О принцах и их рыцарях

Разумеется, Локи и не думал расслабляться. В какой-то степени это было понятно, да Тони и не ожидал ничего другого - но в то же время это вызывало досаду. - Локи... - почти проныл он, кусая его за ухо и гладя по груди. - Неужели так трудно себя отпустить, чёрт тебя подери? Очевидно, трудно. Он не мог его за это винить, но где-то в глубине души зарождалось сомнение в себе - /даже расслабиться уговорить не может, может, он что-то делает не так?/. Несколько поцелуев в шею - а потом резкий рывок, заставивший его почти упасть на Локи, удивлённо выдохнув от неожиданности. И замереть. Локи говорил о том, о чём он сейчас думал?.. Тони тряхнул головой. - Если бы да кабы, - пробормотал он, медленно продолжая поцелуи, влажно целуя его в подбородок и спускаясь вниз по шее. - Локи... /Его имя так правильно ложилось на язык./ Он усмехнулся от странной мысли, снова садясь на колени и глядя на бога сверху вниз. Сейчас попытки отвлечь его от темы настойчивыми ласками казались кощунством - это было бы... неправильно. Он не хотел говорить, не любил, не /умел/ говорить о... чувствах, черт возьми, какими бы они ни были, но сейчас это было /нужно/. Даже если это подразумевало хотя бы подтверждение того, что ничего не изменилось, и Локи по-прежнему... не против. Тони задумчиво провёл рукой по его груди вниз, лаская напряжённый, сведённый судорогой, живот, и вздохнул. - Локи, я такой, какой есть, - почти с сожалением вздохнул он. - Я не оправдываю своё поведение реактором. Он - всего лишь ещё одна вещь, которая может меня убить. Ну, сделать это легче. Но я такой не из-за этого. Несколько секунд он обдумывал свои следующие слова, а потом глубоко вздохнул и взъерошил собственные волосы, глядя куда-то в потолок. - Со мной нелегко, - в конце концов сказал он, чувствуя себя гораздо более нереально, чем когда понял, что оказался в другом мире, потому что /серьёзно/? Тони Старк говорит об... отношениях? /Минутку, с каких это пор он решил, что у них с Локи завязываются отношения?/ /С тех пор, как отказался от быстрого секса, идиот./ Он моргнул несколько раз, а затем продолжил - потому что у него не было уверенности, что он сможет поднять эту тему второй раз. - Я... далеко не тот, кого можно пожелать в качестве идеального партнёра. Ну, если, конечно, не считать денег и славы, - он хмыкнул. – Но я не об этом. У меня много недостатков, и я делаю много глупостей, и я не откажусь от этого, потому что это... я. Я не могу просто бросить всё и стать другим человеком, но это не значит, что... Что? Что он не хочет попробовать? Или не готов попытаться ради Локи? Или что не хочет шанса на отношения с ним? Нелепо. Они /знакомы меньше суток/, черт возьми, как они докатились до этого?.. Он ещё раз рвано выдохнул и неуверенно посмотрел на Локи, не зная, как продолжить. ___ Это было новым чувством для Локи, очень естественным и в то же время новым. Оно казалось иррациональным. Противоречивым - по сути своей. Если бы Старк был иным, он бы не попал в Асгард и не стал бы защищать бога лжи на королевском пиру, не хамил бы Одину, не вызывал бы такое непереносимое влечение и жажду обладания… погиб бы уже давно, не сконструировав свой первый реактор под носом врагов. Разве Старк не перестал бы быть Старком, веди он себя осторожнее, живи он иначе? И уж точно он бы не нависал сейчас над тяжело дышащим Лафейсоном. В противовес целому перечню аргументов контраргумент остался один: мидгардец был слишком /смертен/. Впервые за всё время их короткого знакомства принц вдруг споткнулся о слово "смертный", о его прямое значение, которое он, не задумываясь, вкладывал в обращение к человеку раз за разом. Что он мог сделать? Запереть, превратить в свою игрушку и не дать никому сломать, как раньше случалось с его игрушками? Он мог бы защищать свою собственность, но он не имел ни малейшего понятия, как защитить… человека, не ограничивая его подобными рамками. Он впервые чувствовал потребность защитить что-то за пределами этих рамок. Протянув подрагивающую руку, он прикоснулся к реактору Старка, самыми кончиками пальцев. - Избавь меня от выслушивания списка твоих минусов, - сказал он тихо, очень осторожно обводя реактор по краю. Никогда прежде осознание, как легко он может /отнять чужую жизнь/, не было таким острым. – У тебя всего один минус. И с ним можно работать. Никак не поясняя свои слова, он дёрнул уголком рта. Значит, с ним нелегко? Этот человек просто не жил среди асов и не имел брата-громовержца. Принц усмехнулся. - И если ты хочешь... - Он замолчал так же быстро, как и начал. Что? "Если ты хочешь меня, если ты хочешь /быть со мной/ (Имир, он в самом деле думал об этом в подобном ракурсе?), веди себя осторожнее, потому что мне не нужны новые раны и человек, ставший очередной сломанной игрушкой из моего детства"? "Мне не нужна боль, я /не выберу боль/, а ты слишком легко играешься со смертью"? Секунду спустя его горло сжалось от понимания, что он в самом деле готов выбрать всё это. Что он не хочет менять мидгардца... и что он встретился со страхом, к которому не был готов. Он отвык бояться за чью-то жизнь. Сглотнув, он запрокинул голову сильнее - его глаза снова начали двигаться, пытаясь найти хотя бы контур чужого лица в темноте. "Я не готов. Тогда научи меня. Покажи мне, как быть с тобой, покажи мне, что ты не уйдёшь". Абсурдные, сентиментальные желания, вышибавшие из него выдохи толчками. ...Что ж. - Ты можешь прыгать по всем девяти мирам, спотыкаясь о тайные тропы, разрушая королевские дворцы направо и налево, - сказал он наконец, так и не закончив предыдущее предложение. - Но каждый ас, каждый, Хель побери, /мидгардец/ может вырвать тебе сердце, голыми руками в первом случае или при помощи подручных средств во втором случае, и я не позволю... - Он запнулся. Что? Что он не позволит?.. - Я не позволю тебе упрощать им задачу, - произнёс он в конце концов, вскидывая бровь. – Не заставляй меня однажды идти за тобой в Хельхейм, за черту, просто потому что сейчас ты решил потешить свою самонадеянность и поленился немного усложнить собственную систему жизнеобеспечения, это /смешно/. И если ты хочешь подискутировать на эту тему... То он будет готов, у него определённо найдётся немало аргументов в пользу собственной позиции: реактор не обязательно оставлять в подобном состоянии. В какую-то секунду Лафейсон, готовый броситься в новый спор, понял всю абсурдность ситуации: он лежал совершенно обнажённый, он лежал под Тони Старком, и чужая ладонь касалась его живота. Многочисленные следы, метки, засосы, укусы жгли кожу, возбуждение было более чем очевидно... Он не знал, что стало тому причиной (может, чужой взгляд, который совершенно точно и весьма ощутимо остановился на его лице, или тема, которую они подняли, или запал яростного спора), но впервые за проведённое со смертным в постели время он действительно испытал… новый, тонкий, доселе неизведанный оттенок влечения – казалось, даже вкус слюны стал ощущаться немного иначе. Внутри него словно образовался огромный горячий шар, распиравший стенки грудной клетки, давивший, обжигавший, объединивший значение всего сказанного или подуманного с того момента, как реактор оказался в руке Локи. И мысль о том, что смертный мог бы взять его сейчас на этой кровати, вдруг обрела какое-то новое, звенящее значение. Бог с непередаваемым изумлением понял, что, кажется, краснеет. Сам факт казался невероятным, тем более если вспомнить всё, что они уже делали, и то, что он прекрасно знал с самого начала, к чему всё придёт. Однако жар в районе лица никуда не делся, и Лафейсон зашипел - о, он был собой недоволен. Ему очень не нравилось, насколько понимание, в каком качестве он хотел бы быть с человеком, в каком качестве он хотел бы /отдаться ему/, заставляло его чувствовать себя... Хель, девственником. Если бы он… сосредоточился на технике, которую можно скопировать, позаимствовать у тех, за кем наблюдал когда-то, он бы чувствовал себя увереннее. Но неожиданные, сильные переживания окончательно вышибли его из равновесия. ___ Тони глубоко вздохнул, сдержанно улыбаясь, и погладил Локи по лицу, всё ещё тщетно надеясь его успокоить. Вряд ли была вселенная, в которой его действия увенчались бы успехом в данный момент - первый раз в подобной обстановке... Локи имел полное право быть напряжённым. Это не значило, что пытаться не стоит, конечно же. Счастливчик... и правда, чем он заслужил право быть здесь сейчас? Он качнулся вперёд, скользя обеими руками по часто вздымающейся груди принца, и коротко усмехнулся, качая головой. /Немыслимо./ Прикосновение к реактору, как ни странно, до сих пор не казалось угрозой - даже после того, как эти самые пальцы выдернули его у него из груди. Тони прикрыл глаза и задумчиво прогудел что-то себе под нос, лаская напряжённые мышцы. Может, массаж?.. Если он согласится... У него в запасе было столько чёртовых идей, и ни одна из них не работала с богом. Какая ирония. - Зато у меня много плюсов, - беззаботно откликнулся он, пробегаясь пальцами по скованным напряжением плечам. Один минус? Как мало Локи его пока знал. Тони не стал спрашивать, какую именно работу он имеет в виду, и вместо этого ещё раз спустился ниже, одновременно обводя большими пальцами соски, с ленивой улыбкой наблюдая за смятением на лице принца. /У него красивая улыбка/. - Хочу, - тихим, хриплым шёпотом ответил он, наклоняясь вперёд и проводя губами по щеке Локи, доводя до острого угла челюсти и спускаясь вниз, выцеловывая влажную дорожку под подбородком и подбираясь к длинной шее, на которой было ещё непростительно много свободного места, не помеченного его поцелуями. Он не был уверен, о чём говорил Локи, но не сомневался, что тот должен сейчас понять его. - Тише, - он поймал тонкие губы в мучительно медленном и сладком поцелуе, перебивая его, не давая закончить - сердце странно и трепетно сжалось, пытаясь осознать, /что/ предлагал ему Локи, и он постарался заглушить это хотя бы на время. - Не спеши меня хоронить, мой принц, - промурлыкал он, прикусывая Локи за ухо. - Пока я здесь, живее всех живых, так, может, воспользуемся этим? К его восхищению, в какой-то момент Локи покраснел. Тони выдохнул, обнимая его за плечи и прижимая к себе, и принялся покрывать поцелуями его лицо, словно пытаясь стереть едва заметный румянец с высоких и острых скул. О, как бы он хотел, чтобы Локи сейчас расслабился; как бы хотел показать ему... - Понимаю, это прозвучит несколько самонадеянно, но, - он иронично вскинул бровь, с трудом отрываясь от своего бога, - ты мне доверяешь? ___ - Это действительно очень самонадеянно, - хрипло ответил Локи, понятия не имея, как изящно выйти из положения. Он в жизни бы не ответил на подобный вопрос утвердительно, не желай он использовать собеседника. Нет, он бы использовал Старка, и во множестве ролей. Роль, в которой тот выступал прямо сейчас, нравилась ему особенно. Но смертный имел в виду совершенно иное, наполняя слово "доверие" всеми возможными сентиментальными смыслами, которые только породило человечество. Насколько высока была планка в его вопросе, подразумевал ли он доверие абсолютное или частичное? Это был вопрос "доверишь ли ты мне свою жизнь" или "доверишь ли ты мне своё тело"? Или, может, вопрос оказался спонтанным и служил только удовлетворению любопытства? Конечно нет. Тут же бог обнаружил, что мысленно взвешивает поступки мидгардца – оценивает каждый, примериваясь, насколько большой кредит доверия должен получиться в итоге. Нет… вряд ли это делалось именно так. Хель, он просто /не умел/, не понимал, чего от него хотели. Было ли то, что он испытывал, доверием? "Что ты хочешь сделать?" - едва не спросил он, однако слова Старка лишали его подобной возможности. Этот вопрос стал бы ответом сам по себе. - А я /могу/ тебе доверять? – наконец произнёс Лафейсон в тон смертному, усмехаясь уголком рта и ладонями оглаживая его шею. Что ж, какую-то секунду он всерьёз хотел услышать человека, словно… перекладывание ответственности – или её разделение, если сказать мягче – могло оправдать его при случае. Словно он нуждался в возможности отступления. Сглотнув, принц коротко выдохнул и, запуская пальцы в его волосы, потянул на себя, заставляя прижаться лбом к его собственному. Он действительно делал это как-то… не так. Неправильно. Отчётливое ощущение неправильности его почти душило. - Если могу, - наконец продолжил он, облизывая губы, думая, что понятия не имеет, /что именно он делает/, - тогда мой ответ: да… Тони. Имя словно оставило после себя мягкий, хмельной вкус у него во рту: сначала он коснулся кончиком языка верхних зубов, потом нёба, складывая два слога вместе. Это было… выбором, кем именно являлся для него человек: не смертный и не Старк. Вероятно, это было… похоже на доверие? На жест? Да, это /было/ жестом. Локи словно вступил на тонкий лёд. Он досадливо сощурился, думая, что мидгардец вынуждает его говорить и делать очень, очень странные вещи. Новые для него вещи. И он всё ещё думал, что его ответа окажется... недостаточно. Для того, чтобы попытаться ещё раз, он был слишком горд. Поэтому он просто пропустил волосы Старка сквозь пальцы, стараясь... не думать. ___ - Эй, расслабься, - Тони рассмеялся, но почему-то вместо беззаботного смех вышел натянутым - вопрос о доверии совершенно неожиданно задел его сильнее, чем он мог представить, хотя он даже не имел в виду ничего... такого, в чём и поспешил успокоить Локи. /Или себя?/ - Я имею в виду /сейчас/. Доверяешь мне доставить тебе удовольствие? - промурчал он, проводя носом вдоль полюбившейся ему шеи. Постепенно зарождающаяся в голове идея казалась не такой уж плохой; он вздохнул, целуя бога в местечко между плечом и шеей, проводя языком по нежной коже. Он рвано выдохнул, когда Локи потянул его за волосы, и дрожаще улыбнулся, проглатывая неожиданно вставший в горле комок бурлящих эмоций, когда бог всё-таки ответил. - Хорошо, - прошептал он, приподнимаясь на локтях, и украл ещё один быстрый поцелуй. - Хорошо. Тогда... /бога ради/, просто расслабься и /получай удовольствие/. Отстранённо, где-то в глубине сознания, он отметил, что никогда прежде желание доставить удовольствие /другому/ не было настолько… ярким, острым и насыщенным. /Необходимым/. Конечно же, он не был исключительным эгоистом – возможно, всё, что он делал (или, по крайней мере, большая часть) и было в первую очередь для него самого, но своих партнёров он тоже не обижал. Возможно, в этом и было всё дело – в то время как в большинстве других случаев он лишь делал ответный жест, сейчас ему хотелось, /было нужно/ сделать всё, чтобы для Локи этот раз стал… особенным. Может, потому, что Локи /доверил/ этот раз ему. Может, просто потому что это был Локи – и Тони понятия не имел, что именно делало его таким особенным, и уже отчаялся понять, но это в любом случае было неважно – он принял это, как факт, а подумать над причинами можно будет и потом. /Хотя зачем пытаться доказывать аксиомы?../ В который раз уже за этот вечер он стал спускаться вниз по совершенному телу, отданному в его распоряжение, вновь и вновь сходя с ума от осознания этого факта - и Тони подумал, что сколько бы раз ни повторял это, ему никогда не надоест покрывать его поцелуями; руки скользили по бокам, очерчивая рёбра под кожей, а губы задевали и ловили, дразня, соски, лишь затем, чтобы снова выпустить и оставить влажный след, ведущий от солнечного сплетения ниже; и на этот раз, получив согласие, он не стал останавливаться. Крепко сжав бёдра Локи, Тони выдохнул, позволяя дыханию опалить напряжённый член, и облизал губы, подаваясь вперёд, чтобы провести ими снизу вверх по стволу, завершая движение почти целомудренным поцелуем сразу под головкой. – Если у тебя есть какие-нибудь пожелания, - вздохнул он, повторяя тот же путь двумя пальцами, снизу вверх, а затем сверху вниз, обхватывая его член у основания. – То я буду рад их выслушать. ___ Локи было напрягся, готовый столкнуться с реальностью собственного согласия и его последствиями: даже самые приятные, "последствия" любого "да" или "нет" подразумевали некий вес, и бог сам не знал, что именно мешало ему отпустить себя – он всего лишь сказал, что доверяет, смертный не воткнёт в него нож, словно получил наконец долгожданное дозволение. У доверия Старка был совсем другой вкус. Тот поцеловал его – быстро, почти мимолётно – и мышцы Лафейсона расслабились так стремительно, словно у него тоже был свой… реактор, и человек только что дёрнул его на себя. В дрожащей слабости, охватившей его, было нечто, удивительно похожее на облегчение. Старк оказался невероятно бережным с чужим доверием, словно с чем-то безумно хрупким. Это было… удовлетворительно. "Хорошо. Это хорошо". - Если ты просишь, - прошептал принц, вдруг понимая, что на его лице блуждает непривычная улыбка, немного кривая, подрагивающая от почти болезненной нежности. /Нежности/?.. – Как я могу отказать. Он отпустил волосы мидгардца, напоследок мягко проводя ладонью по его затылку и позволяя отстраниться, сместиться ниже. Старк смещался вниз весь, целиком, скользя по его телу ладонями и губами, и отсутствие зрения придавало происходящему… остроту. От неё почти потряхивало. Локи позволил себе откинуть голову, вдыхая и устремляя перед собой пустой взгляд. Выдохнул он вместе со смертным – и ощущение прохлады, движения воздуха, вероятно, стало для бога самым интимным прикосновением из возможных. Понимание, /где/ сейчас застыл человек, заставило его медленно, осторожно сжать покрывало, а потом Старк провёл по его члену губами, и темнота хлынула ему в уши, на секунду не только ослепляя, но и оглушая тихим и почти болезненным звоном. Лафейсон задрожал. Он попытался сдержать свою реакцию, но не преуспел, и мелкая, сильная дрожь пробежала вниз по его спине и ногам. Он задержал дыхание, и последовавшее далее движение пальцев мидгардца стало почти нестерпимым, отдаваясь глухими ударами в груди, там, где от напряжения горели лёгкие. Верно. Это было несколько не то же самое, что наедине с собой, как иронично отметил про себя принц. /Пожелания/? Старк хочет, чтобы он /сказал/ что-то? Вслух? Жестокий, отвратительный, беспринципный смертный – в горле Локи заклокотал смех, который, наконец, заставил его сипло и долго выдохнуть. Что ж, у него было одно пожелание. Он пытался совладать со своим голосом ровно десять секунд, мысленно отсчитывая их и к концу всё-таки сбиваясь. - /Двигайся/, - наконец произнёс он коротко и напряжённо, запрокидывая голову ещё сильнее, чтобы Старк не видел его лицо. ___ Чувствовать, как буквально тает под его прикосновениями Локи, было лучшей наградой. Тони довольно промычал что-то себе под нос, улыбаясь. – Я /настаиваю/, – выдохнул он, вырисовывая на бёдрах бога круги и чувствуя, как у самого сводит тягучим желанием низ живота и поджимаются пальцы на ногах. /Это всё впервые для него, он ни с кем ещё этого не испытывал!../ /Серьёзно, Старк, сколько можно упиваться тем, что ты у парня первый?/ /Бесконечно./ Ощущение почти что власти над богом пьянило; его мелко трясло от едва сдерживаемых порывов, и было тяжело держать себя в руках, когда всё, чего ему хотелось – предъявить свои права на Локи, на того, кто с такой лёгкостью вручил их ему, показать, что он достоин, подчинить, обладать – И принадлежать в ответ. Лихорадочная волна снова отступила на время, оставляя после себя только жгучую нежность, и Тони хрипло рассмеялся, откидывая голову назад и вглядываясь в искажённое гримасой удовольствия лицо принца. – Как прикажет мой принц, – промурчал он, наклоняясь и широко проводя языком по его члену, не жалея слюны. /Интересно, как это должно ощущаться? Для того, кто не видит, жест наверняка… неожиданный?/ Тони любил быть неожиданным. Переместившись чуть поудобнее, он провёл по всей длине теперь только кончиком языка, вырисовывая какие-то узоры на тонкой коже, а затем прослеживая выступающую венку, надавливая на неё и пару раз повторяя её путь туда и обратно; затем отступил, успокаивающе поглаживая Локи по ногам и целуя его бёдра и живот, давая несколько секунд на то, чтобы прийти в себя. Он отсчитал про себя пятнадцать секунд, завершив их лёгким укусом под выступающей бедренной косточкой, и снова резко переместился выше, чтобы взять его в рот. Удивительно, насколько легко и естественно ему давалось всё это – несмотря на то, что мужчин в постели Тони Старка перебывало достаточно, их было не настолько много, чтобы какие-то действия дошли до автоматизма, и уж тем более почти никогда он не занимался ничем… подобным, подумал он, прикрывая глаза и обводя языком головку, двигаясь губами вниз и вверх по стволу, неглубоко – не больше чем на полтора дюйма – но наверняка ощутимо. Строго говоря, он имел точно такое же право, как и Локи, чувствовать себя… неуверенно. И всё-таки – если бы он мог сейчас думать о чём-то, кроме него, и попытался бы вспомнить всех своих предыдущих любовников, то вряд ли бы ему удалось припомнить хотя бы одного – мужчину или женщину – с которым каждый его жест был самым естественным на свете. Позволив Локи привыкнуть к неторопливому темпу, он неожиданно взял его в рот глубже, тихо постанывая, а потом отстранился совсем, тяжело дыша и выдыхая прохладный воздух на влажную от слюны плоть. ___ Старк провёл по его члену языком, и от горячего влажного давления Локи дёрнулся. Слепо зашарив рукой у себя за головой, он, не дотянувшись до выступающего деревянного края кровати, вцепился пальцами прямо в покрывало. "Мой принц"?.. Он бы никогда не признался, но от этой маленькой игры у него сладко сжимались внутренности. А потом прикосновение языка стало более острым, и на секунду богу показалось, что он не чувствует совершенно /ничего/, кроме этого прикосновения, что у него нет тела, и всё, что существует в бесконечной темноте – это мягкая, горячая черта, которую проводил Старк. Пожалуй, единственное, с чем можно было сравнить это чувство по силе – боль. Принц не сдержал стон. Тот вышел слегка деформированным, завышенным и почти тонким, словно он выдавливал его из себя. Он совершенно… не ожидал, что способен производить подобные звуки: ломкие, прерывистые, /уязвимые/. Смертный двинулся обратно, и его горло скрутило судорогой, он попытался двинуть бёдрами в порыве не то избежать, не то продлить прикосновение. Тогда Старк отстранился, поглаживая его, целуя, и сила переживаний перестала давить, снова позволяя воздуху свободно проходить в расслабившуюся гортань. Это было… сильнее, чем он ожидал. Полная невозможность видеть, /контролировать/ происходящее, и осознание, что именно с ним делали и /кто/ именно, новизна ощущений, всё это приближало его к той самой границе непереносимого. В тишине небольшой паузы он физически чувствовал, как громко колотится его сердце. Кровать чуть прогнулась под сменившим положение мидгардцем, и Локи захлебнулся очередным вдохом, потому что теперь всего оказалось ещё больше, ещё сильнее. /Влажный, горячий рот Тони/ почти сводил с ума. Его движения были тесными и совершенно… /невероятными/, и по виску бога вниз скатилась капля пота, прочертив собой короткую жгущуюся щекоткой линию. Удовольствие, к которому невозможно привыкнуть. Лафейсон не смог сформулировать в своей голове ни одну связную мысль, единственное, что хоть как-то удержалось на черте разумной оценки происходящего: понимание, что стоит себя сдерживать и не вскидывать бёдра. Однако когда Старк взял его в рот почти целиком и /застонал/, и Лафейсон почувствовал /вибрацию/, мир лопнул в округлившейся сжавшейся секунде, Локи выгнулся, стискивая пальцами покрывало, запрокидывая голову так сильно, как возможно, почти упираясь локтём в кровать – ему казалось, что от невыносимого, /яркого/ удовольствия его вывернет наизнанку. Уже через секунду он весь словно подломился, падая со сведёнными напряжением мышцами и дрожащими руками, с пониманием, что теперь /совсем немного/, и всё закончится, стоит, возможно, немного, совсем немного дожать. А потом он почувствовал чужое дыхание, и оно почти /прижигало/ сквозь оставшуюся влагу, прикосновение выдохов Старка действительно можно было сравнить с болью, потому что внутренности Локи буквально скрутило, и он долго, грязно выругался, так, как позволял себе очень редко. Вероятно, никогда ещё имена самых страшных монстров девяти миров не звучали с подобными интонациями. Всё ещё чувствуя на своём члене дыхание Старка (после обжигающе-горячего языка оно казалось совершенно нестерпимо ледяным), бог понял, что его бьёт крупная дрожь. Едва разжав пальцы, он закрыл лицо неверными руками и впился ногтями в кожу, простонав хриплым, скачущим голосом: - Хель. Хель. Тони. – По ощущениям новый вдох почти переплавил его лёгкие. – Тони, - повторил он, неспособный даже сглотнуть. ___ Локи был /до неприличия/ отзывчивым любовником. То, как он реагировал на самые невинные прикосновения, как извивался под его руками и губами, не зная, куда себя деть, /какие звуки он издавал/ - у Тони потемнело в глазах, и очередная мощная волна желания ударила по нему с оглушительной силой, почти лишая чувства реальности на несколько секунд. Он шумно втянул в себя воздух, чувствуя, как запах возбуждения уносит его. /Интересно, он будет таким всегда, или только в первый раз?/ О, как Тони надеялся, что ему выпадет шанс это узнать. Он тихо, хрипло рассмеялся, слушая незнакомые ругательства и любуясь мучительно напряжённым телом, и несколько раз провёл по влажно блестящему от слюны члену рукой, лениво обводя языком головку и не отрывая взгляда от лица бога. - Я здесь, - он улыбнулся и провёл свободной рукой по животу и груди Локи, одновременно лаская и успокаивая. - Всё в порядке? Казалось, ему ещё никогда и ничего не хотелось так сильно, как Локи сейчас; бог был до невозможности великолепен, и сейчас, раскрасневшийся от возбуждения и мелко вздрагивающий, он казался, если это возможно, ещё соблазнительней; Тони кружило голову от идей, от возможностей, от всего, что он мог бы сейчас с ним сделать - /и он бы ему позволил/. - Ты совершенно невозможный, - выдохнул он, наклоняясь, чтобы поцеловать его в бедро. - Потрясающий... Хотелось делать комплименты. Хотелось – /всё и сразу/. – Локи, - промурчал он, продолжая ласкать его одной рукой и прижимаясь щекой к его ноге, тяжёлым от желания взглядом скользя по его телу, пытаясь запомнить и решить, с изучения каких частей ему следует начать. Ну, или продолжить, если подумать. Он мягко усмехнулся и потёрся лицом о его ногу, целуя внутреннюю часть бедра, а затем, подумав, прихватывая её зубами – не больно, но так, чтобы оставить след. Чтобы каждый, кто видел Локи, знал, кому он принадлежит. От мысли, что кто-то может увидеть /эту/ метку, все внутренности свело жгучим негодованием – /ревностью?/ – и он сильнее сжал зубы, отпуская с тихим стоном и широко проводя языком по яркому отпечатку. ___ Ладно, нет, это реально всё удольшит XD Написала по-другому. Локи опять... сам. XD Локи потратил десяток секунд на то, чтобы его грудь перестала вздрагивать от нервных вдохов и выдохов. Отняв руки от лица (по ощущениям над левой бровью остались следы ногтей), он уставился в темноту перед собой, немного ошарашенно и широко раскрывая глаза. Он знал, что секс – источник выброса невероятного количества энергии, способ обмена ею с партнёром, но только сейчас он осознал, насколько специфическим был процесс на самом деле и что собой представлял в принципе. Мгновенно в его голове закрутились разнообразные предположения: как именно можно вплести в происходящее магию, изменить энергию, что вообще можно сделать, применив немного знаний, во время секса? Он ведь являлся базой для многочисленных ритуалов, для скрепления заклинаний, для убийств, отдавания или принятия… и теперь стало ясно, почему. На практике оказалось действительно… сильно. Следующая мысль вклинилась в сознание бога резко, поражающе: он /не хотел/, чтобы этот раз имел какое-то иное значение кроме, собственно первого раза. Он мог бы… прямо сейчас он мог бы сплести звенящую сеть, выплавить из их с Тони взаимодействия что-то новое, он мог привязать его к себе, он мог защитить его или использовать, о, сколько всего он мог сделать. От возможностей закружилась голова. Тяжело выдохнув, он взволнованно, беззащитно сжал губы. Он просто не хотел. Может, потом. Но сейчас… пусть то, что происходит между ними сейчас, не будет ничем приправлено, пусть это просто произойдёт, так, как они позволят этому произойти, и Лафейсон не станет вмешиваться на иных уровнях. Впервые, вероятно, он /не хотел/ вкладывать вторые или третьи смыслы. Смертный позвал его по имени, а потом прикусил кожу на внутренней стороне бедра, с силой, почти до боли, и Локи закрыл глаза, позволяя густому возбуждению снова скрутиться внизу живота. Хель, Старк просто... по факту - остановился. И что он там спрашивал? /Серьёзно/?! - Всё в порядке? – повторил бог хриплым низким голосом озвученный вопрос, а потом, упираясь локтём в кровать, приподнялся, пихнул человека коленом в бок и прорычал, умудряясь вложить в ответ максимум сарказма: - Всё прекрасно! А теперь хватит мной /любоваться/, словно я фарфоровая куколка на витрине магазина, а у тебя нет денег, чтобы меня /взять/. – Хмыкнув, он протянул руку и дотронулся до волос Тони, мягко запуская в них пальцы и взъерошивая, чувствуя, как его собственное дыхание углубляется. – Это не очень честно, - продолжил он более-менее спокойно. – Я ведь не могу тобой… любоваться. ___ В какой-то момент Тони всерьёз стало казаться, что от возможных вариантов происходящего его разорвёт на части. Он тихо взвыл, утыкаясь лбом Локи в бедро, чтобы дать себе секундную передышку, а потом провёл языком по мошонке до основания члена, зигзагом поднимаясь вверх и снова прихватывая губами головку. - О, ты даже не представляешь, сколько у меня денег, - с лёгкой иронией протянул он. - Но даже будь у меня все деньги мира - а у меня в руках приличная их часть, поверь - на тебя не хватило бы всё равно. Он посмотрел на Локи с какой-то обжигающей нежностью, совсем неподходящей его занятию, и прикрыл глаза. Думать о том, каково это сейчас для Локи - быть настолько... беззащитным, доверять себя не просто в первый раз, но ещё и лишённому зрения, было почти больно; и он хотел бы предложить ему уравнять их позиции, перестав смотреть или соорудив повязку на глаза для себя, но ему не хватило духу. - Не могу, - выдохнул он. - Не могу оторваться от тебя, придётся тебе потерпеть. С этими словами он снова заглотил его почти до основания, помогая себе одной рукой, а другой поймав руку Локи и переплетая их пальцы. Жест вышел чересчур романтичным на его вкус, и в любой другой раз он бы первый скривился и попытался высвободиться, но сейчас это казалось естественным. /Необходимым./ Почему всё, что он делал сейчас, казалось настолько /необходимым/? Словно он не сможет жить, если остановится, словно за пределами этой комнаты заканчивается воздух, словно Локи - его единственный проводник в этом мире, единственный, кто не позволяет ему умереть, и он не может отойти от него ни на шаг, потому что малейшее расстояние отзовётся физической болью и необходимость - /снова она/ - быть рядом. /Почему для того, чтобы найти такого человека, ему пришлось взорвать к чертям пространство и протиснуться через межмировой туннель в другой мир?/ Думать об этом было невыносимо - как отдаются болью в мышцах непривычные физические нагрузки, так же отдавались болью непривычные эмоции, и он просто не знал, что делать с обрушившимися на него чувствами, желаниями и знаниями, и он хотел - хотел хоть как-то отвлечься, хоть немного сбавить градус происходящего, потому что оно его /пугало/. Тони Старк, Железный Человек, торговец смертью, плейбой, филантроп и миллиардер тоже умел бояться, и - какая ирония - он боялся себя и собственных чувств. Боялся привязанности, которую испытывал - и дело было не в том, что Локи даже не совсем человек, что они из разных миров или что они знакомы всего один день, дело было... в самом факте. В том, что ему не хотелось даже думать о возможности уйти или позволить уйти Локи. /Как такое может не пугать?/ - Хочешь кончить мне в рот? - неожиданно грубо выдохнул он, отстраняясь с влажным звуком и неторопливо водя по напряжённому члену сомкнутыми в кольцо пальцами. ___ - Валюта твоего мира у нас не подойдёт, ты бы меня не купил, - хрипло засмеялся Локи, снова откидываясь назад. Метафора отчего-то пришлась ему по вкусу. – Что ж, надеюсь, ты был бы достаточно безрассуден, чтобы меня украсть. Потребовалось всего две секунды, чтобы дыхание застряло у него в горле от понимания, что он, в принципе, имел в виду именно то, что сказал. И сравнение вышло куда более близким к реальности, чем хотелось бы. Значит, надеется, да? Хель, а он уже видел в смертном почти спасение из асгардских стен. Это стало открытием для него. А потом Старк вернулся к прерванному занятию, и бог сомкнул веки, впиваясь ногтями в костяшки человека – тот что, взял его за руку?.. Хель, /Хель/! Словно индикатор состояния, в котором находился Лафейсон, идеальный способ не просто поддержать, но и практическим методом узнать его состояние… вцепляться в покрывало, а не в Старка, казалось… безопаснее. Он едва не вырвал руку, чувствуя, как язык Тони скользит по его члену. Но пришедшее словно из ниоткуда напоминание обожгло его: он ведь сказал, что доверяет. Разве не так? /О, разве не так/? Вот и последствия собственного доверия, верно? Локи стиснул руку мидгардца, с силой втягивая носом воздух и почти с отчаянием думая, насколько показательна его реакция. Невероятно. Старк мог держать во рту его член, но стоило ему взять его /руку/, и бог почувствовал себя гораздо более обнажённым и уязвимым, чем раньше. От звука, с которым смертный отстранился, в кожу на спине Локи впились мурашки, настолько неприличным, откровенным, сочным он был. А от понимания, что ему предлагали (он бы никогда не подумал, что однажды грубость, почти пошлость может оказаться настолько возбуждающей), внутри него всё свело жаром. Он крепче сжал руку Старка, пытаясь справиться с собой. Какое-то время он просто молчал, считая собственные вдохи и выдохи, а потом с трудом процедил: - Имир, да. Он хотел взять всё, что человек мог ему предложить. ___ Украсть? Тони замер на секунду, и внутри всё сладко свело, когда перед глазами встала эта картина. Он задумчиво промычал, глядя на бога из-под полуопущенных век. О, он был бы /рад/ украсть его. Совершенно незаметно для него самого, он начал озвучивать мысли, оборачивавшиеся перед его глазами яркими образами. - Верно, - хрипло выдохнул Тони. - Потому что как только я увидел бы тебя, я бы понял, что нет ничего, чего я хотел бы больше. Я бы думал только о тебе, видел бы сны только о тебе, и мне не давало бы покоя то, что ты где-то есть, но не принадлежишь мне, - каждое слово сопровождалось чувственным движением руки, ласкавшей твёрдую плоть, и редкими прикосновениями губ, когда он не говорил.- Я не мог бы спать, не мог бы есть; я бы /хотел/ тебя, и я готов был бы отдать всё, что имел, чтобы тебя заполучить, но этого было бы недостаточно, верно? Он провёл приоткрытыми губами по головке и скользнул по ней языком, собирая выступившие вязкие капли. - И тогда я бы украл тебя, потому что не мог бы больше ждать - потому что одна мысль о том, что тебя мог бы приобрести кто-то другой... - он качнул головой, улыбаясь. Хотелось бы ему знать, откуда родилась подобная фантазия, но это был один из многих моментов, когда заставить себя заткнуться он не мог. Мыслями он пребывал совершенно в другом мире - /и он не имел в виду Мидгард/ - и почти не отвечал за то, что говорил; эмоциональная насыщенность происходящего сбивала с толку и кружила голову, и за всем этим было просто невозможно уследить ещё и за языком. По крайней мере, в одном из смыслов. Локи сжимал его руку, реагируя на каждое прикосновение, и Тони тихо застонал - жест, которому он даже не придал значения, сыграл роль отличного индикатора настроения бога, и он коротко сжал его руку в ответ, после чего погладил большим пальцем по ладони. - Хорошо, - выдохнул он, и снова что-то стянуло в груди. Он хотел дать Локи всё, что только мог. На этот раз он вобрал его в себя медленно и неторопливо - втягивая щёки и посасывая, скользя языком и вырисовывая на тонкой коже узоры, постепенно продвигаясь глубже. В голове мелькнула шальная мысль, и он расслабил горло, насколько мог, пытаясь заглотить его член целиком. Не вышло - оставался ещё примерно дюйм, когда он подавился и кашлянул, отстраняясь, и он досадливо простонал, смаргивая непроизвольно выступившие слёзы. Это оказалось неожиданно обидно, хотя и ожидаемо - последний раз он делал что-то подобное ещё в колледже, и не сказать, чтобы тогда у него здорово получалось, но всё же... Хотелось сделать для Локи что-то особенное, хотя, возможно, для него сейчас /всё/ было особенным. Это не имело значения - Тони хотел уничтожить даже малейший шанс того, что в будущем кто-то сможет его превзойти. И снова мысль отдалась неприятным чувством. /Он не хотел даже допускать подобного шанса, потому что не хотел, чтобы были другие/. Тони упрямо попробовал снова, и снова безуспешно. На этот раз стон вышел почти отчаянным и недовольным, и он слепо нашел вторую руку Локи и упрямо положил её себе на затылок, проглатывая лишнюю слюну и с сожалением продолжая двигаться, как раньше. ___ Сосредоточиться на том, что говорил Старк, оказалось непростительно трудно: внимание Локи неизменно возвращалось к чужим пальцам, движущимся на его члене. Он мысленно выругался, стараясь привести мысли в порядок, потому что вряд ли подобные действия (самые /простые/ действия, без каких-либо изысканий, /возьми себя в руки/) должны вызывать подобную несдержанную реакцию. Сначала он решил, что почти ненавидит факт собственной девственности, свою несдержанность, неумение. Но в следующую секунду он подумал, что это можно преподнести… как подарок. Только тогда он смог расслабить стиснутые челюсти и уже мягче мазнуть подушечками пальцев по тыльной стороне чужой ладони. Значит, это – доверие? Что ж, видимо, в частности и это. А Старк всё говорил. И бог впился взглядом в темноту перед собой, до рези, до напряжённых век. "Просто сентиментальные, романтические глупости, способ обыграть метафору, выдуманную историю, - сказал он себе, и его горло сковало судорогой. – Просто…" К Хель! Ему /никогда/ не говорили подобного. Сколько раз он чувствовал себя вторичным. А сколько раз /вообще/ его кто-нибудь /выбирал/? Это пошатнуло его самообладание. Вполне вероятно, сказанное могло подразумеваться изначально, но именно услышать это оказалось даже слишком важно. Мидгардец был достаточно смел, безрассуден, безумен, чтобы говорить подобное, совершенно не следя за словами, превращая их в сплошной поток... и такой поток мог унести, раздавить, заставить задыхаться. На последних словах человека принц вздрогнул, поражённый силой испытываемых эмоций, потерянный; темнота перед ним снова задрожала, приоткрывая дорогу его страхам: холодный блеск Тессеракта, разбивающееся стекло, окольцевавший руки металл и протыкающая губы игла, и он один, один, /один/, и где-то гремят барабаны и взлетают юбки танцующей асиньи, и медной рыжиной блестят волосы земной женщины на мужской ладони… Тони медленно, сладко обхватил губами его член и двинулся вниз, и тот всхлипнул, плотно закрывая глаза, разрываясь между собственными иллюзиями и прозвучавшими словами. Сказанное Старком до сих пор витало в воздухе – тяжестью скрепленной печати, значением абсолютной веры в произнесённое. "Он ведь даже не представляет, что сделал, да?" - запульсировала в голове бога отчаянная, густая, тёмная мысль. И снова горячий, скользящий вниз язык, и Локи задрожал, опять ногтями вцепляясь в руку смертного. Чужие движения словно вытягивали из него все кости, скручивая, плавя – ему стало невероятно жарко, жар облегал его кожу со всех сторон, и запах комнаты стал ощущаться гораздо отчётливее. Мидгардец резко отстранился, досадливо застонав, очевидно, едва не подавившийся, и Локи зашипел, стискивая его руку. /Зачем/? Он хоть представляет, какой эффект имеют его действия, самые простые, зачем ему нужно предлагать больше, чем богу нужно? - Тони, - простонал он – новое прикосновение губ к члену определённо смазало недовольную, предупреждающую интонацию. – Не… Врезавшись затылком в кровать, он мучительно сжал зубами нижнюю губу - Хель, когда Старк стонал, он мог чувствовать горловую вибрацию, и он был готов закричать, пожалуйста, /пожалуйста/, перестань, не останавливайся, /Тони/. Это почти бросило его за край, и именно тогда, балансируя на границе горячего, нестерпимого удовольствия, он снова увидел (увидел, на самом деле!), как темнота расцветает красками, он услышал, как тропа нашептывает ему отпустить себя и рухнуть в чёрную дыру, где он сможет длить подобные ощущения вечно. И ледяные воспоминания, которых никогда не было, заполнили его голову. /Тони Старк? Всего лишь очередной житель Мидгарда, которого ты когда-то попытался или когда-нибудь попытаешься убить/. /А в одном из миров ты это сделал. Хочешь увидеть?/ Звериный, неприкрытый ужас заколотился в груди Локи - не было абсолютно ничего более нелепого, абсурдного, чем слышать Безмирье, когда твой член обхватывают чужие губы, но, конечно же, у него никогда ничего не происходило нормально, о, стоило ожидать. Хель, Хель, /Хель/! И тогда Тони схватил его за руку и потянул на себя, возвращая к реальности, обрушивая на него запахи (острые), звуки (сочные, непристойные) и... ощущения. Темнота схлопнулась, словно отрезанная, и вовсе растворилась за ощущениями внешнего мира. От мгновенной сенсорной перегрузки (слова из другого мира - Мидгарда?..) Локи едва не отключился, и он вцепился в волосы смертного так сильно, что это должно было быть больно. Он пытался сдержать стон всеми силами, он сжал губы и в итоге дрожаще замычал, совершенно /неспособный/ сдерживаться. Он хотел бы закусить собственную руку, и не смог вырвать её из чужой хватки – от слабости его колотило, как бы абсурдно это ни звучало. Он резко повернул голову, врезаясь в кровать щекой, ведомый мыслью, что, может быть, сможет вцепиться зубами в собственное плечо, но, конечно, не дотянулся и даже /не успел/ попытаться довести сумасшедшую авантюру до конца. Оргазм накрыл его прямо в таком положении, вышибая из лёгких последний воздух, выгибая дугой. Мир словно… треснул. И на секунду (две? три? больше?) он совершенно перестал осознавать себя. Спустя секунду (две? всё-таки три, пять, десять, сколько?..) он сипло выдохнул, обмякая, всё ещё сжимая волосы Старка, совершенно мокрый, вздрагивающий в такт колотящемуся пульсу, не понимающий, закрыты или открыты у него глаза, неспособный контролировать выражение собственного лица, неспособный даже двигаться. Дышать получалось разве что с открытым ртом – сжать челюсти оказалось выше его сил. Он очень медленно, очень осторожно потянул голову Тони на себя, сглатывая, чувствуя на лице несколько прилипших прядей, которые сейчас он был просто не в состоянии убрать. ___ Возможно, у него разыгралось воображение, но в какой-то момент Тони показалось, что Локи снова проваливается в полугипнотические состояние, и он сильнее сжал его пальцы, усердно работая языком и отчаянно пытаясь отвлечь его, дать ему якорь, /не позволить/... Потому что что бы он ни видел по ту сторону манящей его темноты, это не могло быть ничем хорошим, насколько Тони мог судить по его словам и тому, как искажалось в эти моменты его лицо. Холодной волной по позвоночнику отчётливо пробежал /страх/. /Это ещё здесь откуда?../ Страх... потерять? Уступить Локи его же безумию? Не справиться с его демонами? /Всё вместе/. Но ведь он даже не знал его; он не мог прогонять неизвестных демонов неизвестного человека, и от понимания этого простого факта сердце мучительно сжималось в груди и надрывалось бешеным темпом, никак не связанным с возбуждением. Это был страх потерять, не успев... обрести. Всё его существо восставало против мысли так просто позволить Локи погрузиться во тьму, даже не дав ему /шанса/ её заменить; а он хотел быть - хотя это желание тоже относилось к разряду тех, о которых он старался не думать - для Локи тем, кто был бы с ним рядом всё время, пока его окружала непроглядная темнота, и хотел быть первым, кого Локи увидит, как только она рассеется. /Не смей выпадать из реальности, когда я делаю тебе минет, чертов ты принц-полукровка!/ /Не смей меня так бросать!/ Тони впился ногтями в его запястье, почти до боли, и издал очередной гортанный стон, привлекая к себе внимание и пользуясь тем, что Локи должен был чувствовать вибрацию от звука; ещё несколько секунд, и бог заметался по кровати, после чего кончил с совершенно невозможным звуком, от которого у Тони всё помутилось перед глазами. Он продолжил аккуратно ласкать медленно опадающую эрекцию, проглотив всё, что было у него во рту, и тщательно слизывая остатки тёплого семени с члена, а потом прикрыл глаза, замирая на несколько мгновений. Он послушно поднялся выше, вытягиваясь рядом с Локи на боку и осторожно, почти неуверенно, целуя его в щёку – ещё один невинный жест, от которого его всего словно прошило током, столько в нём было… личного – и обнимая за талию с глубоким вздохом. Другой рукой он откинул с мокрого лба несколько разметавшихся прядей волос и заправил их ему за ухо, улыбаясь. – Локи, – тихо позвал он, поглаживая его по лицу. – Ты опять… /смотрел/ свои весёлые картинки? Покачав головой, он подался было вперёд для поцелуя, но замер –Локи, конечно, был достаточно раскрепощённым, но неизвестно, как он отнёсся бы к поцелую сразу после минета; вместо этого Тони уткнулся лицом ему в шею, вздохнув с лёгким сожалением. – Не делай так больше, – попросил он. – Поверь мне, я гораздо интереснее всего, что тебе может показать эта вуду-магия. ___ Состояние Локи можно было назвать опустошённым. Он чуть откинул голову следом за движением руки Старка, тяжело дыша и постепенно восстанавливая способность соображать. Всё его тело казалось непривычно расслабленным, словно скованным вялой негой. Смертный обнимал его, держал, ни на секунду не разрывая тактильного контакта, не переставая поглаживать, прикасаться. За последние полчаса бог многое испытал впервые, но, возможно, /это/ чувство нравилось ему особенно – когда его мысли настолько путались, а тело слушалось настолько плохо, что он не был способен говорить или что-то делать, а Тони прижимал его к себе, такого, совершенно непозволительно слабого, всё ещё подрагивающего после оргазма. Втянув носом воздух, он поднял руку и осторожно, очень медленно провёл по губам человека подушечками среднего и указательного пальцев. От осознания, /что/ мидгардец только что сделал, что позволил, от возвращающихся воспоминаний, которые буквально прокручивались в голове Лафейсона снова и снова, у него тянуще болезненно заныло в животе. Вероятно, если бы он мог, он бы возбудился снова уже сейчас, настолько оглушительными оказались мысли. "Он отсасывал мне, держа за руку, позволил вцепиться ему в волосы, а потом кончить в рот", - проговорил принц про себя с убийственной конкретикой формулировок, и – о, даже мысленно это звучало определённо запредельно бесстыдно. Локи едва не застонал. Перевернувшись, он навалился на Старка сверху, отчего и так скачущее дыхание снова сбилось. Интересно, как тот выглядел сейчас, после того, что делал? Какой сейчас у него был… взгляд? - Это выглядело так же пошло, как я себе представляю? – спросил бог, усмехаясь и проводя большим пальцем вдоль челюсти мидгардца. Он очень, очень не хотел отвечать на и так по сути риторический вопрос. "Он /понял/, что я провалился в собственные видения. Как он… Он понял", - подумал Лафейсон, сжимая губы, и его затопило горячее, выкручивающее внутренности чувство. Старк держал его и мог отследить подобные моменты, сам, просто почувствовать их. Сам того не подозревая, он предлагал принцу зону абсолютной безопасности. Сглотнув, тот наклонился вниз и поцеловал его, настойчиво раскрывая губы языком. "Ох". Значит, такой у него был вкус. Если до сих пор память о произошедшем, мысли, образы, которые рождало его воображение, казались неприличными, то сейчас его словно толкнуло за некую отчерченную границу - не было /ничего/ непристойнее поцелуя с привкусом собственной спермы, с осознанием, где ещё минуту назад были эти губы, /как/ его касался этот язык. Локи всё-таки застонал, выдыхая Старку в рот. - Вообще-то ты тоже есть на тех картинках, - пробормотал он, отрываясь от своего занятия. - Что ж, весьма оригинальный способ увидеть партнёра в такой момент, но... надеюсь, ты меня простишь. - Он придал своему голосу мурлыкающие нотки, склоняясь вниз и снова прикусывая, сжимая, слегка оттягивая на себя. Если так пойдёт и дальше, он недолго останется в невозбуждённом состоянии. Он с силой втянул запах человека, а потом осторожно потёрся бедром о его стоящий член. От осознания чужого состояния его окончательно повело. Нестерпимо острое чувство: /когда тебя хотят/. - Мы что-нибудь придумаем, чтобы больше это не повторялось, - чуть хрипло произнёс бог, проводя ладонью по боку смертного, пока его рука не замерла на чужом бедре. – Можно? – выдохнул он, чуть сдвигаясь, чтобы вжаться лицом в чужое плечо, пытаясь как можно скорее скрыть его от смертного. Для того, чтобы не краснеть, кажется, потребуется определённая практика. ___ Тони немедленно решил, что обнимать Локи после секса – одно из его любимых занятий. Это было… неожиданно и, наверное, несколько смущающе, по многим причинам: во-первых, одно то, что у него /уже/ чётко обрисовывался в голове список предпочтений в плане Локи, было несколько скоропостижно; а во-вторых, Тони, мягко говоря, никогда не был фанатом излишней… близости после секса. Но сейчас, лёжа рядом с разомлевшим и совершенно обмякшим в его руках Локи, он чувствовал себя как никогда… умиротворённо? /Ты становишься размазнёй, Старк./ /А самое ужасное – что тебе это нравится./ Он расслабленно гладил принца по груди и плечам, успокаивая, и лениво улыбался – ещё никогда /доставлять/ удовольствие не было настолько приятно. Собственное возбуждение почти забылось; оно всё ещё ощущалось, но не требовало решительных действий, то, что случилось только что, отзывалось внутри довольным, самоуверенным урчанием, заставляя щуриться и мурлыкать богу в шею, чувствуя, как распирает грудь от эмоций. /Эмоции./ Тони распахнул глаза. А ведь и правда – у них даже не было секса, как такового, и всё же эмоций и чувств в этот процесс он вложил больше, чем во все свои прошлые разы вместе взятые; он почти неуверенно поцеловал Локи под подбородком, словно проверяя, что всё это ему не привиделось, и несколько неохотно подумал, что, кажется, принц был не единственным, у кого что-то произошло в первый раз. Он рассмеялся, когда Локи навалился на него сверху, и обнял за талию, проводя руками от поясницы до лопаток. Смех застрял у него в горле, когда он понял, что Локи даже не мог наблюдать за этим – /а как, должно быть, хотел увидеть, как заслуживал увидеть свой первый раз!/ – и он кашлянул, тихо улыбаясь. – Даже ещё больше, – игриво протянул он, зарываясь руками в волосы бога и массируя его затылок, любуясь играющим на высоких скулах румянцем. Он слабо потянул его за прядь на себя и выдохнул на ухо: – Расскажешь мне сам, когда сможешь это увидеть. Скажешь, как я тебе – на коленях и с твоим членом во рту. От неожиданного поцелуя у него вырвался удивлённый стон, но он тут же охотно ответил, мгновенно перехватывая контроль и проникая языком в чужой рот, втягивая его язык в свой и посасывая, позволяя почувствовать его собственный вкус и запоминая как можно больше /Локи/. Он пьянел от этих поцелуев. Он хотел попробовать их все – украденные утром, сонные с пожеланием доброй ночи, со вкусом дорогого алкоголя (/из его бара/), разделенные на виду у всех и сокровенные, прибережённые для безопасного уединения в спальне или любом другом месте, вход в которое закрыт для всех… Он совершенно глупо ухмыльнулся, последний раз прикусывая покрасневшие губы, и сладко выдохнул, чувствуя, как пробежала по позвоночнику мелкая дрожь. Потом он возьмёт себя в руки и перестанет думать, как влюблённый подросток. Но не сейчас. – В реальности я определённо лучше, – пообещал он, поглаживая Локи по спине. – Сделай мне одолжение, прибереги своё воображение до того, как сможешь увидеть меня /на самом деле/, потому что кого бы ты ни видел /там/ – это не я. Я – здесь, с тобой, – и он прикусил его за нижнюю губу, тут же зализывая обиженное место языком. – И я бы предпочёл, чтобы ты тоже был со мной, а не с тем, кого воображаешь. Думать о других в постели с любовником – дурной тон, – игриво добавил он и легонько шлёпнул бога по заднице, сразу после этого сжимая ягодицу и оставляя на ней руку, словно там ей и было место. А потом Локи потёрся о него, и его неожиданно обжигающе горячая рука скользнула по его бедру; у него в животе всё перевернулось и свело мучительной судорогой, и он хрипло выдохнул, невольно подаваясь бёдрами вверх, снова проводя членом по его ноге и утыкаясь лицом в черноволосую макушку. У него были несколько… другие планы, но они могли и подождать. – Да, – вздохнул он, целуя Локи в висок и прикрывая глаза. – Чувствуй себя… как дома.