***
Смерть близкого человека всегда болезненна. Почему-то Хосоку казалось, что в этот день страдает только он, потому что даже погода, словно ему на зло, была ясной. Морозное солнечное утро — прямо как любила бабушка. Она радовалась, что работы в огороде закончились, так как земля уже начинала промерзать, но оставшееся тепло солнца еще напоминало о лете. В такие дни госпожа Чон обычно готовила для Хосока чай с малиной и блины с медом. Юный омега любил такие вечера, когда за окном тишина, мороз, теплый плед и горячий бабушкин чай. Теперь этого не будет. Хосок смотрел на то, как приглашенные гости постепенно покидали кладбище. Каждый выражал свои искренние соболезнования, но Чону они были не нужны. Ему нужна была бабушка, которую он с нетерпением ждал дома. Сейчас уже нет. Густые клубы пара вырывались изо рта. Был мороз, но омега стоял без пальто в одном черном костюме. Бабушка бы отругала, но в такой момент он даже не замечал холода. К нему подошел Сокджин и накинул черное пальто на его плечи. Хосок благодарно улыбнулся. За весь день он не проронил и слезинки. Уже больше ничего нет. Выплакал все, что можно. Он был благодарен своим альфам, что те помогли ему с организацией похорон. Он им обязательно выплатит, но только после того, как встанет на ноги. Очередные люди такого же преклонного возраста, как и покойная, прошли мимо и высказали добрые слова о старой знакомой. Кажется, это были их соседи, с которыми бабушка обычно делилась пирогами, когда много наготовит. Омега склонился в благодарном поклоне. Джин тихо сказал «спасибо, что пришли», и тоже поклонился. — Кажется, это все, — сказал подошедший Намджун. — Они были последние. Там остался только Чимин. Хосок лишь тяжело вздохнул и посмотрел в голубое небо. Вот и все. Он остался один. Больше не будет милого «Хосоки», не будет ласковых старческих объятий и любимого запаха миндаля. Ничего. В душе осталась пустота, но она скорее не разрушающая, а теплая, как лучи солнца. Он постарается запомнить свою бабушку. Он не забудет. — Хоба, ты как? — Джин обнял его за плечи и погладил по руке. — Как ты думаешь, хён? — ровно сказал он и посмотрел на альфу. — Этого следовало ожидать. Просто я был не готов. Все нормально. Альфы искренне не понимали айдола. Перед смертью бабушки Хосок был слишком чувствительным, много плакал, психовал и остро реагировал на многие вещи, но сейчас он был слишком спокоен. Они ожидали, что будет истерика и бессонные ночи с успокоительным, но омега будто вмиг отключил все свои эмоции. Им оставалось только быть рядом и следить за его состоянием. Намджун прибежал, как только прочитал сообщение от Хосока, которое написал ему Чимин от его имени. Альфа застал омег обнимающимися на полу. Ангел укачивал брюнета, который уже не плакал. Ким перехватил Чона в свои объятия. Тот посмотрел на него слишком жалобным взглядом, будто не верил, что альфа здесь, готовый его защитить. — Тише, малыш, — сказал Намджун своим грубым басом и погладил по смоляным волосам. — Я здесь. Все хорошо. — А как же твой клан? — тихо прошептал Хосок, ему стало даже немного неловко, что он оторвал мужчину от важных дел. — Подождет. Они способны быть без меня. А вот мой маленький и беззащитный омега не сможет справиться сам. На это Хосок ничего не ответил и был несказанно благодарен. Он закрыл глаза и уткнулся щекой ему в грудь, делая глубокий вдох. В самом деле присутствие альфы облегчило ситуацию, но лишь морально. Омега почувствовал себя защищенным и тогда впервые подумал о том, что он не один.***
Хлопнула входная дверь квартиры, оповещая о приходе хозяина. В доме стояла кромешная тьма, но то и понятно — на улице было уже глубоко за полночь. Чимин тяжело выдохнул, скидывая со своих плеч этот тяжелый груз. День выдался сумасшедшим и морально тяжёлым. Омега тихо снял верхнюю одежду и прошел в кухню. Там он включил свет, налил себе воды и, облокотившись о стол, задумался. Ангелу было невыносимо сложно смотреть на разбитого друга. Ему непременно хотелось оказать максимум поддержки, но ничего больше объятий он дать не мог. Намджун и Джин, естественно, заверили блондина, что присмотрят за айдолом, но оставлять его крайне не хотелось. Звук настенных часов в полной тишине звучал слишком громко. Этот «тик» отдавался в ушах набатом. Оглушительный звук. Где-то на улице проехала машина. До слуха Чимина доносились малейшие шорохи. Казалось, что он слышит, как в своей комнате Досун ворочается во сне. — Черт, — тихо сказал омега сам себе и потер лицо руками. Блондин очень устал за сегодняшний день. Много нервов ушло на то, чтобы справиться с потерей близкого человека, но еще больше, чтобы оказать поддержку другу. Все эти два дня — от смерти до похорон — Чимин был рядом с Хосоком. Почти полное отсутствие сна и то, что он забыл выпить таблетки, сильно сыграли на состоянии нервной системы. Нужно отдохнуть. Только сначала он все же выпьет лекарства. Чимин полез в шкафчик с аптечкой, где лежали его препараты. Он проглотил одну таблетку и запил ледяной водой. Уже лучше. Завтра прием у врача. Как же он надоел! От этого мозгоправа никакого толку, но он вынужден ходить. Какой-то шорох прозвучал сзади, и омега обернулся. Но ничего не увидел. Показалось. «Шлюха» Низкий шепот прокатился по комнате. Он был везде. Он звучал не только за спиной, но и в самой голове и прямо в сердце. «А по тебе плакать никто не будет» «Кому ты нужен? Юнги? Он воспользуется и выбросит, как все» Противные голоса демонов вновь и вновь разносились по сознанию, словно яд. Это уже давно впиталось и стало частью Чимина. Сосуд, который был склеен, вновь дал пробоину. Вода стала постепенно капать. Чтобы не слышать это, Чимин закрыл уши. Шум в голове был похож на шуршание листьев и противный тонкий писк. Тиканье часов показалось слишком громким. Этот звук сводил с ума. Ангел больше не мог его слышать. А фраза «шлюха» снова засела где-то на подкорке. «Шарлатан», — подумал Пак, вспоминая, как врач уверял его, что сможет помочь. — Заткнитесь, — прошептал в мольбе он, чуть ли не всхлипывая и все еще прижимая руки к ушам. — Замолчите. Я не хочу вас слышать. Но демоны не слушались. Они подобрались слишком близко. Еще немного и… — Чимин! Голос парня вывел омегу из транса и спугнул всех нежелательных гостей в его голове. Пак резко выпрямился и посмотрел на Досуна, который должен был спать. — Ты что тут? — спросил его старший омега. — Я проснулся от шума. Все хорошо? — юный Ангел волновался за своего опекуна. Он подошел на два шага ближе, но, заметив состояние Чимина, остановился. — Да. Я в порядке. Прости, что разбудил. Я уже иду в постель. Чимин загнанно дышал, будто пробежал целый марафон. Чувство растерянности вмиг посетило его. Что это было? Новый приступ? Ему оставалось только надеяться, что нет. Ангелы разошлись по спальням. Пак лёг в постель. Когда он уже почти уснул, то противный шепот демона вновь вернулся. Последней мыслью Чимина было «надо больше отдыхать» перед тем, как окончательно упасть в сон без сновидений. Только тьма. Снова. Утро для Чимина было самым сложным в его жизни. На часах ровно полдень, небо заволокло тучами. В квартире было слишком прохладно, чтобы хотелось вылезать из-под теплого одеяла. Ангел с самого утра чувствовал себя разбитым: не было желания ни есть, ни пить, даже просто встать и одеться. Вечером из школы пришел Досун. Он был удивлен, что в квартире совершенно тихо, словно тут никто и не живет. — Хен? — позвал с порога омегу младший. Тишина. Парень снял свои ботинки и прошел вглубь комнат. Даже на кухне осталась посуда нетронутой. Тревожные мысли накатили на него. Вчера опекун вернулся довольно поздно, но не могло же быть так, что он в пять вечера все еще спит. Досун медленно прошёл в комнату старшего. Лежащий под одеялом Чимин мелко вздрагивал, словно он в лихорадке или истерике. Младший омега скинул портфель у входа и быстрым шагом подошел к постели, опускаясь на колени перед Ангелом. — Чимин, ты как? — тихо спросил подросток, отодвигая край одеяла от лица. Он заметил, что Чимин дрожит. Старший поднял на него свой загнанный взгляд, словно испугался чего-то. Руки из-за тремора совершенно не слушались — он еле вытер мокрые от слез щеки. Таким потерянным Досун ещё не видел своего опекуна. На секунду в голове Юного Ангела пробежала паника. — До, пожалуйста… — тихо прошептал Чимин, с надеждой смотря на него. Он сам не знал, что хотел от напуганного подростка, но эта мольба подействовала на того, как разряд тока. Парень сразу же подскочил, набирая чей-то номер. Пак не слышал разговора. Он снова потерялся во времени и пространстве. Это не было похоже на обычную паническую атаку. Ангел был уверен, что это всего лишь непрекращающаяся истерика и навязчивые мысли. Теплая рука подростка насильно впихнула ему в рот горькую таблетку, а вот воду Чимин уже взял сам. Где-то на подкорке сознания он понял, что это успокоительное, но мозг окончательно перестал соображать, когда Ангел чуть не пролил всю воду на простыни. Досун сам напоил опекуна и отставил стакан. — Чимин, — успокаивающе тихо сказал Досун и нежно погладил того по плечу, обернутому в одеяло. — Все хорошо. Не переживай. Сейчас тебе станет полегче. Чимин смотрел на него и не понимал, за что ему досталось такое чудо, которое буквально сейчас его спасает. Он уткнулся своим мокрым носом в плечо младшему, а тот обнял. Было бы его желание, он бы непременно забрал часть боли себе, чтобы его любимый хен так не мучился. Спустя какое-то время хлопнула входная дверь. В комнату влетел испуганный альфа. Чимин сразу же узнал Юнги — его запах тут же наполнил его с ног до головы, отдаваясь где-то в мозгу теплом и ощущением защиты. Когда пришел альфа, то Ангела уже немного отпустило, и они с Досуном успели немного переговорить. Брюнет опустился на колени перед любимым и взял его холодные дрожащие руки в свои, стараясь согреть и успокоить. Он посмотрел в свои любимые василькового цвета глаза. — Ангел мой, что случилось? — как-то слишком нежно и обеспокоенно спросил Мин. — Я… — Чимин только открыл рот, но понял, что не может и слова вытащить из себя. Его альфа здесь, значит, сейчас все хорошо. Досун уступил место брюнету, который сразу же сел рядом с дрожащим и беззащитным комочком страха и нежности. Чимин, не задумываясь, устроился в объятиях любимого, зарываясь носом в темные волосы за ухом. Блондин сразу же замурчал от удовольствия и обожаемого запаха, который успокаивал мгновенно получше всяких таблеток. — Давай, ангелочек, тебе же нравится мой запах. Дыши. Всё твое, без остатка, — тихо приговаривал Мин, поглаживая Чимина по светлому затылку. — Кажется, он из постели вообще не вылезал сегодня, — сказал потерянный Досун. — Спасибо, что сразу позвонил мне, — сказал Юнги и посмотрел на него. — Приготовь что-нибудь поесть. И молоко с медом. Парень кивнул и удалился на кухню, оставив этих двоих наедине. Спустя минут десять Чимин смог полностью расслабиться, окончательно утопая в Юнги. Альфа провел по худой щеке, смахивая последнюю оставшуюся слезинку. — Что случилось, малыш? — Я снова их слышу, Юнги, — тихо прошептал Чимин. И если бы блондин не был сейчас на столько близко к уху, то тот бы и не услышал его. — Голоса. Вчера они снова ко мне пришли. Возможно, это из-за стресса. Я два дня еще таблетки не пил. — Дурачок ты. В твоей голове должен быть только один голос — мой, — Юнги чмокнул его в лоб. — С тобой ничего не случится. Ты самый прекрасный омега из всех. И такому идеальному омеге достался такой заботливый и невероятный альфа. Чимин тихо засмеялся. — Ты не меняешься, все такой же нарцисс. — Зато я наконец увидел твою улыбку, — Юнги заглянул в его опухшие от слез глаза и увидел в них свое отражение. — Она идёт тебе намного больше, чем слезы. Помни мои слова: Ангелы созданы для того, чтобы освещать этот мир своей красотой. Чимин неуверенно кивнул и сильнее укутался в одеяло. — Так хорошо, — тихо сказал он. — Тебе нужно покушать. Принести? — Чимин кивнул. — Хочешь мне подробнее рассказать о том, что произошло? — Возможно. Но я даже не знаю, с чего начать. — Тогда поедим и поговорим.