ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ДО ЭТОГО
— Готовься. — раздался жесткий голос Ёсано. Чуя так резко поднял голову, что едва не расшиб затылок об прутья клетки — юноша успел задремать за те часы, пока они сидели взаперти. Его колени затекли, живот начал пожирать сам себя от голода, а голова гудела от повторяющихся по кругу мыслей. — К чему? — не понял Накахара. Ёсано, сидевшая все это время в позе по-турецки и не издававшая ни звука, внезапно напряглась. Она передвинулась к прутьям и тоже облокотилась на них. Чуя хотел повторить свой вопрос, но не успел: широкая входная дверь открылась с громким щелчком, и следом на пороге появился военный. — Я принес воду. — огласил он хриплым голосом. Когда охранник приблизился и Чуя пригляделся к нему, то заметил, что военный очень высок — выше Дазая почти на голову — но над верхней губой едва пробился пушок усов, а простодушный взгляд намекал, что парню не больше двадцати. — Долго мы здесь еще будем сидеть? — спросила Ёсано изможденным голосом, словно была близка к обмороку. Накахара присмотрелся, и его сердце дернулось, когда юноша увидел, как золотая заколка-бабочка Ёсано перекочевала в её правую ладонь. По яркому взгляду девушки Чуя сразу понял, что она задумала. — Не в моих полномочиях. — после секундного колебания, видимо, думая, отвечать ли вообще, отозвался охранник. Он присел на корточки, чтобы поставить поднос с пластиковыми стаканчиками воды на пол. — Извините, нельзя что-то пожевать принести? — пропищал Чуя. Охранник взглянул на него и невольно подался вперед, чтобы лучше расслышать пленника. Накахара как можно шумнее сглотнул и посмотрел прямо в темно-карие глаза военного. — У меня уже живот от голода болит. Охранник застыл с подносом почти у пола: его губы раскрылись и чуть дрогнули в такт размышлениям. Слушая просьбу Чуи и думая, стоит ли её кому-то передать, молодой военный совершил роковую для него ошибку — оказался спиной к Ёсано. Чуя даже не успел придумать, какой щенячий взгляд ему изобразить следом, когда девушка извернулась и просунула правую руку между прутьями. В слабом свете блеснуло остроконечное лезвие, скрытое под изящной бабочкой, и воткнулось прямо в заднюю сторону щиколотки. Пусть Ёсано и специализировалась в психологии, анатомию она знала отлично — артериальная кровь брызнула фонтаном. Когда охранник взревел и отшатнулся назад, девушка порезала и вторую его щиколотку. — Хватай ключи! — крикнула психотерапевт, втягивая руку с заколкой внутрь, пока охранник заваливался на бок, хватаясь ладонями за ноги и ревя, как ребенок. Чуе инструкция и не нужна была: он высунул из камеры обе руки и сгреб форму охранника, сильно дергая на себя и прикладывая беднягу лицом об прутья. Военный взвыл, кровь образовала приличную лужицу около его ног, а ключи выпали на пол прямо перед прутьями. Накахара схватил их и кинул Ёсано прежде, чем ударить охранника об клетку еще раз и оттолкнуть. — Так тебе и надо, сукин сын. — прошипел Чуя, хотя и понимал, что парень всего лишь выполнял приказы. Охранник не возражал: он отполз от клетки, одновременно пытаясь проверить лицо на наличие увечий и остановить хлещущую из обеих ног кровь. Ёсано ловко прижалась к прутьям и открыла замок. Чуя помог ей подняться и вышел из клетки, чувствуя адреналин в крови и жжение в затекших коленях. — У вас есть план, Ёсано-сан? — спросил Чуя. Он не имел ни малейшего понятия о том, что все это время девушка продумывала план побега — сам он ясно ощущал собственную бесполезность. — Я не знаю, где мы конкретно, но, если выйдем в главный коридор, смогу указать на запасной выход. — быстро, едва делая вдохи, проговорила Ёсано. Нагнувшись, она выдрала резиновую дубинку из пояса орущего охранника и кинула её Накахаре. Чуя поймал оружие, крепко обхватывая его. — Надо спешить. — Эй, что тут происходит? — казалось, крик раздался раньше, чем щелчок двери: в помещение ввалился другой охранник, плотный кудрявый парень. Прикидывать его возраст Чуя не стал и сразу ударил дубинкой по коленям кудрявого. Охранник крайне грязно выругался и завалился на одно колено — Накахара, разозлившись до тяги к насилию, нанес парню два удара: в висок и в ухо. Кудрявый не издал даже писка, лишь глухой удар бессознательного тела об пол. — Неплохо. — прокомментировала Ёсано. Чуя поднял глаза и увидел её спокойный, одобряющий взгляд. Юноша, несмотря на всю опасную для жизни ситуацию, улыбнулся. — А теперь уходим. — Да, неплохо, Чуя. — голос Теруко Накахара узнал сразу же. Девушка элегантно переступила порог и поморщилась при виде залитой кровью кудрявой головы. — Слуховой аппарат ему ты купишь или кто? Чуя невольно перевел взгляд на побитого им охранника, а когда опомнился и посмотрел на вошедшую Теруко, то сразу увидел дуло пистолета, направленное ему в грудь. Страх смешался с неутихшим гневом, заставив Чую одновременно сжать бесполезную против огнестрела дубинку и застыть на месте. Юное лицо Теруко перекосило от ненависти, и девушка без лишних колебаний нажала на курок. Тогда Накахара наконец понял, что нужно было отскочить, а разум приготовился к страшной, как описывают в детективах, боли, но вдруг что-то тяжелое навалилось на Чую. — Чуя! — звук дошел до его ушей лишь спустя секунду, когда Ёсано уже переместилась, оказываясь точно перед дулом пистолета. Чуя хотел взреветь «Нет!», хотел оттолкнуть девушку, хотел попытаться пригнуться вдвоем, но не успел даже ни о чем подумать — ударная волна от пули сбила с ног Ёсано и Накахару за ней. Девушка упала, отталкивая юношу назад, и Чуя сильно ударился спиной о прутья клетки. Позвоночник отозвался болью, несравнимой со страхом от осознания в голове Чуи. — Ёсано-сан?! — вскричал он, не узнав свой голос. Не удержавшись на ногах, Накахара осел на пол. Ёсано упала на него, отчаянно вдыхая. — Ёсано-сан! — Не кричи ты так. — выдавила Ёсано. Чуя выронил дубинку и присмотрелся к животу психотерапевта. Голова закружилась: на белой рубашке расплывалось огромное алое пятно. Кровь словно бурлила, выливаясь из раны и пачкая всю одежду Ёсано и дрожащие ладони Чуи. В сердцевине блестела пуля. Нет, нет, нет, нет… — Ёсано-сан, зачем вы это сделали?! — в отчаянии проговорил Чуя. Он даже не заметил прохладных слез страха на своих ресницах. Ладони осторожно держали бока девушки, а разум пытался выдать хотя бы одну мысль по поводу того, что делать с раненой Ёсано. «Что, если она умрет?». — Очевидно же. — прокряхтела Ёсано. Её лоб пересекла морщина, а щеки заметно побледнели. — Чтобы ты не погиб, Чуя-кун. — Ёсано-сан, нет… — пробормотал Чуя, даже не будучи в состоянии сформулировать, что «нет». Обессиленный взгляд поднялся на виновницу этого кровавого месива на красивой рубашке Ёсано. — Ах ты сука… Теруко не выглядела довольной. Более того, девушка стояла в явном испуге то ли от того, что ранила свою бывшую приятельницу, то ли потому, что пленников нужно было взять и сохранить живьем. На лице выступил пот, и Теруко опустила дрожащий в руках пистолет. Она была как никогда похожа на запутавшуюся девочку. — Ёсано-сан… — промямлила Оокура. — Простите… я… «Вот же мразь», — пронеслось в голове Чуи. — «Она точно не извинялась бы, попади она в меня». Гнев почти выплюнул эту мысль, но тут, видимо, у Накахары помутился рассудок от шока и долгих часов без еды, потому что над головой Теруко возникла широкая ладонь с зажатым в ней пистолетом. Рука ударила девушку по голове обратной стороной пистолета, и Теруко рухнула на пол, как выпавший из гнезда птенец. Едва она упала, Чуя понял, что все-таки в здравом уме — на входе показался незнакомый европеец с взъерошенными светлыми волосами. — Ты еще кто такой? — прошипел Чуя, чувствуя, как лежащая на нем Ёсано тоже напряглась. Белесые брови европейца взлетели чуть ли не на середину лба, а потом все стало яснее некуда, потому что вслед за вырубившим Теруко парнем в помещение зашел Сигма. — Ничего себе вы тут устроили. — присвистнул он, осмотрев двух окровавленных охранников помимо Теруко. — И это вдвоем? — А ты что, забыл, с кем разговариваешь? — прохрипела Ёсано, пока Чуя пытался понять, откуда здесь взялся Сигма и пришел ли он, чтобы спасти их. Сигма усмехнулся, но довольно быстро посерьезнел, заметив кровавую рубашку Ёсано. — Забудешь, как же. — рассеянно пробормотал он. «Еб твою мать, он даже сюда пришел, как на парад», — подумал Чуя, присмотревшись к блестящей рубашке Сигмы и белому брючному костюму. — Серьезная рана? — Да, блять, это огнестрельное ранение, не видно, что ли?! — рявкнул Чуя за Ёсано. Он уже убедился в том, что Сигма и его люди (юноша надеялся, что этот модник не пришел сюда лишь с одним пацаном, не знавшим, что такое расческа) пришли спасти их. — Ты в своем репертуаре, Чуя-кун. — закатил глаза Сигма. Испачканная в крови ладонь Ёсано коснулась ладони Чуи, словно в попытке его успокоить, но хуй там он успокоится, когда девушка его сестры умирает на полу военной темницы! Долго Чуе злиться не пришлось: к двери подошло еще около пяти человек, все вооруженные, многие в форменных кожаных куртках какой-то, возможно преступной, организации. Сигма махнул рукой одному из них — крепкому мужчине с бегающими глазками. Тот вошел и переглянулся с европейцем, словно ментально договариваясь, как донести раненую без повреждений. — Откуда ты взял столько людей, а, Сигма? — лениво, едва ли не путаясь в словах, проговорила Ёсано. Сигма улыбнулся краем губы, но лишь из уважения к девушке. — Скажи спасибо Старику. — произнес он. Сначала Чуя не понял, о чем речь, но потом до него резко дошло — Ёсано же рассказывала ему о загадочном бывшем друге Мори, которому Коё не хотела звонить. Выходит, она все же позвонила, и Старик согласился их спасти? «Подумаешь об этом позже», — пресек мысли собственный разум. Раздался хриплый смех Ёсано. Сигма нахмурился, а Чуя попытался вглядеться в её взгляд, но глаза девушки уже прикрылись. Кровь пропитала рубашку и верх брюк психотерапевта — когда Ёсано потеряла сознание, а её голова наклонилась, Накахара почувствовал обжигающий прилив страха. Он же не разбирается в медицине. Насколько сильно её ранили? Кажется, пуля в живот — это охуеть как серьезно. — Ёсано-сан? — пробормотал Чуя, касаясь окровавленными ладонями её холодеющих щек. — Ёсано-сан, пожалуйста… — Дай им перенести её, Чуя. — раздался мягкий голос Сигмы. Крепыш бережно поднял девушку, с легкостью укладывая её на своих огромных ручищах. Европеец присмотрелся к ране и скривился. Капля крови капнула на пол с тела в холодное море тревоги внутри Чуи. — Она же выживет, да? — протараторил Чуя, мгновенно поднимаясь на ноги. — Да? Европеец переглянулся с Сигмой и слабо толкнул крепыша к выходу. Чуя так разозлился, что был готов приложить молчаливого европейца головой об стену и уложить рядом с бессознательными военными на полу, но злость отступила очень быстро, когда крепыш с Ёсано удалился. Перед глазами помутнело, и Накахаре показалось, что его сейчас стошнит, но вдруг на окровавленное плечо легла облаченная в белую перчатку ладонь Сигмы. — Чуя. — твердо произнес Сигма. — С ней все будет в порядке. Нужно уходить. — Да знаю я. — кивнул Чуя, заставляя себя вернуть ясность ума. Раскиснуть он сможет и потом, а сейчас нужно сосредоточиться. — Как мы выберемся отсюда? — Так же, как и зашли. — туманно отозвался Сигма и переступил порог темницы. Чуя поморщился, понимая, что это место хотя бы раз приснится ему в кошмарах — вполне возможно с двумя окровавленными охранниками. Когда юноша выходил, молодой военный протянул ладонь в его сторону, но Накахара сделал вид, что не увидел, и хлопнул входной дверью. Её щелчок привлек Сигму, и он остановился, чтобы дождаться Чую. Юноша сначала взглядом нашел поспешно удаляющегося крепыша с Ёсано на руках и скользящего за ним европейца, а только потом обнаружил, где они находятся. Камеры находились в конце одного из извивающихся коридоров — небольшой пост охраны около камеры пустовал. На столе стояла еще не остывшая чашка с кофе, а рядом со стулом валялся еще один охранник. Его нос был сломан минимум три раза, а все лицо залито кровью. Чуя заметил, что грудная клетка охранника все еще двигается, и отвел взгляд. Только тогда он заметил, что у него рябит в глазах — каждая лампа в коридоре мигает красным, как при сигнале тревоги. Вот только звука сигнализации не было, вообще никаких звуков не было. — Мы отключили звук сигнала тревоги. — не без самодовольной ухмылки пояснил Сигма в ответ на недоуменное выражение на лице Чуи. — Это я заметил. — отозвался Чуя. Сигма двинулся вперед, широко шагая по коридору, и Накахара пошел за ним. — Как вы это сделали? — Честно — без понятия. — пожал плечами спаситель. — Этим занимался мой хакер. Но идея была… — Твоя и ты собираешься этим похвастаться? — насмешливо фыркнул Чуя. Страх все еще щекотал его мышцы, но компания Сигмы и его спокойная речь придавали уверенности. — Не моя. — Сигма качнул головой. — Твоего друга, Ранпо-куна. Чуя едва не остановился. Не один Старик стоит за их спасением? «Ты же не знаешь, кто таинственный друг Ранпо», — напомнил себе Накахара. — «Вполне возможно, что это и есть Старик». Вспомнив, что считал хотя бы Ранпо простым школьником, любящим распутывать тайны, Чуя едва не расхохотался. — Вижу, ты переживаешь… — заметил Сигма, искоса взглянув на собеседника. Его светло-серые глаза блеснули беспокойством, которое парень все это время умело скрывал. Чуя нервно усмехнулся. — В данный момент только за жизнь Ёсано. — признался он. — Не волнуйся. — отозвался Сигма, круто поворачивая. Красный сигнал тревоги стремился вызвать у Чуи эпилепсию, но юноша старался не думать об этом. — С нами прилетел медик. — Прилетел?! — удивился Чуя. Сигма ничего не ответил: они подошли к лифту, и парень нажал на кнопку. Когда кабина приехала и двери открылись, Чуя уже хотел повторить свой вопрос, но вдруг послышались тяжелые шаги военных. Сигма и Накахара синхронно обернулись, заметили тени приближающихся людей и едва ли не на перегонки забежали в лифт. Сердце Чуи начало биться в сотню раз быстрее — после облегчения и мысли о том, что скоро они окажутся на свободе, осознание, что за ними может быть погоня, сбило его с ног. Сигма хлопнул по кнопке закрытия дверей, и все, что они увидели прежде, чем лифт закрылся и поехал вверх, это перекошенные лица людей в форме. — Твою мать! — выдохнул Чуя, падая на стену от резкого движения вверх. — Да нас прикончат до того, как мы выйдем отсюда! — Вполне возможно. — кивнул Сигма. Его ладонь была прижата к одному из карманов пиджака, и Чуя надеялся, что у парня там пистолет, а не запасной набор блесток. — Но осталось немного. — Ты так и не объяснил. — выдохнул Чуя. — Прилетел? — Да, на вертолете. — отмахнулся от него Сигма. Глаза Чуи чуть не выскочили из-под век то ли от адреналина, то ли от степени ахуя, но задать больше уточняющих вопросов юноша не смог: лифт известил коротким перезвоном о приезде на последний этаж. Накахара напрягся на случай, если сорок вооруженных до зубов военных ждет их на этом этаже. Когда двери открылись, юноша оказался прав и не прав одновременно — перед лифтом стояли всего трое охранников, но все вооружены. — Стойте где стоите! — рявкнул тот, что по центру, низкий мужчина с родинкой у носа и винтовкой на нагрудном поясе. Чуя задумался о том, насколько это дебильная идея лишь после того, как рванул вперед. Мужчина был примерно того же роста, что и Накахара, поэтому юноша сгреб его форму и толкнул в стену. Адреналин и маячащая на задворках сознания агрессия прибавили Чуе силы — мужчина с родинкой взмахнул руками и попытался достать винтовку. Накахара схватил пояс и дернул военного вместе с оружием вниз, а потом сильно ударил лежачего по голове ногой. Конечно, его кеды с плоской подошвой не сравнились с толстой платформой армейских ботинок, но военный все равно застонал, а на полу показалась кровь из его лопнувшей губы. Сердце гулко билось и отдавало в уши. Чуя заметил заткнутый за ремень побитого пистолет и вырвал его. Когда юноша направил пистолет на второго охранника, то невольно вспомнил тир с отцом. Охранник потянулся за собственным оружием, и у Накахары появилось яростное, обуздывающее его желание выстрелить прямо в загорелый лоб военного, чтобы он упал с мягким хрустом. Юноша сжал палец на курке — ему правда послышался звук выстрела, словно он уже убил охранника — но в следующую секунду Чуя перевернул пистолет и кинул его в голову военного. Тот, ожидавший выстрела, успел лишь удивиться перед тем, как лишиться чувств и упасть рядом с товарищем. Накахара рвано вдохнул. «О чем ты думал?», — раздался в голове совестливый голос. — «Ты — не убийца». Когда третий охранник взревел от досады из-за выведенных из строя товарищей и взвел курок винтовки, Сигма без раздумий выстрелил ему в грудь. Военного отбросило назад: винтовка бесполезно откатилась к стене, а кровь брызнула из раны и из уже раскрытого рта парниши. Чуя, все еще напряженный и готовый к схватке, повернулся к Сигме. Его лицо потеряло все признаки шутливости — осталась лишь холодная уверенность, плотно поджатые губы и бесстрастные серые глаза. В ладони, скрытой перчаткой, был стальной револьвер с длинным дулом. На секунду у Накахары появился страх перед этим незнакомцем, но в следующую секунду Сигма опустил револьвер, повернулся к Чуе и улыбнулся, присвистывая при виде валяющихся военных. — Нихера себе. — прокомментировал Сигма, убирая револьвер в карман пиджака. — Можно тебя нанять? — Нельзя. — фыркнул Чуя. — Я учусь в школе. Сигма расхохотался, и Накахара и сам не смог сдержать облегченную улыбку. Впрочем, времени расслабляться не было, и оба это понимали. Перешагнув через обездвиженных охранников, Чуя поспешил за Сигмой. Тот уверенно вилял в коридорах, словно жил в этом здании с младенчества, что, возможно, так и было. Наконец, они выбежали в широкое помещение, напоминающее фойе — солнечный свет бил по глазам из-за широкого панорамного окна в стене, а рядом с ним находилась раскрытая убегающими людьми Сигмы дверь — за ней Накахара разглядел взлетную площадку. Сигма не остановился, поспешив к выходу. Чуя на секунду застыл, заметив валяющихся в разных углах окровавленных охранников. Очевидно, их спасатели не пытались обойтись без убийств и тяжелых ранений. Взгляд Накахары приковала мускулистая женщина — всю её форму заливала кровь, а на бледном лбу сияла испарина. Светло-голубые глаза уже подернулись пленкой, но алые губы продолжали двигаться в попытке что-то произнести, а одна из рук потянулась к ногам юноши. Чуя отвернулся. Он не хотел наблюдать за медленно умирающей военной. Он не хотел знать, убил ли Сигма того третьего охранника. Он, тем более, не хотел знать, что станет с теми, кого покалечил он сам. — Чуя! — прокричал Сигма. Он уже стоял у выхода на взлетную площадку и махал рукой. — Решил остаться? Накахара фыркнул себе под нос, но ничего не крикнул в ответ, а побежал к выходу — в основном из-за того, что разглядел там европейца, незнакомую девушку с двумя пистолетами и крепыша с Ёсано на руках. Она все еще была без сознания: ветер трепал её волосы, разрушая аккуратно уложенное каре. Чуя за секунду пересек помещение и вслед за Сигмой вышел на улицу. Как выяснилось, ветер там действительно был, но не из-за погоды, а благодаря лопастям вертолета. Настоящего вертолета. Юноша застыл, едва не открыв рот от удивления — он даже не сразу заметил, что вертолетов было два. Один полностью черный, с флагом Японии на боку, а второй — белый, с выведенным словом «Скорая помощь». Чуя даже не мог себе представить, сколько денег должен иметь загадочный Старик (или Сигма), чтобы организовать не только вооруженную команду для штурма, но и два ебаных вертолета. — Ёсано-сан! — проговорил Чуя и рванул вперед, когда увидел, что крепыш вместе с двумя другими приспешниками Сигмы уходят к белому вертолету. Дверь открылась, и из транспорта выскочили два санитара в голубых одеяниях. Накахара попытался добежать до них, чтобы сесть рядом с Ёсано, но порывы ветра значительно усложняли его путь. Резинка грозилась слететь с живущих своей жизнью рыжих косм. — Чуя. — Сигма коснулся плеча Чуи, и последний дернулся, не расслышав чужого приближения из-за шума. Юноша развернулся к Сигме, но все еще наблюдал, как санитары укладывают Ёсано на носилки и загружают в вертолет. Из-за бьющего в глаза ветра и леденящей паники внутри Накахара видел лишь черную лохматую голову и огромное красное пятно. — Мне нужно полететь с ней! — крикнул Чуя, вырвав плечо из несильной хватки Сигмы. — Нужно… — Её в срочном порядке доставят в больницу. — спокойно перебил его Сигма. Каким-то образом его длинные прямые волосы не драло, а волнами развевало. — Не волнуйся. Мы летим туда же. — Мы? — переспросил Чуя. Неужели Сигма собирается вместить всех своих людей во второй вертолет? Юноша осмотрелся: те трое, что передали Ёсано санитарам, отбежали к группе вооруженных людей в черном и принялись о чем-то спорить, активно жестикулируя. В здании военных виднелось несколько людей в форме, а из коридоров все еще светил красный свет беззвучной тревоги. — Идем. — настойчивее потянул Сигма Чую за плечо, и на этот раз Накахара не возражал. Пока они быстро шагали к черному вертолету, лопасти белого закрутились с еще более бешеной скоростью, поднимая махину в воздух. Ударная волна ветра едва не сбила Чую с ног, но он все равно поднял голову, чтобы проследить за летучей скорой помощью. «Это хорошо, что Ёсано летит на вертолете», — подумал Чуя, пытаясь приободрить самого себя. — «Так она быстрее окажется у врачей». — Вы летите или вызываете такси?! — послышался громкий голос со стороны черного вертолета. Сигма потянулся за плечом Чуи, словно хотел уже насильно тянуть юношу внутрь транспорта, но Чуя уже и сам понял, что нужно немедленно убираться со взлетной площадки. Кричащей оказалась высокая женщина в черном, её светло-русый пучок грозился расплестись в любой момент. Как только Сигма и Чуя приблизились к широкой лестнице, ведущей в салон вертолета, женщина ловко исчезла в кабине. Накахара ни разу не бывал внутри вертолета — да что там, он даже никогда не видел его вблизи, разве что на экране телевизора или ноутбука — поэтому, несмотря на обстоятельства, он все равно мотал головой, осматриваясь. Сигма пропустил юношу вперед. За штурвалом сидел лохматый мужчина в круглых очках: он выглядел усталым, словно только что вылез из постели. Женщина с пучком плюхнулась на сиденье второго пилота и хлопнула коллегу по плечу. Пилот в очках сразу приободрился и принялся поправлять гарнитуру на голове. — Здравствуй, Чуя-кун. — раздался спокойный голос. Чуя едва не подпрыгнул — повернувшись на звук и заметив еще одну пассажирку, юноша сначала удивился, как он мог её не заметить, а потом не понял, кто она такая и что вообще здесь делает. — Пристегивайтесь, вылетаем! — крикнула женщина с пучком, перебив мысли Накахары. Чуя послушно уселся напротив незнакомки и пристегнул ремень, напоминающий ремень в самолете. Сигма, действуя так, словно каждый день летает на вертолетах, закрыл дверь и уселся на последнее сидение. Чуя уставился на третью пассажирку. Ей наверняка не было и тридцати, но молодая женщина выглядела очень измученной, что её старило: под зелеными глазами темнели лиловые круги, светлые волосы у лица были обрезаны неумело, будто парикмахер пользовался канцелярским ножом. Сидела женщина подобно аристократке, но одежда на ней была странная, напоминающая больничную пижаму. — Погнали уже! — в который раз крикнула женщина на кресле второго пилота. Первый пилот вздохнул так, словно планировал вздремнуть, но через мгновение вертолет оторвался от земли. Из-за резкого толчка Накахара дернулся в сидении, а его уши заложило — ощущения были не из приятных, и у Чуи мгновенно пересохло в горле. Он вжался в кожаное сидение и шумно сглотнул. Сигма и незнакомая женщина, впрочем, даже не двинулись, явно путешествуя на таком драндулете не впервые. — Рад видеть вас в добром здравии, мисс К. — раздался умиротворенный голос Сигмы, едва вертолет выровнялся. Чуя за это время оценил свои шансы наблевать себе на кеды или женщине на колени и решил, что обувь отмыть будет проще. Юноша задрал голову, подавляя перепады в давлении. Вертолет набрал нужную высоту и полетел параллельно земле, что только радовало вестибулярный аппарат Чуи. — Взаимно, Сигма-кун. — отозвалась незнакомка. Чуя опустил голову, прислушиваясь к их разговору. Сигма наклонил голову, кланясь пассажирке, а названная мисс К. любезно улыбнулась Сигме. Накахара заметил, что, даже несмотря на идеальный японский, в её речи мелькнул акцент, который объяснял европейскую внешность незнакомки. — Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Сигма. Чуя исподлобья посмотрел на него: он что, не собирается представить их? Откуда вообще эта мисс К. знает Чую? Он точно запомнил бы европейку с высокомерным взглядом, если бы встречал её раньше. — Бывало и лучше. — шевельнув губами, отозвалась европейка. Она склонила голову, как птица. — Как твое казино? — Процветает. — с гордостью отозвался Сигма. Женщина с пучком громко цокнула языком с сидения и демонстративно задвинула дверцу, отделяющую кабину пилотов от салона. Накахару эта болтология между старыми знакомыми тоже начала подбешивать, но совсем по другой причине. — Эй, я тоже тут, вообще-то. — подал он голос, наконец полностью подавив тошноту. — Вы кто такая? — Чуя-кун. — прошипел Сигма и гневно зыркнул на него. На губах мисс К. появилась улыбка. — Повежливее. — Откуда я должен знать, как мне с ней общаться, если ты мне не представил её? — огрызнулся Накахара. Он не боялся злости Сигмы, хотя и понимал, что дерзить своему спасителю как-то неправильно. — Следи, как ты говоришь! — прикрикнул на него Сигма. Чуя, кажется, еще ни разу не видел парня таким оскорбленным. «Он что, жопу лижет этой К.?», — соображал Накахара. — «Или дело в другом?». — Мисс К., вообще-то… — Все в порядке, Сигма-кун. — мягко прервала его европейка. Чуя повернулся к ней с прищуренным взглядом. Он заметил, что женщина говорила с легким придыханием, словно что-то мешало ей вдохнуть полной грудью. — Молодой человек прав. Нас не представили. — Но вы, похоже, меня знаете. — вставил Чуя. Сигма что-то недовольно пробурчал под нос, словно родитель, чей ребенок дерзит официанту. Улыбка не сходила с бледных губ европейки, и Чую она раздражала все больше с каждым поворотом лопастей. — Каюсь. — отозвалась мисс К., чуть наклонив голову. — Давно хотела познакомиться со знаменитым лисом. Внутри Накахары будто чеку с гранаты сорвало. Каждый раз, когда кто-то называл его или Коё лисами, следовало что-то больное или неприятное — сколько же, мать твою, можно сравнивать их с этими хитрыми животными? «Они с Сигмой друзья», — напомнил самому себе Чуя. — «Но с какого перепугу ты доверяешь Сигме?». Чуя клацнул зубами. — Вы думаете, это дохуя смешно? — прошипел Чуя, так резко дернувшись вперед, что ремень уткнулся ему в низ живота. Искоса юноша заметил, как округлились глаза Сигмы, но продолжил смотреть прямо в изумруды европейки. — Что это за кодовое слово такое? Прозвище? Кто вы, блять, такая?! — Довольно! — рявкнул Сигма. Чуя и не знал, что знакомый умеет так кричать. Увидев, что Накахара на него не реагирует, Сигма сгреб футболку юноши и с силой дернул Чую назад. Спина ударилась о сидение, но Чуя не отвел взгляд от спокойного, улыбающегося лица мисс К. — Следи за языком! — Я не с тобой разговариваю, Сигма. — прошипел Чуя и схватил его запястье, попытавшись отвести его от себя. Хватка противника оказалась на удивление крепкой, а взгляд светло-серых глаз метал молнии. — Ты будешь разговаривать с мисс К. вежливо потому, что без неё твой ненаглядный дружок сгнил бы в могиле, хам. — прошипел Сигма. У Чуи появилось рьяное желание схватить пальцы знакомого и выгнуть каждый под неестественным углом, но потом слух Накахары уловил слова Сигмы, а мозг рассмотрел смысл — и ярость захлестнуло холодное осознание. — Что ты сказал? — тихо переспросил Чуя. Его ладонь ослабла на запястье Сигмы, но у того все еще был вид, словно он вот-вот продолжит начатое Такедой. Накахара был не против, лишь бы Сигма объяснил что-то при этом. Например, имеет ли он в виду то, о чем Чуя боится и думать. — Сигма-кун, ты тоже успокойся. — прервала их перепалку европейка. Сигма неуверенно посмотрел на неё, но в итоге отпустил футболку Чуи. Накахара быстро отряхнул одежду и посмотрел на пассажирку. — Я сама все объясню. — Да уж, извольте. — буркнул Чуя и на всякий случай отвернулся от Сигмы, чтобы тот не убил его взглядом. — Меня обычно называют мисс К. — сообщила европейка то, что Чуя и без её помощи понял. — Но ты можешь называть меня Агатой, Чуя-кун. — Откуда вы знаете мое имя? — вцепился в слова Агаты Накахара. — Я знаю всех вас. — пожала плечами Агата. — Тебя, твою сестру Коё, Ёсано-сан. У нас всех общие враги. — Мори? — догадался Чуя, но Агата покачала головой. — Не совсем. Мори Огай, конечно, мерзкий тип, но лично мне он ничего не сделал. — отозвалась женщина. Она оперлась на сидение и спокойно положила ладони на ноги. — Я враждую с «Крысами мертвого дома», но, полагаю, тебе они ничего хорошего тоже не принесли. — Шрам на бедре и раннюю седину. — буркнул Чуя. Агата спокойно рассмеялась, хотя Чуя не шутил. Разве что преувеличил про седину. «Надеюсь, что преувеличил». — Да, я осведомлена обо всем благодаря Сигме-куну. — кивнула женщина. — Но, видишь ли, я знаю тебя не только потому, что связана с Мори и «Крысами». Накахара даже не стал спрашивать, как она связана со всеми ними и почему иностранка враждует с японской преступной группировкой. Чуя и так был замешан в разборки с создателем незаконного наркотика, так что лезть еще и в международную заварушку у юноши не было ни малейшего желания. — И что это должно значить? — не понял Накахара. Сигма закатил глаза, словно Чуя задал откровенно тупой вопрос, но юноша даже не стал утруждать себя презрительным взглядом в сторону знакомого. — Вы с Ранпо Эдогавой-куном работали над тем, чтобы достать кое-кого из военной психушки. — произнесла Агата. Внутри Чуи все похолодело: неужели она… — Я и есть его человек внутри. — Вы… — Накахара запнулся. Он наверняка выглядел глупо, пытаясь сформулировать миллион мыслей в один вопрос. — Вы были в одной психушке с Дазаем? — О, нет. — резко мотнула головой Агата. — Это была не психушка. Это была тюрьма для неугодных «Крысам» или сторонним группировкам. И, да, Дазай-кун тоже там был. Чуя вжался в сидение. Он перестал слышать лопасти. Он перестал злиться на Сигму или думать о чем-либо — надежда в его голове умоляла слова Агаты оказаться правдивыми. Накахара развернулся, смотря одновременно на Сигму и на мисс К. — И… вы… — не мог договорить юноша. Сигма не удержался и начал посмеиваться. Чуе даже не хотелось ударить его по лицу — только встряхнуть, чтобы скорее подтвердил догадки Накахары, которые юноша боялся даже озвучить. — Да, Чуя-кун. — Агата наконец кивнула. На её губах показалась почти материнская улыбка, которой Чуя не доверял, но ему очень хотелось, чтобы женщина говорила правду. — Сигма и его люди вытащили не только меня, но и Дазая. Чуя даже отпустил сидение, в которое вцепился. Облегчение вязкой волной растеклось по его конечностям, а губы задрожали в улыбке умственно отсталого. Юноша помнил — конечно, помнил — что Ёсано ранили, что неизвестно, в безопасности ли Коё, что доверять полностью людям, с которыми он летит в вертолете, нельзя, но теперь Чуя знал, что Дазай спасен. Дазай в безопасности. Они смогут встретиться. Скоро они встретятся. — Где он? — сглотнув осознание и забившееся от радости сердце, спросил Чуя. Сигма вздохнул, но Накахаре вновь не захотелось одаривать его уничижительным взглядом. — В медицинском вертолете. — ответил Сигма лишь после укоризненного взгляда Агаты. Чуя нахмурился: с чего бы Дазаю быть вместе с ранеными? — Его тоже доставят в больницу. — Дазай-кун пытался сбежать. — пояснила Агата. Выдох застрял у Накахары в горле. «Вот же идиот», — стукнуло в сознании. — «Неужели не мог немного подождать?!». — Его забрали в закрытое крыло для буйных. Я не знаю, что с ним сделали… — Ему явно нужна была медицинская помощь. — буркнул Сигма. Агата отвела взгляд, задумавшись о чем-то, но Чуя даже не пытался размышлять, о чем: он повернулся к Сигме. Что значит явно? — Он был ранен? — уточнил Накахара. Ладони вспотели, а звук полостей вернулся в разум, разрывая его вместе с паникой. — Его избили или… — Нет, Чуя. — Сигма немного мотнул головой, а потом в его взгляде вновь появилась эмоция, которую Накахара еще не видел в глазах Сигмы. Сожаление. — Он был… плох. — Что это еще, блять, должно значить… — проговорил Чуя, чувствуя ноющую боль в каждом нерве. — Готовимся к посадке. — перебил его командный голос второго пилота. Женщина с пучком резко открыла отделяющую их дверку. Сонный первый пилот поправил очки и сосредоточился на сложной приборной панели вертолета. Чуя, для которого полет прошел в мешанине новостей и эмоций, впервые уставился в окно. Они действительно снижались, причем на крышу частной клиники Йокогамы. Она находилась на другом конце города, нежели район, где Накахара жил и учился, поэтому юноша ни разу не бывал в этой клинике, знал лишь, что она считается самой престижной больницей в городе. Вертолет начало потряхивать, и Чуя вжался в сидение. Тошнота вновь накатила, только теперь сопровождаемая страхом. Дазая вызволили из больницы, но что, если он при смерти? «Будь он физически ранен, Сигма бы так и сказал», — догадался Накахара. От этой догадки у него потемнело в глазах. Что, мать твою, они сделали с Дазаем?НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
Сначала прохладная вода плескалась в его руке, а потом начала качаться из одной стороны пластикового стаканчика в другую в ладони Коё. Чуя усадил сестру на больничную кушетку и принес ей воды из кулера. Девушка, действуя медленно, взяла стакан и сделала короткий глоток. Накахара сел рядом и сосредоточил взгляд на собственных ногтях, чтобы не смотреть на соленые капли в карих глазах. — Коё, я… — проговорил Чуя. Голос дрогнул, но юноша сглотнул неуверенность и продолжил. — Прости меня, я… — Это не твоя вина. — перебила его Коё. — Даже не смей так думать. — Но стреляли в меня… — А пулю получила Ёсано. — твердо добавила сестра. Глаза были на мокром месте, пальцы здоровой руки подрагивали на стакане, но губы были плотно сжаты. — Виноват только тот, кто стрелял. Чуя знал это. Конечно, виновата лишь Теруко, спустившая курок, но мысль о том, будь Чуя сейчас с дырой в животе, у него было бы меньше режущего чувства вины, не покидала голову Накахары. Его слегка мутило то ли от пережитого стресса, то ли от голода, которого юноша не чувствовал. Чуе поплохело еще тогда, когда вертолет коснулся крыши клиники и женщина с пучком дала разрешение отстегиваться и выходить. Сигма вылетел из вертолета первым, чтобы помочь спуститься Агате. Встав за ней, Чуя почувствовал, что падает лицом вниз, но смог удержаться за стенку вертолета и на подрагивающих ногах выйти из транспорта. Первый пилот в очках слез с сидения и принялся потягиваться, так, что плечи и колени захрустели, а потом достал телефон и позвонил неизвестному абоненту. Бодрая женщина с пучком вылетела из вертолета и подхватила под руку Агату. Европейка оказалась намного слабее, чем выглядела в сидячем положении — несмотря на уверенную речь и активную мимику, женщина едва передвигала ноги и периодически мотала головой. — Чуя-кун. — приостановила его мисс К., когда четверка вошла в здание клиники. Сигма немного отставал, активно печатая что-то на телефоне. Женщина с пучком недоверчиво глянула на Чую, словно он как минимум угрожал кого-то покалечить. — Да? — хрипло переспросил Накахара, посмотрев на Агату. — Я называю тебя Лисом не из желания оскорбить. — медленно, будто каждое слово давалось ей с трудом, проговорила европейка. — А из уважения к этим находчивым животным и к вам с Коё-сан. Чуя ничего не ответил. Он остановился и посмотрел в глаза Агаты. Женщина своим мудрым выражением лица и мелькающим высокомерием напоминала ему Ёсано. Только у Ёсано глаза были живые, полные чувств и переживаний, а глаза Агаты К. были гладкими, как зеркало. Накахара лишь кивнул на слова женщины. Сигма нагнал троицу и отправил пилота с Агатой к какому-то врачу со сложной фамилией, а сам уверенно повел Чую вниз, в фойе. Когда они зашли в лифт, Чуя оперся на стену. Он так много переживал за всех, что нервы нагнали юношу и ударили по спине. Ладонь Сигмы осторожно коснулась плеча Накахары. — Эй, Чуя. — мягко окликнул его Сигма, словно и не пытался приложить Чую головой об стенку вертолета еще несколько минут назад. — Все будет в порядке. О Ёсано и Дазае позаботятся. Это лучшая клиника… — Где Коё? — выдавил Чуя. Он чувствовал, что сестру не поймали, но о её местоположении все еще не было ничего известно. Сигма сжал его плечо, и Накахара подвинулся, сбрасывая его ладонь. — Она здесь. — на выдохе произнес Сигма. Облегчение подбодрило Чую, и он резко выпрямился. — Внизу, в фойе. Только… тебе надо смыть всю эту кровь, Чуя. И тогда Чуя её увидел. Увидел кровавые разводы на футболке, просочившуюся между тканью брюк кровь, кровищу, засохшую на ладонях, запястьях, ступнях, шее, лице. Кровь охранников, но в большей степени кровь защитившей его Ёсано. Горло Накахары сдавило. Он чувствовал, будто вот-вот разрыдается, но слезы словно катились внутрь, образовывая в легких соленый узел. Чуя перестал различать какие-либо звуки: казалось, его уши затопило слезами. Глаза оставались сухими, когда юноша, пытаясь сделать хотя бы короткий вдох, выбежал из лифта. Сигма вылетел за ним, он пытался отвести Чую к кушеткам и усадить его. Трель телефона Сигмы едва ли потревожила транс Накахары. Сигма выругался и пообещал, что сходит встретиться кое с кем и вернется, а Чуя пока пусть подождет Коё. И Чуя дождался сестрицу. Дождался, чтобы встретить её в крови её же девушки. — Чуя-кун. — тихо произнесла Коё. Она отставила стаканчик и взяла брата за руку. Либо ладонь Озаки была раскаленной, либо Чуя замерз — он всплыл из мыслей и посмотрел на сестру. — Ёсано поправится. Она сильная. Накахара кивнул. Он боялся, что Ёсано погибнет, но, к счастью брата и сестры, раненую доставили в больницу живой. Пока молодая медсестра, с которой Коё успела познакомиться в ожидании спасенных, искала для Чуи сменную одежду, юноша оттер кровь. Он тер с таким усердием, что бледная кожа стала красной, а в некоторых местах грубая больничная мочалка даже соскребла кожу, оставив небольшие ранки. Как только Накахара оказался чист, медсестра выдала ему белую футболку и форму интерна. Переодевшись как можно быстрее, Чуя выбежал обратно в фойе и обнаружил застывшую посреди коридора Коё. Девушка зажала рот рукой — её грудь порывисто поднималась и опускалась, и Накахара сразу понял, что сестра в панике. Он снова испугался, что Ёсано погибла, и едва не упал в обморок, пока бежал до Коё, но потом с теплым чувством счастья понял, что ошибся. Ёсано была в реанимации, но живая. — Да. — Чуя кивнул хотя бы для того, чтобы Коё не думала, что братец с ней не согласен. Ёсано действительно одна из самых сильных личностей, которых юноша знал — если она не справится, то кто из них справится? — Конечно. — Сигма сказал, что Дазай тоже был на базе. — вдруг перевела тему разговора сестра. Чуя поднял взгляд и слегка нахмурился: он, конечно, даже в панике помнил про то, что нужно найти Дазая, но барьер, состоящий из слов «он плох» ограждал Накахару от очередного потрясения. — Да… — проговорил юноша. Он не понимал, к чему Коё это сказала. — Я не знаю, где он сейчас. Взгляд Коё явно что-то выражал. Брови девушки скосились к переносице, и Чуя уже начал размышлять, что сестра хочет ему сказать, потому что он знал это выражение лица, но вдруг послышались шаги. Наитие подсказало Накахаре, что направляются к ним — брат с сестрой синхронно обернулись на стук ботинок. Перед ними возвышался незнакомый мужчина в костюме темно-зеленого цвета и с длинным седым хвостом, перекинутым через плечо. Лицо у незнакомца было суровое, а взгляд холодный. Спустя несколько секунд молчаливых переглядок с мужчиной, Чуя понял, что перед ним не незнакомец. Накахара уже видел его — в школе. Это был Фукудзава-сан, приемный отец Ацуши. «Что он здесь забыл?», — насторожился юноша. — «Что-то случилось с Ацуши?». — А я все гадала, где же вы. — проговорила Коё, и Чуя недоуменно уставился на сестру: откуда она знакома с Фукудзавой? Они виделись на родительском собрании? Если и так, все еще неясно, что Фукудзава тут делает. — Добрый день, Коё-сан. — поздоровался с ней отец Ацуши низким, тягучим голосом. Ни одна мышца не дрогнула на лице Фукудзавы, словно у него был ботокс буквально везде. — Я улаживал дела. Вы и сами понимаете, какие. — Да, понимаю. — задумчиво кивнула Коё. Чуя начал злиться из-за того, что сестра не поймала его непонимающий взгляд. Фукудзава вообще вел себя так, будто Накахары здесь и не было. Когда юноша уже открыл рот, чтобы напомнить старшим о своем присутствии, Озаки вдруг медленно поднялась с кушетки. Чуя закрыл рот и едва не вспыхнул, когда сестра поклонилась отцу его одноклассника. — Коё-сан, это вовсе не обязательно… — начал Фукудзава, но девушка его перебила. Одна из мягких рыжих прядей упала на её лицо. «Какого хрена она кланяется перед каким-то мужиком с лицевым параличом?!». — Нет, Фукудзава-сан, обязательно. — голос сестры звучал твердо, и это было единственное, что держало Чую в сидячем положении. — Вы приложили немало усилий для спасения Ёсано-сан и моего брата. Я у вас в долгу. Спина Накахары напряглась, но он так и не встал. До него постепенно начало доходить. Естественно, Сигма богат, точно богаче всех, кого Чуя когда-либо знал, но он не всесилен. В спасении Чуи и Ёсано участвовал не только Сигма с помощью Тачихары и Ранпо: загадочный человек по имени Старик играл в нем едва ли не ключевую роль. Именно ему Коё не хотела звонить, потому что он был бывшим другом Мори, об этом ему рассказывала Ёсано в камере военных. Чуя коротко вдохнул, осознавая все происходящее. — Не стоит. — покачал головой Фукудзава. Коё выпрямилась, но осталась стоять. — Вы и Ёсано-сан — мои друзья, а помощь друзьям бесценна. — Вы — Старик?! — не выдержал Чуя. Он вскочил с кушетки, чтобы не оставаться единственным, кто сидит. Когда он подал голос, сестра обернулась к юноше с явным осуждением, а Фукудзава впервые обратил внимание на брата своей знакомой. — Не люблю это прозвище. — отозвался Фукудзава с призраком улыбки на узком лице. — Мне всего сорок пять. — Чуя. — прервала его Коё быстрым взглядом. — Это Фукудзава Юкичи-сан. Он наш с Ёсано давний приятель. — Да, Ёсано мне рассказала. — кивнул Чуя. Брови Коё дрогнули, и Накахара догадался, что сестра не собиралась ему говорить. Тень обиды просочилась в юношу, но Чуя постарался отогнать её: не до того было. — Но вы… — Чуя нахмурился. Фукудзава спокойно смотрел на Чую, ожидая ответа. — Отец Ацуши? — Что? — на этот раз не поняла Коё и нахмурилась, переведя взгляд с брата на мужчину. — Фукудзава-сан, ваш воспитанник учится с моим братом? — Боюсь, что так. — на этот раз Фукудзава действительно улыбнулся, и выглядело это не так устрашающе, как Накахара думал. — Ацуши-кун рассказывал мне о вас, Накахара-кун. — Лучше Чуя. — на автомате поправил его Чуя. Его разум словно отторгал понимание. Ацуши, единственный человек, которого Накахара считал полностью непричастным, оказался сыном влиятельного (и, судя по спасательной операции, весьма богатого) знакомого Коё и бывшего друга Мори? Пиздец. — Мир тесен. — пожал плечами Фукудзава, прочитав удивление на лицах брата и сестры. Коё выдохнула и опустилась обратно на кушетку. Мужчина обернулся к ней. — Кстати, Коё-сан, я поговорил с главврачом по пути сюда… — Есть новости по поводу Ёсано? — оживилась Коё. Чуя тоже напрягся, забыв про свой минутный ахуй от ситуации. — Да. — отец Ацуши коротко кивнул. — Операция прошла успешно. Ёсано-сан еще не проснулась, но её жизни ничего не угрожает. Коё одновременно с Чуей шумно выдохнула. У Накахары словно сердце на место вернулось, когда сестра опустила голову в ладони и облегченно улыбнулась. Юноша и сам был готов расхохотаться от радости. Да, их положение все еще трудное, но, по крайней мере, Ёсано не погибла. «Надо будет попросить у неё прощения», — подумал Накахара. — «Ведь Теруко стреляла в меня». Сразу же после этой мысли Чуя прикусил губу изнутри и поклялся себе, что больше никто не пострадает ради его защиты. — Вы совершили штурм и на лечебницу, верно? — внезапно спросила Коё. Чуя удивленно посмотрел на сестру. Та уже успокоилась и выпрямилась на кушетке. Фукудзава коротко кивнул. У Накахары вдруг появилась мысль насчет Агаты К., но юноша решил подумать о ней позже. — Где Дазай Осаму? — Сын Мори? — уточнил Фукудзава, хотя все понимали, что он в курсе, о ком речь. Прилив благодарности к сестре за то, что она спросила, заставил Чую повернуться к Озаки. Перехватив её взгляд, юноша улыбнулся. В глазах Коё блеснули шоколадные искры. — Его доставили сюда. Я не знаю точно, но… До того, как Коё или Чуя успели задать наводящий вопрос, Фукудзава слегка повернулся и остановил первого попавшегося сотрудника. Им оказался щуплый медбрат с козлиной бородкой. Если его взгляд, брошенный на одежду интерна на незнакомом рыжем парне, который точно не был интерном, что-то и значил, то Накахара не счел нужным задумываться. — В какой палате Дазай Осаму? — спросил Фукудзава. Медбрат моргнул и дернул плечами. Он жадно рассматривал дорогой костюм мужчины, и Чуя едва не скривился. — Темные волосы и глаза, высокий, бинты на теле? — А, этот. — сразу понял медбрат с бородкой и махнул рукой, словно подобные Дазаю валялись в их клинике на каждом углу. Накахару это по неизвестным причинам разозлило, но ему хватило сил не подать виду. — Семнадцатая. Налево и до конца. — Спасибо. — поблагодарил парня Фукудзава. Тот, не задерживаясь, почти побежал по коридору. Фукудзава повернулся к Чуе, и юноше показалось, что мужчина улыбнется, но его губы не дрогнули. «Да уж, как бы такой эмоциональный кирпич пагубно не повлиял на Ацуши». — Думаю, ты можешь зайти к нему, Чуя-кун. Сердце Накахары беспокойно забилось, будто ему предложили пройтись по натянутому в небе канату. Юноша обернулся к Коё то ли за поддержкой, то ли за разрешением — сестра спокойно улыбалась. Девушка согласно кивнула, и Чуя, быстро поклонившись Фукудзаве в качестве благодарности за все, пошагал в сторону указанной палаты. Белые стены палаты на секунду подернулись туманом, словно от волнения взгляд юноши расфокусировался. «Прекрати», — приказал сам себе Чуя и сжал один кулак. Не особенно помогло, но Накахаре было все равно — он уже стоял у семнадцатой палаты. В коридоре не было никого, и Чуя мог расслышать собственное сбивчивое дыхание во всех подробностях. Внутри палаты было тихо. «Он что, спит?», — с разочарованием подумал Чуя, но вскоре понял, что тишина понятна: Дазай вряд ли бы стал разговаривать сам с собой. Нет, стал бы, конечно, он — придурок, но не сейчас. Когда Чуя опустил сжатый кулак и три раза постучал, его вдруг осенило, что он не знает, что сказать Дазаю. Совершенно не к месту вспомнился поцелуй на балконе. «Нет», — Накахара даже мотнул головой. — «Это точно не сейчас». Не дождавшись ответа, Чуя осторожно вошел. В палате было прохладно, но не холодно. Интерьер был в тех же оттенках, что вся клиника, а от простых палат отличалась разве что кровать подороже. Юноша зашел внутрь и мягко закрыл за собой дверь. — Дазай? — увидев Дазая сидящим в кровати, Чуя улыбнулся, и со стороны это наверняка выглядело глупо. Ладони вспотели. Накахара пригляделся к Осаму: он немного схуднул, заметно побледнел, под глазами залегли тени, а цвет когда-то белых бинтов под больничной рубашкой оставлял желать лучшего, но в общем он выглядел как обычно. Поняв, что на него не реагируют, Чуя решил, что Дазай его просто не услышал. — Эй, Дазай. Громкий голос Накахары отскочил от стен палаты. Дазай никак не мог его не услышать, но он продолжал не реагировать. Чуя вонзил короткие ногти в похолодевшую кожу на ладонях. Дазай вообще ни на что не реагировал — он сидел, сложив ладони на одеяле, которое укрывало почти все его ноги, и смотрел в одну точку стеклянным взглядом. — Дазай… — в третий раз позвал Чуя, чувствуя соленый ком в гортани. Сигма предупреждал его, что Дазай «плох». Теперь Накахара лишь убедился в этом — убедился, что случилось что-то очень плохое.