⊹──⊱✠⊰──⊹
Ибо неторопливо перемещается по палубе. Общается на светские темы, улыбается и иногда встречается взглядом с папой, видя в нём одобрение. Судя по его довольному виду, вечер для их семьи проходит достаточно хорошо, и это не может не радовать: если сегодня папа привезёт отцу приятные вести, тот окажется в добром расположении духа и тогда, возможно, Ибо не нужно будет оправдывать смену внешности. Мысль приятно греет, даруя надежду. А еще Ибо отмечает, что пока он проходится от одной компании к другой, изредка участвуя в беседах, то чувствует на себе пристальный взгляд. На сей раз тот самый. От него щекотно, тепло разливается по телу, и накатывающую радость сдерживать трудно. Ему слишком уж сильно хочется кричать о том, что у него получилось. Словно ребенок. И когда он вновь решает выйти на свежий воздух, понимает, что за ним направляются следом. Хорошо, что он стоит спиной и подошедшему альфе не видно, как он улыбается. На палубе – приятная, даже волнующая тишина. Ибо машинально наклоняется ниже, разглядывая темную воду и отражающийся в ней свет. Он красивый, немного завораживающий и манящий. Жемчужный отблеск бьющихся о судно волн — красивое зрелище, Ибо на мгновение забывается. — «Если ты прыгнешь, то и я прыгну». Позади раздаётся чужой голос, он тихий, с мягкими нотками, но звучит всё равно неожиданно, обращенный именно к нему — Ибо вздрагивает, выныривая из мыслей, цепляется за поручни сильнее, словно и правда мог бы прыгнуть. Озорное счастье похоже на конфету-шипучку, ту самую, которая, если её взять в рот, взрывается маленькими сладкими бомбочками. Счастье щекочет рёбра, разливаясь по телу приятным теплом. Ибо оборачивается, всматриваясь в силуэт, а потом на его губах появляется понимающая улыбка. — «Ещё недавно я ночевал под мостом, а сегодня я здесь, плыву на великолепном судне, пью шампанское в изысканном обществе», — удивительно, но в голове сразу всплывает эта сцена. Ибо старается ничем не выдать своей радости, которая немного разбавляется удивлением, стоило словам альфы прозвучать — он-то думал, что разговор начнётся немного иначе. Сяо Чжань подходит ближе, Ибо старается не слишком откровенно на него пялиться; провально. Он собирается с мыслями: раз их маленькая игра началась, значит, следующий ход должен быть за ним, судя по молчанию Сяо Чжаня. — Не знал, что кто-то помнит цитаты из этого фильма, — усмешка срывается с губ. Ибо из-под ресниц наблюдает за собеседником. — Не знал, что они мне когда-нибудь пригодятся. Ибо вздыхает: — Всё ещё считаю, что можно было уместиться на одной двери. Они оба совершили глупость. — Приятно найти человека с такими же убеждениями, — Сяо Чжань смеётся, и Ибо опускает голову — не рассмеяться в ответ очень сложно. Ветер доносит до них шум волн. Река становится неспокойной, словно подслушав их разговор, решает совершить маленькое безумство и поместить окружающих в сцену из фильма, который, к слову, Ибо смотрел всего два раза и считает скучным. — Сяо Чжань, — представляются ему. — Ван Ибо. Он не уточняет, какой из семей Ван, присутствующих на приёме, он принадлежит. Если Ибо чувствует Сяо Чжаня правильно, если он действительно верно составил образ у себя в голове, то уточнять тот не будет. Хотя это больше похоже на самоуспокоение и нежелание признавать очевидное. Ибо только надеется, что управится быстрее с очаровыванием этого альфы, прежде чем тот узнает его родословную. Сяо Чжань больше не смотрит на него. Чужой взгляд устремлен на речную гладь, мелькающие огни Шанхая, и тени на щеках делают его лицо притягательным и ещё более красивым. Ибо думает, что нельзя быть таким, так действовать на него — кажется, что если бы не поручень, за который Ибо до сих пор держится, словно в спасении, то он непременно бы рухнул под ноги этому человеку. Это нравится и одновременно не нравится Ван Ибо. Вгоняет в некий диссонанс, заставляя мысли хаотичным потоком хлынуть в голову и не давать ему покоя. — Почему я не видел вас раньше? — спрашивает спустя время Сяо Чжань. Ибо медлит с ответом. Обдумывает, взвешивая, а потом уклончиво, но достаточно честно отвечает: — Просто не люблю подобное. Сяо Чжань, судя по всему, решает уточнить: — Большую толпу? — Нет, — повернувшись к нему, отвечает Ибо. Теперь он не скрываясь смотрит на Сяо Чжаня в упор и продолжает: — Мне нравится, когда много людей, шумные и большие компании не заставляют меня скучать или чувствовать себя не на своём месте. — Тогда место? — пробует еще одну попытку, и Ибо согласно кивает. — Не люблю официоз. Костюмы эти. Они как оковы: ощущаешь себя птицей в клетке — можно летать только там, где разрешат. У меня всегда чувство, что теряешь себя, стоит надеть смокинг и предстать перед тем, с кем выгодно иметь дело. Выгодно, но не значит, что тебе интересно. Порой приходится ждать, чтобы интересующий тебя человек нашел для разговора с тобой время, — на последних словах Ибо неотрывно смотрит на Сяо Чжаня, надеясь, что посыл достаточно ясен. Сяо Чжань не разочаровывает. — Смело, — заявляет он, разворачиваясь спиной к реке и облокачиваясь на поручень двумя руками. — Но я понимаю: формальности и условности мало кто любит, но такова наша роль, — он задумчивым взглядом провожает официанта и потом добавляет: — Зато тут много бесплатного шампанского и закусок. Ибо, по-прежнему рассматривающий огни вдали, только замечает: — И прекрасный вид. Сяо Чжань кидает на Ибо пристальный взгляд и голосом, ставшим чуть ниже, соглашается: — Прекрасный. Их уединение прерывает вибрация телефона. Это не его — Сяо Чжань с сожалением тянется к карману брюк, вытаскивая оттуда гаджет. Хмурится, видя сообщение на экране, меж бровей залегает складка, и его голос звучит по-настоящему расстроенно, когда он говорит: — Мне пора. Ибо лишь вздыхает, и когда через мгновенье, нужное для того, чтобы спрятать своё разочарование, поворачивается, Сяо Чжань всё ещё стоит рядом и разглядывает Ибо нечитаемым взглядом. Тьма внутри него клубится, проснувшись, и Ибо мягко улыбается, ощущая, как внутри поднимается волна удовлетворения. А в следующий момент он теряется: Сяо Чжань протягивает ему визитку, Ибо машинально берет её, даже не посмотрев. Чувство досады оседает внутри: он не подумал о том, что такое может произойти. Не взял в расчёт, что Сяо Чжаню захочется обменяться контактами вот так, через визитки, как принято в обществе, а не как привык сам Ибо — через телефон. На ум ничего не приходит. Ничего совершенно. Ибо словно чистый лист бумаги, на котором следует четко вывести «Что делать?». Нужно было хотя бы сделать липовую, раз своих из-за возраста у него ещё нет. Точно же, бумага. Выдохнув с облегчением и похвалив себя за то, что привычка вечно носить с собой ручку всё же пригождается, Ибо тянется к нагрудному карману и, не давая опомниться ни себе, ни — уж тем более! — Сяо Чжаню, быстро царапает на обороте визитной карточки свой номер телефона. — Я буду ждать, — просто и без всякой фальши говорит он, протягивая визитку обратно владельцу. — Очень. Сяо Чжань мельком бросает взгляд на картонный прямоугольник, кивая, а потом оставляет Ибо в одиночестве, даже не подозревая, как у того заполошно бьётся сердце.⊹──⊱✠⊰──⊹
Уже в машине Ибо позволяет чувствам выйти наружу. Он расслабляется окончательно, не может не улыбаться, держа обеими руками собственный телефон, будто бы гаджет для него сейчас важнее всего на свете. Словно он — то самое сокровище, о котором однажды рассказывал папа. Тот, к слову, бросает на него заинтересованные взгляды, но ничего не говорит. Ибо благодарен за возможность насладиться охватывающими его эмоциями без всяких откровений или же лишних вопросов. Папа знает, что Ибо может объясниться, когда сам будет готов к правде, даже если случится это через день, неделю или же пройдёт месяц. Папа подождёт. — Просто хороший вечер, — наконец говорит Ибо, встречаясь с ним глазами. И нисколько ведь не врёт: вечер и правда выдаётся прекрасным, познавательным, а — главное! — успешным. Иначе бы Ибо не улыбался и не чувствовал, что готов взлететь от охватившей его эйфории. Всё складывается просто замечательно. Откинувшись на спинку сидения, он вспоминает, каким взглядом Сяо Чжань одаривает его, оставляя одного на палубе и ныряя в шумную толпу гостей. Он исчезает в ней, подхваченный кем-то из членов семьи, но ненадолго — спустя всего минуту телефон Ибо вибрирует входящим сообщением, не давая тому поддаться разочарованию. «Получилось», — мелькает мысль. План срабатывает: Ибо завладевает вниманием и интересом альфы. Сяо Чжань пишет Ван Ибо сразу же, как только тот теряет его из виду, и его сообщение вызывает очередную нелепую улыбку на губах. Хотя и слегка озадачивает. «Хотел сказать, что если бы я прыгнул, то было бы очень неловко», — пишет Сяо Чжань. Ибо пару минут обдумывает свой ответ, но в голову, кроме логичного и банального, ничего не идёт. Словно ластиком стёрли все мысли и заученные заранее фразы. «Почему?», — отправляет и тут же прячет телефон в карман. Потом возвращается к гостям, находит папу взглядом, и тот подзывает Ибо к себе. На часах почти полночь, им пора уходить, так что это, скорее всего, последний обмен любезностями. Так и есть: пару минут спустя они прощаются с хозяином вечера и направляются к машине. Когда Ибо спускается по трапу, ему приходит еще одно сообщение. «Я не умею плавать, — открыть окно их диалога получается только в машине. Ибо хмурится, не веря написанным словам Сяо Чжаня: — Тебе бы пришлось спасать меня. Ситуация быстро переросла бы из драматичной в комичную». «Серьезно?» Своими ответами Ибо старается не напирать, хотя ему очень и очень хочется завалить Сяо Чжаня сообщениями. Расспросить обо всём на свете, но подобный напор вряд ли выставит Ибо в хорошем свете, так что нужно подождать, пока альфа сам не начнёт раскрываться. Только вот Сяо Чжань молчит минут уже десять как, и Ибо начинает немного нервничать. Нет, он понимает, что приём всё ещё отбирает большую часть внимания альфы, и вообще не стоит переживать, но червь сомнений уже успевает поселиться внутри и хорошенько уцепиться за сердце. «Мне казалось, что отпрыски благородных семей ещё не успевают научиться ходить, как их начинают обучать всему, что положено по статусу. К примеру, вот плавание, гольф или ведение бизнеса. Да и подсчёт нулей в банковском счёте тоже очень важный момент, так что и математика обязательно должна быть на высоте». Наверное, ему не стоило отправлять последнее сообщение. Нужно было дождаться ответа и уже потом решать, как и на какие темы общаться с Сяо Чжанем. Ибо не отличается сейчас терпением, потому что чувства бурлят внутри сильным потоком и хочется, так много хочется, а спешить нельзя. Никак нельзя спешить. Сяо Чжань отвечает, когда машина подъезжает к его дому. Ибо желает папе спокойной ночи, быстро направляется к лифту. Раньше ему казалось, что жить на высоком этаже — большой плюс, но когда ожидание съедает изнутри, становится невыносимым отсчитывать один этаж за другим в мелькающем табло лифта. Когда с тихим звуком двери открываются, Ибо чуть ли не бегом направляется к своей двери и, заперев на замок, прислоняется к ней спиной. Здесь, на своей территории, наконец, реальность накрывает с головой. Кураж и волнение, перемешиваясь, разливаются по венам, а нетерпение не даёт выпустить телефон из рук. Ему нужно собраться. Пусть вечер останется в памяти калейдоскопом картинок, и начался не очень приятно, но Ибо справился. И самым ярким воспоминанием теперь для него будет мягкая улыбка альфы, смотрящего и видящего перед собой именно Ван Ибо. Он возвращается к диалогу и читает пришедшее ранее сообщение: «Из-за одного случая в детстве я так и не смог побороть свой страх воды. Я могу спокойно находиться рядом с ней, но плавать — так и не научился. Так что это, наверное, мой единственный недостаток. Всё остальное — банковский счет и пижонские замашки — при мне». Ибо фыркает: пижонские замашки? Забавно. Ему нравится. «Даже гольф?» «Бери выше: конный спорт!» Душ помогает прийти в себя. Ибо выходит из него если не новым человеком, то, как минимум, слегка посвежевшим и повеселевшим. Плюхнувшись на кровать, он пару минут гипнотизирует экран, прежде чем снять гаджет с блокировки. Общаться с Сяо Чжанем оказывается легко. Ни с кем из интересовавших ранее Ибо сверстников еще не выходило так, а с Сяо Чжанем — запросто. Ибо даже не прикладывает усилий, просто шлёт первое, что приходит в голову, а Сяо Чжань ему отвечает. Кажется, им обоим это по душе. «Сяо Чжань так откровенен, — пишет Ибо, кусая губы, — мне будет нелегко: нужно подумать, о каком из своих недостатков рассказать». Ему успевает позвонить Сынён, прежде чем приходит ответ. Ибо не горит желанием общаться с другом, поэтому просто сбрасывает звонок, написав в общий чат короткое «завтра». Сынён присылает лаконичное «ок», выраженное стикером, и Ибо закрывает их диалог. Часы в углу экрана показывают около двух часов ночи, ему нужно спать, если он хочет попасть на утреннюю репетицию. Сна, правда, ни в одном глазу из-за пережитого, пусть от усталости тело кажется непомерным и тяжелым. Он понимает, что пропустил сообщение от Сяо Чжаня, оставив его без внимания, когда появляется очередное уведомление вверху экрана. Чертыхнувшись, Ибо открывает диалог и кусает в задумчивости губы. «Это сложно?» — приходит последним. Сяо Чжань дублирует свой ответ, и Ибо внутренне стонет: неужели он настолько тупой, что не мог ответить сразу? Видимо, да. «Да», — пишет он. Думает добавить сразу пояснение, но не успевает — Сяо Чжань опережает его своим вопросом, словно только и ждёт, когда Ибо сможет ему писать. Так, как будто Ибо сейчас для него важнее сна и всего остального. Мысль приятно греет, тепло окутывает все тело, и покалывает кончики пальцев. Счастье снова пузырится внутри конфетой-шипучкой, и Ибо улыбается. «Почему?» «Недостаток должен быть, чтобы его озвучить. Не припомню за собой такого», — и в конец он отсылает подмигивающий смайлик. Оповещение о новом сообщении приходит спустя минуту, за которую Ибо успевает подумать, что перебарщивает: слишком уж самодовольно звучат его слова, когда он берёт в руки телефон и перечитывает. Хочется ударить себя, сильно ударить, потому что никто так уже не пишет, ещё и смайлик дурацкий этот… Зачем он вообще отправил его? «Невероятно, — читает он, отдышавшись. — Хотелось бы проверить». «Каким же образом? Неужели пригласишь меня на свидание?» Сердце замирает, когда Ибо нажимает иконку отправить. Он даже не дышит, кажется, пока наблюдает, как статус сообщения меняется с «отправленного» на «доставлено», а затем на «прочитано». Сяо Чжань печатает слишком долго, Ибо видит, как меняется его статус, и время течет медленно, настолько медленно, что у него немного влажнеют ладони, сжимающие телефон. И что так долго можно печатать?.. Ответить «да» или же «нет» не составит труда — Ибо бросает короткий взгляд на всё те же с укором смотрящие на него часы — и секунды, а уже прошло целых две минуты, за которые Сяо Чжань мог пару раз точно сказать ему всё, что он думает. Ван Ибо не нравится то скользкое чувство лёгкого страха и неуверенности, охватившее в одночасье, стоит отметке «прочитано» загореться нужным индикатором. Но оно проходит, отпуская, когда экран телефона загорается вновь. «Да», — коротко и лаконично присылает Сяо Чжань. И следом, чтобы Ибо не смог ничего написать или же выпытать своими вопросами, отправляет следующее: «Время и место напишу позже. Спокойной ночи, Ван Ибо».