14
18 марта 2021 г. в 21:12
Ей давно не было так противно. Давно так сильно не хотелось вмазать человеку, сломать ему нос, высказать все, что накопилось за долгие годы. Не в письмах, вот так, в лицо, подобно раскаленному пруту, вонзающемуся в кожу. Она хотела причинить ужасную боль, чтобы Райан молил о пощаде, но тогда бы все старания Смита пошли коту под хвост. Хилл потянул к ней руки, но девушка уверенно отступила.
— Да ладно тебе, Ками-ми, — он рассмеялся. — Мы же не чужие люди!
— Разве? — девушка вскинула брови. — Забавно, что ты подобрал именно эти слова.
И все же он отступил, стоило столкнуться взглядом с Аккерманом. Почему-то он сразу понял, что это отец Хоуп. Только этот человек мог вызвать у Уокер подобные эмоции, и разум сразу переключился в режим «защиты». Сделай Хилл хоть лишний шаг вперед — Леви без раздумий заслонил бы собой еë. Но мужчина отошел еще дальше, отмахиваясь от взгляда своего начальника, как бы извиняясь и говоря «ничего особенного».
Камилла выпрямилась и посмотрела на Эрвина, покачав головой. Тогда главнокомандующий повернулся к Хэроу и продолжил разговор, обсуждая некоторые нюансы предстоящей проверки, но ни единого слова она не слышала, полностью погрузившись в свои мысли. Она потерялась, как ребенок на центральной площади в потоке людей, не зная, в какую сторону метнуться. Уокер целенаправленно избегала взгляда Райана, глядя или себе в ноги, или в спину Эрвина, и на лице её не было ни единой эмоции. За маской же отстраненности она глотала страх и отчаяние, запрещая телу даже немного трястись. С ним она говорить не хотела. Его не существовало, и подобная идея укоренилась в её сознании; редко вспоминала, и хоть эти воспоминания вызывали лишь боль, Ками умело их прогоняла прочь. И вот тот, кого она предпочитала бы даже не знать, воспоминания о ком она всеми силами прогоняла, стоял в нескольких метрах от неё, явно собираясь поболтать «как старые друзья».
Камилла, как Леви и Зоэ, ходила за Эрвином, как один из представителей разведки, и лишь час спустя, после того, как гостям из полиции показали их комнаты, Эрвин с Хэроу отправились в кабинет обсуждать визит. Ками же, заметив, что Хилла рядом нет (по всей видимости, он пошел со своим командиром), пошла разбираться с документами третьего отряда. По правде, она многое сделала еще вчера, да и объем был не такой большой, но сейчас ей хотелось чем-то занять голову, чтобы её не заполонили мысли о прошлом, которое удивительным образом стало настоящим. Это злило, досадовало и засоряло разум.
Она не видела ни Леви, ни Зоэ до конца дня, как и членов спецотряда. Ей не то, чтобы было неловко перед Аккерманом из-за своей слабости, скорее она расстроилась, что он снова оказался единственным, кто эту слабость увидел. У неё в планах не было открываться ему еще больше, но почему-то именно к руке капитана она потянулась в критический момент. И он взял её за ладонь в ответ, чего она точно не ожидала.
На часах было шесть вечера, когда она решила закончить с работой и, накинув куртку, вышла из помещения, глухо повернув ключ. В животе неприятно заурчало, когда Ками вспомнила, что с самого утра ничего не ела, так что перед спальней стоило заглянуть в столовую. На ужин не давали ничего особенного, но сейчас ей главное было по-быстрому набить желудок и сбежать. Она села где-то в правом углу столовой, когда через пять минут явились члены Городской полиции. Она на секунду широко раскрыла глаза, похватала остатки еды, собравшись было отнести поднос, но Райан оказался рядом. Даже слишком рядом, ближе, чем в полуметре от неё, смотря сверху вниз, и не только в силу роста.
— А ты почти не изменилась! — он расплылся в улыбке. — Только волосы стала не в косу убирать, а в хвост, — Камилла молчала, лишь незаинтересованно глядя на мужчину. — Да ладно тебе! Не чужие ведь люди.
— Разве? — она вскинула брови. Захотелось рассмеяться, но она сдержалась, встала с места и взяла поднос.
— Неужто забыла, как мы были близки?
Камилле захотелось вбить его мордой в стол.
— Ты совсем ебанулся? — прошипела она. Хилл изумленно вскинул брови. Она совсем забыла о субординации, но уже было поздно и, в целом, как-то плевать.
— Не-е-ет, все же ты совсем другая! Была такой веселой и милой, а превратилась прям в снежную королеву! — мужчина кивнул своим сослуживцам и пошел за Уокер, которая уже на несколько метров от него сбежала. — Ну, прости, — уже тише сказал он, нагнав Камиллу. — Понимаю, что я тогда поступил как придурок, но…
— Как придурок? — Камилла резко повернулась, стиснув зубы. Ей стоило бы просто игнорировать это, не обращать внимание. Делать вид, что его не существует, как она делала всегда. Но когда призрак перестает таковым быть, когда он всегда выводил тебя из себя, тяжело сдержаться, чтобы не дать по лицу. — По-твоему, «придурок» — подходящее слово, которым ты можешь себя оправдать?
— У меня правда не было мозгов, Камилла! — искренне произнес он. — Я ведь пытался тебя найти, после того, как мне пришло известие о падении Марии.
— Плохо пытался, по всей видимости.
— Я никогда бы не подумал, что ты пойдешь в разведку! У тебя… у нас, — он исправился, словно имел на это право, — ведь ребенок. Не думал, что ты будешь рисковать!
— У нас? — Камиилла заметила, что ярость разгоралась еще больше. — Ты, — она ткнула ему в грудь пальцем, — не имеешь ни единого права называться её отцом, понял меня? — она все еще не понимала, зачем говорит это. Она хотела просто уйти, но словно смотрела на себя со стороны. Тут Хилл расплылся в улыбке.
— Так это девочка?
Камилла отступила. Казалось, кислород закончился, и она даже не в силах вдохнуть. Вода постепенно начала заполнять легкие, и Уокер ничего не могла с этим поделать.
— Может, из нас еще сможет даже получиться семья, что думаешь? — Райан обнял остолбеневшую девушку за плечо. — Все же, ребенку нужен отец! Хочу её увидеть!
Даже смерть лучше, чем такой отец.
— Конечно, ты можешь, — вернула контроль над голос девушка. Наигранно, нежно, с такой приятной улыбкой, какой улыбалась ему тогда, в восемнадцать. Хилл сильнее сжал её плечо. — Хоть сейчас. Садись на коня — и поезжай в Сигансину, — мужчина ослабил хватку, видя, как потухают и наполняются злобой сияющие глаза. Девушка грубо и твердо убрала его руку со своего плеча, а потом подняла на мужчину голову. Райан уже так не улыбался, на лице была застывшая ухмылка, скорее непонимающая, нежели счастливая. — Может, за два года там что-то осталось.
Камилла молча развернулась и широкими шагами вышла из столовой. Её потряхивало от напряжения, тошнило, и девушка не замечала даже, куда идет, просто рефлекторно, по отточенному маршруту дошла до общежития разведки, поднялась к себе, глухо закрыла дверь. Бессознательно переоделась, распустила волосы и открыла полку в столе. Там был маленький набросок с Хоуп, который она сделала незадолго до атаки титанов.
Леви весь день помогал Эрвину, потому и освободился ненамного позже Камиллы. В отличие от неё, Аккерман не заходил в столовую, а лишь ненадолго остановился на кухне на первом этаже. Хотя, он не помнит, как вместо пятого этажа свернул на лестнице на четвертом. Как остановился у дверей спальни Уокер, даже придумывая причину своего визита. Все было, конечно, куда проще. Он лишь хотел спросить, в порядке ли она, потому что состояние девушки утром даже его напугало. Он потянулся к ручке, как услышал за дверью грохот, словно что-то большое перевернулось.
Мужчина сразу толкнул дверь от себя, повернув голову влево. Там, недалеко от стола, прижав ладони к лицу, стояла Камилла, а в метре от неё, перевернутый, лежал стул. Камилла сильнее прижала руки, понимая, кто это, и оттого еще появился какой-то неопределенный страх, что он снова увидит её такой. Но остановить это было уже невозможно. Камилла отступила назад, сталкиваясь спиной со стеной, и сползла на землю, на выдохе выпуская слезы и соответствующий полу-крик. Плечи тряслись, а вода, заполнявшая легкие, перелилась через край. Леви поспешно закрыл дверь, и хоть не был уверен, стоит ли ему оставаться, все же решил так. Он подошел к девушке и, присев перед ней, притянул за шею к себе. Камилла, уткнувшись лбом в мужское плечо, позволила себе убрать с лица руки и вцепиться пальцами в его рубашку, чувствуя, как рука Аккермана ложилась на её голову, как бы прижимая ближе, а вторая держала за плечи. Она снова позволила себе слабость рядом с ним, и не то, чтобы была расстроена. Сейчас, по правде говоря, далеко не Леви был в голове девушки. Там была разъедающая ярость, досада, а вперемешку с печалью создавала гремучую смесь, которая только и ждала момента, чтобы взорваться внутри.
Леви не помнил, долго ли они просидели так, долго ли просидели в общем. В какой-то момент он уже прислонялся спиной к стене, а Камилла сидела полубоком, прижавшись к нему правым плечом, чуть сползая, отчего голова была на его груди. Одной рукой Леви держал её за плечи, а второй, правой, продолжал медленно водить по её волосам. Слезы перестали течь, плечи уже не дрожали, и лишь сейчас Уокер почувствовала, как, выплакав все, её заполнило спокойствие. Она вдохнула еще несколько раз, и вдруг произнесла то, что Леви, наверное, никогда не забудет:
— Иногда мне кажется, что это моя вина, — его рука соскользнула с головы девушки, опускаясь на её ладони, что покоились на коленях. И тогда, почувствовав переплетение пальцев, она продолжила. — Мне кажется, что я сделала что-то не так. Отголоски прошлого, когда мне не хотелось верить, что люди бывают плохими. Тогда я думала, что это не он злодей. Что он хотел сделать все, что обещал… Но я думала, что могла быть чересчур надоедливой, что когда-то что-то не то сказала. И пусть прошли годы, когда я вспоминаю, что-то в голове повторяет, что в этом есть моя вина и…
— Камилла, — его голос звучал с хрипотцой. Леви никогда до этого не называл её по имени, насколько она помнит, так что чуть замерла, глядя на руки. — В этом нет ни капли твоей вины. Не смей даже думать иначе.
— Это приказ? — постаралась пошутить девушка.
— Это просьба, — она чуть подняла голову, глядя на Леви. Пусть они сидели в темноте и свет из угла комнаты плохо освещал помещение, девушка видела, что его взгляд был опущен на неё. — Ты не виновата, что наткнулась на такого ублюдка, и в его поступке виновен лишь он. Тебе не надо перекладывать на себя чужие грехи.
Камилла вслушивалась в каждое слово. Он говорил медленно, глядя на неё, и почему-то его словам она верила больше, чем тем же из своих уст. Уокер глубоко вздохнула, расслабленно опуская плечи. Леви умел чувствовать чужую боль, потому понять эмоции Камиллы ему не составило труда. Но он понял, что все было куда глубже простой обиды, потому, когда девушка расслабилась, ему тоже стало легче.
— Не останешься? — вдруг прозвучали тихие слова. Аккерман опустил глаза на девушку. — Просто не хочу спать одна, не подумай.
Камилла понимала, что это точно плохая идея. Понимала, что это прямое нарушение их договора, что это не повторится. Камилла знала, что секса не будет, но все равно считалось. Поэтому она избегает подобной близости. Той, что куда рискованнее обычной похоти и желания, той, которой она избегает всеми силами. Но сейчас она слишком ослабла, чтобы поддерживать эту защиту. Слова вырвались сами по себе, просто потому, что ей сейчас это было нужнее всего.
— Ладно, — прозвучало не как одолжение, а словно он разрешил самому себе.