сброс.

      Санс запирается в своей комнате на десятом сбросе.       В первый раз Человек, помимо всех прочих, убивает Андайн, короля и старую леди — Санс не может знать точно, но какой ещё можно сделать вывод из чуть припорошенного пылью чужого свитера и холодного молчания за дверью? Розовая железка устраивает ад под землёй, и Папирус и рад, и не рад этому — он, конечно, скучает по Андайн, изредка недоумевает, почему Андэрнет больше не пестрит постами доктора Альфис, и порой даже высказывает лёгкое недовольство сложившейся ситуацией — Сансу на несуществующее ухо или проклятому ребёнку по телефону. Санс прислуживает Меттатону и впервые в жизни так безмерно радуется тому, что Папирус всё ещё остаётся «Фанатом Меттатона №1». Новый король не хочет потерять его — Меттатона, кажется, забавляют выходки «второго агента». Санс не хочет потерять Папируса тоже.       Ему не удаётся: однажды утром он просыпается на своём матрасе в Сноудине, а через какие-то пару дней смотрит, как пыль оседает на истерзанном «боевом теле» его брата. Это уже слишком — он прячется ото всех у себя дома и рыдает на кровати Папируса, прижимая к лицу его шарф. Санс не говорит о сбросе — ему не до того, и он не хочет никого видеть. Он показывается только в янтарном коридоре Нового дома — и судорожно сжимает кулаки в карманах куртки, видя Человека.       По лицу ребёнка нельзя ничего прочитать, и Санс исчезает оттуда, так и не дождавшись ответа на свой главный вопрос. Зачем Человек убил Папируса?       Санс остаётся со старой леди в Руинах долгое время, и они обмениваются шутками и горькими взглядами       ...до тех пор, пока Санс не просыпается на своём матрасе в Сноудине. Папирус стучит в дверь его комнаты и оказывается поражён внезапной братской атакой. Санс совершенно выходит из характера, обнимая Папса так сильно, что они оба слышат, как хрустит «боевое тело» под натиском широкого черепа.       Папирус с радостью возвращает объятие, но он абсолютно точно не помнит, что произошло. Санс наконец-то задаётся вопросом, не сходит ли он с ума, видя жуткие, странные и очень длинные сны.       Папирусу знакомо лицо Человека, но он всё равно не узнаёт его.       На этот раз им везёт — ребёнок просто уходит, забирая с собой жизнь короля и надежду монстров на освобождение. Ториэль снова возвращается на трон. Андайн в ярости: она, кажется, готова прогрызть Барьер зубами, лишь бы добраться до Человека. Если бы это было возможно, Санс не стал бы ей мешать.       На четвёртый раз Санс пытается говорить с ребёнком. Тот уходит от ответа — пожимает плечами, еле заметно хмурится, один раз говорит «Кто знает?»; Санс готов убить Человека своими руками, — но он обещал старой леди и к тому же ненавидит сражаться. Остальные не знают: леди задумчиво хмыкает на его осторожные расспросы (может быть, она подозревает что-то неладное тоже?); Папирус отвечает, что не заметил ничего подозрительного; Гриллби молчит, как и обычно, — его «переводчик» говорит, что Санс сегодня очень странный; Альфис заикается и пару раз роняет телефон, объясняя ему явление дежа вю и разглагольствуя о теории путешествий во времени. К Андайн он не обращается — они не общаются часто (почти никогда), она быстро раздражается и с «прошлого раза» не изменилась совсем, так что вряд ли это имеет смысл. Санс идёт к королю на правах бывшего помощника Придворного учёного (хотя вряд ли нужно какое-то право, чтобы попасть к старине Азгору на чашечку чая и небольшой разговор). Королю неудобно говорить об этом — похоже, слова Санса будят в нём плохие воспоминания.       Он снова отправляется к старой леди в Руины — на этот раз, слава богу, вместе с Папирусом. Папирус кажется почти счастливым. Санс тоже.       Санс ставит на видное местечко в лесу лампу удобной формы. Она полностью повторяет силуэт Человека — это забавно. Может быть, Человек любит забавные вещи. Может быть, это заставить его не делать плохих вещей.       Человек убивает Тори, Папируса, Меттатона и короля. Санс дожидается его в Коридоре, вытерев слёзы со скуловых костей и верхней челюсти; ребёнок игнорирует вопросы.       Впервые Санс видит Андайн в такой ярости. Это снова ад под землёй, хах.       Лампа удобной формы почему-то стоит там же, где и была, как будто ничего не случалось. Санса будит голос Папируса — Сансу еле удаётся сдержать слёзы перед братом. Он крадучись ходит за ним осторожной тенью, пока Человек не появляется.       Он пытается предупредить Папируса — тот не слушает. Папирус выглядит очень несчастным, когда Санс появляется прямо посреди поля битвы. Санс предпочёл бы спасать жизнь брата, а не его мечту или «дружбу с Человеком», но Папирус выглядит так, будто его предали. Папс уходит домой — живой, но жутко тихий и подавленный — такой, каким Санс предпочёл бы его не видеть. Папирус всегда верит в чужие силы — он желает, чтобы Санс делал то же самое. Человек говорит ему не вмешиваться больше.       Санс успокаивает убитого горем брата, как может, и тот заливает слезами его куртку.       Может быть, Человек будет милосерднее, если Санс не вмешается в следующий раз.       Папирус становится королём Подземелья. Санс уже знает, что это не худший исход, но его несуществующее сердце разбито тем, насколько несчастным, одиноким и покинутым выглядит его брат. Одиночество ранит их обоих — они есть друг у друга, но этого, похоже, недостаточно.       Человек убивает короля и Меттатона. Санс устраивает Андайн на должность продавца хот-догов; Папирус устраивает Андайн у них на диване. Альфис убита горем, и Андайн зла — на этот раз бессильно. Её выводят из себя хот-доги и ранят мысли о Человеке. Всем больно видеть бывшую главу Королевской стражи настолько несчастной.       Сансу больно тоже.       Папирус счастливо провозглашает себя «лучшим другом Человека», «не сумев ответить на его искренние романтические чувства». Ребёнок подружился с Андайн. Меттатон остаётся в живых. Андайн снова оказывается у них на диване, на этот раз бурлящая яростью и виной. Она тяжело переживает предательство.       Все его друзья мертвы, старая леди не отзывается даже на лучшие «тук-тук»-шутки, броня Папируса лежит изломанной грудой в углу его комнаты. Жители Подземелья в отчаянии — нет никого, кто был бы готов стать правителем. У них больше нет никакой надежды. Человеку здесь не рады.       Санс остаётся в комнате Папируса до следующего сброса.       Санс запирается в своей комнате на десятом сбросе, забрав запасной ключ, спрятанный за картиной.       У Подземелья снова есть надежда — на короля, учёных, Человека и светлое будущее. У Санса — нет. Он подтягивает ноги к грудной клетке и лежит на матрасе, уставившись на ком грязных смятых простыней. Может быть, он не заметит, как это произойдёт снова.       Папирус говорит с другой стороны двери — Санс доволен возможностью просто слушать его голос.