Когда они идут на войну, чтобы вернуть Марию, никто даже не думает вернуться целым и невредимым. Каждый солдат понимает, что выживут единицы, что жертв будет не сосчитать, но они не сопротивляются.
Когда народ их провожает криками поддержки, некоторые плачут, ибо понимают, что, возможно, они окажутся теми, кто не вернётся. Кто-то говорит, что умрёт ради них; кто-то, что хочет жить; а кто-то молча принимает свою судьбу.
Когда Микаса берёт двух парней за руки, то смотрит взглядом, что просит их остаться в живых. Девушка сжимает ладони крепче и тихо шепчет слова о том, как она им благодарна, что те были с ней все эти годы. Армин её обнимает, уткнувшись в макушку, а Эрен гладит щёку подруги. Возможно, кто-то из них не вернётся.
По прибытию они начинают атаковать титанов, сражаясь насмерть. На плечи Арлерта кладут груз ответственности за жизни остальных, приказывая найти предателей. Естественно, он находит. Заикается, дёргается, боится товарищей, но выполняет задание. Сражение является тяжёлым. Никто не хочет умирать, каждый хочет вернуться домой к семье, но они отчаянно продолжают нападать снова и снова. Многие умерли, но ни один из них не сбежал. Все сражаются до последнего, не важно умрут или нет.
— Вы ничего не понимаете! — вопит Райнер, превращаясь в титана. Возможно, он прав. Они видят мир по-разному, потому-то действия противоположных сторон вызывают столь странные чувства.
— Предатели способны лишь в аду гореть, — говорит Леви и, к сожалению, вместо того, чтобы убить — лишает одного из парней конечностей.
Из-за взрыва колоссального им всем приходится разделиться. И пока Эрвин с остальными разведчиками пытаются убить или хотя бы отвлечь звероподобного, остальные сражаются с бронированным. Только Армин и Эрен остаются вдвоём, чтобы придумать план по убийству Бертольда.
Блондин смотрит как-то подавлено, что навлекает на не очень приятные мысли. Нет. Он же поклялся, что не умрёт, пока не увидит море вместе с ним — Эреном. Последний в это верит. Слушает приятный голос Арлерта и сам не замечает, как через долю секунды находится рядом с ним и заключает друга в объятия. Столько всего хочется сказать, обсудить детство, поговорить о тех мечтах, посмеяться и подольше побыть рядом. То, что мальчишка не отталкивает его, не может не радовать и наоборот — вызывает улыбку. Его друг не врёт, у них получится одержать победу и вернутся живыми.
Объятия не хочется разрывать, но если они этого не сделают и поддадутся чувствам, то погибнет ещё больше товарищей, чем на данный момент. Поэтому Эрен нехотя отстраняется, огорчённо вздыхая от исчезновения тепла чужого тела. Ждёт, пока Армин заговорит, но тот упрямо продолжает молчать, тем самым заставляя шатена нервничать всё больше и больше.
— Эрен, успокойся, я справлюсь. Ты же меня знаешь, я не умру так просто. Обещаю, что если почувствую опасность, то мигом отцеплюсь, — улыбается Армин и по-дружески ерошит волосы Йегера.
— Честно? — с волнением, страхом, заботой и чем-то ещё, неизвестным для него самого, спрашивает парень.
— Ты же меня знаешь, так ведь? Я всегда держу слово, — Арлерт говорит это отчаянно, но друг то ли этого действительно не замечает, то ли специально делает вид.
Они так давно знакомы, казалось, могли понять любые действия со стороны друг друга, но нет. Сколько бы Эрен не пытался его понять, со временем, между ними вырос забор. Почему именно забор? Сказать, что стена — неправильно. Они не закрываются друг от друга, не бросают или расходятся. Скорее, они просто ограничивают себя. Ограничивают от определённых действий, слов и даже чувств. За стеной ничего не видно, единственный способ вновь всё вернуть — это разрушить её. С забором наоборот. Они запросто могут перешагнуть его или найти калитку и пройти через неё. К тому же, они видят друг друга, понимают и чувствуют, просто не врываются на чужую территорию. Хотя, давно могли бы так поступить.
Йегер вспоминает детство. Когда они лежали под деревом и читали книгу, вернее, Армин читал, а он и Микаса слушали. Точно. Микаса. Если они не поторопятся и ничего не сделают, то девушка может погибнуть. Эрен прослушал всё, что ему говорили, поэтому не уверен, стоит ли так рисковать.
— Обещаешь вернуться живым? — спрашивает парень, тут же замечая, как напрягся Арлерт. Сердце пропустило удар или вообще остановилось, когда мальчишка повернулся к нему с солнечной улыбкой на устах.
— Какой же ты, Эрен… — в мгновение, он замолчал, отводя взгляд в сторону, а после мотая головой влево-вправо. — Нет, ничего.
И уходит.
Йегер так и не услышал ответа.
***
Горячо. Чертовски горячо. Всё тело горит в прямом смысле. Сначала было просто тепло, потом становилось всё жарче и жарче. И вот, он буквально сгорает заживо.
Нет.
Нет-нет-нет. Он не отпустит трос, пока Эрен не схватит Бертольда. Даже, если умрёт. Отчего-то, в последнее время, смерть казалась чем-то естественным, чего бояться вовсе не нужно. А может, Армин просто устал. Устал от мучительной жизни среди незнакомых ему
людей лиц. Какой бы ни была опасность, парень больше не боялся титанов. Просто потому что не видел их лиц, да и пора смириться с их силой. Каким бы сильным не был человек, он всё равно слаб перед гигантами. Наверное, скажи он это перед начальством или товарищами, сидел бы уже в карцере, если бы его вообще не казнили. Но он же не настолько глуп.
Из-за, играющего в крови, адреналина накатывает возбуждение от сложившейся ситуации. Слишком опасно, до смерти опасно, но это его долг. Если он не отвлечёт Гувера, чтобы Эрен его схватил, то они проиграют. В ушах гул, ничего не слышно, кроме собственного сердцебиения. Казалось, сердце готово было остановиться от происходящего в любую секунду. И вместо того, чтобы спасаться, он продолжает стойко стоять, пока его тело сжигают заживо. Говорят, что перед смертью можно увидеть галлюцинацию дорогих тебе людей, либо что-то, что принесло неземное счастье при жизни.
Он видит Эрена.
Хотя, парень не может точно сказать, что это он. Но ключ, растрёпанные волосы и его старая, привычная бежевая рубашка с детства, говорят о человеке перед ним. Лица не видно, но кажется, что друг перед ним улыбается. Армин пытается сделать шаг навстречу, но продолжает стоять на месте. Он не может сделать ни единого действия в сторону Йегера. Остаётся наблюдать, как силуэт расплывается, а после вернуться в реальность.
Ради Эрена он готов умереть. Главное, что последний будет жить, остальное неважно. Помнится, шатен даже когда-то говорил, что люди слабы. Не ошибся.
Арлерт ощущает, как веки опускаются, а тело начинает падать в никуда. Удар и темнота. Больше парень ничего не чувствует.
—
Простите… — шепчет кому-то. Возможно, Марко, чью просьбу не выполнил, оставив Жана; возможно, капитану Леви, приказа которого ослушался «не умирать»; возможно, Микасе, которой перед отъездом пообещал выжить и вернуться невредимым; а может Эрену, с которым они хотели увидеть вместе внешний мир.
***
Зеленоглазый шатен склоняется над погибшим другом и истошно кричит во всё горло, разрывая не успевшие восстановиться связки. Почему именно он? Почему
его Армин должен был умереть? Выжили единицы. Можно сказать, что никто — жалкие семь человек.
Капитан Леви, вместе с другими находят их через несколько минут. Видимо, из-за криков Йегера. Была бы его воля, он бы вырвал из рук Аккермана шприц со спиномозговой жидкостью титана и вколол бы другу, чтобы тот выжил. Слёзы Микасы, истерика Эрена, непонимание со стороны остальных. Стоило уговорить Аккермана, как появился Флок с командиром. Неужели, всё закончится здесь и сейчас?
Армин, а ты ведь даже не увидел моря…
Детская мечта, можно сказать — цель, благодаря которой они жили. Всё кончено, ему не позволяют спасти блондина, держат изо всех сил, а после уводят как можно дальше от того места. Сколько бы Эрен не говорил Арлерту о слабости людей, сколько бы не обещал защитить друга, сколько бы не клялся уничтожить всех титанов, они всегда возвращались к тому, с чего всё началось. Если бы Йегер не сделал вид, что ничего не понял, если бы остановил друга, то Армин был бы жив.
Стоила ли его жертва того, что они обрели?...
