Я стар, я суперстар!

      Весь вечер Гарри слышал ругань за дверью. Хоть и не особо к ней прислушивался. На него накатил адреналиновый отходняк. Такое знакомое ощущение… Да. Не ждал он такого. Хотя где-то на задворках памяти что-то подобное мелькало. Дерево, псы…       Вначале ярость переполняла его. Как эта фестральная жаба только посмела… Он представил, как проклинает Мардж… Как рассказывает психологу об этом случае. И противную сестрицу Вернона отправляют за решетку.       Но реальность была такова, что если Гарри сообщит о нападении, неприятности будут в первую очередь у него. Ведь в опеке только и ждут повода, чтобы очернить Дурслей. Забрать Гарри из семьи. Нет, будь ему и правда десять лет, Гарри, наверное, с энтузиазмом принял бы идею сменить опекунов. Но не в нынешнем варианте. Ему в школу через пару месяцев. Подставлять простых магглов под Статут? Оказаться в незнакомом месте, где к нему будет повышенное внимание, где за каждым его шагом будут следить? Да и судьба Петуньи и Дадли была ему небезразлична.       Утром Гарри, как ни в чем не бывало, вышел из чулана. Чтобы тут же встретиться лицом к лицу с Марджори Дурсль. Вся бравада мигом слетела с Поттера. Он оглядел Мардж тяжелым взглядом. Слишком тяжелым для ребенка. И спокойным голосом произнес:       — Я запомнил это, женщина. Не думай, что это тебе сойдет с рук. Ты ответишь, когда придет время.       И развернувшись, Поттер вернулся в чулан. Мардж оставалось только сглотнуть комок, внезапно забивший горло. Её сердце так и норовило выскочить из груди, а в голову впервые пришла мысль, что не стоило так горячиться накануне. Хотя что этот щенок мог ей сделать?       Вернон тем временем выгнал машину из гаража и загружал в багажник многочисленные чемоданы сестры. Его внимание привлек полисмен, неторопливо выходящий от соседей.       — Доброго утра, констебль Майлс, — поприветствовал его Вернон, когда тот подошел ближе.       — И вам, мистер Дурсль. На вас поступила жалоба, на шум и собачий лай вчера.       — Детишки играли с собачками сестры, — давя панику, отмахнулся Вернон. Похоже, Петунья была права и их семью не оставят в покое.       — Я все понимаю, мистер Дурсль, но если такое повторится, придется выписать вам штраф, — усмехнулся констебль.       — Не беспокойтесь, моя сестра уже покидает нас, торопится вернуться домой.       Они еще пару минут перекидывались незначительными фразами, прежде чем полисмен отправился дальше по своим делам. А Вернон утер платком пот со лба. Нет, как бы ни относился он к Поттеру, которого терпел только ради жены, натравливать на пацана собак было отвратительно. И самое ужасное, что его сестра, женщина, которой он обязан больше всего в своей жизни… Та, которая всегда ставила его интересы выше своих… Она даже не поняла его претензий. Приходилось срочно отправлять сестру домой, и Вернон уже сожалел, что позвонил ей и рассказал о ситуации. Он хотел лишь совета, но получил только новые неприятности. Еще и Петунья обиделась сразу на них обоих. Будто не он вчера вступился за мальчишку. Ну во всяком случае, принял её, Петуньи, сторону.       Гарри рассеянно водил ручкой по бумаге, прикидывая свои возможные действия. Половина листов тетради была исчеркана линиями, соединяющими разрозненные блок-схемы. Не первый день он работал над этим: нырял в свою память, выискивая ключевые моменты, нюансы. Очень многого он не помнил, но по ярким пятнам памяти пытался хотя бы примерно восстановить. Составить, пусть хлипкий и поливариантный, но план.       Размышления Поттера прервала Петунья, негромко постучавшая в дверь, прежде чем её открыть.       — Гарри, пойдем обедать, — тетка нервно улыбнулась ему и приглашающе махнула рукой.       Поттер даже удивился немного столь необычному поведению Петуньи, но быстро нашел ответ и ухмыльнулся.       Обеденный стол выглядел шикарно. Петунье пришлось торчать на кухне с раннего утра, чтобы соорудить такое. Большая нарядная супница благоухала так, что у Гарри, оставшегося сегодня без завтрака, вполне реально потекли слюнки. Рядом с супницей манили собой пышный шоколадный торт и блюдо с куриными ножками.       — Садись, Гарри, — подтолкнула его в спину Петунья.       Дадли, уже сидевший за столом, недовольно насупился. Он попытался поставить Поттеру подножку, но тот предвидел это. Ухмыляясь, Гарри обошел кузена по широкой дуге и занял место во главе стола.       Вернон, которого он обогнал буквально на несколько шагов, шокированно замер. Гарри с наслаждением оглядел семейство. Если Дурсли думали, что он позволит им все замять всего за пару ласковых слов, то они его совсем не знали. Нет, он и не собирался чинить им неприятности, но сообщать Дурслям об этом он тоже не планировал. Ничего. Им полезно будет.       — Брум… Кхм… — Вернон побурчал что-то, но взглянув на Петунью, сверлящую мужа взглядом, покладисто сел за стол рядом с Дадли.       — Папа! Почему этот урод сидит на твоем месте? — не мог сдержаться все же Дадли.       — Дадличек, я же просила не называть его уродом! Давайте уже кушать. Гарри, давай я налью тебе суп, — Петунья принялась хлопотать.       — Ты говорила, что нельзя его так называть на улице! Пусть он идет в свой чулан! У меня болит голова, он меня ударил вчера! Я не хочу…       — Дадли, помолчи. Если ты сейчас успокоишься, папа даст тебе пять фунтов, да, Вернон?       Гарри закатил глаза. Петунье серьезно надо было почитать пару книг по воспитанию. Просто чудо, что Дадли вырос почти приличным человеком, а не малолетним преступником. Чудо и тренер по боксу.       Дадли успокоился только после десятифунтовой бумажки, скрывшейся в его кармане. Когда надо, он соображал довольно быстро. Наконец, все приступили к еде.       — Довольно вкусно, тетя, спасибо. Но я не вижу своей любимой овсянки… От этого мне так грустно и хочется поговорить с кем-то…       — Но ты же не серьезно тогда… — Петунья оборвала себя на полуслове. — Конечно, я приготовлю овсянку на ужин, Гарри.       — Спасибо, но не стоит. Не думаю, что я вообще буду ужинать. Я не привык так много кушать за день, мы обсуждали это с миссис Уотсон.       Руки Петуньи задрожали. Она закусила губу и настороженно спросила:       — А что еще вы обсуждали с психологом, Гарри?       — О, она просит меня детально описать мой день. Странная женщина, я не понимаю, чем ей может быть интересно, что я обычно полдня сижу в своем чулане и пересчитываю трещины на потолке.       Петунья схватилась за сердце. Вернон, до этого лишь задумчиво шевеливший усами, внезапно хлопнул ладонью по столу.       — Так, мальчишка! Чего ты хочешь?       — Эмм… О чем вы, дядя?       — Что ты хочешь за то, что не расскажешь психологу о вчерашнем? — Вернон насупил кустистые брови.       Гарри предвкушающе улыбнулся.       Гарри сидел на кухне, заваленной подарками, и уминал овсяную кашу с медом и орешками. Одним глазом он косился в телевизор, а второй не сводил с кузена. Дадли уже успел порыдать над тем, что получил всего десять подарков, а не тридцать четыре, как годом ранее. Да еще и даже в честь дня рождения он не получил послабления к утренней овсянке.       Вместо памятной поездки в зоопарк в этот раз семейство Дурсль вместе с Гарри Поттером отправилось в огромный универмаг в Лондоне. Там Дадли немного повеселел, наблюдая, как родители приобретают ему кучу вещей, но тут же и скуксился, обнаружив, что обновки получает не только он. Финалом дня стал обед в довольно приличном кафе, где уставший Дадли даже не устроил истерики по поводу того, что кусок торта достался не только ему.       В середине июля, когда Гарри уже зачеркивал дни в купленном по случаю календаре, к ним в дом вновь пришли из органов опеки. К счастью, в этот раз обошлось без Душечки. Уже знакомая по прошлому посещению миссис Даунфайер лишь отметила в протоколе осмотра, что Гарри переселился в детскую спальню на втором этаже и выглядит вполне благополучным. Вернон был на работе, а Петунья проявила природную изворотливость и чуть ли не два часа чаевничала с сотрудницей опеки. Расставались они почти лучшими подругами. Лишь на пороге миссис Даунфайер всплеснула руками и покаялась, что забыла об основной цели визита — отдать Петунье заключение психолога.       — Коррекционный класс? — неподдельно удивилась Петунья. — Социализированное расстройство поведения, сниженный фон настроения, социофобия? Боже, откуда все это? Летиция?       Миссис Даунфайер пожала плечами.       — Ох, Петунья, да ты же сама говорила, что у мальчика проблемы.       — Да, но не такие же! Он… Вполне научился справляться… Мы научились…       — Соболезную, Петунья. Я попрошу миссис Уотсон, чтобы она уделила время беседе с тобой. Или вы с мужем предпочтете обратиться к проверенным врачам?       Сам Поттер потом долго вертел заключение психолога в руках. Понятно, что врач не учитывала в своем заключении, что Гарри ребенок только внешне. Но вдруг он и правда… Немного не в себе? Поттер решил непременно обратиться в Мунго, как представится такая возможность. Все-таки он был по-стариковски слишком мнительным.       Загруженный новой проблемой, Гарри чуть не проворонил письмо из Хогвартса. Петунья явно раздумывала: отдавать письмо Гарри или нет. Что в свете того, что Поттер уже знал о своем будущем от нее, выглядело странно. Странности Поттер любил. Неужели тетка сомневается в своем выборе? Или, не дай Мерлин, переживает за него? Или завидует?       Письмо было стандартным. Он видел такие у своих детей, внуков, и наверняка и Чарли получил бы такое через полгода, доживи Гарри до того момента. Хотя, конечно, содержание писем разнилось. Разные директоры, разные учебники…       Гарри огладил шершавый пергамент, поднес к носу и вдохнул такой памятный запах, цепляющий за собой кучу образов. Школа — Гермиона — отчет — приказ — письмо… Гарри улыбнулся. Еще немного, и он будет дома. Да…       Поттер перевернул пергамент и размашисто написал ответ. После чего запечатал листы обратно в конверт и вышел на крыльцо. Совы в прямой видимости не находилось. Посетовав на школьные правила, которые почему-то всегда давали на нем сбой, Гарри уже шагал к калитке, чтобы прогуляться до дома старухи Фигг. Оглянувшись на дом, он с удивлением разглядел сипуху, замершую, словно флюгер, на крыше дома.        — Эй, сова! У меня письмо! Мистер сова?! Вы оглохли? — Гарри покричал и попрыгал, радуясь, что на улице никого нет.       Сова полностью игнорировала Поттера. Он уже подумывал об использовании рогатки Дадли, но тут ему в голову пришла запоздалая мысль. Хлопнув себя по лбу и нервно рассмеявшись, Гарри успокоился и по-особому посвистел, подзывая почтовую птицу.       — Надо же, совсем омагглился тут, — качал головой Поттер, глядя вслед улетающей птице. Уносившей в лапах сакраментальный ответ:       «Нет, спасибо»