***
Мир оказался удивительно гармоничен. Они обе хотели примерно одного и того же — так сказал демиург. С трудом теперь могла Пуума вспомнить то время, когда не чувствовала к ведьме тёплого трепета. Не любила вспоминать. Зато прекрасно помнила, как тащила ведьму на спине, завязав глаза так полюбившейся лентой. Мчалась по прерии, огибая скалистые горы с востока. Система озёр уже недалеко, а там лапой подать до дома. Их нового дома с Тамарой. Конечно, если ведьме он подойдёт. Нырнула под сосновые лапы, обогнув еловый подлесок. У самого порога начинался сосновый бор. Вернее сказать, хвойный. Могучие игольчатые кроны испещряли небо кружевом, тенями набрасывали сеть узоров на крышу, воздух наполняли свежей хвойностью. Трансформировалась прямо под ведьмой. Смех, поцелуи, возня: — Дай, узел развяжу. — Уже можно смотреть? — Открывай глаза. Пологий травянистый спуск к озеру. Песчаная полоса у самого берега. В песок мягко, почти бесшумно, плавно приходят лёгкие волны. Валуны чуть поодаль — огромные обкатанные гиганты, поросшие мхом. Печная труба дома валунам в цвет и в тон, сложена из камней поменьше. Конечно, в доме есть камин, больше похожий на очаг для ведьмовского котла. Но перед этим очагом очень удобное место для шкуры. Тамара на шкуре у очага будет страсть, как хороша. Шкуру с первой в этом мире охоты Пуума принесёт. Мельничное колесо в протекающей мимо реке. Не для мельницы, нет — электричество и красота, приятный звук. Цветники вокруг — Пууме понадобилось чуть не курс траволечения пройти, но смогла собрать. За огнёвкой медовой специально в мир Коррвуса ходила.***
Коррвус, кстати, встретил как старинного друга: смеялся, бил по плечам, трубил громогласно: — Не забывают, смотри, старика, — показывал Пууму Лунджил. Лунджил улыбалась светло, обнимала. Расспрашивала про всех, кто в гостях у Тигроттов поневоле побывал, приглашала ещё. Коррвус подтверждал: — Тропа для друзей моей дочери всегда открыта! Цветок согласились отдать с удовольствием, удивлялись, что нужен только один. Просили передать огромный привет Лиеннам, обещали навестить прайд: — Совсем забыли про нас в Порталах, мать! Ведьма, вон, даже не посчитала нас в своих реестрах Многоликих.***
Кроме полезных трав для Тамары — цветы, ковром сопровождающие дорожки, крупными листами плющ, кутающий дерево стен в зелёное одеяло. Затененная шторой того же плюща, веранда из крупного бруса, с неё ступени прямо к пирсу. За ведьмой наблюдала, не дыша, но со стороны совсем недолго. Затем бесшумно ступала шаг в шаг, заглядывала в лицо. Нравится? Не нравится? Пыталась понять. Крутилась вокруг, мешала смотреть. Экскурсия по двору быстро надоела — схватила за руку, потащила в дом.***
— Ты сможешь приходить, когда захочешь, ma cherie. Смотри, — показывала проход. Проход открылся под турником. Зрелище одновременно удивительное и забавное. Вот, пожалуйста, вокруг знойная Африка, навсегда теперь Пуумино бунгало, задний двор, вид на саванну. А внутри прямоугольника из брусьев — словно забытая на заднем дворе картина. На картине — снежные пики скалистых гор, извилистая река, текущая сквозь хвойный бор, озеро, у озера — дом. — А я всегда смогу прийти к тебе, слышишь? Только позови, ma cherie. А хочешь, пойдём прямо сейчас? — Ты забыла? Мы же обещали Лисе: никаких миров без неё. — Значит, вечером вместе приходите. С хитрым прищуром Мареик делилась новостями: — Мальчика помнишь? На ярмарке? Тамара ещё подходила к нему. Пропал. Очень странную записку оставил домашним и исчез. Ты, случайно, не знаешь — куда? — Знаю. Теперь он точно не пропадёт.***
Демиург заказу очень удивился: — Проход в Испорченный мир? Изысканный вкус, — но сделал всё, как попросили. Тропы Пуума прокладывала сама. В Порталы — у Тамары там могут быть дела. В Испорченный мир. Снова в него, но тропа выводила в Город. Во двор Особого Управления. — Ты зла на меня не держи, счастливый мой генерал. Галина Андреевна жестом отменила все разговоры на эту тему. Тонкий, едва заметный шрам на длинной изящной шее. София любит его целовать — ещё один повод для гордости у невыносимой девчонки. — Нео с Аналитиком разработали новую систему сообщения. Работает во всех мирах. — Ждите официального приглашения на свадьбу, — щурится зеленью кошачьей из своего кресла в важном генеральском кабинете маленький наглый капитан Лампарт.***
Затащила Тамару в спальню — самое главное, с чем измучила несчастного Максимилиана: — Должно быть идеально, пойми. Понимал. Планировал над огромной кроватью воздушные пологи. К восточной стороне строгие деревянные рамы окон, чтобы белое тело ведьмы ласкало солнце рассветными лучами. На окнах холщовые шторы. Натуральные материалы, ткани, цвета. Огромный платяной шкаф для ведьминых нарядов, комоды с большими и маленькими отделениями. Затащила и ничего рассмотреть не позволила: — Иди сюда, ma belle sorcière, — особенно чувственной была, особенно нежной.***
Частыми гостями стали дражайшая Пуумина cherie и звериный её доктор. Часто бегала Пуума помогать в лагере. На невесёлые рассуждения Лисы о необходимости нового ассистента, удивилась страшно: — Это зачем ещё, доктор? Разве не справляюсь? Шастала по утрам в портал: идеальный до работы транспорт. В лагере как была незаменимым помощником руководителя, так и осталась. Гордилась собой, конечно, страшно. Радовалась миру в доме друзей. Каждый раз отмечала, как светится маленькая фрау тихим счастьем, как блестят янтарные глаза, вглядываясь в личное своё небо, как безоблачно сияет небо в ответ.***
Закатное солнце окатило медные волосы живым солнечным огнём. Небо из глубокого синего окрасилось в цвет Пуумьих глаз. Все оттенки фиолетового — от светлого лилового и сиреневого до почти чёрного. В потемневшей глади озера прямо к парапету медовую, цвета глаз ведьмы, дорожку бросило уходящее солнце прямо ведьме под ноги. — Прогуляемся до источника? — Пуума вскочила, указала на дорожку, протянула Тамаре руку, предлагая встать. Источник магии этого мира — за озером, на том берегу, в небольшом каменистом гроте, занавешенном водопадом. В небольшой уютной пещерке — разлом у дальней стены. В разломе пляшет веселый магический огонь. Солнечные и лунные дорожки сродни тропам Многоликих. Пуума спрыгнула прямо в озеро. Должна бы нырнуть, но прочно стоит на прощальном луче. Улыбается клыкасто, тянет к ведьме руки. Довериться Пууме? Конечно, да. Зашуршали юбки, лёгкий взвизг — босые ноги, а тропа прохладная — вечерняя озёрная вода. Взвизг прервался нежным поцелуем. Смех над озером полетел — уже не визгливый. Тихий, счастливый смех. Прогуливались по закатной дорожке вглубь озера огненная ведьма и красивая горная львица.