выиграет пари. Кен мгновенно затих и внимательно посмотрел на меня. – Какое такое пари? – спросил я, замедляя шаг. – Пойдем-ка к Широ, – сказал Шу и, посмотрев на Кена, едва заметно качнул головой. – Какое еще пари? – не отставал я. – Дайго, огромное тебе спасибо, – пробормотал Шу, крепче обнимая меня за талию и подталкивая к дому. – Шу… – заворчал я. – Детские глупости, – пожал он плечами. – Кен и Фри любят азартные игры. – Кен мне все расскажет. – Я попытался повернуться, но Шу держал меня железной хваткой. – Они поспорили на то, сколько раз ты… не сможешь удержаться в течение первого года, – вздохнул он. Я скривился, поняв, что он имел в виду, и пытаясь скрыть подступивший ужас. – Они поспорили на то, сколько людей я убью? – Да, – неохотно признался он. – Дайго думает, что твоя несдержанность увеличивает шансы на победу Фри. – Значит, Фри думает, что много. – Фри будет чувствовать себя гораздо лучше, если тебе придется нелегко: он устал быть самым слабым звеном. – Понятно. Конечно. Пожалуй, я могу добавить парочку убийств, если Фри от этого полегчает. Почему бы нет? – Я нес полную чушь, а перед глазами стояли заголовки газет и списки имен… Шу стиснул меня в объятиях. – Не надо думать об этом сейчас. Вообще-то, если хочешь, можешь никогда не переживать об этом. Я застонал, и Шу, думая, что разболелась моя рука, потащил меня к дому. Рука действительно оказалась сломана – правда, это была всего лишь небольшая трещина на костяшке, ничего страшного. Накладывать гипс я не хотел, и Широ сказал, что шины будет достаточно, если носить ее, не снимая. Я пообещал. Шу заметил, что пока Широ накладывал шину, я был явно не в себе. Он несколько раз спросил, не больно ли мне, но я уверил, что с рукой все в порядке. У меня и так уже голова кругом, и я просто не в состоянии еще и об этом беспокоиться. С тех пор как Фри рассказал о своем прошлом, его истории о новорожденных вампирах не давали мне покоя. А услышав о заключенном между Кеном и Фри пари, я вообще ни о чем другом и думать не мог. Интересно, на что именно они поспорили? Какая ставка может соблазнить тех, у кого и так все есть? Я всегда знал, что буду другым, и надеялся, что стану сильным, как и обещал Шу. Сильным, быстрым, а самое главное, красивым. Такым, чтобы рядом с Шу я чувствовал себя на равных. О прочих качествах, которые у меня появятся, я старался не думать. Необузданность. Кровожадность. А вдруг я не смогу удержаться от убийства людей, – совершенно посторонних людей, которые ничего плохого мне не сделали. Людей, подобных тем, кого убили в Сиэтле, – людей, у которых были родные, друзья и целая жизнь впереди. А я стану чудовищем, которое лишит их всего этого. Честно говоря, такие мысли меня не пугали: я доверял Шу и был абсолютно уверен, что он не позволит мне сделать что-то, о чем придется пожалеть в будущем. Знал, что он увезет меня в Антарктиду охотиться на пингвинов, если его об этом попросить. А я сделаю все, чтобы не стать чудовищем. Буду хорошим вампиром. Я бы захихикал, если бы меня не одолели новые тревоги. Если я стану кошмарным созданием вроде ужасных новорожденных, о которых рассказывал Фри, то останусь ли собой? Если моим единственным желанием будет убийство, что станется с моими нынешними желаниями? Шу так настойчиво требует, чтобы я не пропустил ничего важного в человеческой жизни. Обычно я считал это глупостью. Ну без каких таких человеческих переживаний я не смогу обойтись? Пока Шу рядом, мне больше ничего не нужно. Я всматривался в его лицо, когда он наблюдал, как Широ накладывает мне шину. Больше всего на свете мне нужен Шу. А если это изменится? Могут ли мои чувства измениться? Есть ли какое-то человеческое переживание, от которого я не хочу отказываться?