Ничего святого

      Девушка с короткими светлыми волосами, что даже не касались плеч, отвязала от птицы скрученный в трубочку лист и выпустила ту обратно в окно. Голубь, глухо взмахнув крыльями, взмыл в небо, и она прикрыла окно, возвращаясь за стол, на котором тускло горела одна свеча. Развернув бумажку, девушка взяла очки и натянула на нос, всматриваясь в мелкие буквы.

«Как всегда надеюсь, что письмо дошло до тебя без происшествий. Пишу коротко. Как ты наверняка знаешь, нам удалось раскрыть личности Бронированного и Колоссального титанов, однако они похитили Эрена. В ходе операции по его возвращению отряд понес потери. Сейчас мы находимся в пределах Троста, он и Ханджи в порядке. Ранее они проводили с Эреном эксперименты, был шанс заделать ворота в Сигансине. О смерти проповедника Ника ты, думаю, знаешь. Я успел вовремя получить твое сообщение о приказе и отправить к ним посыльного. Честно говоря, было ожидаемо, что они решат остановить работу Разведкорпуса. Более того, предполагаю, за мной совсем скоро придут, потому скоро увидимся. Ты знаешь, что это значит. Эрвин»

      Она сняла очки, потерла переносицу, а потом поднесла письмо к свечке, и кусок бумаги вмиг обволокло пламя, пожирая строчку за строчкой, до тех пор, пока девушка, чуть шикнув, не выпустила из рук догорающий в воздухе кусочек, обжегши палец. Поднеся его к губам, она шумно выдохнула и откинулась на спинку стула, прикрыв глаза.       Началось.       — Мисс Свон!       Девушка подняла голову, хлопая глазами василькового цвета. Она поняла, что задумалась, вспоминая события прошедшей ночи, но покачала головой, чуть развивая блондинистые волосы.       — Да, держи, — девушка поставила подпись на рецепте и протянула мужчине, который натягивал на себя куртку с эмблемой Городской Полиции.       — А я надеялся, что вы мне какие-нибудь особые таблетки выпишите, — мужчина чуть улыбнулся, склонив голову в бок. Камилла, или же как её теперь звали — Одри — подняла голову на того, сведя брови.       — Я тебе не барыга, на улице подойди к кому хочешь и проси, а меня на один уровень с ними не ставь. Свободен.       Тот недовольно закатил глаза, но все же не сказал ни слова, и вышел из белого стерильного кабинета. Ками поднесла руку к окну и распахнула его, впуская свежий воздух. Кошмар-то какой, только начало дня, а она уже устала. Не из-за нагрузки, но эмоционально эта работа выматывала больше, чем когда Уокер была в Разведкорпусе. Хотела бы она сказать, что понятия не имеет, как её занесло в ряды Королевских медиков, но она знала.       — Одри, — в дверь заглянула темноволосая макушка, хлопая карими глазами. Макушку звали Сара, и она, пожалуй, была единственным человеком, кому Уокер симпатизировала. — Тебя главврач вызывает.       — Спасибо, иду, — она кивнула, встала с места и поправила белый халат. Хрустнув шеей, девушка задвинула стул и вышла из помещения, подходя к Саре. Женщина лет тридцати пяти была почти на голову выше, довольно худощавая, а взгляд полон скромности. Когда она улыбалась — у глаз появлялись морщинки, а на щеках впадали ямочки, на что самому смотреть без улыбки было тяжело.       — Слышала новости?       — Какие именно? — она похлопала глазами, подняв взгляд на подругу.       — Я рассказывала тебе пару дней назад, что хотят остановить работу Разведки, — девушка завернула за угол, — и это оказалось так! Мне сегодня один из пациентов сказал.       — Правда? — девушка в ответ вскинула брови. — Почему?       — Якобы Эрвин Смит и остальные укрывают парня, который может превращаться в титана, и еще куча теорий заговоров, — она пожала плечами. — В общем, по всей видимости, его сейчас задержали в Тросте, но не на долго. Говорят, что скоро перевезут сюда.       — Думаешь, все-таки что-то скрывает? — Камилла остановилась у дверей кабинета.       — Да сто процентов, — фыркает женщина, тряхнув волосами. — Иди, я тебя тут подожду.       Уокер кивнула и, постучав несколько раз, открыла дверь, привлекая внимание человека за столом. Женщине на вид было за пятьдесят, её костлявые пальцы сжимали в руках ручку, а усталые глаза светло-серого цвета поднялись на девушку, губы чуть дрогнули в улыбке.       — Миссис Верб, — она подошла ближе, — вы меня вызывали?       — Да, — женщина кивнула. — Сейчас в Тросте был арестован Эрвин Смит, думаю, ты уже в курсе, — кивок. — У него серьезное ранение, в наших обязанностях обеспечивать лечение осужденным, как бы нам этого не хотелось, даже если они в другом городе. Я бы сама занялась, но у главврача много работы, а ты, как мне помнится, специализируешься на таких травмах.       По покрытому морщинами лицу было видно, что она просто сама не хотела лечить Смита, решив спихнуть это на кого-то другого. В рядах Городской Полиции нечасто бывают серьезные травмы, потому и врачи при короле, подобно солдатам, в край распоясались. Они, как и любой при дворе, купаются в деньгах, в сравнении с теми же жителями Розы, и еще жалуются.       — Конечно, — девушка кивнула. — Возьму заботу о нем на себя.       — Да ты шибко не утруждайся, все равно его наверняка казнят, — миссис Верб пожала плечами. — Тут уже без разницы, как он умрет.       Камилла непроизвольно сжала руку в кармане в кулак. Если все пройдет хорошо, если Эрвин оказался прав и все будет по плану, первым же делом она посоветует уволить эту гадину. Настоит на этом. Два чертовых года она терпит её, мечтая о том, как бы с ней что-нибудь такое да случилось. Её останавливает тот факт, что без Верб их с Эрвином план так бы не пришел в исполнение. Когда Верб, два года назад, по рекомендации одной из медсестер, которую подкупил Смит, не нашла в какой-то маленькой больнице в городке стены Роза талантливого врача. Целый год Камилла отрабатывала себе там репутацию, втиралась всем в доверие, чтобы положиться на удачу. Хотя настоящей удачей было то, как просто ей удалось отделаться с документами. Эрвин немало сил потратил на создание фальшивого имени, прошлого, истории, связей и знакомых, но стоило приплести тот факт, что девушка из Сигансины и во время побега многие бумаги были утеряны, в подлинности фальшивок никто не сомневался. В конце концов, она ведь такая прелестная, улыбчивая девушка, с горящими глазами и светлыми пшеничными волосами, которые Камилла убила, постоянно осветляя, которая только и мечтала, что перебраться куда-нибудь за Сину. Для Верб было поводом потешить свое благородство — взять «Одри» на попечительство, для неё же самой — первым большим шагом, что сделался аж год спустя, после того, как она «ушла в отпуск». Камилле Уокер, в каком-то смысле, на время пришлось умереть. А потом и умереть на одной вылазке в принципе, чтобы не возникало вопросов.       Девушка вышла из кабинета главврача, глянув на Сару. Рассказав ей о просьбе Верб, Уокер быстро вернулась в свой кабинет, собрала вещи и, заскочив домой, вернулась на работу, где её уже ждал экипаж. Дорога заняла часов десять даже по самому короткому пути, за которые она узнала, что какое-то время придется остаться в Тросте. Ками предположила, что в Митру она вернется уже вместе с Эрвином.       Забавно. Она снова его личный врач.       Положив в карман ручку с бумажкой, а в небольшой чемоданчик медицинские принадлежности, она направилась к месту «заточения» Смита. Два солдата внизу, два на этаже, где его держат, еще один у дверей. Если так пойдет, попасть к нему потом будет сложнее. Из комнаты вышел Найл Док — главнокомандующий Военной Полиции, с которым девушка была немного знакома, и кивнула ему в знак приветствия. Вместе с мужчиной, как она заметила, ушли и двое с этажа. Показав удостоверение охраннику у дверей, он кивнул и позволил войти.       Смит сразу же повернулся, сталкиваясь взглядом с девушкой. Она держала в руках чемоданчик и чуть улыбалась, а потом потянулась к карману и достала бумажку, показывая её Смиту.       «Уши повсюду».       — Эрвин Смит, — он ухмыльнулся, так по-доброму, что Уокер чуть с места не сорвалась от желания его обнять.       — Одри Свон, — и все же лицо не соответствовало её голосу, такому твердому и грубому. Она опустила глаза на его руку и прикусила губу. — Неплохо вас потрепало.       — Издержки профессии, — он пожал плечами.       — Снимите рубашку, мне нужно осмотреть рану и сделать перевязку, — она остановилась, поставив на стол чемоданчик и открыв его.       — Навевает воспоминания, да? — очень-очень тихо пробормотал мужчина, так, что кто-то кроме Камиллы точно его бы не услышал, но девушка непроизвольно изогнула губы в улыбке, чуть заметно кивая. — Выглядите замученной, мисс Свон, — уже громче сказал он.       — Как мне еще выглядеть? Меня послали лечить преступника, — она стала аккуратно разматывать бинт на руке, став спиной к окну, чтобы не было видно их лиц, и немного наклонилась, убавив тон. — Все в порядке?       — Я пока не могу сказать точно, — шепотом ответил мужчина. — Нам нужно поговорить.       — Я приду сегодня в двенадцать, — девушка медленно осмотрела рану, проглотив ком в горле, а потом приступила к обработке. Закончив, она перевязала предплечье мужчины, шумно вздыхая.       — Не переживай, это только рука.       — Кое-кто всегда повторял, что калеки на поле боя — лишь обуза, — тихо пробубнила в ответ она, отводя взгляд. Потом прикусила губу, стоило перед глазами всплыть образу этого кого-то. Она пока не могла представить, как может пройти их встреча. И боялась, по-правде сказать. Она сильно, очень сильно изменилась, и понимала, что он изменился тоже. И все же, в каждом письме Эрвин писал, что Леви жив, отчего у Уокер отлегало на время.       Ей не нравилось, в каком положении они оказались. Совсем не нравилось. Три года она скрывалась, не видела самых дорогих ей людей, а сейчас с одним из них приходится грубить и создавать видимость неприязни. Да, Камилла неплохо изменилась за эти годы в обществе настолько неприятных людей, что стала жалеть, ведь не принимала доброты и любви раньше. Она отнекивалась и всячески избегала привязок, но лишь пробыв так долго далеко от друзей, поняла, что они сразу заняли важное место в её жизни. И она сейчас себя корила за то, что не отдавала доброту в ответ ни Ханджи, ни Эрвину. Не в полной мере, какой могла. Это она сбежала, поджав хвост, от Леви, вместо того, чтобы открыться и также начать отдавать.       Смит был единственным человеком, с которым она поддерживала какую-никакую, а связь. Первый год, пока её не забрали в столицу, он писал ей почти каждый месяц, вводя в курс дел в Разведкорпусе. Когда-то написал, что Ханджи сильно пострадала, когда-то — что Леви. В одном из писем Эрвин оповестил о гибели всего её отряда, в котором она была капитаном. Мужчина не упоминал многих моментов, если уж говорить честно, в том числе о том, что в те разы Ханджи и Леви были при смерти. Он знал, что Камилла будет сильно тревожиться, и даже из каких-то эгоистичных побуждений молчал, дабы она не сорвала чуть что их план. Пусть даже редкое общение в формате «отчетов» укрепило их и без того доверительные отношения с Уокер.       Эрвин опустил взгляд, глядя, как девушка аккуратно перевязывает бинтами его руку. Камилла не раз, еще когда была в Разведке, говорила о том, как дорожит своими волосами. И все же, как она сказала тогда, нужно было исключить любые варианты, что её узнают. Почему-то стрижка и осветление волос настолько изменили её лицо, что сам Эрвин вряд ли сразу бы её узнал, зайди девушка в комнату, если бы не видел Уокер до этого. Хотя — мужчина усмехнулся от собственных мыслей — Аккерман наверняка сразу её узнает. Он ведь, как и Зоэ, все эти три года регулярно интересовался, жива ли она. Эрвин помнил, как для достоверности внес Камиллу в список погибших на экспедиции, и Леви злобно махал этой бумагой перед его лицом, как бы спрашивая, что это за херня. Он многое не объяснял, лишь вновь повторил, что Ками в безопасности и «в командировке». Затянувшей на год, а потом еще на два. Зоэ же интересовалась спокойнее, облегченно выдыхая, потому что верила словам Эрвина о том, что с Камиллой все хорошо. Пусть не видела, не писала ей по запрету главнокомандующего, все равно знала, что девушка в порядке. И раз Смит выглядит так уверенно, они знают, что делают.       Правда, сейчас он не был в этом уверен.       Камилла собрала вещи и глухо щелкнула защелкой на чемоданчике, повернувшись к сидящему Эрвину. У него на теле за три года появились новые шрамы, которые не ускользнули от внимания Уокер, и все же пока что она собиралась сохранять хладнокровие, подстать врачу, который нехотя лечит больного. Перед тем, как выйти из комнаты, она указала пальцами на время, как бы напоминая, что вернется, и, получив в ответ кивок, вышла из комнаты. Шанс получить серьезную травму, служа в Городской Полиции, вообще не велик, а профессионалы отсиживаются за стенами, когда там погибают люди от халатности врачей или просто неумелых рук. Все внутри горело от злобы к королю еще со времени приказа, из-за чего её отец, уже средних лет мужчина, последний, кем она дорожила тогда, попал под план отвоевания стены Мария. И все же, за два года в кругах элиты, Камилла узнала многое. О том, что даже в письмах рассказывать Эрвину опасно, но она усердно вела дневник каждый вечер.       Дневник и письма, которые не отправила.       Перед тем, как уехать в Трост, она зашла домой. Подняв матрас, Уокер взяла кожаную книжечку с потрепанными страницами, не очень толстую и не большую, но почти полностью исписанную размашистым почерком. Эрвин всегда шел на риски, а Камилле хотелось подальше сбежать, но при этом быть полезной. Он дал ей шанс, рассказав тогда теориях своего отца, о том, что ему нужен свой человек рядом с короной, и предложил Уокер разделить с ним этот план. Девушка же не была против, хотя сейчас Смит, сидя в заточении, не на шутку боялся за девушку. Он её в это втянул, и если что-то пойдет не так, Ками может серьезно пострадать.       Перед выходом Камилла глянула на письма под тем же матрасом, а потом прикусила губу и, положив дневник за пазуху под плащ, посмотрела на время.       — Эрвин! — Ханджи врывается в его комнату. — У нас большие проблемы! Все стало хуже! Теперь, беды две: Эрена и Хисторию похитили! — Смит убирает руку от рубашки и коротко смотрит на часы, глядя на Зоэ.       — А вторая?       — Если Эрен прав и верно услышал разговор Бертольда и Имир, — Зоэ сглотнула, — то его могут съесть!       — А с этого момента поподробнее.       Ханджи дернулась и развернулась к двери, где, медленно её прикрыв, стояла блондинка. Ханджи поправила очки и чуть сузила глаза, словно стараясь понять или осознать, кто это, а потом широко их открыла. Радужка заблестела и Зоэ позволила себе минутную слабость, радостно вскрикнув и подлетев к девушке, чей капюшон приземлился на спину, и она оказалась в безумно крепких объятиях. Таких, что, казалось, кости захрустели.       Моблит изумленно похлопал глазами, а Эрвин чуть приподнял уголки губ, наливая в стакан воды. Камилла подняла руки и обняла Ханджи за спину, почувствовав, как на глаза накатывают слезы. Зоэ как-то полу-истерично смеялась, качаясь из стороны в сторону, а потом отпрянула от Уокер, придерживая её за плечи.       — Это правда ты?! Настоящая? Живая??? — Ханджи прям светилась от счастья, и Камилла вытерла подступившие к глазам слезы, кивая. — Боже мой, в жизни бы тебя не узнала!       — Я тоже скучала, — Уокер расплылась в улыбке, опуская руки на ладони Зоэ на своих плечах. — Жаль, что встретились мы в такой напряженной обстановке. Боюсь вас разочаровывать, — девушка достала из-под плаща записную книжку, — но у нас далеко не две проблемы.       — Нам есть, что обсудить, — Эрвин отодвинул стул, глядя на Зоэ и Камиллу.       Вторая скинула плащ и села на последнее свободное место. Моблиту Ханджи представила её как его предшественника, и потом углубилась в доклад Эрвину. Камилла внимательно слушала, и, на удивление, благодаря письмам Эрвина, все понимала. Она чуть оглядела майора и главнокомандующего, подмечая, что многое действительно изменилось. Эрвин явно твердо настроен, даже больше обычного, а у Ханджи другой помощник.       Если бы не ситуация, в которой они оказались, было бы похоже на обычную встречу друзей.       Не хватало только его.       Камилла вдруг вспомнила о письмах у неё под матрасом. И зачем она только их писала, если так и не отправила. Возможно, сейчас ей бы было немного легче. Девушка тряхнула головой, заправив прядь волос за ухо. Она знала, что он сейчас где-то недалеко, скорее всего максимум в часе езды на лошади, и она была уверена, что они скоро встретятся. Понимала и боялась, что он будет чертовски к ней холоден. Но также понимала, что в данный момент куда важнее себя не выдать и сосредоточиться на словах Зоэ, а потом поведать Эрвину хотя бы часть того, что нарыла за эти два года.