Кто вы, Элизабет Колвин?

      Утром, в гримёрной её ждал роскошный сюрприз: огромный букет цветов. — Ого. Лиза, да ты просто собрала все сливки. Мало того, что за тебя чуть не подрались два мафиози, так ещё и цветы отхватила. — Перестаньте. Я никого не заставляла драться из-за меня. И на сцену меня миссис Молли отправила. — Лиз, там карточка. Открывай её скорее. «Моей очаровательной Лизе. Я покорён твоим пением и очень хочу пригласить тебя на ужин. В качестве моих извинений за вчерашнюю перепалку с Витто, посылаю тебе этот букет. Джулиано». — Это от мистера Джулиано. — Ого. Вот это ты шагнула, милая. Из подтанцовки прямиком в руки Джулиано. Галдёж был прерван миссис Молли. — Какого чёрта вы бездельничаете? Вам что, нечем заняться? — Простите. Это моя вина. Мне прислали цветы. — И кто же? — Мистер Джулиано. Он приглашает меня на ужин. — Тогда я освобождаю тебя от дел на сегодня. Подготовься, и не смей опаздывать. — Могу я сходить в магазин? Мне хочется купить себе новое платье… — Разумеется, иди. Вместо этого она позвонила Лючи. Ей ответил хорошо знакомый голос. — Да? — Нино, это ты? Могу я услышать Лючи? — Мисс Колвин? Ох, я сейчас. Погодите минутку, я разбужу её. Несколько долгих секунд спустя ей ответила Лючи. — Элизабет? Что стряслось? — Пока что ничего. Он пригласил меня на свидание. Мы…мы можем встретиться с тобой? — Конечно. Я предупрежу Витто, что меня не будет. Встретимся в лавке Альфредо через час? Полагаю, что тебе нужно будет новое платье. — Да. Конечно. Спасибо тебе. Через час она стояла у входа в магазин Альфредо и не решалась войти внутрь. Чуть позже, туда подъехала Лючи. — Привет. Прости, что я так поздно. — Случилось что-то? Лючи вдруг улыбнулась ей. — Нет, ничего особенного. Немного поспорили с Нино. Он вечно пытается накормить меня с утра. Элизабет хихикнула. — Это так мило. Вы прямо как настоящая семья. Щёки Лючи слегка покраснели. Чуть позже, когда Альфредо упаковал её покупки, они сидели в том самом кафе. Лючи заказала Элизабет завтрак, помня о скудности рациона танцовщиц, а себе взяла только кофе. — Спасибо тебе, Лючи. — Это ещё за что? — За твою помощь. Она хмыкнула и достала портсигар. — На самом деле не за что. Ты хоть и не одна из нас, но я отношусь к тебе, как к члену семьи. Меня подкупает твоя честность. Это то качество, которое я ценю в людях, но редко нахожу в ком-либо. — Должно быть тебе нелегко пришлось? Серые глаза Лючии встретились с её собственными. Наконец, она спросила: — Нино? Или Витто? — Оба. А ещё я читала статью в «Нью-Йорк Таймс». — Вот как. Я тоже читала эту статью. Репортёр был близок к истине…но не знал самого главного. — Ты расскажешь мне? — Обязательно. Только не сегодня. Тебе не стоит терять концентрации. — Но… — Поверь, Элизабет, в этой истории нет ничего хорошего. Такие истории учат бояться людей и не доверять никому. — Но ты ведь не разучилась. Лючи улыбнулась. — Я долго не разговаривала ни с кем, хотя Витторио и дон Романо навещали меня каждый божий день. Витторио вёл себя так, словно он мой старший брат, а дон Романо — словно я его дитя. Но первым человеком, которому я поверила был Нино. Может быть потому что он был в моей жизни раньше, до того, как всё раскололось на части «до» и «после». Может быть потому что он нравился мне, а может быть потому что в его глазах я видела не жалость, а печаль и искреннюю нежность. — Ты уже тогда знала? — Знала ли я о его чувствах? Да. Но, в тайне, я надеялась, что он, наконец, влюбится в кого-нибудь и будет счастлив по-настоящему. Не потому что он мне безразличен, вовсе нет. Просто тогда мне казалось, что для меня всё кончено. Лючи нахмурилась. Эти воспоминания явно будили в ней не лучшие чувства. — Но так ведь нельзя, Лючи. Элизабет коснулась её руки. Лючи вздрогнула, но не убрала руку. — Прости. Никак не привыкну к тому, что не нужно так остро реагировать. Она расстегнула манжету рубашки и закатала рукав до локтя. Рука была покрыта сеткой старых шрамов, складывающихся в слово «traditore»*. Элизабет в ужасе прижала ладонь к губам. — Красиво, правда? Но это мелочи. Порезы зажили быстро. Чего не скажешь о моей душе. Повисла неловкая пауза. Элизабет не знала, что можно ответить ей. — Не дай себя сломать, Элизабет. Если что-то пойдёт не так, дай нам знать. Мы вытащим тебя. Неважно как. Просто знай, что мы тебя поддержим. — Но почему? — Потому что никто не должен жертвовать собой. Особенно, когда не имеет к этому никакого отношения. Идём. Я отвезу тебя обратно. — Но… — Не волнуйся. Я высажу тебя чуть раньше. Миссис Молли одобрительно щёлкнула языком, оценивая её новый наряд. — Иди, ты не должна опаздывать на эту встречу. — Но ведь сейчас только… — Иди, я сказала. Жди в баре. Но не напивайся. И в мыслях не было. Хотя, чтобы изобразить симпатию к Джулиано, напиться, определённо, стоило. Она прождала больше часа, успев отсидеть себе ноги. Джулиано явился в сиянии последних солнечных лучей. — Ох, Лиза. Ты уже ждёшь меня? Я впечатлён и польщён твоей пунктуальностью. Чего не скажешь о тебе, ублюдок… — Я всегда жду вас. Джулиано нахмурился. — Я слышу недовольство? Она хлопнула ресницами, изображая обожание. — Нет, я имела в виду, что готова прождать вас, хоть вечность… Он рассмеялся. — Ах, ты вторишь словам из песни милая…идём, нас ждёт чудесный вечер. Он усадил её в машину. — Если ты хочешь, то я попрошу приготовить для тебя что-то особое. Я знаю, что Молли скупится на еду. Он что, пытается быть милым? Или это проверка? — Я непривередлива, мистер Джулиано. Поэтому с благодарностью отужинаю тем, что выберете для меня вы. — Ты просто прелесть. Обычно танцовщицы, которые удостаивались чести быть со мной требовали чёрной икры и мраморной говядины, а запивать предпочитали коллекционным вином. Ты совсем другая, поэтому, я, пожалуй, удивлю тебя чем-то особенным. Мысленно, Элизабет поставила себе плюсик. Если ей удастся расположить его к себе, то это будет успехом. Но расслабляться нельзя. — О, и как заканчивался вечер с такими девушками, мистер Джулиано? Он рассмеялся. — Я давал им то, что хотели они, а затем брал у них всё, чего хотел сам. Вот и всё… Вот и всё. Кажется, она догадывалась, чего хотел от них Джулиано. Она не хотела от него ничего, но именно у неё были все шансы заполучить это. Джулиано привёз её в ресторан, который, по всей видимости, принадлежал ему. Их отвели в отдельный просторный зал, где к ним тотчас кинулся услужливый официант. — Добрый вечер, господин Джулиано. Вам всё как обычно? Франческо на мгновение задумался. — Да. Пожалуй. Только добавь к привычному меню салат и замени виски на вино. То, которое мне подарили мои партнёры. Официант кивнул, давая понять, что он понял. Стоило официанту выйти и Элизабет ощутила, как ей не хватает пространства. Несмотря на приличную площадь зала, ей негде было укрыться от горящего взгляда Джулиано. Он сел в кресло и неотрывно смотрел на неё. Она совершенно упустила из виду момент, когда он потянул её на себя, небрежным жестом усаживая её на колени. Инстинкт сработал раньше, чем пришло осознание: она отпихнула его и тут же получила звонкую пощёчину, растекающуюся жгучей болью по правой щеке. От удара звенело в ушах. Она испуганно попятилась по полу, облицованному мрамором. — Никто не смеет мне отказывать, Лиза. Никто. — Я…простите, господин Джулиано. Просто это было так неожиданно…о, Господи, простите меня… Гори в аду, мерзкий ублюдок. Ненависть поднималась внутри, как цунами. Хозяин мира, которому никто не смел отказывать возвышался над ней, дымя своей сигарой. Джулиано всё ещё хмурился. Элизабет мысленно попрощалась с жизнью. Сейчас он убьёт меня. И всё закончится. Прости, Витторио. Ты сделал ставку не на того человека. Неожиданно, казнь не состоялась. Джулиано отвлекло появление официанта, который не обращая на них внимания делал свою работу, раскладывая столовые приборы и расставляя тарелки. — Подойди. Официант кивнул и подошёл к Джулиано. Тот что-то шепнул ему на ухо. Официант вышел из помещения, а он протянул Элизабет руку, помогая встать. — Запомни, Лиза. Чем послушнее ты себя ведёшь, тем дольше будешь жить. Она не смела поднять глаз на него, но он сжал пальцы на её подбородке, заставляя смотреть на него. — Смотри на меня, когда я говорю с тобой. Ты поняла меня? — Д-да, господин Джулиано. Ей не хватило твёрдости голоса, чтобы сказать это ровно, но его, кажется всё устроило. В дверь постучали и вошёл мужчина в тёмно-сером летнем пальто. — Вы хотели видеть меня, босс? Голос мужчины звучал даже более испуганно, чем её собственный. — Хотел, Карло. Налей мне и моей спутнице вина. Руки мужчины дрожали. Он то и дело задевал тонкий хрустальный бокал, заставляя его звенеть, а сам Карло не сводил взгляда с босса. Разумеется, несчастный перелил вино за край бокала. — Как непрофессионально. Скажи, ты всегда такой дёрганный? — Н-нет…простите, босс. — Поставь бутылку, Карло. Бутылка глухо стукнула об столешницу, покрытую скатертью на которой растекалось пятно. Джулиано коротко ударил мужчину по лицу кулаком. Элизабет зажала себе рот ладонями, чтобы не закричать. — Знаешь, почему я тебя ударил? — Потому что я…я…я…разлил ваше вино? Джулиано встал и наступил ему каблуком на руку. Мужчина закричал от боли. — Босс, я заплачу за ваше вино. Сколько бы оно ни стоило….пожалуйста. — Ты меня разочаровал, Карло. А я не люблю разочаровываться. Больше всего на свете. — Господь всемогущий…леди, остановите его! Карло предпринял отчаянную попытку найти защиту у Элизабет. Он подполз к ней и заглянул ей в глаза. Это было страшно, осознавать, что человек, который просит твоей защиты сейчас умрёт… Глухо хлопнул выстрел, эхом отдаваясь от стен, заставляя уши оглохнуть на мгновение. Из глаз мужчины уходил страх, только за миг до конца в них скользнуло неверие и удивление, что всё закончилось именно так. Из глаз Элизабет потекли слёзы. Джулиано отпихнул от неё тело и вытер ботинок об его пальто. Сам он невозмутимо сел за стол и принялся резать поданный ему стейк. К горлу Элизабет подкатывала тошнота. — В чём дело, Лиза? Этот человек огорчил меня. Работа на меня ему стала в тягость и я позволил себе освободить его от её исполнения. — Я…я испугалась…прежде, мне не доводилось видеть смерть… — Не стоит бояться мёртвых, Лиза. Так устроен этот мир. Тот, кто сильнее непременно уничтожит слабого. Либо ты будешь сильным и возьмёшь от этой жизни всё… Либо ты будешь слабаком, которого поимеют. Ешь, Лиза. И не жалей слабых. Они должны умереть. Всё из-за меня. Он показывает мне, что меня ждёт если я…о, Господи… ты должна взять себя в руки, Элизабет. Должна. Кусок не лез в горло, но она ела, через силу. Запивая изысканным вином, за которое человек расстался с жизнью. К счастью, когда Джулиано закончил есть он увёл её. Инстинктивно, проходя мимо трупа она прижалась к Джулиано и он рассмеялся. — Не бойся, Лиза. Будешь со мной мила и тебе такое не грозит. — Я буду, господин Джулиано. Правда. — Да? А ты ведь не хотела выбирать меня? Так? Она испуганно подняла взгляд. — Что? — Ты хотела выбрать Витто, вчера, когда мы были в «Воробьиной комнате». И не смей мне лгать, что это не так. — Если быть откровенной, господин Джулиано…я не хотела выбирать никого из вас. Её ответ явно удивил его. — Продолжай. — Думаю, никому бы не понравилось, когда его оценивают как вещь. — Тогда почему ты согласилась на свидание со мной? Джулиано сверлил её взглядом. — Во-первых, вы ясно дали понять, что отказ не принимается. Во-вторых, это был мой шанс доказать, что я не только вещь, которой вы хотите обладать, но и интересный человек. А в-третьих…мне просто хотелось уйти из «Воробьиной комнаты». Он рассмеялся и обнял её. По всей видимости, из сказанного он услышал только то, что она не хотела идти с Витторио. Но это, определённо подняло ему настроение. — Сегодня было не лучшее свидание, да? Пожалуй мы исправим это завтра. Ты не против? — Нет-нет. Конечно же нет. — Вот и славно. Я отвезу тебя обратно. Всю ночь она ворочалась в постели, но так и не смогла уснуть. Её одолевало два желания: бежать без оглядки и позвонить мистеру Пьюзо. Интересно, каким было бы их свидание? Знать наверняка она не могла, но догадывалась, что оттолкни она Витторио, он бы не поступил с ней так. Он был главой мафиозной семьи. Он отправил её к этому ублюдку. Обманываться не следовало. Но она была твёрдо уверена, что именно так он с ней не поступил бы. Ей дали выбор. Она могла уйти. Даже после того, как согласилась, могла. Но не теперь. Теперь дороги назад для неё не было.       Словно в извинение за произошедший инцидент, Джулиано водил её в театры и несколько раз привозил её в дорогие бутики, соря деньгами на одежду и побрякушки. Девочки-танцовщицы шептались у неё за спиной, делая недвусмысленные жесты, показывающие, как хорошо Лиза Доусон сосёт. Но напрямую ничего не говорили. Опасно было бросать тень на любовницу Франческо Джулиано. Каждый вечер Элизабет гадала: встретит ли она сегодня кого-нибудь из своих друзей, но сколько бы её взгляд не блуждал по лицам, ни улыбчивого Нино, ни серьёзной Лючи, ни непроницаемого Витторио она не видела.

***

      Сам Витторио выглядел отвратительно. С тех пор, как несколько дней назад Леонард принёс тревожные вести о том, что Джулиано получил добро и семьи соберутся раньше установленного срока, он почти ничего не ел и спал в лучшем случае пару часов в бесконечно долгих сутках. Тревожило зловещее молчание от Элизабет. Он почти физически чувствовал потребность увидеть её. Без предлога. Только бы убедиться, что она жива и с ней всё хорошо. Настолько, насколько это было возможно. Не хватало поддержки Нино и Лючи, которых он сам отправил проверить информацию, поступившую от одного из осведомителей. От них не было вестей уже три дня. — Босс? Там прибыл Леонард. Говорит, что его прислал Джулиано. Джорджио выглядел растерянным и уставшим. Но даже он выглядел отлично на фоне измотанного босса. Витторио провёл ладонью по щеке, отмечая что она покрылась колючей щетиной, чего не случалось с ним уже давно. — Проводи его ко мне, Джорджио. — Босс? Голос Леонарда был тихим. — Тебя прислал Фрэнк? Чего он хочет? — Он приглашает вас вечером выпить. Верно, хочет поделиться радостью от ведения успешных переговоров. Витторио покачал головой. — Ты плохо знаешь Фрэнка, Леонард. Такие, как он не умеют делиться радостью. Скорее, он пригласил меня, чтобы показать мне, что я никто и теперь, он, великий и ужасный может не считаться с моим мнением. Передай ему, что я приеду. Встреча в «Воробьиной комнате»? — Нет. Он забронировал банкетный зал в «Джаз Холл». — Спасибо. Я буду. — Босс… — Да? — Будьте осторожны. Вы плохо выглядите, в последнее время. Витторио легко улыбнулся и кивнул. Первое, что следовало сделать — привести себя в порядок. Чёрта с два он покажет Франческо свою тревогу.       Нино сидел в машине, ожидая когда вернётся Лючи. Он то и дело хватался за портсигар и боролся с желанием кинуться за ней следом. Он понимал, что его паника напрасна. Понимал он и то, что Лючи стреляла едва ли не лучше, чем он сам. Но с нерациональным желанием защитить её от всего мира, он поделать ничего не мог. Они пробыли в захудалом портовом районе двое суток, выжидая и отдыхая по очереди. Наконец, на рассвете третьего дня им улыбнулась удача. Нужный им корабль они узнали сразу. Люди Джулиано оцепили порт, принимая груз. Витторио предполагал, что «грузом» окажутся наркотики, но всё оказалось куда как хуже. Корабль был пассажирским. Он стиснуто поглядел на часы, пытаясь понять сколько времени прошло с момента, когда она ушла. Время, казавшееся вечностью, оказалось несколькими часами. Машина была надёжно скрыта за контейнерами, но даже если она вернётся сейчас, ждать придётся до темноты. Кап-кап-кап, откуда-то капала вода, раздражающе стуча по крыше. Нино открыл окно и с удивлением понял, что пошёл дождь. Ничего не предвещало плохой погоды. Кап-кап-кап. Где же ты, Лючи? Кап-кап-кап. Зачем Франческо все эти люди? Кап-кап-кап. Что там происходит дома? Кажется, он задремал, убаюканный мерзкой погодой. Проснулся он от того, что ему стало холодно. — Спишь на посту, Нино. Как неосмотрительно. В холодных серых глазах Лючи плясали смешинки. — Лючи. Он забыл об осторожности и притянул её к себе. Её пиджак был мокрым, а с волос стекала вода. Она отстранилась. — Нино. Достаточно того, что промокла я. — Узнала что-нибудь? Зачем ему эти люди? — Люди? Нет. Им нужны были только женщины. Человек Джулиано растекался патокой о том, что их ждёт непыльная работа, кров и еда. Нино нахмурился. — Что-то не вяжется в моей голове образ Джулиано с благотворительностью. — Не у тебя одного. Я бы предположила, что он ищет служащих в бордель…но…они отбирали и совсем детей. И если это так…то становится очевидным, что член совета Харрис покрывает его «малый бизнес». Наверняка ты слышал об исчезновениях девочек, что учились в его благотворительной школе? — Какой кошмар. До меня доходили слухи о его подпольных борделях. Но дети… Лючи, ты уверена? Разве их никто не искал? — Ах, мой милый Нино. Скажи на милость, кому нужны нищие, с которых нечего взять? Закон защищает тебя…если тебе есть что положить в карман копу. Иногда мне кажется, что наша сторона честнее. Мы хотя бы не делаем вид, что защищаем законы. — Ты будешь до вечера сидеть в мокрой одежде? Сними пиджак и рубашку. Я отдам тебе свой плащ. Лючи прищурилась и потянула его на себя. — Что ты делаешь? — А на что это похоже, Нино? Нам здесь сидеть до вечера. А я замёрзла и хочу тепла. Думаю, нам стоит пересесть на заднее сидение. Она стащила с себя одежду, оставив на себе только его плащ и села к нему на колени. — Ты сумасшедшая. Она выдохнула ему в губы: — Да. Когда-то в детстве, когда его, сына иммигрантов, били одноклассники, он сетовал, что они живут в непролазной дыре. Его мама тогда смеялась и говорила, что когда ты любишь своего человека, то с ним тебе повсюду хорошо. Он тогда хмурился и думал, что это бред. Только сейчас, слушая своё собственное хриплое дыхание, сбитое ритмом, заданным Лючи он понял насколько мама была права. Вокруг них был грязный порт, уныния которому добавлял ливень, но ему, определённо было хорошо. Его пальцы скользили по её коже, а его губы оставляли пламенные дорожки поцелуев на её тонкой шее. Её тихие стоны мешались с его собственным хриплым дыханием и он чувствовал себя совершенно счастливым. Он давно вырос и перестал быть мальчиком, которого били за нищету и происхождение. Давно канул в Лету его страх перед смертью, растворяясь во времени. Единственное, что он оставил себе из детства — ту самую способность любить. Так же, как его отец любил его мать и так же, как мама любила его в ответ. Лючи хрипло выдохнула и уткнулась ему в плечо и он последовал за ней, прижимая её к себе. Стёкла в машине запотели, а дождь не думал прекращаться. Он осторожно гладил её по волосам, чувствуя, как успокаивается растревоженное сердце. Лючи уснула, положив голову ему на плечо, а он курил и слушал мерную дробь дождя по крыше. Почему-то дождь, досаждавший ранее, перестал его раздражать.