***
Чимин не хотел выходить на работу, о чем и заявил Сокджину. Альфа сказал, что подготовит документы на увольнение, а пока он может просто отдыхать. Наверное, единственное, что его беспокоило, где он будет теперь жить. — Значит, мне придётся выселяться? — спросил тогда Чимин. Джин подпёр голову руками и задумался. Выгонять лучшего работника и хорошего друга никак не хотелось. Конечно, Чимин мог купить себе квартиру, накопленные средства позволяли, но нельзя его было оставлять одного. У Джина было плохое предчувствие, которое черным пылевым облаком накрывало с каждым днем всё больше и больше. Что-то черное преследовало его, и альфа был уверен, что это связано с Чимином. За ним всегда нужен был глаз да глаз, а в эти дни особенно. Сокджин еще помнил тот день, когда на Чимина просто налетела истерика из-за того, что он соблазнил двух альф. Раньше это была его работа, но тогда в тот момент что-то обломалось. Сосуд треснул, и из него потихоньку что-то стало вытекать. Было бы легко заклеить бреш, если бы сосуд не был выполнен из стекла. Стекло — душа Чимина, светлая и хрупкая. Сердце Джина разрывалось, когда он увидел плачущего сломленного Чимина. — Нет, ты можешь остаться. Как бы аморально это ни звучало, но бордель стал для тебя домом. Можешь оставаться здесь столько, сколько потребуется. — Спасибо, хён, — Чимин поклонился и вышел из кабинета. В тот вечер он просто хотел пойти в агентство, встретиться с Хосоком и сообщить об этой новости. Настроение Чимина взлетело высоко до небес. Он вприпрыжку спустился на нижний этаж, где и находился клуб, и решил выйти через парадный вход. Что именно было тогда в голове Чимина, никто не знал, он просто был рад, что избавится от этой жизни раз и навсегда. Проходя сквозь толпу и музыку он пытался набрать номер друга, но в один момент его кто-то остановил и утянул в сторону. Для блондина это был смутно знакомый человек. Он прижал его к себе. — А я жду тебя, Ангел моей души, — характерный запах алкоголя доказывал, что он был выпившим. — Эм… Простите, но сегодня я не работаю, — неуверенно вежливо сказал Чимин и попытался его оттолкнуть. Страх снова накрыл с головой, парализуя, поэтому он даже почти не дышал. — Да что ты… Я заплачу вдвойне, если ты согласишься на одну ночь со мной. — Пожалуйста, отпустите меня. Чимин постарался вырваться, но у него плохо получалось. Альфа был намного сильнее него, и пусть даже и пьяный, но у него получалось удерживать омегу. Чимин с надеждой посмотрела на охрану, но никто и ухом не повел. Всё же здесь были и свои минусы. Действия мужчины не выходили за рамки дозволенного, поэтому никто не обратил на него внимания. Заметив такое слабое сопротивление, мужчина в прямом смысле слова присосался к шее, стараясь тщательно её выцеловать. А что сделает слабый омега против сильного альфы? Правильно, ничего. Он бы и дальше барахтался в его объятиях, если бы не Мин Юнги, которого заметил Чимин ещё на входе. Альфа тоже заметил Чимина и, кажется, сразу понял, что тому нужна помощь. Блондину показалось, что на секунду во взгляде пронеслась ненависть и отвращение, от чего ему стало ещё хуже. Но в голове Юнги было только одно — злость, которая пеленой застелила глаза. — Эй, друг, ты, кажется, рамсы попутал, — сказал Юнги, отталкивая мужчину. — Сегодня этот омега мой. — Ах, ты шлюха… Юнги по-хозяйски взял Чимина за руку и повёл в сторону служебного выхода, откуда можно было попасть в жилой сектор. Руки блондина неистово дрожали, а ноги и вовсе отказывались идти. Слёзы тоже не заставили себя ждать и уже активно стекали по щекам. Чимин сам показал ему комнату. Омега сел на свою кровать и с отсутствующим взглядом уставился в пол. Его трясло. Нижняя губа предательски задрожала. Ему казалось, что больше ничего не осталось, ни чувств, ни эмоций. Юнги нашёл бутылку чистой воды и постарался дать Чимину. Тот не сразу, но принял ее. По началу открыть вообще не получалось из-за рук, которые буквально не слушались, поэтому Юнги сам отвинтил крышку и даже напоил, боясь, что Чимин может пролить. — Ты в порядке? Он же ничего не успел сделать? — Не надо делать вид, что ты беспокоишься за меня, — сказал Чимин, не смотря на альфу. — Зачем ты вообще пришёл? Причину такой резкой агрессии Чимин сам не знал. Сознание только и кричало «заткнись, ничего не говори», а язык запутывался, но уже говорил всякие гадости. Неконтролируемая агрессия никогда не была свойственна Чимину, поэтому парень испугался сам за себя. — Я хотел поговорить с тобой. — Говори. Омега поднял свой стеклянный взгляд полный слёз на Юнги. От этой страшной картины брюнета немного колыхнуло, как от взрывной волны. Безжизненный и холодный взгляд, от которого мурашки по коже. Словно внутри ничего не осталось, пустота холодных голубых глаз откровенно пугала. Последний огонёк потух, оставив после себя лишь пепел, который быстро разнесётся ветром. — Чимин-а, всё хорошо? Как ты себя чувствуешь? Ты стал бледным. — Всё прекрасно. Я в порядке. Юнги положил свою руку ему на лоб, а потом осмотрел тело на наличие повреждений. С Чимином было что-то не так, но не в физическом плане. На нем даже синяков не осталось. Взгляд изменился на столько, что брюнет даже не узнал его. Его пугало такое состояние омеги. — Понимаешь, я не хотел. Я уже почти ушёл. Я лишь хотел встретиться с Хоби. Это альфа сам… — Тише, котёнок, тебе не нужно оправдываться. Я знаю. — Знаешь? — в его взгляде на секунду появилась надежда. — Да. Давай я посижу с тобой? Хочешь? — Хочу, — Чимин сразу же скинул с себя куртку. — Полежи со мной. Пожалуйста. — Да, конечно, — он одарил его доброй улыбкой, лишь бы не огорчать. Юнги тоже снял свою куртку, оставаясь в футболке, и залез рядом с Чимином на кровать. — Не хочешь в душ? — Нет. Обними меня. Чимин свернулся в клубочек и прижался к боку Юнги, который держал его в кольце своих объятий. Горел лишь ночник. В этом интимном тусклом свете омега сопел прямо в грудь альфы, разнося свое тепло по его сердцу. Успокоить его было сложно. Он то и дело дергался от очередного всхлипа, шмыгал носом. Но всё это происходило в тишине, и Чимин был благодарен за это молчание. Юнги, когда убедился, что он заснул, погладил по блондинистой голове и поцеловал его в макушку. Вдохнув воздух он неожиданно почуял запах старой книги. Именно той, которую ты достал из полки в библиотеке в самом дальнем и забытом всеми углу. Он не сразу понял, что это природный запах Чимина. Запах старой книги. Это ему напомнило о нотных тетрадях, коих у альфы было много. Именно это он чуял. Воспоминания о музыкальной школе его накрыли с головой. Старый класс с одиноким пианино всегда пустовал. пропуская сквозь окна в себя минимум света. В воздухе стоял запах книг и и старых нотных тетрадей. Еще папа. Папа-омега, который души никогда не чаял и тоже любил музыку. Именно он научил маленького Юнги играть на пианино и привил любовь к музыке. Как же это было удивительно, теперь этот омега, который так и пропитан этими воспоминаниями, рядом с ним. Запах старых книг и тетрадей были в каждом уголке этой комнаты, а теперь и в самом Юнги. Как он мог не замечать этого раньше? — Я люблю тебя, Чимин-а, — прошептал он. — Я обещаю, что всё будет хорошо.***
Утром Юнги первым делом втянул в себя воздух, наполняя свои лёгкие. Запах книг до сих пор грел душу. В кольце рук зашевелился Чимин. Альфа открыл глаза и наткнулся на изучающий взгляд блондина. — Это ты меня сейчас понюхал? — с подозрением спросил Чимин, немного отодвигаясь от него. — Нельзя? — сонным голосом спросил Мин. — И чем же я пахну? Юнги вновь приложился носом к макушке, а после опустился на шею. Чимин замер в руках брюнета. Для него было это слишком неожиданно и даже в какой-то степени интимно. Когда альфа коснулся носом шеи и обдал её горячим дыханием, то по коже пробежался табун мурашек. — Книгами и старыми тетрадями. Так же есть нотки чернил, — ответил Юнги. — Напомнило о школе. — Не думал, что буду ассоциироваться с самым ужасным местом на свете, — грустно усмехнулся Чимин. Юнги не нашёл ответа на это и поэтому он молча встал. — Сколько времени? — Девять. Мы опаздываем на работу, — сказал Пак, так и не оторвав голову от подушки. — Никакой работы для тебя сегодня. Думаю, ты сам не захочешь выходить. Юнги озвучил очевидное. Вспомнив события вчерашнего вечера, блондин отвернулся от альфы. Брюнет лишь обречённо вздохнул. — Ты должен поесть. — Не хочу, — буркнул омега. — Иди. — Я не уйду, пока не поешь, — на эту фразу Чимин никак не отреагировал. — Я сейчас позову Сокджина. Он быстро тебя заставит. Это на блондина подействовало незамедлительно. Он подскочил в кровати с фразой «не надо хёну» и подошёл к шкафу. — У меня только рамен здесь. Надо идти на кухню и готовить. — Не нужно, съешь хотя бы его. Юнги поставил кипятиться электрический чайник. Чимин на время ушёл в ванную, чтобы переодеться, у альфы появился шанс осмотреть его комнату. Она не была большой, но для жизни одного человека хватает. В его агентстве в таких комнатах живут по пять человек. Чимин вышел, заварил рамен и съел его. Альфа был рад понаблюдать за тем, как Пак ест. И даже проронил фразу, что он уже сытый, только посмотрев на него. Омега лишь отшутился. Казалось бы, события прошедшего вечера никак не отразились на Ангеле, но Юнги видел. Он знал, что за этой притворной улыбкой скрываются боль и пустота. Этого не видно, но стоит только посмотреть в его глаза, как все становится ясным. Оставлять Чимина одного было страшно, но у него есть работа, которая не терпит отлагательств. — Мне нужно идти. В агентстве много работы. — Хорошо. Я понимаю. Ты же не против, если я завтра выйду на работу? — Смотри сам. Я не хочу тебя заставлять. Как твоё состояние? Чимин задумался. — Стабильно. — Я зайду вечером, хорошо? — спросил он, подходя к двери. — Хорошо, я буду ждать, — ответил Чимин с натянутой улыбкой. Юнги открыл дверь, но Чимин подбежал к нему и схватил его за руку. — Что такое? — То, что ты говорил перед сном, правда? — с надеждой спросил блондин, заглядывая в самые глаза. — Ты о чем? — на самом деле Юнги понял, но не хотел верить в то, что Чимин всё услышал. — О своих… О своих чувствах. Я слышал всё, — омега опустил свой стыдливый взгляд, всё так же удерживая альфу за руку. Юнги тяжело вздохнул и обнял его. — Давай поговорим об этом вечером, ладно? — Да, хорошо. Только выполни одну мою просьбу. — Хорошо, какую? Чимин встал на носочки, чтобы дотянуться до губ альфы, и поцеловал его. — Обещай, что придешь. Юнги улыбнулся и ответил «обещаю». Дверь закрылась, и Чимин остался один. На самом деле ему не верилось, что альфа влюблён в него. Тогда он уже почти заснул, когда услышал это. Ему составило большого труда, чтобы притвориться спящим. Запах топленого молока и сгущёнки приятно успокаивал. Чимин заснул с мыслью о том, что альфа скорее всего врет ему, но с чем черт не шутит. Конечно, Юнги стал ему симпатичен, он доверял ему не меньше, чем Сокджину, но этого он точно не ожидал. Чимин был благодарен, что тот так заботится о нём, но слова, сказанные тем человеком теперь крепко засели в нём. Шлюха… Раньше Чимин не стеснялся этого слова. Ему было всё равно на то, кем его считают. Да, он спал с альфами и омегами за деньги, и это он никак не скрывал. Сейчас же это стало слишком обременительным. Не зря Сокджин предлагал уволиться, весь год уговаривал его, а он отказывался, говорил, что ему нравится эта работа. Казалось бы, что он хотел всех обмануть, и даже себя. Но вот как раз-таки себя и не удалось. Различные мысли, что годами крутились у него в голове в какой-то момент собрались в одну кучку, сильно съедая мозг. Это было невыносимо. А вчера была последняя капля, которая заставила всю жидкость вылиться из его сосуда терпения. Стеклянная ваза лопнула, не выдержав напора воды. Душа Чимина разорвалась, выпустив всех чертей наружу. В голове что-то щёлкнуло, а в душе умерло. Он шлюха и никогда не избавиться от этого клейма. Даже вчерашний взгляд Юнги говорил лишь о том, что никем другим Чимин не может являться. Любит ли он его на самом деле? С каждым часом Чимин стал сомневаться всё больше. Он видел, как шальная искра проскочила в глазах альфы. Шлюха… Самая настоящая. Именно это читалось в глазах Юнги, что давало Чимину невероятную боль. Вечером Чимин ждал стук в дверь или хотя бы звонок. Но никто не пришёл. Юнги решил забыть его — так считал блондин. Конечно, никто не захочет общаться со шлюхой, таким, как он только платить. Юнги не любит его, и это только больше нагоняло суеты в его мыслях. Одиночество начало съедать омегу, и единственное, что мог он сделать, так это только плакать. Голод пропал, есть совершенно не хотелось, а в голове только одно: «никому ненужная шлюха». Поначалу он отгонял эти мысли, старался думать, что у Юнги появились дела, а предупредить забыл. Но и на следующий день никто не пришёл. Всё это время он сидел в своей комнате. Второй волной было принятие. Чимин старался придумать способ, чтобы снова стать собой и жить своей счастливой жизнью. Боль теперь не сидела комочком в груди, как это было раньше. Когда сосуд лопнул, она растеклась по всему телу, больше всего отдаваясь в голову, которую заполонили ужасные мысли. Омега отыскал где-то тот самый чёрный пакет и впервые за долгое время вскрыл его. В наличии была упаковка черной краски и черные линзы. Отлично, значит, Чонгук позаботился об этом. Блондин был решителен. Он вскрыл упаковку и прочитал инструкцию. Всего лишь развести активатором. Делов то. Запах краски был слишком знаком, но Пак не мог вспомнить, где чувствовал точно такой же. Так и не вспомнив об этом, он встал напротив зеркала и посмотрел в свои васильковые глаза. — Давай, Чимин, ты же хочешь этого, — сказал он сам себе, и первый мазок краски упал на светлую шевелюру. Конечно, сначала он испугался, но потом понял, что пути назад нет, и решительно сделал второй мазок. Через час на него смотрел уже совершенно чужой человек. Чимин оказался охренительным брюнетом, у которого глаза ярко выделялись на фоне волос. Голубоглазый брюнет — это выглядело невероятно дико и необычно. Кажется, омега снова влюбился в себя, но счастье не продлилось долго. Третьей волной стала жуткая истерика. Как бы он ни красил волосы, он всё равно остался Ангелом. Жизнь будет испорчена как только его поймают, увидят глаза или тату на спине. Как ему объяснять это своему будущему альфе? Или что еще хуже, за это его могут запросто посадить на достаточно долгий срок. Эти мысли сводили его с ума. Теперь либо ждать, когда краска сойдет и его белый цвет волос появится, либо быть зависимым от Чон Чонгука, который будет регулярно эту краску ему поставлять. Хотел сделать как лучше, но он нагнал на себя еще большую проблему. Боль стала невыносимой. Она съела Чимина на столько, что жить больше не хотелось. Он — шлюха. Вечная и бессмертная. Крайностью стало то, когда он сидел посреди тёмной комнаты на полу, освещённой лишь тусклым светом ночника, наедине со своими демонами, которые то и дело шептали на ухо только одно. Шлюха…***
— Что значит «не выходит неделю»? — сказал злой Джин, когда узнал новость о Чимине. — Двое суток он нигде не появлялся, телефон отключен. После его уже начали искать, а он заперся у себя и сидит, — сказал один из его работников. Ярость растеклась по Сокджину мгновенно, как вода, которая смогла прорвать дамбу. Эта ужасная и опасная волна двигалась в сторону маленького Пак Чимина. Он не мог просто так уйти и никому ничего не сказав. Обычно кто-нибудь да знает о его отсутствии. Джина охватила не только злость, но и страх. Страх за единственного дорогого человека. В отличие от злости, он свернулся маленьким котёнком и тихо скрёб душу и сердце. Предчувствие у него было плохое. На пути ему попался Юнги, который тоже спешил на встречу с Джином. Он был явно обеспокоен. — Чимин несколько дней не отвечает на звонки, — сказал он. Было видно, что альфа бежал и еле дышал. — Я знаю. Мне только что сообщили, что он заперся у себя. Идём. Дверь в комнату Чимина и правда была заперта, и ни на какие просьбы открыть омега не отвечал. — Чимин, открой дверь, это я, Юнги, — громко кричал альфа, но там была тишина. Эта тишина больно уколола в самое сердце. Юнги охватила паника. — Отойди. Сокджин хорошенько приложился ногой в районе дверного замка и выбил его, тем самым открывая дверь. Когда парни зашли, то они увидели, что комната была полностью разгромлена. Вещи и мебель лежали в полном беспорядке, будто на комнату обрушился тайфун. Дверь в ванную комнату оказалась открыта, куда и направился Юнги. То, что он увидел, повергло его в шок и никак не укладывалось в голове. В ванне с красной водой лежал Чимин-брюнет без сознания. Не сложно было догадаться из-за чего она была красной — руки парня были окровавлены до самого локтя. Альфа, подборов страх и панику, быстро вытащил младшего оттуда. С мокрой одежды обильно капала вода, но а Юнги надеялся, что они не опоздали. Бледность омеги страшно пугала. Губы обесцветились и даже приобрели синеватый оттенок. Страшная картина. Всего за неделю Чимин успел скинуть несколько кило, отчего его плечи стали острее, щеки впали, а под глазами образовались видимые синяки. Картина страшная, даже без учёта порезанных рук. — Вызывай скорую! — крикнул Юнги Джину, который тут же дрожащими руками достал телефон, набирая номер врача. Юнги отыскал чистые и сухие вещи и переодел омегу, а потом перевязал руки. Чимин всё еще был без сознания, и альфа пытался его привести в чувства. — Пульс небольшой есть, но его надо вернуть в сознание. Мы не должны его потерять. Видимо, он уже долго там сидит. — Господи, Чимин-а, ты только держись, — сказал паникующий Джин. Он даже не представлял, что ему делать и как быть. — Хватит паниковать! — рыкнул на него Юнги. — Ведёшь себя, как трусливый омега. Лучше помоги мне. Через пол часа приехала скорая, а привести Чимина в чувство так и не получилось. Юнги и Джин сели с ним в скорую. Пока Юнги держал холодную руку омеги и молился, чтобы всё прошло, Джин обзванивал остальных. Страх сковал и без того напряжённое тело, а сердце даже боялось лишний раз сделать удар. От одного только вида омеги было плохо, но что творилось в голове у него, даже страшно представить. Юнги приказал себе не плакать, держась, ради Чимина. Он не должен быть слабым. Слезы простительны для Джина, который считал Пака своим сыном, возможно, для Хосока, который был с ним добрую половину его жизни. Но не Юнги. Ни в коем случае. — Держи мой телефон. Напиши контакту «Хоуп», что Чимин в больнице, — Юнги передал свой телефон. — Это тот самый айдол? А откуда они знакомы? — Долгая история, пиши. Дрожащими руками Джин еле смог набрать сообщение, возможно, допустил пару ошибок в словах, но это не важно. Чимин может умереть. Радует только одно — они успели. Ещё бы немного и омегу было бы уже не спасти. Про чёрные волосы никто и не вспомнил, а о порезах даже страшно было думать. Через какое-то время они приехали, и омегу сразу же увезли в реанимацию. Парни остались ждать под дверьми. Нервы были натянуты до предела, как гитарная струна. Казалось бы, зацепишь пальцем, и весь мир взорвётся новой музыкой. Только мало кто знает, что это будет плохая музыка, которую слышать не хочется. — Кто опекун? — Я, — Джин встал, как ошпаренный, будто присел на горячую сковороду. — Мы не можем определить группу крови у вашего омеги. А ему нужно переливание. И что еще мы заметили… Джин и Юнги переглянулись. — Да, дело в том, что Пак Чимин Ангел, — ответил Джин. — У вас есть кровь Ангелов? — К сожалению нет. Ему срочно нужно переливание, иначе, он умрет. — Черт, — прошипел Юнги, а потом добавил громче, закатывая рукава кофты: — У меня есть. Моя подойдёт. — Что-о? — удивлённо спросил Джин. — Я потом объясню. Вы можете же перелить у меня? — Да, конечно, проходите. Но нам всё равно придётся взять ее на анализ. Юнги зашел, и за ними снова закрылась дверь, оставив Джина сидеть одного. Шанс помочь омеге придавал сил и энергии. Приятная жгучая боль разлилась по телу, когда Юнги узнал, что его кровь подходит. И через какое-то время он уже лежал рядом с бледным парнем. — Я спасу тебя, Чимин-а, — прошептал он, смотря на красивый профиль. — Всё будет хорошо. Через час в больницу смогли приехать остальные парни. Все были на взводе, никто не ожидал такого от Чимина. Самым последним приехал Хосок и молнией взметнулся к единственному знакомому. — Мин Юнги, что происходит? Что с Чимином? — Вены порезал, вот что, — устало ответил бледный Юнги. И не понятно, почему его кожа поменяла цвет, то ли из-за забора крови, то ли из-за переживаний. — Как ты мог допустить такое! — не унимаясь причитал Хосок. Его сердце разрывалось. Когда он получил сообщение, то как раз обедал после длительной тренировки, а потом и кусок в горло не полез. Чимин был в больнице. — Успокойся, это не я ему в руки нож дал. — Какой красивый омега, — протянул со свистом Чонгук. — И откуда же ты такой взялся? — Где взяли, там уже нет, — сказал Хосок. Не было омег, которые так грубо обращались с Чонгуком, обычно они падали к ногам альфы, но не эти. Хосок с Чимином были отдельными экземплярами. Только вот Чонгуку стало не до смеха, когда он наткнулся на ревнивый взгляд Тэхёна. Из палаты вышел врач. — Доктор Ли, что с ним? — первым же спросил Юнги, подскочив со своего места. — Хорошо, что вы нашли его вовремя, еще бы немного, и парень бы умер. Пока он без сознания. Вы можете его навестить, но будьте осторожны. — Хорошо, спасибо вам за помощь, — сказал Джин и пожал ему руку. — Только вот вопрос. Он Ангел, но его волосы… — Понимаете, доктор Ли, — сказал Юнги, — есть не совсем законные способы скрыть это. Надеюсь на вашу компетентность, вы не должны об этом никому говорить. — Да, я понял. Пусть он полежит у нас недельку, мы понаблюдаем за ним. — Хорошо, спасибо. Первым в палату зашел Юнги и сразу же увидел бледного Чимина с черными волосами. Волнение взяло новые обороты. Голова закружилась от шока и недостатка крови, его поддержал Намджун, схватив за локоть. — Черт, он, правда, их покрасил, — прошептал Чонгук. Юнги осторожно присел рядом и взял его холодную руку, полностью замотанную в бинты. Было непривычно видеть Чимина брюнетом, его бледность очень сильно контрастировала с волосами. — Это я виноват, — сказал подавленным голосом Юнги. — Что? Почему ты так думаешь? — спросил Хосок, который уже и забыл, что пару минут назад обвинял во всем альфу. — Я обещал прийти вечером, еще неделю назад, и не пришёл. Он же наверняка ждал, — сказал Юнги. — А потом я просто не мог с ним связаться. — А ты успел сказать ему? — спросил Чонгук. — Да, он знает о моих чувствах к нему. — Ебать копать, — присвистнул Хосок. — Так у вас типа роман? — Хватит говорить так, будто он уже умер, — возмутился Намджун. — Всё будет хорошо. Джин, ну тебя то чего трясёт! Джин и правда был весь на нервах и был таким же бледным, как Чимин и Юнги. Намджун обнял Джина и прижал к себе. Эта молчаливая поддержка была ему нужна. Слезы так и норовили скатиться крупными бусинами по щекам Джина, поэтому он уткнулся своим носом в широкую грудь друга, запах которого невероятно успокаивал. — Всё же хорошо. Врач сказал, что он поправится, — успокаивающе шептал Намджун, гладя Джина по смоляным волосам. — Ты же прекрасно знаешь, что он мне как сын. Я сильно переживаю. Было же у меня плохое предчувствие. Почему он так сделал? — В тот вечер до него домогался какой-то старик, — решил рассказать Юнги. — Я его отбил, но после Чимин был какой-то подавленный. В его глазах… — И ты молчал? — взбесился Джин. — Почему ты не сказал мне в тот же день? Альфа хотел подойти к Юнги. Злость Кима медленно, но верно распространялась по телу. Намджун, почувствовав опасность, прижал его ещё сильнее, чтобы не вырвался. — А что мне оставалось делать? Я не мог его бросить там. И мы, вроде как, всё решили. Юнги стыдливо опустил взгляд, понимая, что проебался с этим пунктом. Надо было рассказать Сокджину. Но что бы изменилось? Кажется, ничего. Чимин бы в любом случае нашёл способ, несмотря на надзор, который поставил бы ему Джин. — Ты в самом деле думаешь, что смог бы это предотвратить? — Я хотя бы попытался, — рыкнул Джин, дёргаясь в руках друга сильнее. — Почему ты всё от нас скрываешь? Расскажи парням, где они нашли кровь для перелива! — Джин, тише, — пытался успокоить его Намджун. — Ким Сокджин, ты не в себе. Тебе нужно успокоиться. Намджун, выведи его, — сказал Юнги, поняв, что сейчас с ним нельзя разговаривать. Гнев и горе смешались, завладев разумом альфы, который не мог после такого здраво мыслить. Джина вывели, а за ним вышли и Чонгук с Тэхёном, оставив Юнги и Хосока одних. Альфа шмыгнул покрасневшим носом. — Почему он это сделал? — спросил Хосок. — Он не хотел быть Ангелом. Даже краску достал, хотя обещал же мне, вот же… Пак Чимин, ты не умеешь сдерживать обещания, — Юнги грустно улыбнулся и вытер мокрые дорожки слёз. — Но ты не бойся. Я с тобой. Всё будет хорошо. Видеть такого Чимиина было тяжело для него. Юнги, как никто, другой понимал его, но не уберёг. Он проклинал тот день, когда к нему в агентство заявилась комиссия, из-за которой он даже позвонить ему не мог. Он же знал, что состояние омеги нестабильное, но всё равно ушёл. И Джину не сказал. Вообще о Киме он даже не вспоминал, пока тот сам о себе не напомнил. Так глупо. Юнги остался в палате на ночь. Сквозь сон он почувствовал, как его кто-то погладил по голове, но подумал, что ему просто показалось.