Кто вы, Элизабет Колвин?

      Всё было готово. В машине причудливо мешался запах нежных кремовых роз и табака. Несколько раз, они, лишённые более точных ориентиров, заходили в неприметные магазинчики, всякий раз смеясь над Эннио, который ощущал себя идиотом. Смех этот был, скорее нервным, чем радостным. Наконец, они заметили слишком дорогую для бедного квартала машину. У входа не было никого, но обманываться этим мнимым спокойствием не следовало. — Лючи. — Вижу, Нино. Она свернула в переулок ровно за два дома. — И что, я возьму пушку и просто прострелю надменную голову Джулиано? Что будем делать, Лючи? Эннио нервничал. Лючи напряжённо думала. — Нет. Мы сделаем по-другому. Эннио, отдай мне пушку. — Что? Ты с ума сошёл? — Ты слышал меня. На входе наверняка стоит охрана. Едва ли Франческо выжил из ума и не прикрыл свои тылы. Поэтому, доставь цветы не вызывая подозрений. Узнай точное местоположение охраны и выходи. — И что дальше? Подождём ещё с год-другой, Лючи?  — Дальше, мы прикинем расстановку сил и уничтожим его. План, Эннио, рисован на коленке и левой рукой. Ты прекрасно понимаешь, что мы в большой заднице. У нас нет времени спланировать идеальную тактику, но…но это не значит, что мы должны подставиться. Голова дана человеку, чтобы он мог ей думать, а не для того, чтобы получить в ней дырку, пытаясь прорваться с пистолетом в логово врага. — Ах, merda. На, забирай. Энио отдал ей пистолет и вышел из машины. — А что будем делать мы? — Мы? Лючи закурила. — Мы будем ждать, Джованни. Это всё, что нам остаётся. — Что ты задумал? Джованни зашуршал пиджаком и в тишине раздался щелчок взводимого курка. Нино рявкнул: — Porca troia, Джованни! Неужели ты совсем идиот? Лючи усмехнулась и выпустила дым из лёгких насмешливо глядя на отражение в зеркале заднего вида. — Я выстрелю в тебя если узнаю о том, что ты предал босса…и если Эннио не вернётся… Нино достал пистолет и направил на Джованни. — Я вышибу тебе мозги за него ещё раньше чем ты скажешь: «Dio Mio», Джованни. Опусти ствол. — У него на руке метка предателя, а теперь наш план меняется второй раз за час. Ты не находишь это странным, Нино? — Если я расскажу тебе откуда она у меня, ты поседеешь. — И откуда? — От людей, чью семью сейчас возглавляет Джулиано. Она продолжала смотреть в зеркало заднего вида, не отводя взор. — Все семьи хотят убить Джулиано и у всех есть свои мотивы. Кому-то он перешёл дорогу в бизнесе, кто-то не хочет, чтобы он получил власть приказывать другим семьям. А есть я, человек, который хочет, чтобы этот ублюдок сдох по личным мотивам. Дверь в машину открылась, разряжая обстановку. Эннио, заметив товарищей, направивших друг на друга оружие рассеяно спросил: — Che cazzo sta succedendo? Джованни, опусти пушку. Лючи только что спас мне жизнь. Он сел в машину и снял кепку. — Джулиано знатно подготовился. В этом чёртовом ресторане яблоку негде упасть. Если бы они нашли пушку, то наверняка, через меня можно было бы уже просеивать муку. — Эннио, там есть окна? — Есть. Джулиано сидит у окна, рядом с ним агент босса. — Прекрасно. Хоть всё ещё очень и очень сыро, но нам пора принимать решение. Едва ли Франческо будет здесь сидеть всю ночь. Где группа Карло? — Они укрылись в соседнем переулке. — Идём. Они вышли из машины. — Эй, а ну стоять. — Porca Madonna! Альфредо, ты что, слепой как крот? Это же Нино. — И точно, Нино. — Здравствуй, Карло. Пушки у тебя? — Конечно. У меня здесь арсенал, которого хватит, чтобы от этого клоповника камня на камне не осталось. Пока Эннио изображал цветочную фею, мы с парнями кое-что разузнали. У ресторана два выхода. Один из них выходит прямо в переулок. Уверен, что там людей этого говнюка будет не меньше, но если две наших группы ударят разом, по сигналу, то мы сможем посеять панику. Ну, или как вариант, нашпиговать его тачку взрывчаткой, чтобы он лично предстал перед апостолом Петром. Лючи ухмыльнулась. — Тогда уж лучше выдай каждому своему парню по лопате, Карло. — Это зачем? — Вместе они смогут вырыть настолько глубокую яму, чтобы вручить его Сатане лично в руки. У нас есть человек, которого мы должны убрать с линии огня, Карло. Взрыв нам ничего не даст. Карло почесал подбородок. — Тогда я взорву его тачку, чтобы дать сигнал к наступлению. Она стоит достаточно далеко от входа, а когда начнётся заваруха, то едва ли кто-то будет стоять соляным столбом. Главное, чтобы этот ублюдок не надумал сбежать. — Об этом я позабочусь. Эннио? — Да, Лючи? — Ты подготовил то, о чём я тебя просил? — Да. Винтовка в багажнике у Карло. — Отлично. Она безошибочно достала длинный футляр с винтовкой. — Springfield M1903. В умелых руках способна на многое. Лючи. Ты понимаешь, что задуманное тобой опасно? — Да. Понимаю. Но у меня слишком мало времени, чтобы думать об этом. Начинаем. Карло, одолжи мне парочку своих людей. Нино схватил её за руку. — Нино? — Лючи. Будь осторожен. Она улыбнулась. — Buona fortuna, Нино. Ты тоже. Карло криво улыбнулся. — Удачи. Жду твоего выстрела и взрываю тачку этого ублюдка.

***

      Коридоры дома дышали беднотой. Облупленные двери и разбитое окно, выходящее на грязный переулок создавали картину упадка и вгоняли в уныние. — Ну и клоповник, неужели здесь кто-то живёт? — Ты, очевидно, из хорошей семьи, Альфредо. Раз не видел ничего похожего, а ты, Лючи? — Мы переехали в Штаты, когда мне было пять. Мой отец был врачом, практикующим хирургом. Но здесь…в стране больших возможностей, оказался никому не нужен. Пока однажды не помог главе профсоюза. Так, карьера отца приняла новый оборот. Его заметили и очень скоро мы переехали в дом получше. До этого, мы жили в месте похуже, чем это. Она остановилась. — Вот. Думаю из этой квартиры будет наилучший обзор. Никого не убиваем. Делаем своё дело и уходим. Альфредо громко постучал в дверь. Тишина. Снова. Наконец, раздался тихий женский голос: — Кто…кто там? — Откройте дверь, мэм. Нам нужна ваша помощь. Повисла тишина, за ней лязгнул замок. На пороге стояла худая женщина в линялом платье. Она тут же испуганно прижала ладони ко рту. — Альфредо, Марио, уведите мисс в комнату и проследите, чтобы она не делала глупостей. Лючи направилась прямо по коридору, как до ушей донёсся жуткий крик. — Нет. Нет…не забирайте её, мою дочь. — Ай, дура! Чего брыкаешься? — Спокойно. Там твоя дочь? Женщина блеснула глазами, глядя на Лючи с ненавистью. — Забери ребёнка. Я буду шуметь, она испугается. — Что? — Я сказал, забери ребёнка. Мне нужно только окно. Женщина кивнула и унесла завёрнутую в одеяло девочку в другую комнату. Лючи выглянула в окно, убеждаясь, что её расчёты были верными. С трудом открыла хлипкую, рассыпающуюся в труху оконную раму и глубоко вздохнула, приводя в порядок собственное дыхание. — Марио, подай мне бинокль. Марио протянул ей бинокль. Она едва не рассмеялась. Франческо, по всей видимости готовился произнести речь и поэтому встал. Элизабет сидела рядом с ним. С ней всё было в порядке. Она вдруг вспомнила, как впервые училась стрелять из винтовки. Словно из глубины лет ей слышался хрипловатый голос дона Романо. Прими удобное положение. Да, вот так. Смотри вот сюда, эта риска должна располагаться чуть ниже того места, куда ты целишься. Задержи дыхание. Слушай своё сердце, Лючия. Выбери миг, когда оно громко стукнет и в этот момент нажимай на спуск. Она задержала дыхание и прислушалась к своему сердцу глядя в прицел. Марио, стоящий рядом с биноклем, вскрикнул: — Лючи, чёрт возьми, он сейчас сядет, стреляй! Стреляй! Язык коротко скользнул по пересохшим губам, а сердце гулко ударилось о клетку из рёбер. Раздался сухой щелчок и знакомый громкий хлопок, резко ударивший по чутким ушам.

***

      Элизабет всё ещё не могла осознать тот факт, что курьер, принесший цветы не сделал ничего. Неужели Витторио не успел? Но она видела взгляд этого человека. Он, определённо должен был… — Лиза, детка, чего ты такая кислая? Франческо сжимал её в объятиях всё теснее по мере того, как слушал дифирамбы в свой адрес. Вскоре, к ним присоединились некоторые его люди. В углу заработало отчаянно хрипящее радио, вещающее сначала скучные новости, а потом музыку. Марко встал, поправляя свой костюм. — Тётя Тара, Франческо обязательно подарит вам новое радио. Это никуда не годится. У меня родился тост. Марко долго и пространно вещал о достижениях Франческо. Элизабет даже заслушалась. На самом деле она многого не знала о своём «возлюбленном». Он, оказывается занимался благотворительностью и был просто славным парнем. Его мама утирала слёзы, слушая дифирамбы младшего сына, а Элизабет к каждому достижению в жизни Франческо находила прямо противоположный. Пистолет на ноге словно нагрелся, требуя права высказаться. В голову даже пришла шальная мысль: а не выстрелить ли ей, когда придёт её очередь? Но вместо этого она, малодушно рассказала о том, как любит Фрэнки и как счастлива, что он спас её от беспросветной нищеты и привёл в высшее общество. Она говорила с улыбкой, но в глазах закипали жгучие слёзы. Витто…где же ты? Неужели он бросит всё так? Отступит в шаге от победы, оставит её душу сгорать в пламени предательства. — Пожалуй, пришло время завершить банкет. Надеюсь, что каждый из вас понимает, что в свой день рождения именинник должен успеть развернуть свой главный подарок. Люди Джулиано осклабились, проследив за взглядом своего босса, а Элизабет покраснела. — Ооо, это достойно тоста, fratello. Давай, Фрэнк, произнеси речь. Франческо поднялся и начал говорить. Элизабет почувствовала неприятный холодок, крадущийся по позвоночнику. Воздух, казалось, сгустился, а время замерло. Она чётко услышала, как гулко бьётся её сердце в предвкушении неминуемого. Хотя всё, что должно было случиться этим вечером безнадёжно рухнуло. Она останется чёртовой Лизой Доусон. Франческо утащит её в свой гостиничный номер и развернёт свой «подарок». Она нервно дёрнулась, когда услышала своё имя, но оказалось, что это просто Франческо, что-то упомянул о ней. На миг их взгляды пересеклись и она увидела в его глазах что-то, доселе незнакомое. А в следующую минуту раздался тонкий звон бьющегося стекла позади неё и надменное лицо Франческо пошло рябью, лопаясь напополам. Элизабет застыла, не в силах осознать, что только что произошло. Кто-то закричал: пронзительно и страшно. На улице раздался оглушительный грохот и в глазах потемнело, под перезвон навалившейся на неё адской какофонии звуков, пороховой гари и хруста стекла, под чьими-то идеально начищенными ботинками. Кажется, что её подняли и понесли куда-то под аккомпанемент сухих хлопков, сеющих смерть. — Porca troia, Карло! Когда мы договаривались о сигнале, никто не говорил о том, что эта сраная машина взлетит на воздух, выбив окна половине квартала. Сейчас здесь будет куча копов, а на утро мы прочитаем статьи о мафиозном беспределе в бедном квартале. — Нино, ты бы поберёг силы. Думаю Лючи не очень обрадуется, узнав о том, что ты попёр напролом и тебя ранило осколком. — Знаешь что, Карло? — Что? — Пошёл ты в жопу! — Ха-ха, наконец я узнаю старину Нино. Не переживай, fratello, до свадьбы заживёт. Ты везунчик. Верно за тебя кто-то просит у Бога. — А ты, Карло, удивительно верующий для человека такой профессии. — Мой дядя был приходским священником и я много времени проводил с ним в детстве. Папаша мой, пьянь хроническая, вечно только избивал меня. — И как ты в итоге оказался в семье? — Моего дядю сбил один урод. Прокурорский выблядок. Суд закрыл глаза на всё. И то верно, у Фемиды же нет глаз, поэтому у неё за спиной можно набить кошелёк баксами. А я поклялся, что отомщу. Хотя дядя всегда учил меня прощать. Вот только я так и не научился. И не простил. Я выследил этого figlio di puttana и разбил ему битой череп в тёмном переулке. Окрылённый своим успехом я решил заминировать машину продажного судьи, но меня повязали. Светило мне больше, чем прилично. Но с меня неожиданно сняли все обвинения, а на выходе меня ждали люди дона Романо. Элизабет глухо простонала и разговоры смолкли. До ушей, словно издалека, донёсся мягкий голос Нино: — Терпите, мисс Колвин, мы скоро приедем. — Колвин? Даже не итальянка. И чего такого босс в ней нашёл? — Наверное, смелость и самопожертвование. Не думаю, что ты согласился бы ради босса спать с Джулиано и выпытывать его секреты. — Ха-ха, твоя правда, Нино. Джорджио, ты проехал поворот. Будь внимательнее. — Я не проехал. Там копы. Думаю, что не хочу на пороге триумфа словить свинца под рёбра.

***

      Люди прибывали и прибывали. К счастью, среди прибывших не нашлось тяжелораненых. Прибыли все. Эннио и Джованни были первыми, за ними прибыла Лючи в компании людей Карло. Витторио шагнул к ней и они обнялись. — Ты молодец. С одного выстрела. Я слышал от ребят. Джованни опустил взор и пробубнил: — Лючи, выстрел просто мастерский. Прости меня, если сможешь. Лючи молча вышел и вернулся со склянкой спирта, пинцетом и бинтами. — У тебя кусок стекла в руке, надо вынуть и обработать. Идём. Эннио, ты как? — Порядок, Лючи. Меня не зацепило. Когда стали прибывать солдаты, то число посечённых стёклами и получивших пулевые ранения увеличилось. Джованни, получивший помощь нерешительно спросил: — Лючи, если нужна помощь, то я готов. Лючи кивнула. — Обрабатывай и бинтуй легкораненых ребят. Пулевые и те, где требуется шить — на мне. В операционную забежали два парня из группы Карло, удерживающие на весу третьего. — Быстрее, господин консильери! Помогите Уго. Уго очень плох. Он рванул вперёд и его прошили из Томми. Она кивнула. — На стол его. Парни уложили товарища на стол. — Эй, Уго, ты что, отключился? Лючи приоткрыла веки парня и приложила пальцы к его шее. — Мне жаль, ребята, но всё, что я могу — это констатировать смерть. — Как же это… так ведь не должно быть…он ведь мой младший брат… Она похлопала парня по плечу. Ребята ушли, а в потоке прибывающих сложно было выкроить даже время для короткого перекура. Действия были отточены до автоматизма: вынуть стекло или пулю. Промыть рану. Зашить. Забинтовать. Одними из последних пациентов стали Элизабет и Нино. — Grazie a Dio. Вы живы. Синие глаза виновато смотрели на неё. — Прости, Лючи. За нами увязались копы. Осмотришь её? — Джованни. Спасибо за помощь. Иди, отдохни. И скажи Витторио, что мне понадобится одежда для мисс Колвин. Элизабет нахмурилась, когда её переложили на стол. Цепкий взор Лючи пытался найти следы серьёзных ран, но кроме нескольких царапин на открытой спине и руках — девушка была цела. — Что с ней? Голос Витторио прозвучал встревоженно, выдавая его волнение. — Всё в порядке, Витто. Её просто оглушило. Останься, поможешь мне переодеть её. А ты, Нино, посиди на стуле, я обработаю твою рану на ноге, когда Витторио унесёт мисс Колвин.       Под глазами Лючи залегли глубокие тени, выдавая усталость, но движения были такими же чёткими, как и полагалось. Нино рассмеялся. — Чего это ты смеёшься? Думаешь, что раз отделался лёгкой царапиной я не буду сердиться? Знаешь, у меня возникает острое чувство дежавю, всякий раз, когда мне приходится шить твою ногу. Его ладонь легла на щёку Лючи. — Просто я словно вернулся на десять лет назад. И вот-вот выйду покурить на порожки, а ты выйдешь за мной следом. Только на этот раз я поцелую тебя и больше не отпущу. — Дурак ты, Нино. Прошлого не вернуть. Оно умерло сегодня. Я убила этого ублюдка Джулиано, осуществила месть в лучших сицилийских традициях. Но прошлого мне это не вернуло. Моя семья никогда больше не соберётся в этом доме. Но… Она подалась вперёд, потянув его за лацканы пиджака. — Но сегодня, мы начнём новую историю. И не факт, что нам будет намного легче.