Положи меня бережно в высокой траве, Вплети в мои волосы алые маки… Склонись надо мной, будто ангел печальный… Биение сердца, трепет крыльев над тишиной хрустальной… Завяжи мне глаза, подними меня на руки, Отнеси меня в этот придуманный рай, Положи меня бережно среди алых цветов, Останься… и больше Не исчезай… © Fleur — Баллада о белых крыльях и алых лепестках
Несколько сотен лет назад. День после свадьбы Мальбонте и Виктории. Одетый с иголочки Люцифер завернул в очередной петляющий переулок, следуя за своим верным дворецким Марли. Выхода не было. Следовало слепо довериться прислуге и покорно шествовать за ним по пятам. Желательно не отставая, так как лишние глаза сейчас нужны были меньше всего. Ещё немного раскалывалась голова и саднила разбитая губа после полуночной драки в захолустном баре цитадели. Но отличной регенерации демона нужно было отдать должное. В проходе пахло затхлыми помоями, грязными перьями и протухшей рыбой — на задворках цитадели, в самом беднейшем районе, это было обычным делом. Серые обветшалые домики, словно сиротки, стояли, тесно сгруппировавшись друг с другом, образуя своё отдельное мини-государство. Здесь, в смраде и грязных нечистотах, царила совсем иная атмосфера, разительным образом отличающаяся от центрального района. Лощеный элегантный пиджак на Люцифере смотрелся в этой обстановке как минимум неуместно. Но это сейчас меньше всего волновало будущего Сатану. Ему нужно было знать ответ на один очень тревожащий его вопрос. — Проходите, господин, — вымолвил наконец Марли и провёл своего хозяина в скудный деревянный барак. Дверь устало пискнула своими петлями, охотно поддаваясь толчку задумчивого прислуги, и позволила посетителям пройти внутрь. Внутренняя обстановка не особенно отличалась от той, что Люцифер увидел на улице. Убранство вокруг казалось достаточно скудным. В комнате царила духота, отчего почти невозможно было дышать. В углу лачуги плясал огонь, который ярко освещал очаг, и, по мнению Люцифера, это было единственным местом, где можно было приятно задержать свой взгляд. Над потолком висело множество пучков диковинных засушенных трав. Их горький источающий аромат будущий Сатана почувствовал ещё не переступив порога. Будущий правитель Ада вновь брезгливо пробегается по единственной комнате взглядом, отмечая про себя, что это помещение совершено непригодно для жизни. Но, заметив пожилую женщину-демона с потрёпанными темно-серыми крыльями, сидящую на старой кушетке с засаленным грязным одеялом на ней, тут же понимает, что здесь всё же живут. — Хм, интересно. Очень даже интересно! — говорит хрипящим усталым голосом старуха и обращает свой взор на Люцифера. Вместо глаз перед демоном зияют пустые белые глазницы. — Кто же пришёл к старой Валааме?! Ну-ка подойди. Валаама хочет посмотреть на тебя, красавец. Люцифер покорно делает шаг вперëд. Ему уже кажется сомнительным то, что он ранее затеял. Эта старая ослепшая демоница, называющая себя пророком, вряд ли может ему помочь — думает он про себя. От одного пророка осталось лишь название. Он даже начинает мысленно корить своего дворецкого, что у того хватало ума его сюда привезти. Взгляд белых старческих глазниц замирает на горящих красных. — Да, я стара, но не на столько слепа, как ты думаешь, непослушный мальчишка! Я сказала подойди ближе, а не мнись у входа, — старуха вытянула свои костлявые руки вперёд, несмотря на их изнеможённый вид, махнула пальцами, зазывая вперёд. Люциферу ничего не оставалось, кроме как подчиниться её требованию. Он подошёл ближе к старухе, пока та не дотронулась до его плеч руками. Их можно было сравнить только с большими белыми пауками. Но демон вовсе не растерялся. — Вижу-вижу. Красавец с вспыльчивой натурой. Хм… Неугомонный, настойчивый, с горящим разумом и идеей. Тебя ждёт большое будущее, мой мальчик. Но нужно остудить свой пыл. Довериться своей судьбе и пойти навстречу уготованному величию. Его раздражали слова ведьмы. Это можно было сказать каждому. Он скептически повёл бровью и уже приказал жестом дворецкому направляться к двери. Собираясь уже выйти из дома старухи, он что-то небрежно нащупал в кармане брюк. Пальцы раздражающе холодил металл цепочки. На миг Люцифер засомневался. Но затем всё же решительно вытащил из кармана волнующий его предмет и небрежно бросил на стол перед слепой предсказательницей. — Если ты не настолько слепа, тогда объясни мне старуха, какого чёрта этот камень показал мне то, чего на самом деле нет?! Кулон с невзрачным сероватым камнем на цепочке был внешне вовсе незамысловат, и, казалось, на первый взгляд ничего необычного в нём не было. Внешне напоминающий обычный кварц с лёгким отливом. Его овальная гладкая форма отражала в себе отблеск, исходящий из пылающего очага. Старуха нащупала на столе минерал и ещё какое-то время повертела в руке. Минута молчания Валаамы показалась для Люцифера целой вечностью. — Камень распределения, — наконец заговорила та. — Не знала, что сам будущий Сатана верит в предсказания камней, — улыбнулась она своей поддразнивающей старческой улыбкой. Но, почувствовав злобу и встревоженность, исходящую от Люцифера, тут же добавила: — Не беспокойся, мальчик! Старуха Валаама будет молчать. Она не раскроет никому твоих тайн, — морщинистые руки обхватили камень и небрежно потёрли его большим пальцем. — Ты подарил ей этот камень перед расставанием… Роковая красавица с голубыми глазами. Камень помнит её лицо. Думаешь, не любит тебя. Но она ещё оставит самый дорогой подарок для тебя. — Меня не волнует она! Мне важно знать, почему этот камень не работает! — заметался словно лев в клетке Люцифер. — Камень показал всю правду, нетерпеливый мальчишка! Вы созданы друг для друга. — Она вышла замуж за другого! — выплюнул ядовито будущий Сатана и резко остановился перед сгорбленной пророчицей, оперевшись о столешницу на вытянутые руки. Улыбка на старческом лице устало расползлась будто говоря: «Ты слишком юн и неопытен, чтобы понять». Люцифера приводило в ярость, что подобная ситуация в какой-то мере веселила предсказательницу. Он было даже подумал, что старуха тронулась умом. — Вышла за него. Но он не единственный по судьбе. Ты связан с ней. Пройдёт немало человеческих лет, как будешь связан ещё больше. — ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ЭТИМ СКАЗАТЬ?! — разнервничался ещё больше Люцифер от всей той несусветицы, которую он услышал за последние минуты. — Этот камень ранее показывал, что она моя судьба! Моя! А вчера она обвенчалась с другим! Ты ничего не видишь, старуха! — Валаама не может ошибаться! Валаама видит, что ваши с ней жизни тесно переплетены! — О чём ты? — Всё относительно в этом мире. Белый свет — свет судьбы. Но золотой — очень редкий. Свет её предопределения. Это выше судьбы. Это её удел. Её участь. Ты злишься, потому что переживаешь. Но всё пустое. Ты ещё сыграешь в её судьбе значимую роль. Не наделай ошибок, нетерпеливый мальчишка! Люцифер сразу же вспомнил венчание. На свадьбе камень светился золотом. — Ты хочешь сказать, что в один прекрасный момент появился ОН со своим чертовым предопределением? — Валаама видит то, что видит. Девушке уготовано быть твоей женой, не спаси ты второго короля из башни! Люцифер нервно засмеялся и вновь гневно зашагал по небольшой комнате. Ладонь прошлась по усталому лицу. — Получается, я помог ей спасти этого щенка и тем самым изменил ход своей же судьбы?! — ироничный смех стал ещё громче. Люцифер смеялся до тех пор, пока его глаза не стали пунцово-огненными от злости. Затем он так же неожиданно замолчал, вновь ненавистно бросил камень в карман брюк и быстрым шагом направился к выходу. — Не наделай ошибок, мой мальчик! — вскрикнула вслед старуха. Но Люцифер так и не обернулся. Внутри демона осталось терпкое тягостное послевкусие от встречи с прорицательницей. В глубине его души всё ещё теплился маленький уголёк надежды, который отравлял Люцифера изнутри.***
В покоях королевы весёлым переливами то разливался, то тут же неожиданно затихал девичий смех. Это были те редкие моменты, когда королева могла позабыть о своих государственных обязанностях и вновь стать той самой обычной Вики, которой она была раньше, будучи обычной Непризнанной в школе. В душу закралось приятное ощущение, которое обычно бывает только после завершения грандиозного праздника. Как и подруги, Мими и Элиза, Виктория остаток вечера коротала, облачившись в ночнушку, уютно расположившись на разбросанных мягких подушках перед зажженным камином. Устроив своеобразную пижамную вечеринку, девушки не могли вдоволь наговориться. Государственные дела забирали слишком много свободного времени. Но сегодняшний вечер был исключением, правительница наконец дала себе волю расслабиться и лишние часы провести в обществе, где ей не нужно было притворяться кем-то другим. И эта небольшая вечеринка в обществе любимых подруг могла оказаться для неё просто идеальной, если бы в голову не лезли непрошеные мысли. Понимание того, что где-то в замке за стенами находится Люцифер, не давало королеве покоя. — Что ты сказала ему?! Что любишь их обоих?! — глаза Мими засверкали дьявольским насмешливым огоньком. Демоница мелодично хохотнула и прикрыла чёрные накрашенные губы наманикюренными пальчиками. — Дорогая, такого мужчинам категорически нельзя говорить! Ни при каких обстоятельствах. Даже если в душе горит пожар и ты безумно запуталась! В ответ рыжеволосая фрейлина хихикнула и немного поперхнулась шампанским. — Я не могу выбрать, и эта неопределенность рвёт мою душу на части. Правда. Я не могу, — на половине предложения голубые глаза королевы погрустнели и лицо приобрело какой-то нездоровый бледный оттенок. В комнате воцарилось непродолжительное молчание, за время которого Мими и Элиза успели обменяться многозначительными понимающими взглядами друг с другом. Элиза тут же сорвалась с места и нежно по-сестрински обняла за плечи свою госпожу, а Мими в свою очередь покрыла ладонями напряженные руки своей подруги в знак поддержки. — Не печальтесь, Виктория. Когда-нибудь всё обязательно образумится. И Вы наконец поймёте, что действительно для вас важно. — Элиза! Я же просила в неформальной обстановке обращаться ко мне на ты! К чему все эти условности?! — Простите. То есть я хотела сказать: прости меня, Вики, — тут же одёрнула себя Элиза. В очередной раз, увидев её задорные веснушки и легкий румянец, в воспоминаниях королевы всплыли родные сердцу черты Ади. Фрейлина, успевшая стать ей подругой, поразительным образом была похожа на её покойного друга Ади. И эта мысль никак не отпускала её. Виктория вновь словила себя на мысли, что безумно скучает по рыжеволосому демону и Сэми. Королева крепко обхватила обоих подруг руками, заключив их в крепкие объятия. Это сиюминутное желание было таким сентиментальным, но таким естественным. — Давайте уже попробуем вкуснейшие пирожные. Я слышала, их готовил лучший кондитер цитадели, — постаралась сменить тему Вики, высвобождая подруг из крепких объятий и приближаясь к столику до верхов заполненным различными сладкими вкусностями. — Просто знай, что мы всё равно тебя любим, — неожиданно сказала Мими, и королева увидела глаза демоницы, полные слёз. — Вне зависимости от того, кого ты выберешь. В порыве чувств Вики, не раздумывая, бросила пирожные и снова крепко обняла лучшую подругу, повалив её на подушки. — …Или не выберешь, — стараясь скинуть с себя девушку, дурачилась дочь Мамона. — И будешь сразу с двумя. Если они, конечно, не поубивают друг друга, — девичий хохот вновь заполонил покои королевы. — А я могу понять Вики. Они оба горячи. Такие властные, сильные… — начала было Элиза, но была тут же остановлена Вики: — Не хочу ничего слышать! — румянец на лице девушки заплясал новыми красками. Девушка слегка улыбнулась и застыла в защитной позе, выставив вперёд машущие ладони. — Кажется, последний бокал был лишним для тебя, Элиза. — Не знаю, почему Мальбонте, — не унималась Мими, кладя в рот небольшой профитроль. — Его все до чёртиков боятся. Иногда мне кажется, что и ты боишься его. Да что там! От нашего правителя у меня иногда мурашки по коже. — Мими! — закатила глаза Вики и вновь иронично улыбнулась. — Но это ведь так сексуально. Властный, сильный, немного пугающий. Вики такая хрупкая и беззащитная рядом с ним. Вики цокнула язычком от заявлений рыжеволосой подруги и закатила глаза. — Почему ты его боишься? — недоумевая, поинтересовалась Мими. — Я боюсь потерять контроль над ситуацией. Бонт, он справедливый правитель. Но иногда становится просто неуправляем. Боюсь, что когда-нибудь самой не хватит сил сдерживать его силу и всё пойдёт под откос. Всё то, что мы когда-либо строили с ним, превратится в ничто. Яркий тому пример наша история с Люцифером. Я дала волю чувствам, и что теперь? Я не только воскресила былые чувства к Люциферу, но и поняла, как остро я нуждаюсь в Мальбонте. Иногда меня особенно сильно пугают мои же чувства к нему. — Так нельзя, милая, — грустно подытожила Мими. — Ты правда должна определиться. — Знаю! И я это сделаю. — Так! Спокойно, подруга! — Мими придвинулась совсем близко и в очередной раз переплела пальцы с пальцами королевы, видя, что у той совсем нет лица. — Мы с тобой. Мы никогда тебя не оставим. В поддержку слов демоницы Элиза с энтузиазмом кивнула, продолжая мило по-доброму улыбаться. — Но просто уже определись! — Мими озорно прикусила длинный ноготок и тут же задумалась. И её задумчивый взгляд не сулил ничего хорошего. — Кто из этих двоих настолько изобретателен в постеле, что в момент близости ты забываешь все остальные мужские имена? — Мими! — с улыбкой воскликнула королева и от возмущения приоткрыла рот. Элиза в этот момент вновь прыснула со смеха. — Что? Я была бы не я, если бы не спросила! Не забывай, что твоя подруга — демоница, — с долей гордости заявила Мими и вздёрнула тёмно-бордовыми крыльями. Девушка больше обычного демонстративно и горделиво выпрямила спину. — Ну так кто, Вики? Кто тебя трахает так, что ты видишь небо в алмазах после? М? — Мими, ты отвратительна! — с сарказмом отвечает Виктория и швыряет в неё первую попавшуюся подушку, чтобы та наконец замолчала. Но в голове мысленно пробегают все самые горячие моменты с Люцифером и Бонтом. Люцифер был более нежен и аккуратен, но играл он по своим правилам. Бонт — просто брал, но делал он это очень искусно и отточено и до безобразия приятно. Люцифер занимался любовью, Бонт до одури трахал. Люци — олицетворял силу и пламя. Маль — мощь и опаляющий мрак. Люцифер вызывал вожделение, Маль — был вожделением… Вики казалось, что разговор с подругами только запутал её ещё больше. На помощь пришла Элиза, резко меняя тему: — Когда меня отправили в замок и сказали, что отныне я буду фрейлиной самой королевы Виктории, я думала, что умру со скуки от этой дворцовой жизни. Но один сегодняшний бал чего стоит. Мальбонте чуть не прознал, что это я достала для тебя ягод, скрывающих твои воспоминания. Я выкручивалась, как могла. То ещё приключение! — Моя дорогая Элиза, в твоей находчивости я не сомневалась! — Святой Мальбонте, а история с перевёрнутым подносном, — громче прежнего звонко засмеялась Мими. — Так-то сучке! Элиза самодовольно кивнула. — Попрошу Бонта в разы увеличить жалование Элизе, — хохотнула Вики и отпила ещё из бокала розового игристого. — Прекрати! Мне всего хватает. Я просто очень рада, что нашла такую подругу, как ты. Королева с особой нежностью окинула фрейлину взглядом. — Не знаю, как вы, но я определено хочу сегодня напиться! Все эти страсти с Вики определенно не идут на пользу моей нервной системе, — ответила Мими, подливая себе приличную порцию шампанского в бокал. По комнате вновь разлетелся звонкий девичий смех.***
Ночью в гостиной было всегда одиноко. Огромная тёмная зала с высокими сводчатыми потолками вызывала в душе Виктории мрачные удручающие мысли. Но в эту ночь помещение было иным. В нём остро ощущалось чьё-то живое присутствие. Притягательное и пугающее одновременно, оно исходило из глубины зала, как раз оттуда, где всё ещё тлели догорающие угли ранее зажженного камина. Новые, ранее неизведанные ощущения заставили Викторию остановиться и настороженно осмотреться. Королева бегло осмотрела погружённую во мрак гостиную и устремила свой взор в сторону окна. В этот самый момент чернильная тень отделилась от портьеры, и перед глазами Виктории четко выделилась мужская фигура на фоне серебристого мягкого света луны. Крепкое мужское тело с широкими поджарыми плечами замерло неподвижно у окна. Наконец сквозь непроглядные сумерки проглядывается слабый молочный отблеск. Будто кто-то зажег небольшой фонарик с рассеянным тусклым светом. Мужчина закрывает блеск ладонью и быстро прячет источник света куда-то под одежду, в надежде остаться незамеченным. Виктория волей стихийных порывов делает несколько шагов навстречу. Его энергию она узнает из тысячи. Сильная. Всепрошибаюшая. И властная. Она источает мускусом и ещё каким-то неведомым притягательным ароматом, заставляющим Вики идти за ним, словно очарованную. — Ты все ещё носишь с собой этот камень? — несмело спрашивает она у бессмертного, задумчиво всматривающегося в окно. Но он так и продолжает стоять спиной к своей королеве. Вики лишь удаётся разглядеть татуировки на шее в тусклом лунном свете и то, как губы в очередной раз совершают несколько жадных глотков из прозрачного бокала с крепким виски со льдом. Выступ на шее напряжённо подрагивает и Вики находит это чертовски привлекательным. — Напоминание о том, что никому не следует доверять, — отвечает сухо, отстранённо с долей небольшой самоиронии. Вики собирает волю в кулак и всё же осмеливается спросить: — Камень, он всё ещё светится белым. Это странно. Ведь я… — Да, я и без тебя знаю, что ты замужем! — раздраженно перебивает её Люцифер. Перед королевой предстают красные, как сам Ад, глаза. — Тогда почему камень до сих пор испускает свет? — Вики всё больше корит себя за сказанные вслух слова. — Не знаю! Возможно, эта вещица — хорошо сфабрикованная подделка. Я купил её на блошином демонском рынке, — выпаливает раздражëнно Сатана. «Что ты несёшь, Люцифер?! Этот камень был изготовлен лучшими ювелирами цитадели. Лучшими и самыми проверенными!» — отвечает сам себе Сатана и крепко сжимает челюсть. Ему становится всё сложнее сдерживать себя в руках, когда она так близко. «Чертова Уокер!» Вики еле заметно кивает и уже было хочет уйти, как демон вдруг полностью разворачивается и обращает на неё свой недружелюбный взор. — Какого было уходить от меня, зная, что камень между нами светится белым светом? — Я выбрала его. Хотя теперь уже не вижу смысла это обсуждать. В голове Виктории только и крутится в этот момент: «Просто уходи! Не наделай новых ошибок!» Она в очередной раз пытается отвернуться, чтобы уйти. Но голос Люцифера не даёт ей это сделать: — Хорошо, что ты ушла! Слова холодные. Безразличные. Словно до боли жалящий руки мороз в самый холодный зимний день. В глазах королевы застывает страдальческий вопрос. Демон не решается долго мучить королеву: — В прощальном письме ты написала тогда, что «пыталась поверить в нас». А это изначально провал. Ироничная, но такая соблазнительная улыбка не сходила с мужских губ. Вики ловит себя на мысли, с каким желанием она смотрит на эти губы. Она даже не замечает, как Люцифер вновь достаёт из кармана светящийся магический предмет и небрежно вертит его в руке, будто кулон — главный виновник всех его бед. В этот момент, приложив немалые усилия, демоница всё же отрывает взгляд от его лица и пытается акцентировать своё внимание на отшлифованные грани камня. На его блестящей поверхности будто тусклые призраки всплывают их совместные воспоминания.***
Несколько сотен лет назад. Касания рук, переплетения пальцев. За окном уже давно начались уроки по боевому искусству с Геральдом. Вот только в комнате Люцифера царила своя атмосфера. Брюнет жадно следит за солнечным зайчиком, так нахально пробегающим по обнаженным участкам его избранницы. Все его касания он жадно перекрывает новой порцией поцелуев, пока не добирается до заветных девичьих губ. Поцелуй нежный, томительный. Дьяволица отвечает с не меньшим энтузиазмом. Завершающийся слегка болезненным укусом. «Ты должна целовать только меня, Уокер!» — Я хочу подарить тебе кое-что, — шепчет в губы, поддразнивая, главный сердцеед школы. — Мне? — первое что успевает сказать изумленная Вики, приподнимаясь на полусогнутых локтях на постели. — Да. Так, небольшая безделушка. Вики многозначительно приподнимает бровь и улыбается, стараясь не выказывать большой заинтересованности. Он размыкает ладонь, и перед Непризнанной в тот же миг предстаёт похожий на серебро медальон на изящной тоненькой цепочке. Овальная подвеска обрамляет диковинный камень, внутри которого происходят необъяснимые процессы. В минерале будто назревает маленький ураган, вбирая всё вокруг и образуя из молочной дымки небольшую воронку. Затем весь сгусток сжимается, и камень моментально вспыхивает белым, ослепляя своим светом даже утренние лучи солнца, настырно пробивающиеся в спальню через стекло. Теперь у демона нет сомнений. Он вожделенно сжимает в своих объятиях обнаженное тело Виктории и жадно втягивает цветочный аромат девичьих волос через нос. — Теперь ты моя, Непризнанная. Ты полностью моя, — руки ненасытно исследуют изгибы нежного тела. — Это же распределительный камень. Где ты его достал? Наверное он стоил целое состояние. Люцифер, я… — растерялась было Вики, продолжая любопытно рассматривать подарок, сверкающий в её тонких пальчиках. — Просто прими его, — Люцифер зажимает ладонь Вики, заставляя её невольно зажать подаренный медальон в руке. — Это своего рода моё тебе обещание. Теперь ты видишь. Мы созданы друг для друга. — Но от куда ты мог знать? — Вики смущённо улыбается. Она будто и есть это солнечное утро для него, излучающая все самые прекрасные лучи рассвета. — Я просто знал. И всё, — палец нежно скользит по щеке, уделяя особенное внимание контуру красивых губ. — И всё? Вот так без лишних слов? Кто ты? И что сделал с наследником трона Ада? — будущая демоница, смеясь, перекатывается на смятой постели и тут же усаживается сверху на Люцифера. Волнистые ароматные кудри касаются его лица, и в тот самый миг он понимает, что всё, что он теперь хочет, — это каждое утро тонуть в каскаде её нежных волос, пахнущих словно аромат луговых весенних цветов, принесённым с вершин его излюбленных гор.***
Вторая вспышка перед глазами. И вновь Вики окунается в новое воспоминания Люцифера. На полусогнутой мужской ладони висит всё тот же медальон. Погасший. Теперь уже ненавистный. Металл будто обжигает пальцы Люцифера своим холодом. Его хочется отшвырнуть подальше. Растоптать. Уничтожить. Но Люцифер держит себя в руках. Рядом на письменном столе лежит письмо, написанное знакомым почерком. «Я правда пыталась поверить в нас. Но несмотря на всё это, я сделала свой выбор. Я выбрала его, и не было ни дня, чтобы я пожалела об этом. Возможно, когда-нибудь наши пути пересекутся. Что ж, в таком случае хочу сказать, что я не буду ждать понимания или поддержки с твоей стороны. Я даже пойму, если ты возненавидишь меня. Просто прошу, постарайся простить и живи дальше. Я возвращаю тебе твой подарок, Люцифер. Виктория» Каждая скупая строка отдавалась болезненным ударом на сердце, стерпеть которую было мучительно сложно, несмотря на закалённый стойкий характер, который сумел выработать Люцифер после многовековых побоев отца. В груди невыносимо болело, будто кто-то безостановочно хлестал раскалённой плетью по самому больному участку. Руки ненавистно скомкали письмо. Перед глазами всё потемнело. «Мало того, что тебе хватило наглости бросить меня на поле боя, так ещё и написала мне письмо, Уокер! К черту тебя! К черту всё! Ненавижу! Ненавижу и люблю…»***
Наши дни. Виктория резко одёргивает взгляд от кулона, покоящегося на мужской ладони. В этот момент Люцифер пытается погасить камень, насильно воздействуя на него своей магической силой. Демон вновь прячет его в карман и устремляет задумчивый взгляд в панорамное окно, делая жадный глоток виски. Звук льда, плавающего в стакане, помогает полностью вернуться королеве в настоящее. — Я правда тебя очень любила. Любила, как никого… Я и сейчас продолжаю любить тебя Люцифер, — говорит полушёпотом королева. В каждом слове прослеживается столько боли и откровения; всё это ей стоит нечеловеческих усилий, дабы сдержать свой порыв и не прикоснуться к мужскому плечу. Люцифер поднимает руку с указательным пальцем указывающим вверх, приказывая Виктории тотчас замолчать. — С одной поправкой. Ты. Выбрала. Его, Уокер, — констатирует с нотками безразличия Сатана. — Да. Выбрала! Потому что не смогла больше врать самой себе! Люцифер иронично улыбается и кивает. В кармане вновь загорается ненавистный Сатане камень и отдаёт мягким свечением сквозь карманы брюк, будто надсмехаться над ними обоими. Люцифер не меньше королевы удивлен, что камень продолжает светится тусклым успокаивающим белым светом, когда Виктория находится рядом. «На что я вообще надеялся, взяв с собой эту чёртову вещь на этот бал?! Идиот!» — злится сам на себя верховный демон. Вики неожиданно захватывает в плен красные глаза, бережно, но в то же время упорно ухватив обладателя за плечи, и бесцеремонно вторгается в новую порцию прошлых воспоминаний Люцифера. Она попадает ровно в тот день, когда он направляется к пророчице Валааме, в день после их с Бонтом свадьбы. — Сколько ты ещё будешь копаться у меня в голове без спроса, Уокер?! Или тебя следует поставить на место, чёртова «мисс сую свой нос туда, куда меня не просят»?! Определённо! Такие кристально-чистые небесные глаза и такая грязная прогнившая душонка, — озлобленно рыкает Люцифер. Он с силой хватает Вики за грудки. От чего корсет у девушки под напором сильных рук жалобно скрипит. Пальцы Сатаны задерживаются на девичьей ключице и нежно почти невесомо проделывают путь в сторону кружевной лямки ночнушки. Изучающий взгляд пробегается по шее и чуть прикрытой тончайшей узорчатой тканью часто вздымающейся груди королевы. Этот взгляд балансирует на грани нежности и мучения, затем и вовсе меняется и отражает в себе презрение и злость. Демон сглатывает и через силу отрывает заворожённый взгляд вместе с рукой; он резко отталкивает Вики от себя, будто оберегая их обоих от неминуемого. Прокручивая в голове произошедшие события с предсказательницей, Вики только могла, что безмолвно открывать рот, словно рыба, выброшенная на берег. Но спустя некоторое время всё же взяла себя в руки: — Валаама. Ты был там! Что… что она сказала тебе? Люцифер сам чувствует неладное, видя испуганные глаза Виктории и её дрожащие пальцы. Ему, как никому другому, было известно, что подобные эмоции сложно подделать. — Ради всего святого, скажи мне, Люцифер. Что она сказала тебе? — цепляется пальцами за ворот наполовину расстёгнутой рубахи, будто это последнее её спасение. — Да что с тобой? Ты будто увидела призрака из прошлого? — нервно отбрасывает руки от себя Сатана. — Я также была у неё! Я помню каждое её слово! Пожалуйста скажи, что всё, что она говорила, — это неправда и твоё пророчество не сбылось? Люцифер, пожалуйста… На что правитель Ада крепко хватает рукой за хрупкое плечо королевы, заставляя ту взять себя в руки. Прикосновения к ней доставляет Люциферу почти физическую боль, но он молчит. — Виктория! — вдруг раздается повелительный голос позади Вики и та тут же отпрянывает от демона. — Люцифер! — проговаривает имя врага Мальбонте уже значительно тише, но от этого не менее опасно и ожесточённо. Его голос тут же окрашивается в недоверчивый и настороженный. — Раз уж вы здесь, обсудим новые обстоятельства касаемо магической стены. Мальбонте изо всех сил старается держать себя в руках. Вслед за королём шествует его свита — остальные участники Совета. Последним в гостиную чуть ли не влетает Дино. Бросив вопросительный взгляд на короля, он явно торопится что-то рассказать, но, увидев Люцифера, мешкает и замолкает на полуслове. — Всё нормально, Дино. Можешь говорить при нашем госте. Ему ведь тоже будет интересно узнать, что же сейчас происходит, верно? — чёрные глаза недоверчиво смотрят то на супругу, то на правителя Ада. Оба будто чувствуют кожей подозрения Маля. Вики взволнованно обнимает свои плечи, а Люцифер продолжает равнодушно взирать по сторонам. Он злобно сощуривается и на предположения Мальбонте утвердительно кивает в ответ. — Я поговорил с начальником стражи. Наши заклинатели и крылоборцы прочесали весь периметр. И магическая стена оказалась вовсе не стеной. Это купол, настроенный таким образом, чтобы удерживать вас троих в замке. Виктория, Люцифер и Вы, Мальбонте, в данный момент не можете покинуть замок. Мы, в свою очередь, сейчас делаем всё возможное, чтобы нейтрализовать купол и убрать его последствия. Вики на миг показалось, что подобная новость никоим образом не подействовала на Бонта. Чёрные как смоль глаза лишь продолжали внимательно изучать Люцифера, точнее его реакцию на произнесённые ангелом слова. Правитель Ада воспринимал происходящее как должное, с гордо поднятой головой. Ни один мускул не дрогнул на его лице под гнётом тёмных буравящих глаз. Это пугало и в то же время придавало Люциферу ощущение его личной непоколебимости в глазах собравшихся. — Заклинатели не уберут этот купол. Слишком сильная магия, — скучающим голосом подытожил Мальбонте, продолжая безотрывно следить за правителем преисподней. Главный демон Ада был хмур и глубоко погружён в свои мысли. — Есть какие-либо соображения по этому поводу, Люцифер? — вдруг окликнул его Мальбонте. В голосе слышалась сталь и нескрываемое раздражение. — Нужно узнать происхождение этого купола. Возможно, помимо отторгающих свойств, там есть что-то ещё. — Осторожно, а то собравшимся сможет показаться, что ты целенаправленно тянешь время. Легкий смешок Сатаны. Почти весь состав совета недоверчиво покосился на гостя сегодняшнего вечера. Первым начал говорить Мамон: — К сожалению, Люцифер. Что-то ты не рьяно летишь избавлять нас от этого злополучного купола. — Я пытался. Прежде чем воздействовать на купол с большей магией, нужно его для начала хорошо изучить. Это верх безрассудства — воздействовать на него, не зная последствий. Думаю, кому, как не тебе, это должно быть известно, Мамон. Речь Люцифера никоим образом не убедила демона богатства. Он лишь больше прежнего прищурил глаза и объединил пальцы на своих руках, смыкая подушечки друг с другом в единую конструкцию, пребывая при этом в глубокой задумчивости. — Предположим, ты прав, — продолжает Мальбонте. — Но я так же осведомлён, что в цитадели и вокруг неё в данный момент готовятся народные восстания против меня. Очень удобно, с учётом того, что их король сейчас заперт и не может ничего поделать. Люцифер порывисто настигает в несколько шагов своего соперника. Их лица равняются и застывают в миллиметре друг от друга. — Так что же ты не утихомиришь свой народ, Мальбонте? Или возмущения бессмертных достигло настолько своего апогея, что они без своего короля уже не в силах остановиться? — Всё это начинает казаться неспроста, — глаза с недоверием смотрят в глаза. — Неспроста ты согласился на праздник! Неспроста этот купол! Неспроста была поднята тема якобы «мнимого равновесия» на ужине! — Мальбонте! Люцифер! — Вики пытается осечь пыл обоих могущественных бессмертных. На миг ей кажется, что всё это уже зашло слишком далеко в своём одержимом желании обвинить друг друга. — Докажи! — усмехается Сатана и медленно обходит стороной короля, вновь отпивая из стакана и вглядываясь в широкое окно с видом на пропасть. — Не буду голословным. Это пока только мои догадки. Но учти: за тобой наблюдают, Люцифер! Лично я слежу за тобой! — Не дают покоя наши личные счёты, Маль-бон-те? — ухмыляется правитель Ада и, в который раз, бросает на того затуманенный хмурый взгляд. Словно два хищника, непримиримые враги безотрывно смотрят друг на друга исподлобья, каждый готовый вцепиться в глотку другому. Маль крепко сжимает пальцы в кулак. Не на шутку распалённый. Смотрит злобно. Ожесточенно. В то время как Люцифер воспринимает всё словно безобидную игру. Он ухмыляется одним уголком губ и непоколебимо отвечает на жёсткий взгляд не менее жёстким. Будто безрассудно бросая дерзкий вызов. Издеваясь. Виктории даже начинает казаться, что он немного безумен. Воздух в гостиной сгущается. Никто из собравшихся не рискует что-либо сказать, дабы не навлечь на свою голову гнев правителя. Ребекка в этот момент осуждающе смотрит на свою дочь, будто всем своим видом говоря: «Добилась чего хотела?» — Прошу оставить нас наедине с Люцифером! — вдруг приказывает всем собравшимся Мальбонте. — Встречаемся в зале через пару часов! Совет тотчас беспрекословно подчиняется. Но есть одна, которой не по нраву его приказы. — Вики! — рявкает Бонт. — Это касается и тебя! — Да, Вики, большие мальчики хотят поговорить, — парирует уже порядком подвыпивший Люцифер, отчего Виктории становится ещё тревожней. «Сию же минуту замолчи, Люцифер!» — Я не уйду! Без меня вы поубиваете друг друга! Взгляды становятся ещё недружелюбней. Напряжение в помещении достигает своего апогея. Мальбонте с силой сдерживает гортанный злобный рык, обращённый к Виктории. Проще было бы выдрать себе крылья, чем усмирить свою непокорную дьяволицу. Но, подавив свои эмоции, внимание короля вновь обращается на Сатану. — Не советую злоупотреблять моим гостеприимством. И если ты хоть немного причастен к тому, что сейчас происходит за стенами замка, я собственноручно вырву тебе глотку! — Люцифер, это правда? — не скрывает горечь в голосе Вики. — Я бы на твоём месте особенно не доверял своему муженьку, - отвечает тот. - Спроси лучше, какой сюрприз он готовил тебе на днях. — Бонт, что он имеет в виду? — сердце бьётся будто отбойник в груди. — Не слушай его! Он хочет запудрить тебе голову! Вдруг будто из неоткуда вырисовывается облик ослабленной Тессы, вышедшей из тёмного угла. Издевательства Мальбонте оставили на ней неизгладимый отпечаток в виде тёмных кругов под глазами. Ступая мелкой поступью, прислуга неуверенно приближается на дрожащих ногах к королеве, нервно комкая шаль в руках, которой она покрыла свои ослабшие плечи. Эти шаги будто стоят ей невероятных усилий. — Подтверди мои слова! — жëстко приказывает Сатана. От его крика начинает предательски звенеть в ушах. — Ваше Величество… Он… Он… — некогда бывшая фрейлина Виктории боялась вымолвить и слово. Её сковывал нечеловеческий страх и благоговение по отношению к Мальбонте. — Всё хорошо, милая. Он не тронет тебя. За это я ручаюсь! — Вики злобно окинула Бонта своим взглядом и в подтверждении приблизилась к своей прислуге, дабы в случае чего защитить от нападения Мальбонте. — Ваше Величество… Он приказал мне собрать вашу кровь, пока вы спите под действием обезбаливающих заклятий. Ваше Величество готовил обряд. Я не совсем уверена, но… — Ритуал по возвращению своей силы, которая ещё при первом нашем обряде у горящего дерева «по ошибке» попала в тебя, как в пустой сосуд, — ответил за неё Люцифер. Вики переметнула недоумевающий взгляд на прислугу. И та робко кивнула в подтверждении слов Сатаны, пряча глаза под опущенными веками и закутывая больше прежнего свои плечи в свою накидку. — Это правда, Бонт? ПРАВДА ВСЁ ТО, ЧТО ОНИ ГОВОРЯТ? — Правда, — печально констатирует факт Мальбонте, и ночная тень будто намеренно падает на глаза правителя, пытаясь скрыть ото всех его намерения. — Но не вся. Последнее время ты и сама была не рада этой силе. Ты сама говорила, что устала, что она претит тебе. Я лишь хотел вернуть её часть обратно, дабы оградить тебя от всего этого. Дабы облегчить твоё бессмертное существование! Виктория замирает и вздрагивает. Казалось, сердце даже перестало биться на какое-то время. Она делает шаг назад. Ещё один. Мальбонте хочет ещё что-то сказать, взять за руку. Но тщетно. Больше Вики не хочет ничего слышать. — Не подходи! — обезумевший взгляд королевы пугает даже Мальбонте. Люцифер также пытается подойти чуть ближе, чтобы поддержать. Успокоить. Но натыкается на ярое сопротивление со стороны Вики: — И ты! Не подходи! НЕ ПОДХОДИТЕ НИКТО! СЛЫШИТЕ? НЕ СМЕЙТЕ! Люцифер, видя её слёзы, которые так рьяно льются из голубых глаз, уже сожалеет, что всё это рассказал. Подобной реакции он точно не ожидал. Королева медленно пятится назад. Приблизившись к ближайшей двери, она дёргает за ручку и выскакивает в ночной сад, не понимая, куда несут её ноги. Слёзы горьким ядом располосовают её горящие от отчаяния щеки. Она всё продолжает бежать и бежать, пока ветки сильно не оцарапывают её руки. Виктории на миг кажется, что она уже нежива и попала в Небытиё, не веря всему происходящему с ней. Но саднящие мелкие царапины на теле зудящей болью напоминают ей об обратном, снова и снова, давая знать о себе, обжигающей неприятной болью. Подлесок сгущается. Становится всё сложнее продвигаться вперёд. Но Виктория не сдаётся, безжалостно разрывая руками мешающие на пути ветки. Она продолжает бежать до тех пор, пока не спотыкается о корень дерева и падает обессилено на колени, расшибая при этом их в кровь. Падение было не из приятных, будто кто-то сильно дал ей под дых. Наконец королева сдаётся и, ложась, сжимается в клубочек на земле продолжает горько плакать, давая волю эмоциям. В эти минуты она как никогда чувствует единение с этим миром, обессиленно цепляясь пальцами за густой покров лесной почвы, горько пахнущей пряной примесью из мха и сухой листвы. В этот миг Виктории кажется её бессмертие сплошным нескончаемым проклятием. Не того она ожидала от вечной жизни. Накрывая тело тёмными крыльями, словно похоронным саваном, королеве нестерпимо хочется слиться в этот самый момент в единое целое с густой травой. Стать незаметной для остального мира. Наконец, после долгих мучительных слёз она проваливается в забытьё, и уже не может совладать со смыкающимися тяжелыми веками. Последнее, что она помнит, — это горячие мужские руки, с заботой обхватывающее её тело. Секунда, и они уже поднимают королеву над землëй, унося её куда-то в неизвестном направлении. Вики уже с трудом различает чьи-то шаги и большой тёмный силуэт, склоняющийся над ней. Всё сливается в единую размазанную картину. Слышен лишь еле уловимый шорох перьев и тяжёлое уверенное дыхание, так нежно убаюкивающее и дающее защиту.