***
— Почему всё случилось именно так! Почему?! — кричал Юнги, переворачивая всё в комнате. — Он меня теперь видеть не хочет! Чон Чонгук, да что б я еще раз тебя послушал… Тебя и твоих глупых советов! На пол полетела ваза, которая явно стоила не малых денег. Рядом стоял Чонгук и смотрел на то, как друг громит комнату, давно потерпев фиаско в том, чтобы попытаться остановить его. Всю следующую неделю Чимин не подпускал к себе никого, кроме Джина, а Юнги выгонял всеми силами и не желал о нем даже слышать. Злость и отчаяние пробудились в альфе, пытаясь скрыть ту боль, которая образовалась после отказа Чимина. Юнги жалел о своих словах и обещаниях, которые оказались пустыми. — Я проклинаю тот день, когда я решил тебя послушать и признался ему! — орал Мин. — Я же говорил, что это плохая идея. Он чуть не умер, из-за меня! — Успокоился? — сказал до невозможности спокойный Чон, когда друг встал посреди этого хаоса, тяжело дыша и сжимая и разжимая кулаки. — Пошёл нахер! Видеть тебя не хочу. — Слышишь, успокойся. Хватит уже тут истерики устраивать, — Чонгук схватил друга за плечи, пытаясь привести в себя. — Все, кого я люблю, умирают. Сначала родители, друзья, теперь Чимин. Я не хочу этого. Юнги снова мелко затрясло. Нельзя так. Он проебался, но не потерял самообладание. Так считал сам Мин, но Чон был другого мнения. Друг просто озверел и не переставал крушить. — Это всё бред. Успокойся. Вам просто надо поговорить. — Оставь меня. Не хочу! Это бесполезно. Он снова что-нибудь с собой сделает. Пусть я лучше со стороны наблюдать буду за его счастливой жизнью. — Неужели ты так сильно влюблен в него? — задал риторический вопрос Чон. — Хватит. Отпусти, я не хочу! — старший выпутался из захвата друга. — Мин Юнги, прийди в себя. — Чон Чонгук, отъебись по-братски. Я забуду Чимина, и он меня тоже. Будем жить своими жизнями. — Нельзя сдаваться! — Пошёл на хуй. Это было точкой в их долгом споре, который продолжался уже не один день. Юнги не хотел бороться, оставив Чимина в покое, но он не знал, на сколько был прав Чонгук, который убеждал его в том, что нужно идти до самого конца. Чимин в самом деле нуждался в нем, пусть и сам пока не признавал. Юнги вышел из комнаты, чуть не сбив с пути отчима Чонгука, который хотел зайти в комнату, услышав крики. Он увидел злого Чона и подошёл к нему. — Что случилось? Обстановка явно не порадовала омегу, но, на счастье, убирал не он. Жаль было только любимую вазу, осколки которой одиноко лежали на полу. — Чимин. Он не хочет к себе никого подпускать, а Юнги бесится из-за этого, — объяснил Чон, стараясь не рычать. Мингу не тот человек, на котором нужно срывать свою злость. — Да, я слышал, что Чимин пытался покончить с собой, — омега как-то разочарованно вздохнул, сразу же осунулся и будто постарел на пару лет. — Я должен вам кое-что рассказать о Пак Чимине. На самом деле он не мой парень. — Я знаю. Мне Тэхён уже рассказал. Не в самом лучшем ключе, но это так. Жалко мальчика. — В какой-то степени. Юнги влюблен в него и накануне признался… Поэтому винит себя. — Вся боль только в голове Чимина. Он должен либо принять, либо уйти. — Как видите, он захотел уйти. Не смею задерживать. Найдите, пожалуйста, прислугу, — Чонгук поклонился и, обогнув омегу, вышел из комнаты. Слова альфы сильно ударили по чувству старшего омеги. Он понимал, что ничем не может уже помочь, но было ощущение, что это он виноват в том, что Чимин сейчас такой. Да, определённо, это он. По крайней мере омега так считал и решил всё рассказать блондину. Конечно, был страх, что тот снова возьмётся за нож, но чувство вины никак не отпускало его. Чонгук был зол. Но злость эта была на Юнги, который всеми силами не хотел прислушиваться к нему. Он всегда был упрям и толстокож. На лице Чона играли жевалки, когда он открывал бутылку с алкоголем и прям из горла сделал пару крупных глотков. Так намного лучше. Можно с новыми силами идти в бой. А бой этот был с Юнги, который был будто глухим.***
— Чимин, ты как? Что-нибудь нужно? — Сокджин посмотрел на парня, что сидел на большой кровати, и его сердце разрывалось от тоски. Он ещё никогда не видел Чимина таким. Пустой безжизненный взгляд, бледное лицо и худое тело, страшно было смотреть. — Нет, не переживай. Все хорошо, — будто на автомате ответил омега, не поднимая взгляд. — Чимин, послушай, — альфа сел на корточки перед парнем и взял его руки в свои. — Врач сказал, что тебе нужна расслабляющая и спокойная атмосфера. Не думаю, что бордель — хорошее место. Может, все же ко мне переедешь? Там и до больницы не далеко, тебе как раз нужно ходить к психиатру. — Нет, хён, всё, правда, хорошо. Я в порядке, — но как бы Чимин ни пытался его убедить, все равно не получалось. — Ладно, тогда я буду оставаться здесь на ночь, ты же не против? — Нет. Я буду только рад. У омеги получилось что-то на подобии вымученной улыбки, но было это не слишком убедительно. — Вот и отлично, — Джин встал и потрепал Чимина по голове. — Зря ты перекрасился. Блонд тебе идёт намного больше. — Она скоро смоется. Не переживай, — Чимин грустно усмехнулся. Джин вздохнул. — Отдыхай. Я зайду через пару часов, хорошо? У меня работы много. — Да, прости, что отвлек. Из-за меня у тебя столько проблем накопилось. — Нет, что ты… Работы всегда было много. А за тобой смотреть одно удовольствие. Давай, поспи немного. Я скоро буду. Джин закрыл дверь комнаты Чимина. Ангел подошёл к выключателю и выключил свет, оставив одну фиолетовую лампу освещать всю комнату. Он лёг на кровать, раскинув руки, и прикрыл глаза. Сейчас он вообще не понимал, кто он, зачем он сюда пришёл и что делать дальше. Чимин чувствовал себя ребёнком, которого в семь лет заставляют сделать трудный выбор. Да, он попытался умереть, но стало ли от этого легче? Вряд ли. Стало ещё хуже. Он лежал на постели в тёмной комнате. Из каждого угла черти гадко усмехались. От каждого демона в углах исходил тихий шёпот. Этот шёпот был на столько громким, порой, казалось, что они кричат. Это сводило с ума. Чимин закрыл уши подушками, роняя горячие слезы, но все равно слышал лишь одно… Шлюха!..***
— Как Чимин? — спросил Намджун, находясь в кабинете вместе с Джином. — Плохо. Я предлагал ему переехать ко мне, но он отказался. Так его жалко. Кто знает, что ему взбредет в голову на этот раз, — Сокджин устало вздохнул и откинулся в кресле. — Ты оставил его одного? — Намджун обошёл парня и положил ему на плечи свои руки, начиная массировать. — Я заходил к нему, он спит, — Джин в блаженстве закрыл глаза, наслаждаясь массажем. — У тебя слишком много сил уходит на этого мальчишку, — Намджун прижался своими губами ко лбу партнёра, оставляя горячий поцелуй. — Оно тебе надо? — Чимин как мой сыночек. Я даже не знаю, что со мной будет, если с ним что-то случится. Слишком много дерьма за этот месяц получилось. — А краску он взял у Чонгука? — Наверняка. Только он из нас занимается нелегальной провозкой запрещённого товара. — Надеюсь, есть какой-то окислитель, что-то типа ацетона? — Ты издеваешься? — Сокджин выпрямился и повернул к нему голову. Вот только шутников здесь не хватало. — Прости, я не хотел, — Намджун погладил его по голове в успокаивающем жесте. В кабинет постучали, и вошёл один из охраны. — Директор Ким, там к вам ломится один омега. Говорит, что знает вас. — Работник? — лениво спросил Джин, разочаровываясь, что массаж прервали. — Нет. Кажется, это Джей-Хоуп, — переходя на шёпот, ответил мужчина, не веря, что знаменитый айдол пришёл к его директору. — Впусти. Думаю, я знаю, о чем он хочет поговорить. Не успела дверь закрыться за охранником, как в ту же секунду её чуть ли не срывают с петель. Кажется, посетитель открыл её с ноги. В кабинет ворвался омега с крайне бешенными глазами и помятой одеждой. Намджун даже икнул от такой неожиданности и опустился на диванчик, что стоял перед столом «директора». Директор Ким Сокджин постарался привести себя в более презентабельный вид и сложил руки в замок перед собой. — Чон Хосок, — сказал Джин, осматривая омегу. — Кто давал тебе право так врываться в мой кабинет? Я понимаю, что ты знаком с Мин Юнги, но по отношению ко мне у тебя нет никаких прав. — Я хочу знать, что с Чимином, — сразу же ответил Хосок. — Я знаю, что его уже выписали, но он не отвечает на мои звонки. — Во-первых, где твоё уважение, — все таким же спокойным тоном говорил альфа, стараясь сделать свой взгляд более опасным. — Во-вторых, его телефон всё ещё выключен. В-третьих, я ещё неделю назад дал ясно понять, что Пак Чимин ни с кем не желает видеться. Уверенность Джина можно было хоть ложкой есть. Гордая осанка, надменный строгий взгляд и ровный голос внушали страх. От такого эмоционального напора пыл Хосока немного поубавился, но не исчез до конца. Переживания за Чимина съедали и его изнутри. Иногда он ночами не спал в надежде, что сможет увидеть друга в скором времени. Айдол сел на диван напротив до сих пор молча наблюдавшего Намджуна и склонил голову. — Сокджин-хён, мы с Чимином с самой школы вместе. Он никогда не сомневался в моей дружбе, я всегда его поддерживал, но… Ты понимаешь, я сильно волнуюсь за него. Мы всё, что есть друг у друга. — Джин… — тихо сказал Намджун, стараясь ментально настроить партнёра на нужные действия. Сокджин уловил это и тоже расслабился. — Он сейчас спит, — сказал более мягко он. — Зайди завтра. Ему сейчас очень тяжело. Я был бы не против, если ты мне поможешь присмотреть за ним. У меня много работы, поэтому я не могу постоянно находиться рядом с ним. Возможно, тебя ещё захочет видеть. — Хорошо, я согласен, — Хосок вновь подскочил. — Во сколько приходить? — В обед с двенадцати до двух и после восьми. В вечернее время ему вообще лучше здесь не находиться, думаю, понимаешь, почему. К ночной жизни ему не привыкать, поэтому займи его на всю ночь. Можешь к себе отвезти, но обязательно сообщи об этом мне. Понял? — Да. Спасибо. Хосок вышел так же стремительно, как и зашёл, оставив после себя лишь энергию взвинченности, которая осела пылью на предметах. Разговор был коротким, но действенным, что обеспокоило Сокджина ещё больше. — Сколько в нем энергии, — усмехнулся Намджун. — Он хорош собой. — Внешность оценивал? Он лучший в агентстве Юнги. Да, тело у него хорошее. Но он наглый до безумия, хотя и остывает быстро. — Я бы с ним… — Не о том думаешь, — Джин злобно зыркнул в сторону друга. — Я его принял только потому, что он близкий друг Чимина. — Да ладно тебе. Я давно не развлекался с омегами. После Чимина у меня никого не было. — Тебе меня мало? — тут же взбесился Джин и подскочил. — Да ладно. Ты же сам понимаешь, что от омег исходит такой аромат, что… — Намджун не смог закончить, вероятно всего, вспоминая тот самый аромат. — А ты альфа. — Ты тоже, друг мой! — Джин подцепил рукой его челюсти и поднял подбородок так, чтобы он смотрел на него. — И ты сам выбрал этот путь. — А что если нам попробовать тройничок? В глазах Намджуна свернула надежда, будто это была самая гениальная мысль за последние несколько лет. Джин же не стал это терпеть и грубо его поцеловал, впиваясь в пухлые губы. Двое альф в отношениях это просто аморально. Двое альф всегда будут бороться за право лидерства, поэтому между ними свойственны частые ссоры. До недавнего времени лидером был Намджун, но сейчас пришла пора Джину показать, на что он способен. Мужчина аккуратно уложил Джуна на мягкий диван, и сам сел сверху. Джин не оставляет Намджуну шансов подняться, терпкие тяжелые ароматы феромонов наполняют комнату, забираясь под кожу обоим будоража, вызывая желание покорить соперника. Джин смотрит в глаза мужчины, пока медленно расстегивает пуговицы на дорогой рубашке, медленно одну за другой высвобождая из петель. Взгляд скользит по лицу, останавливаясь на губах. Намджун невольно сглатывает. Джин настроен серьезно и это возбуждает и даже немного пугает альфу, но ровно до той поры пока теплые ладони не ложаться на угольно-черный рисунок тату на груди Кима, обводя контуры, задевая сосок, от чего мужчина судорожно выдыхает. — Что ты делаешь? — Нам пытается быть доминирующим, не смотря на явно проигрышное для себя положение, ведь бляшка ремня уже расстегнута, вместе с пуговицей и молнией брюк, а сильные пальцы Джина игриво ласкают наливающийся член сквозь белье. — А тебе действительно нужно разъяснение? — Джин притворно недоуменно вздергивает бровь. — Я думал ты более догадлив. Намджун хочет что-то ответить, но Сокджин уже притягивает его за болтающийся расслабленный галстук, резко дергая на себя и жадно накрывает губами другие губы. В Намджуне все буквально вспыхивает. Целовать альфу не то же самое, что делать это с омегой. Никакой податливости, нежности, церемоний. Равный напор, сила и мощь. Оба альфы, оба хотят доминировать. Руки сами тянутся к шее Джина, притягивая ближе. Намджун поднимается ведомый другим представителем племени альф, не понимая, почему уступает. Джин с виду сдержанный, порой даже равнодушный сейчас буквально подирает его своим огнем. Нутро альфы сопротивляется, не желает сдаваться. Намджун пытается отстраниться, но непривычно мощная хватка разворачивает мужчину в одно мгновение прижимая грудью к столу. — Нет так быстро, Намджун, — почти рычит Джин, жадно облизывая чувствительную мочку уха. И это заводит не на шутку, то с каким нежным напором, Сокджин гладит чужую поясницу, стягивая торопливо брюки вместе с бельём. Джун вновь пытается вырваться, но Джин предотвращает эту попытку ощутимо вцепляясь в загривок Кима буквально обездвиживая того. Черная лаковая столешница приятно холодит кожу, в то время, как необычной формы пальцы, смазанные чем-то прохладным и скользким, оглаживают сжавшееся колечко. Когда и откуда Джин взял смазку Намджун не понимал, перед глазами поплыло, после настойчивого, но аккуратного проникновения чужих пальцев, продажное тело послушно поддавалось подготовке, в то время, как эго сопротивлялось изо всех сил. Противоестественность происходящего жгла изнутри, но то, как умолкло и осторожно действовал Джин в противовес всему зажигало внутри тепло, которое не гасили даже неприятные и даже болезненные ощущения. Свободной рукой Джин ласкал затвердевшие соски Кима, изредка пощипывая. Намджун бесполезно пытался сфокусироваться хоть на чем-то, он желал этого, хотел быть покоренным, хотел Сокджина. — Сейчас я покажу тебе, что такое настоящий секс, — не выпуская из зубов тонкую кожу процедил Джин. Послышался звук расстегиваемой ширинки, а через мгновение растянутого прилично входа коснулось что-то прохладное. Намджун инстинктивно дернулся, отстраняясь, но куда там, когда тебя словно щенка держат за загривок. Невыносимо медленно Джин вошел в тугое нутро, постепенно ослабляя захват, и блаженно выдохнул в прокушенную до крови шею, когда полностью оказался внутри. Намджун боялся шевелиться, замерев статуей, все тело напряглось. Он не сразу понял, что место укуса нежно вылизывают, пока руки мягко гладят плоский живот и грудь, скользят к губам, заставляя их приоткрыться, погружаются в горячую полость. Джин блаженно закрывший глаза принимал ощутимые пульсации чужого тела, пытающегося избавиться от инородного предмета в нем. Эти импульсы доводили до иступления. Мощное, сильное тело в его руках будоражило сознание, власть над другим альфой дурманила. Первые легкие толчки поразили обоих. Намджун вцепился руками в столешницу, опускаясь на нее грудью, Джин прекрасно понимал, что это полная капитуляция. Мужчина постепенно наращивал темп, крепко удерживая альфу под собой за бедра. В наконец-то момент Намджун удивленно охнул, а Джин плотоядно улыбнулся. Его маленький сюрприз явно пришелся любовнику по вкусу. Несколько дней назад он сделал пирсинг, всадив небольшое колечко в свой член и сейчас оно дразнило Нама, усиливая удовольствие. Джин нисколько не замедлялся, готовый вот вот кончить, но он бы никогда не поступил так, не дав кончить партнеру. Намджун послушно позволил развернуть себя, жадно отвечая на очередной поцелуй, безропотно лег на стол теперь спиной. Его взгляд следил за искаженным страстью лицом Джина, спустился ниже и застыл на пирсинге. — Сюрприз, — выдохнул Джин, криво улыбаясь. — Эта маленькая штучка умеет удивлять, согласись. Намджун даже не знал, что ответить, но его стоящий колом член довольно дернулся. Сокджин ухмыльнулся, а Нам досадливо отвернулся. Джин вновь ворвался в него, заставляя откинуть голову, ударяясь затылком о дерево столешницы. Сильные ноги легли на плечи Джина, и он с наслаждением продолжал вбиваться в альфу, зная, что его тело способно вынести всю страсть предназначенную его владельцу. Терпеть узость любовника было уже нельзя, Джин опустил руку на сочащийся член Намджуна, сжимая и проводя от основания вверх. Всего несколько движений и Намджун громко зарычав излился пачкая живот и выгибаясь дугой. От такого зрелища и понимания, что именно он, Ким Сокджин, альфа, смог узнать насколько страстен и чувствителен всегда суровый и холодный Намджун привело его к пику наслаждения. Он в последний момент успел выйти, чтобы оросить своим семенем пол. Кончить в Нама он не решился, зная какими последствиями это могло обернуться для его самочувствия. Возможно в другой раз, когда Ким сам его об этом просит.