Ничего святого

Мы рушим и рушим, плюем на себя, Но в конце все равно заберет мать-земля. VALKIRYE — Pyrokinesis

      — Камилла, блять! Ты куда прешься?       Голос Ханнеса дрожал. Он грубо схватил девушку за локоть, дернув на себя, но она вырвалась. Уокер быстро переключилась с режима оцепенения и паники на действия. Титан, заглядывающий через всю стену, был виден даже отсюда, с самого конца Сигансии. Руки Ханнеса тряслись, роняя флягу с алкоголем, когда же русоволосая сделала шаг вперед, потом еще один, и спрыгнула с крыши. Она схватилась УПМ за стены домов и высокие башни, летя к пробитой титаном дыре.       Сердце колотилось. Руки тряслись и потели, отчего она старалась хвататься за клинки сильнее. Она неслась противоположно сошедшей с ума толпе, суетящейся на месте. Страх пропитал каждый сантиметр этого города, но накрывал её лишь собственный. Сколько не готовься, сколько не тренируйся и не слушай про титанов, видеть их перед собой, бояться их здесь и сейчас — это другое.       Но не титанов она сейчас боится.       — Да что случится? — звучит в голове насмешливый голос Нила. — Пусть мама отдохнет! Я покажу Хоуп яблоню, помнишь? Ту, что недалеко от ворот! Это же и твое любимое место!       Камилла резко и беззвучно поднимается на кровати. Её лицо моментально накрывают руки и она, согнувшись, прячется в ладонях, стараясь сосредоточиться на ускорившемся сердцебиении. Вдох-выдох. Потом глубокий вдох, чтобы сконцентрироваться, и постараться унять боль. Она проводит руками по волосам, прижимая их к шее. Глаза открыты, и опускать веки девушка боится.       Что ж такое. Ей сегодня как огурчик быть надо. Камилла даже надеялась, что эти кошмары прекратились. Надеялась, что они больше никогда не вернутся, после пропитого количества снотворного. Уокер ненавидела сны. Ведь последние два года, если что-то снилось, то лишь они. В сновидениях не было больше ярких картин, которые она рисует с мамой, не было улыбающихся лиц друзей. Их лица начинают забываться. Пальцы больше не держат кисти, лишь клинки и шприцы.       Уокер покачала головой. Часы показывали половину пятого утра, и засыпать она точно не собиралась. Вчера на осмотре Эрвин сказал, что сегодня состоится первая встреча всего спецотряда, значит, и ей тоже хорошо бы присутствовать. Ками открыла окно, впуская холодный воздух, покачнувший занавески и пробирающий до дрожи. Отрезвляющий, как легкая пощечина. Девушка уперлась руками в подоконник и прогнулась в спине, вздыхая. Она простояла так, пока холод не стал пробирать до костей, и лишь тогда закрыла окно, взяла полотенце и пошла в душ. Перед «собранием» стоило зайти в лазарет, а еще проведать свой отряд. Девушка надела форму разведки, застегнула рубашку и сделала высокий хвост. Потом, чуть поразмыслив, достала из полки несколько шпилек и замотала волосы, делая плотную гульку. Теперь точно мешать не будут.       — Эй! Это ты у меня флягу отобрала, мелкая!       Отличное начало беседы. Камилла оглядела мужчин и девушку, устремивших на неё взгляды. Судя по всему, она пришла последняя. Оруо — она помнила его имя, и не могла понять, есть ли шуточные нотки в его голосе. Бозард оглядел её как-то неоднозначно. Также Камилла оглядела и его, подмечая темные круги и отекшее лицо.       — И правильно сделала. Продолжишь в том же духе — попадешь в лазарет не с откусанной титаном ногой, а с циррозом печени, — она села рядом с рыжеволосой девушкой.       — Видишь, не одна я так думаю! — она возмутилась, глядя на мужчину, а потом протянула руку Ками. — Петра Рал, девяносто седьмой кадетский корпус!       — Камилла, девяносто первый, — она протянула руку, пожимая в ответ. Этой девчонке, получается, восемнадцать.       Девушка скрипнула зубами. Вот же Аккерман блять, что вытворяет. Они познакомились с Эрдом и Гюнтером, которые в отличие от Оруо, произвели куда более приятное впечатление. Капитана все не было, Петра с горящими глазами болтала о том, как была счастлива получить назначение в спецотряд, а из размышлений Ками вывели вдруг опустившиеся на её и плечо Петры руки Бозарда, собравшегося обратиться к остальным молодым людям в отряде.       — Зато, с нами симпатичн-а-а-а!       Уокер среагировала сразу, увернувшись от руки, схватившись за неё и, завернув за спину, встала, прижимая Оруо лицом к столу.       — Ай-ай-ай, блять, ненормальная! Отпусти!       — Лапы свои не распускай, — Гюнтер, казалось, даже усмехнулся. Петра по всей видимости привыкла к подобным выходкам с его стороны, потому особо в лице не изменилась, устало вздохнув.       Не любила Камилла такое отношение. Ни к себе, потому к другим также подобным образом не относилась. У неё были четкие личные границы, нарушать которые было не позволено. Рукопожатие — единственное, на что ты можешь рассчитывать в первые месяцы знакомства, если ты ей понравишься, то мимолетные похлопывания по плечу, но только посмей сделать лишний шаг вправо шаг влево.       — Вы что здесь утроили?       А в какой еще момент мог зайти капитан? Конечно, когда Камилла заламывала руки возмущающегося Оруо.       — Это она начала!       — Господи, — язвительно протянула Уокер, отпуская мужчину, — какие мы нежные.       Девушка посмотрела на Аккермана, что остановился в нескольких метрах от них. По лицу его сложно было прочитать, раздражен ли мужчина, но настроение после его появления сразу изменилось. Оруо, Петра, Эрд и Гюнтер выпрямились и отдали честь, а вот девушка просто встала, скрестив руки.       — Тебя за два года не научили правилам? — голос капитана звучал холодно.       — Врачи честь не отдают, — Камилла пожала плечами. Бозард, кажется, раздраженно шикнул, — как и равные по званию.       — Сейчас ты подчиняешься моим приказам, плевал я на твое звание у четырехглазой. Здесь я капитан, Уокер, — он подошел ближе, — так что отдай честь.       Камилла вздохнула и медленно, как бы чуть насмехаясь, положила руку на сердце. Они были на одном уровне, и обоим пару сантиметров роста придавала подошва ботинок. Девушка подметила, что на поле боя он казался выше, хотя это оправдывалось её невнимательностью. Леви не сводил с неё глаз, и сразу, собирая отряд, понял, что с этой девушкой возникнет больше всего проблем. Но она была единственным врачом в Разведке, который и с клинками в руках знал, что делать. Цельная картинка сложилась, стоило увидеть её в городе. Камилла не была настолько бессердечной, какой казалось. Холодность и стойкость за стенами контрастировали с проявлением сочувствия и искренним желанием помочь и выложиться на все сто процентов здесь. Леви понимал, что с ней может быть трудно, и Эрвин предупреждал, что девушка с характером. Капитан же был непреклонен. Оттого и интереснее. Внутреннее чутье ему подсказывало, что результат оправдает ожидания, а к себе он прислушивался.       — Вольно, — прошипел тот, обращаясь ко всем.       Леви знали все в Разведкорпусе, у кого вообще были глаза или уши. Быть солдатом и не слышать о самом сильном воине — абсурд. Самому же Аккерману эта популярность не нравилась, более того — раздражала. На него возлагали слишком большие надежды, которые, если быть честным, он даже боялся не оправдать. Создать отряд специального назначения было хорошей идеей, ведь даже мужчина понимал, что один в поле не воин. Если удастся заставить их работать как один механизм, можно продвинуться за стенами. Доверять всецело группе людей легче, чем вновь слепо полагаться на тех, кого видишь впервые. Даже если обычно они полагаются на него, а не наоборот.       Леви сказал, что лично собирается проверить боевые навыки каждого. Пусть он и видел их в действии, но через тренировку капитан планировал выявить слабые места каждого. А до этого вручил Уокер медкарты всех четверых оставшихся ребят, чтобы та их изучила и, если что-то не так, сообщила. Так что пока Аккерман по очереди испытывал на прочность Оруо, Петру и Гюнтера с Эрдом, Камилла выписывала нужные лекарства, если была в том потребность. К счастью, двум последним она лишь посоветовала сходить за витаминами, Петре дополнительно пропить железо, а Оруо бросать пить.       — А ваша карта? — проводив Рал взглядом, Ками подняла глаза на Аккермана. Осталась только она.       — У меня со здоровьем все в норме, — он поправил рукава рубашки. — Вставай, твоя очередь.       — Это что же, сперва помогаю, а сейчас избить решили? — девушка вскинула брови. Не любила она драться с людьми, потому и понадеялась, что Аккерман заменил её «проверку» своеобразной консультацией для солдатов. Никто из этих пятерых не наблюдался у Уокер в лазарете, а потому Аккерман решил лишний раз проверить и врачебные способности девушки. Раз уж даже Эрвин так хорошо о них отзывался. Он выжидающе посмотрел на девушку. Камилла встала с места, сняла куртку разведки. — У меня рана, забыли?       — Заканчивай этот цирк и нападай.       Ох, как-то её бесила эта надменность. Аккерман был прав, рука уже не болела, но его холодная самоуверенность разжигала раздражение. Немного другим он показался ей на поле боя.       — Только если принесете мне свою медкарту и ответите на один вопрос после боя.       — Думаешь, ты в том положении, чтобы ставить условия?       — А разве это не укрепит наш с вами боевой дух? — она ухмыльнулась, встав в стойку. — В конце концов, мы с вами одного звания, так давайте уважать друг друга.       Медкарту она и сама может сходить взять, это не проблема. Но вот вторая часть условий её волновала больше.       — Ладно, — через несколько секунд глухо произнес он.       Уокер усмехнулась и нанесла удар, который Аккерман сразу блокировал. Она отскочила и замахнулась ногой, и Леви вновь её поймал, хмуря брови.       — Неужто все, на что ты способна?       Камилла усмехнулась и, замахнувшись, нанесла удар второй ногой ему по лицу. Аккерман пошатнулся и упал, как и сама Ками, не сумевшая удержать равновесие. Леви встал, вытерев кровь с губы, и сузил глаза. Несмотря на то, что ударить его удалось, их бой закончился довольно быстро, когда Уокер непроизвольно подставила травмированную руку и, зашипев от боли, схватилась за предплечье, сидя на земле.       — Ты проиграла в тот момент, когда согласилась идти в бой с травмой, — то ли сухо, то ли грозно произнес Аккерман, и подошел к Ками, протягивая ей руку, чтобы помочь встать.       — Я сказала, что у меня травма.       — Надо было настоять на том, чтобы не драться, — за здоровую руку он подтянул девушку. — На последней экспедиции, если бы я не сказал следить за раненым, ты бы рванула в пекло, а с одной рукой сильно не повоюешь. Калека против титанов не попрет, — он отпустил её, глядя на свою ладонь, которой вытер кровь. И все же, даже с раненой рукой, она смогла его ударить, что не вышло ни у кого, кроме Гюнтера. — Твоя главная проблема в том, что ты слишком не дорожишь своей жизнью.       Неужто так просто раскусил? Камилла усмехнулась, опуская голову.       — Что ты хотела спросить? — Аккерман надел куртку разведки.       Уокер хотела спросить, какого хера он берет в отряд восемнадцатилетнюю девочку. Она злилась. Петра показалась солнышком, которое так и стремилось согреть любого и каждого рядом с собой. Таких, как она, отправлять в бой было сложнее всего. Таких, как она, хоронить тоже было сложнее. Ками хотела возмутиться, почему для такого опасного дела он выбрал её.       Но не спросила. Потому что… не была уверена, почему. Петра выглядела чертовски серьезной, когда нападала на Леви, и её глаза горели решимостью и готовностью действовать и выкладываться на все сто процентов. Усомниться в девочке — значит показать неуважение к ней, а потом уже к капитану.       А что касается мужчины. Камилла наблюдала, как он натягивает на плечи куртку, и спрашивать передумала. Леви дал понять, что не отправит раненого в бой, а поведением на последней экспедиции показал свое отношение к сражениям. И дал понять, что «команда» для него не пустое слово.       Можно было ли ему довериться девушка знала точно. Хотя, по всей видимости, у самого Аккерамна была привычка «хочешь сделать идеально — сделай сам». Эрвин упоминал, что мужчина не командный игрок, но он решил изменить стратегию.       — Уже ничего, — Уокер качнула головой, взяв со стола медкарты. — По средам и субботам у меня тренировки с моим отрядом.       — Завтра я скажу точное расписание, — девушка кивнула.       — Тогда, до завтра, капитан, — она чуть издевательски приподняла уголки губ.       Леви хотел также съязвить, назвав её рядовым, но вовремя оступился. Учитывая, что она разбила ему губу, уровень уже выше, чем у рядового. И просто промолчал в ответ.       Чутье его не подводило. Есть, над чем работать, но Эрвин будет рад услышать, что их план по созданию спецотряда пришел в действие. И весьма удачно.