***
Пуля с громким звоном упала в металлический поддон, а в воздухе пахнуло кровью и спиртом. Человек, сидящий на кушетке был бледен, как полотно. — Будет сильно больно? — Не больнее, чем вынуть пулю. Я бы предложил тебе выпить спирта, но вечеринка ещё не началась, а впереди нас может ждать очень длинная ночь. По крайней мере, меня. — Mi scusi, dottore. Человек обернулся так резко, что пациент побледнел ещё сильнее. «Доктор» протянул ему ткань, свёрнутую в тугой жгут. — Не называй меня так. И вот, зажми это зубами. Ты парень крепкий, перенесёшь. Будет больно. Всё шло отлично. Он вёл Джулиано и агента босса до самой гостиницы. Притворился пьяным и позвонил из ближайшей телефонной будки, совершенно позабыв, что его итальянскую речь не хуже тех, кому он звонил понимают и те, кого он преследует. Когда он уже готов был свернуть в переулок и сесть в машину ему догнали. Одной Мадонне ведомо, как он отбился. Одного ублюдка он подстрелил, но второй его упорно преследовал и ему не оставалось ничего, кроме как прыгнуть с моста. Одновременно с этим прогремел выстрел. К счастью, он отделался вывихом, а таксист, под дулом пистолета, доставил его туда, куда он попросил, получив в награду две сотни баксов. И вот он здесь, в укрытии, в безопасности. Сначала ему отвесили звонкую затрещину, а потом привели сюда, где высокий и бледный человек с усталыми серыми глазами сначала равнодушно вынул пулю, застрявшую в его руке, а потом, закатав рукава чёрной рубашки двумя неуловимыми движениями, с громким хрустом вернул его ногу на место. Лючи наложила повязку и проводила парня в комнату, чтобы он мог отдохнуть. — Спасибо, dottore. — Я же сказал, не называй меня так. В гостиной к ней прицепился капореджиме, к группе которого принадлежал этот незадачливый шпион. — Что с ним? Крик был слышен на всю округу. Лючи устало подожгла сигарету, только сейчас замечая, что руки её всё ещё в крови. — Всё с твоим человеком будет в порядке, Джованни. Если бы ему ещё хватило ума не попасться на мелочи. — Давно хотел тебя спросить…я знаю, что консильери это самый уважаемый человек в семье, Лючи. Говорят, что тебя рекомендовал боссу ещё предыдущий босс, но скажи, где ты научился всему этому? Обычно консильери — дипломаты, которые хорошо понимают в бумагах и законах…. Дым вышел из лёгких, поднимаясь к потолку. Лючи потёрла старый шрам на руке и устало улыбнулась. — Жизнь — лучший учитель. Если ты захочешь жить, Джованни, то научишься стрелять, понимать законы, вправлять сломанные кости и играть на пианино в придачу. А ещё жизнь учит не задавать глупых вопросов. Ты уверен в том, что он не привёл за собой хвост? Если это так, то… Джованни побледнел. — Он доказал свою верность семье. Это мой лучший человек, Лючи. — Что от других? — Ребята Эннио немного пошумели в его кабаре. — Пострадавшие? — Одно пулевое навылет и несколько ножевых. Около часа назад они вышли на связь. Возвращаться сюда они не рискуют. Нино… Она так резко вскинула голову, что Джованни вздрогнул. — Где Нино? Он уехал? Он покачал головой. — Нет. Нино отправил ребят к старому укрытию босса, чтобы убрать мусор, скопившийся у порога. Сам он в кабинете. Следит за звонками. Пальцы Лючи, стискивающие подлокотник кресла, немного расслабились. — Va bene. Она прикрыла глаза. — Лючио? Ты бледный. Всё хорошо? — Кроме того, что мы развязали войну, Джованни и уже имеем раненых, всё просто отлично. — Но…босс ведь сказал. И разве Джулиано не поступил бы так же? — Джулиано поступал и хуже. Фактически, мы в меньшинстве. Да, другие тоже хотят убрать его. Но…торговля людьми и наркотой слишком прибыльный бизнес, чтобы не захотеть откусить от него кусок. Витторио не связывается с наркотиками, придерживаясь старых правил и это делает его уязвимым. — Что ты хочешь этим сказать? Ты сомневаешься в нашем боссе? — Люди, в которых я сомневаюсь, Джованни, долго не живут. Я говорю лишь о том, что мы балансируем над пропастью. Скажи, ты умеешь играть в шахматы? Джованни закурил. — Только в покер, Лючи. Хочешь сыграть? Она усмехнулась. — Нет. Не хочу. Я хочу привести аналогию. У шахмат, как и у семьи — строгая иерархия. — Выходит, что босс — это король? Джованни растерянно поскрёб щёку, на которой пробивалась щетина. — Нет. Босс — это шахматист. И думать он должен на несколько ходов вперёд. Иногда, опережая мысли и действия другого шахматиста, иногда принося своих пешек в жертву. — Именно поэтому вас троих понесло на ту чёртову фабрику? На Нино до сих пор без слёз не взглянешь. Чёрт, да я даже подумать не мог, что босс отправится туда сам. Почему он просто не приказал нам? — Все совершают просчёты. И нам он едва не стоил жизни. Этот человек, Гасконе…он был близким другом дона Романо. Да, было безрассудно поддаться на провокацию и в иной день так бы оно и было. Но жизнь в постоянном напряжении, почти без сна и отдыха накладывает свои отпечатки даже на таких сильных людей, как он. — Неужели ты и Нино не способны оспорить его мнение? Вы же знали… Серые глаза Лючи смотрели с усталостью, которая уместнее была бы в глазах глубокого старика, но совершенно не вязалась с худощавым и молодым лицом консильери. — Джованни. Даже гроссмейстер иногда ошибается. Прими за истину это простое правило, и не задавай глупых вопросов. Джованни закурил и пожал плечами, признавая её правоту. — И что дальше? С этими чёртовыми шахматами? — В этих чёртовых шахматах есть прекрасное правило. Если пешка доходит до края поля, то она может занять место другой фигуры. — Но не место шахматиста? — При должном усердии можно взрастить из пешки шахматиста, а до тех пор один шахматист будет играть на оба поля. — Лючи, ты уверен, что мы говорим о шахматах? — Мы говорим метафорически, Джованни. Я не ставил своей задачей поговорить с тобой о шахматах. Я только привёл их в пример. И если ты не понял о чём я хотел сказать, то это весьма прискорбно.***
Стоило двери за Марко и Элизабет закрыться, посыльный получил могучий удар в челюсть. — Босс, сжальтесь! Мне велели передать… — Велели? Ах вот как? Я вам тоже велел. А вы упустили этого ублюдка, позволили ему сбежать. — Тони и Алессандро загнали его в угол и подстрелили, но крысёныш показал зубы и ранил Тони, а потом прыгнул с моста. — Почему Алессандро сам не явился? Посыльный побледнел, ещё больше раздражая Франческо. — Он отправился за помощью к Лоренцо, но попал в перестрелку. На ребят, ведущих наблюдение за домом Пьюзо кто-то открыл охоту. Удар ногой под дых заставил посыльного надсадно закашлять. Франческо продолжал его бить, пока неожиданно не открылась дверь. Его брат замер, глядя на окровавленного человека. — Марко? Ты заказал цветы? — Франческо…я заказал…но… — Но что, Марко? Взгляд его младшего брата был прикован к избитому. — Звонила мама. Она не хочет в «Салуми». А я уже заказал доставку цветов в ресторан. — Какого дьявола, Марко? Это, чёрт возьми, мой день рождения! Что значит она не хочет? — Она сказала, что хочет к тёте Таре. Она тоже будет рада, если ты приедешь… — К тёте Таре? Я арендовал роскошный ресторан, а теперь пойду есть деревенские яства? Эта женщина издевается надо мной! Элизабет тщательно прислушивалась к разговору, затаив дыхание. Франческо был зол. Очень зол. Но хуже всего было то, что её собственные планы рушились буквально на глазах. Витторио должен был всё подготовить. Всё подготовить…в «Салуми». А не в неизвестном ресторане. Она играла с огнём, когда вошла в комнату, но отчаянные времена, которые приближались с каждой чёртовой секундой, требовали от неё всё более отчаянных мер. — Фрэнки, милый, я уже готова ехать… Она повисла у него на шее, не давая ему опомниться и осыпала его лицо поцелуями. — Лиза. Не мешай мне. Она обиженно надула губки, стараясь не обращать внимания на парня, громко сопящего от боли. — Что случилось, милый? Тебя кто-то огорчил? Скажи мне, кто это и я его убью! Джулиано расхохотался и провёл ладонью по её спине. — Не в этот раз, детка. Меня расстроила собственная мать. Видишь ли, ей захотелось к тёте Таре, а не в «Салуми». — Ого, ужин в доме твоей тётушки? Это так волнительно. Она театрально хлопнула ресницами. — Что? О нет, ещё одну итальянскую женщину из своей семьи в этот день я просто не переживу. Тётя Тара её давняя подруга. У неё свой ресторан на пересечении третьей и восемьдесят второй. Губы Франческо скривились, а Элизабет просияла. — Как замечательно. Я никогда не была в маленьких итальянских ресторанах, Франческо. Это просто восхитительно. — Мне бы твой энтузиазм, Лиза. Там кормят простой едой. Ризотто тётушки Тары, конечно, шедевр кулинарии, но… — Но что, милый? — Район тебе ни о чём не сказал, да? Лиза, это захолустье. Там живёт беднота. И я вынужден буду потащить тебя в бедняцкое логово. Тщеславный ублюдок. Район был совсем непрестижным, очевидно, напоминая ему о тех временах, когда во власти его матери было отправить его в церковь. Элизабет приметила пятно крови на его рукаве. — Ох, Фрэнки…твой костюм… — Что не так, Лиза? — Посмотри, ты замарал рукав. Франческо ещё раз пнул посыльного. — Porca troia, stronzo di merda! Этот костюм стоил больше твоей поганой жизни. Лиза, подожди меня в гостиной, я сменю костюм. Её згляд зацепился за телефон, стоящий на тумбе. Во рту пересохло, а сердце пропустило удар. И вот она преодолела расстояние, разделяющее её от блестящего чёрного аппарата, украшенного какими-то витиеватыми золочёнными завитушками. Гудок. Другой. Мысленно она взмолилась о том, чтобы всё получилось. — Лавка Марчелло, доставка цветов. — Марчелло? Послушайте, я хочу заказать цветущий базилик для своего давнего друга, он очень его ждёт. — На цветущий базилик не сезон, мисс, но я обязательно передам ему. — А ещё, передайте ему, что мисс Лиза Доусон хочет заказать для матери и тётушки моего возлюбленного два восхитительных букета роз. — Я передам, он всё оплатит. Куда я должен привезти цветы? — Маленький семейный ресторан на пересечении третьей и восемьдесят второй. И, Марчелло… — Да, мисс? — Прошу, передайте ему эту информацию как можно скорее… Дверь за спиной негромко щёлкнула, но прозвучала громче выстрела. — …и прошу вас, пусть это будут самые роскошные розы! — С кем говоришь, Лиза? Франческо отобрал у неё трубку и прислушался. — Это всё, мисс? Два букета роз с доставкой. Ваш заказ принят, доброго дня. Она всхлипнула. — Какого дьявола ты ревёшь? — Фрэнк совсем не любит Лизу и не доверяет ей. А Лиза хотела сделать приятное маме Фрэнка и тётушке, с которой она дружит. Вдруг я ей не понравлюсь… Франческо жадно прижал её к себе и выдохнул ей в ухо, обжигая своим дыханием: — Уверяю тебя, Лиза. Мама будет в восторге, так что жди вопросов о свадьбе и внуках. Его губы неожиданно мягко коснулись её виска. — И это просто восхитительно, что ты заказала цветы, но впредь, будь добра, ставь меня в известность. А сейчас, марш приводить свой макияж в порядок и поехали. Я ещё хочу быть в состоянии развернуть свой главный подарок. Элизабет поправила макияж и вынула из сумочки пистолет, закрепляя его на бедре. Только бы Франческо не пришло в голову развернуть свой подарок в машине. Витторио сидел в тишине, прислушиваясь к шуму ветра за окном, ожидая. Несколько раз звонил Нино, чтобы сообщить об успешной уборке мусора у дома и о том, что Франческо в гостинице «Вотэрлайф» вместе с Элизабет. В последний раз Нино звонил, чтобы сообщить, что группы Энио и Джованни отправились к «Салуми», чтобы приготовить Франческо коронное блюдо. Раздался ещё один звонок. Разумеется, всё это были игры разума, но Витто показалось, что телефон звучит с тревогой, словно вот-вот что-то произойдёт. — Да? — Мистер Пьюзо? Звонила Лиза Доусон, просила передать вам цветущий базилик. Витторио напрягся. — Марчи? Хорошо, что ещё просила передать мисс Лиза? — Она сказала, что я должен доставить два букета роз, достойных королевы в маленький ресторан на пересечении третьей и восемьдесят второй. Сказала, что очень важно, чтобы вы знали об этом. — Третья и восемьдесят вторая? Марчи, ты уверен? — Как в самом себе, сэр. Я тоже не понял зачем в таком захолустье такая роскошь, но… — Прекрасно. Спасибо. Жди, я пришлю тебе курьера. Не поедешь же ты сам. Подготовь лучшие розы. — Я понял вас. Всё будет сделано. Он тотчас набрал номер телефона и спустя бесконечно долгие четыре гудка ему ответил голос Лючи. — Да? — Лючи, этот ублюдок всё переиграл. Ребята ждут его в «Салуми», а он поедет в другой ресторан. — Кратко. Где это? — Пересечение третьей и восемьдесят второй. Кто с вами ещё в штабе? — Джорджио. — Предупреди Эннио и Джованни, а Нино пусть едет вместе с ним к Марчи. Когда вы встретитесь, пусть Энио сыграет роль курьера. И убьёт этого ублюдка. — Будет сделано. — Лючи…будьте осторожны и выведите из этого Ада Элизабет. — Chi vediamo, Vitto. Витторио с хрустом потянулся и встал. Пришло время. Карты брошены на стол, а все фигуры заняли свои позиции. Джорджио, Нино и Лючи готовились к выходу. От взглядов, которыми обменялись эти двое Джорджио стало тесно в груди, но они не подали виду. Лишь у самого автомобиля Нино вдруг замешкался и направился к ней. Решительно взял её за плечо, заставляя обернуться. В серых глазах на секунду мелькнуло неподдельное удивление. Его пальцы подняли её лицо за подбородок. — Нино… Джорджио… Он поцеловал её, не слушая никаких аргументов. Джорджио усмехнулся и прикурил, дожидаясь, когда Нино сядет в машину. Наконец, пассажирская дверь открылась, запуская его внутрь. — Нино. — Не сейчас, Джорджио. Я не буду объяснять тебе, что к чему. Просто так было нужно. Джорджио хмыкнул и завёл мотор. — Я знаю. Когда тебя ранили, она не отходила от тебя. Босс мне рассказал. Но не волнуйся, я не скажу об этом никому. Просто…давайте закончим это и напьёмся, как свиньи.