Seven Loves Книга Вторая: Double U

— Ты куда это собралась, Кан Юна? — возмущенно воскликнул молодой человек, заходя внутрь и закрывая за собой дверь репетиционного зала. Этот неугомонный ребенок уже намеревался опустить ноги на пол, чтобы встать. — Надо закончить уборку, — пробормотала девушка, пряча смущенное лицо, на котором стал появляться первый румянец. Голова все еще кружилась, но деваться некуда. Работа сама себя не сделает. Нужно все закончить и возвращаться домой, ведь бабушка будет недовольна, если Юна задержится. — Сядь немедленно на место, — повышая голос, сказал айдол в приказном тоне. — Твоё состояние оставляет желать лучшего! Даже не вздумай двигаться, пока я не разрешу! — безапелляционно добавил он. Юна съежилась на диване, боясь пошевелиться. «Почему его настроение меняется так быстро? Несколько минут назад он называл меня «мышонком», гладил мою руку и успокаивал, а сейчас кричит, аж сердце замирает,» — в недоумении думала девушка. Кан краем глаза наблюдала за перемещениями молодого человека, стараясь даже дышать тихо. Слезы тут же скопились в уголках глаз, но Юна отчаянно гнала их прочь, стараясь не привлекать внимание и без того рассержанного айдола. «Замерла. Испугалась. Опять я перегнул палку! Надо извиниться», — пронеслось в голове молодого человека. — Извини, я напугал тебя. Просто, посиди еще немного. Сейчас станет получше и я отвезу тебя домой, — миролюбиво предложил Мин. — Спасибо большое, но не нужно. Бабушка расстроится, вы же знаете мою ситуацию, — попыталась отнекиваться Юна. — Это не обсуждается, — отрезал айдол. Взяв в руки стремянку, он молча отнес ее на место. Затем приступил к уборке зала для практик. Все так же молча вымыл пол и убрал все принадлежности. Юна тихо сидела на мягком диване, укрытая его курткой как мышка. Вначале девушка хотела отговорить парня, однако вспомнив его суровый взгляд и голос передумала. Она наблюдала за его размеренными уверенными движениями, понимая, что такая работа ему не в новинку. Он не в первый раз держит в руках тряпку и легко с ней справляется. Юна почему-то была уверена, что таким занятым людям, как он не хватает времени на повседневные действия, что уборку в их доме проводит стафф, а сами они ни разу в жизни в руках швабру не держали. Обругав себя за такие предположения, Кан пригрелась на диване, а дрожь во всем теле отступила. Она даже не заметила, как Юнги вышел из зала помыть руки и вернулся через пару минут с ключами от машины. — Где твоя верхняя одежда? — спросил он. — Я так пришла, — тихо ответила девушка. «Вздохнул. Губы сжал. Злится? Расстроен?», — гадала Юна, следя за Мином из-под чёлки. — Одевай мою куртку. Давай помогу, — подходя ближе, произнес Юнги, стараясь быть как можно спокойнее и увереннее. Он не сердился на Юну, лишь был раздосадован, что она одета слишком легко. Мин помог ей вставить руки в рукава и застегнул замок, стараясь не смотреть в упор и не смущать ребенка. — Теперь осторожно, без резких движений начинаем подниматься. Держись за мою руку. Если будет кружиться голова, сразу говори. Ясно? — спросил айдол. — Угу, — кивнула девушка. Медленно поднявшись, она попыталась захватить с собой рюкзак. — Оставь, я возьму, — отобрал Юнги. Пара предельно медленно и осторожно двинулась к выходу из зала. — Как? Не кружится? — переспросил Юнги. — Все хорошо, — ответила Юна, отпуская его руку. Такое близкое присутствие слишком смущало ее, заставляя щеки гореть огнем. Однако парень сам взял девушку под локоть и вывел к парковке. — Садись аккуратно, не ударься головой! — приставляя свою руку к макушке девушки, комментировал каждое движение Мин. «Близко! Он очень близко!» — пронеслось в голове девушки, пока Юнги, наклонившись к Юне, застегивал ее ремень безопасности. Мин заметил ее испуганный взгляд. «Она боится приближения мужчин. Этот страх вызван каким-то пережитым событием или просто бабушкиными упреками? Сколько еще тайн хранит этот ребенок?» — размышлял айдол, усаживаясь за руль. Начав путь по знакомому маршруту Юнги опять притормозил возле вчерашнего кафе, надел маску и шапку и отправился за едой. Юна молча наблюдала за ним через стекло и вдруг осознала, что парень ушел в одной футболке без куртки. Волнение в который раз за вечер охватило Кан. Девушка расстегнула на себе его куртку и медленно сняла, как будто ее хозяин мог вернуться и надеть. «Такой приятный запах! Такая уютная! Так не хочется ее отдавать! " — поймала себя на мысле Кан. Она даже глаза прикрыла, вдыхая смешанный природный аромат с запахом парфюма. Но через мгновенье уже отстранилась, удивляясь своему поведению и ошарашенно рассматривая ткань. Что происходит? Мин вернулся в машину с тем же набором продуктов, как и вчера: два бургера и два напитка. — Зачем сняла куртку? Одень немедленно! — скомандовал он. — Вечером прохладно, — мягче добавил айдол, видя как Юна сжалась в кресле. — Вы выходили на улицу без куртки, это может навредить Вашему здоровью! Я должна была вернут Вам куртку, как только мы сели в машину, — пробормотала девушка и подняла на парня испуганные глаза. — Ешь давай, мышонок, — усмехнулся айдол протягивая своеобразный ужин своей собеседнице. — Почему Вы меня так называете? — удивленно спросила Юна. — Ты действительно похожа на испуганного мышонка, когда тебе страшно, — улыбнувшись, ответил Мин. — Не нравится? — Нет, просто меня так всегда папа называл, — жуя свою порцию без сопротивления в отличии от вчерашнего дня, ответила девушка. — О, прости, не думал, что мои слова вызовут грустные воспоминания. Я же не знал, — оправдывался Юнги. — Они не грустные, не волнуйтесь. Мне наоборот всегда нравилось это прозвище. И сегодня оно помогло мне быстро успокоиться. Спасибо Вам огромное за мое спасение, — быстро пробормотала девушка, умудрившись поклониться. — Перестань, — отмахнулся от благодарности Юнги, откусывая большой кусок и пытаясь таким образом скрыть неожиданно появившееся смущение. Этот ребенок со своими проблемами всколыхнул в айдоле бурю эмоций, с которыми порой было трудно справиться. Мин быстро расправился со своей порцией, стараясь смотреть куда угодно, только не на Юну. Он понимал, что время не ждет и нужно вернуть девушку домой к определенному часу, чтобы у бабушки не возникало вопросов. — Я хочу у тебя кое-что спросить, — начал неуверенно Мин, заводя машину и трогаясь с места. — Паническая атака вызвана чем-то плохим в прошлом или это из-за бабушки? — И то и другое, — тихо произнесла Юна после минутного молчания, перестав жевать и отведя взгляд в боковое окно. Перед глазами тут же промелькнула сцена из прошлого, вызывая неприятное чувство беспомощности. — Однажды мне тоже стало плохо и я потеряла сознание на улице, — едва слышно начала девушка, — а когда очнулась, была в машине неизвестного человека, который вот так же нависал надо мной, как доктор сегодня. Я очень испугалась, сразу подумала о бабушке и ее упреках. А потом почувствовала, как начала задыхаться. Хватаю воздух ртом, а он дальше не проходит. Хорошо, что этот человек оказался хорошим. Он был врачом, увидев меня без сознания, принес в машину и пытался привести в чувства. А я его неправильно поняла, — закончила монолог девушка, так и не повернувшись к Юнги лицом. — Понятно, — кивнул Мин, хотя у самого руки чесались хотя бы по голове погладить этого испуганного ребенка, чтобы немного успокоить. — Менеджер Со сказал, что ты днем работаешь в кафе, это правда? — перевел тему айдол. — Да, работа это единственное место куда я иду с удовольствием, — улыбнувшись краешком губ, разоткровенничалася Юна. — В кафе никто меня не упрекает, наоборот, все хвалят. Им нравится как я работаю. А с завтрашнего дня стану еще счастливее, — мечтательно добавила девушка. — И что же завтра произойдёт? — немного озадаченно спросил Мин. Что может сделать этого мышонка таким счастливым? А может быть лучше спросить кто? Юнги даже головой тряхнул, чтобы выгнать эти мысли. Кто он такой, чтобы интересоваться ее личной жизнью? Он просто парень, который помог с деньгами. И все! Юна улыбнулась сама себе. Глаза заблестели счастьем, губы чуть разомкнулись. — Завтра я начну маленькое, но очень ответственное и важное для меня дело, — произнесла Кан. — Я мечтала об этом целый год изо дня в день, наблюдая за ним и восхищаясь. «Губы, эти губы», — молнией сверкнула мысль в голове айдола. Он даже зажмурился на секунду, чтобы стряхнуть это наваждение. «Твою мать, о чем ты думаешь, Мин Юги! Это ребенок!» — отчитывал сам себя айдол. «Что? Стоп! За кем это она наблюдала и восхищалась целый год?» — ошарашенно подумал Мин. Он метался между залипанием на девичьи губы и острым вопросом, о ком же идет речь. Вслух же, стараясь не выдать нарастающего напряжения, произнес: — И кто же это? «Опять сердится? Но почему? Что не так?» — тут же уловила настроение Юна украдкой рассматривая Юнги. Кан с удивлением поняла, что буквально каждой клеточкой чувствует перемену его настроения, хотя он не кричит, не ругается, а лишь недовольно поджимает губы, словно боясь ляпнуть лишнего. — Это наш кондитер, Ли Дон Ги, — осторожно произнесла Каг. — Он обещал научить меня самым простым основам для выпечки. Это моя мечта! — стараясь как можно тактичнее прояснить ситуация, практически оправдывалась Кан. — Ты любишь готовить? — удивился Юнги. — Готовить я умею, готовлю уже года четыре сама. А вот печь — нет. Дома нет духовки. А уж про украшения и кремы я вообще молчу, — чуть расслабившись, вздохнула Юна. Кажется Мин больше не сердился, лишь сосредоточенно смотрел на дорогу. Юна продолжила увлеченно рассказывать о разных кондитерских изысках, а Мин казалось бы слушал ее, но думал о своем. «Как она меняется, когда говорит о любимом деле! Глаза сияют, как две звезды! Вся светится от счастья. Так смешно, когда торопится, пытаясь перечислить все украшения, облизывает свои губы и немного причмокивает. Какие же они восхитительные: коралловые пухлые! С ума сойти можно! Стоп! Хорош, Мин Юнги! Старый извращенец! Это ребенок! Ей 18 всего!» — ерзая на водительском сиденье, мысленно отвесил пару оплеух сам себе. — Хорошо, что у тебя есть такое увлечение и мечта. Это здорово! — глотая тягучую слюну, произнёс он вслух. Здравые мысли вдруг покинули гениальную голову рэпера, уступив место восхищению девичьей красотой. Давно Мин не испытывал столь явного влечения. Да, он часто залипал на представительниц противоположного пола зрительно, рассматривая их пластику и прокручивая их образы в качестве героинь своих песен, но Кан Юна вызывала какие-то непонятные чувства. Юнги хотелось до зубного скрежета схватить, прижать покрепче и спрятать подальше этого испуганного мышонка. — Да, это моя «сладкая мечта». Я так ее называю, — пояснила девушка, удивленно поглядывая на немного заторможенного айдола. Его отрешенное расслабленное лицо было настолько прекрасно, что Юна сама не заметила, как уставилась на него с блаженной улыбкой. — А какое пирожное или торт нравится тебе больше всего в вашем кафе? — спросил Мин, отгоняя мысли и возвращаясь в реальность и притормаживая на светофоре. Юна вспыхнула словно спичка, моментально отводя взгляд от айдола. Как она могла так откровенно рассматривать его? Если бы бабушка сейчас ее увидела, не избежать ей неприятностей. Юнги заметил ее смятение, однако не понял причину. Он посматривал на притихшую Кан, но не торопил с ответом. Юна замялась, думая о прозвучавшем вопросе и подбирая подходящий ответ. Не может же она сказать ему, что не пробовала ни одного из пирожных, так как они слишком дорогие для нее. Одно пирожное стоило как три обеда, которые она обычно ела на работе. — Я не знаю, — выдавила из себя девушка, скрывая лицо за чёлкой. — Но посетители очень хвалят пирожное Paradise. — Ты не пробовала, — утвердительно сказал Юнги. — Я ведь прав? — Да, — заливаясь краской, ответила девушка. Какой стыд! — Но это не потому, что я не хочу. Они… они слишком… — мялась Кан, боясь продолжить. — Дорогие? — закончил за нее предложение айдол. Он сразу понял причину, но надеялся, что Юна сама ее озвучит, боясь смутить несчастного ребенка. Кан лишь утвердительно кивнула, не поднимая головы. «Как стыдно! Я даже не могу купить пирожное, которое так мечтаю приготовить» — думала девушка, глотая подступившие слезы. Они стали выступать слишком часто и по пустяковым причинам в последнее время, но Кан Юна пока не могла понять причины. «Мышонок, я куплю тебе их все! Только не плачь!» — взволнованно смотрел Мин на свою спутницу, заметив накопившиеся в уголках ее глаз слезы. — Я могу тебя попросить об одолжении? — пытаясь разрядить неловкое молчание, спросил Юнги. — Да, конечно, — моментально отозвалась девушка. — Можешь мне завтра после работы в кафе купить два самых популярных пирожных и принести в офис? Ты так аппетитно рассказывала, что мне захотелось их попробовать, — улыбнулся Юнги. — Хорошо, — медленно протянула Юна, пытаясь сообразить, где достать деньги на целых два пирожных. — Вот деньги, — вырвал из мыслей Юну голос айдола. — Хватит? — Вполне. Сдача останется, — улыбнулась девушка. — Сдача будет оплатой доставки, — хихикнул Юнги. — Значит договорились, жду свои пирожные завтра, — уточнил айдол, притормаживая за несколько домов от домы Юны. — Выскажу тебя здесь, чтобы бабушку не волновать. Но не уеду, пока ты не зайдешь домой. До завтра, Юна. Жду пирожные! — улыбнулся на прощание Мин Юнги. — Да, конечно! До завтра! Спасибо за спасение, за то что подвезли, накормили, за все, — кланяясь, повторяла девушка. — Перестань, Юна, — строго сказал Юнги. — Беги домой, не заставляйте бабушку волноваться! Юна подняла удивлённый взгляд на Мина, пытаясь понять чем опять вызвала его недовольство. Ее взгляд остановился на его красивых глазах. Они были такими добрыми не смотря на весь его серьезный вид и грозный голос. Поняв, что слишком долго и пристально смотрит на парня, Юна залилась краской, и поклонившись в последний раз, рванула к дому. — Что за чудо! — смеясь, воскликнул Юнги. Дождавшись, когда Кан вошла в дом и закрыла за собой дверь, он развернул машину и улыбнулся своему хитрым плану по завтрашнему кормлению Юны самыми дорогими пирожными кафе, в котором она работала.