Не то, чем кажется

*** Роберту реально не повезло. Отец пригрозил ему, что будет наказывать его каждую субботу, пока они не ступят на берег Британии. Очень жаль, что он оказался человеком слова. Единственное, что меня радовало - капитан прислушался к доктору и ремень не брал, а розги или трости на корабле не оказалось. Команда сильно удивилась и стала очень бережно и аккуратно относиться к Роберту, что невозможно было не заметить. На удивление, капитан не только не забрал к себе Роберта, но и настоял, чтоб тот продолжал свою работу в качестве юнги. - Что посеял, то и пожинай, - строго сказал Смоллетт. А Роберт и рад был этому. - Ну хоть не запер и на том спасибо, - выдох он, когда мы драили палубу. С этим мы разобрались. С едой тоже, доктор ещё какое-то время тащил меня с собой в кают-компанию, позже позволил есть со всеми. Теперь у нас возникли другие радости в жизни. Однажды ночью Роберта все таки хватил приступ астмы. Я малость перепугался, но взяв себя в руки усадил его в кровати и побежал к доктору. Явился и капитан Смоллетт и эта была наша последняя совместная ночь с Робертом. Отец так переживал за сына, что тот без лишних слов забрал вещи соседа и перенес к себе в каюту. Мне было немного обидно. Доктор теперь уделял много времени Роберту, хотя у того был отец. К тому же команда Его больше не напрягала и я почти всю работу делал сам. На еду и сон теперь просто не было времени. *** Мистер Эрроу, помощник капитана, оказался пьяницей. Он часто шатался на палубе в состоянии сильного алкогольного опьянения, за что получал нагоняи. Но я стал его до ужаса бояться; даже капитана я так не пугался, хотя он был авторитетом. Мои страхи были не беспочвенны. Не раз и не два в мою каюту по ночам являлся мертвецки пьяный старпом. Он просто стоял над моей кроватью, что уже вызывало панику до паралича. Я прекрасно понимал, что он намного больше меня и сильнее, к тому же опыт мне показал, что в таком состоянии у людей открывается второе дыхание и если их разозлить это может очень плохо кончится для меня. Я ничего никому не говорил, наверное всё ещё боялся, а может всё ещё ревновал доктора. Только однажды проговорился Сильверу, но я не жаловался, а так, просто поделился. Возможно он и воздействовал на ситуацию, так как несколько ночей прошли относительно спокойно. Но одно событие поставило на уши весь корабль и я играл не второстепенную роль. Ближе к утру, когда я от полного обессиления погрузился в глубокий сон, мое тело резко подскочило от того, что большие и грязные руки закрыли мне нос и рот. В панике отбившись, я свалился с кровати и хотел уже выбежать из каюты, но, запутавшись в одеяле, упал. Мистер Эрроу, грязно ругаясь, схватил меня за шиворот и приставил к виску пистолет. - Мистер Эрроу, что вы делаете? - попытался отвлечь его я, но не вышло и он поволок меня на верхнюю палубу. В горле стоял ком и удерживать слезы было все сложнее. Если честно, я мысленно радовался, что был хотя бы прилично одет. - Все сюда!!! - завопил Эрроу. Капитан стоял у штурвала. Команда быстро сбежалась, доктор и заспавшийся сквайр сильно побледнели увидев меня в таком положении. - Что происходит? - спросил высунувшийся из-за спины Роберт. Смоллетт старший спрятал за собой сына, что вызвало у меня боль в груди - это было последнее, что мой отец сделал для меня. - Мистер Эрроу, опустите пистолет и мальчика, - требовательно сказал капитан. - Не с места или я пристрелю этого щенка!!!, - завопил он над моим ухом, что я едва не оглох. - Если хотите, чтоб он остался жив, разворачивайте это чёртово судно!!! - Мистер... - Живо!!! - старпом нацелился мне в голову. - Я не буду ждать. Я понял, что дело не чисто, а общаться с такими людьми никто не умеет. В голову ударили инстинкты самосохранения и смелость... странная парочка, ага. К тому же мне было уже всё равно. Я неожиданно вспомнил, что меня разбудили, а сон являлся для меня святою святых. Даже когда меня в школу будили, я сильно злился. Нечего тревожить сон ребёнка, если не хотите проблем. - Так стоп! - вдруг выпалил я, - Мистер Эрроу, простите, но вы очень сильно лохонулись сейчас. - Хокинс, заткнись, - шикнул на меня капитан, но я не нашел ничего лучше чем передразнить его. - Да, Хокинс, заткнись... Но я не об этом. Что-то я хотел сказать... А, точно. Посмотрите вокруг, мистер Эрроу. Никто не собирается и двигаться с места. А знаете почему? - Джим, - послышался голос доктора. - Хокинс, это приказ! - Да, Хокинс, это приказ! И вообще, я скоро умру так что всё... Можете расходится, он ничего не сделает. Мистер Эрроу, у вас пистолет, но там только один заряд. Вы ни в кого не выстрелите кроме меня или себя. Вы пьяны и с такого расстояния не попадете даже в самого близко стоящего. Учитывайте качку, ветер, плотность воздуха, положение Марса... - Заткнись, щенок! - рыкнул Эрроу и ударил меня по голове. - Да я помочь хочу! Послушайте, это прокатило бы, если бы вы в заложники взяли Роберта. Он сын капитана, за него и богу душу не жаль отдать. Вы конечно можете и меня пристрелить, ну а смысл. Один заряд, я напоминаю, меня похоронят, а вас повесят и вы будете гореть в аду за убийство. Никто не пострадает. Неужели вы этого не понимаете. Пристрелить юнгу, как собаку, и заставить всех вас боятся и развернуть корабль? Серьезно? Никто и не подумает. Но вы можете пристрелить себя и попасть в ад за самоубийство. Короче, у вас выбор не особо велик... Пока я говорил все молчали, а Эрроу ослабил хватку и дуло было направленно в ту сторону, где никого не было. Я посчитал траекторию движения и резко дернул за корпус пистолета. Раздался выстрел и несколько человек, включая капитана, мигом оказались возле нас. - Джим, ты цел? - доктор бережно отвел меня в сторону, пока Эрроу связывали. - Д-да, кажется, - я дрожал от страха. Но Смоллетт явно не собирался со мной церемониться. Он схватил меня за ухо и очень больно дернул. - Послушай-ка сюда, парень. Если ты ещё раз что-то подобное выкинешь, Я тебя разложу на лаве прям на палубе и выпорю по первое число. Все ясно? Он шипел мне на ухо. - Да сэр, - процедил я. - Но за дерзость и невыполнение приказа, ты свое получишь, - с этими словами он отпустил ухо и взял меня за шиворот. - Капитан... - Нет, доктор, - отрезал мужчина, - Я такое с рук не спускаю. Подставлять себя, рискуя другими - это безумие и беспорядок. *** Мне было обидно и стыдно. Я значить опять всех спас, а меня наказать хотят. Что я виноват, что именно меня решили взять в заложники? Капитан был настроен решительно. Он приволок меня в свою каюту, выдвинул стул на середину комнаты и достал из сундука щетку для волос... Тогда я понял, что сейчас будет тот ещё цирк. - Хокинс, за что ты наказан? - спросил он, когда сел на стул, а меня поставил перед собой. " А мне почем знать..." промелькнула мысль, но в слух сказал: - За дерзость... и невыполнение приказа... - Ты понимаешь, глупый мальчишка, что тебя могли убить из-за твоей же болтовни? Как ты посмел подставлять себя? Не смей обесценивать свою жизнь, даже в таких ситуациях. Я должен был решать эту проблему, а не ты. Ясно? Не смей геройствовать, когда рядом есть взрослые, которые могут во всем разобраться. Я все никак не пойму, чего это он так разозлился, все же хорошо закончилось. Очень страшно стало, когда он положил меня на свои колени. Я прям запаниковал - одно дело, когда на тебя пистолет наставляют, другое - когда пороть собираются. В первом случае не так стыдно плакать. Всё началось так неожиданно, впрочем как и закончилось. Повесив свой камзол на спинку стула, он решил посвятит немного времени мне. Я всеми силами старался не орать, а вот слезы сдержать не мог. С каждым ударом я дергался, а под конец вообще пытался вырваться. - Это будет тебе хорошим уроком... - приговаривал капитан, крепко придерживая меня, - Обычно я не прибегаю к таким детским мерам, в конце-концов вы уже достаточно взрослые для порки на коленях. Вам с Робертом повезло, что здесь есть доктор Ливси, который так беспокоится за вас. Но если ты что-то подобное выкинешь, я отхожу тебя ремнем на палубе... при всех... ещё и штаны с тебя сниму. Пока он отхаживал меня только рукой и поверх тонких штанов и это было невыносимо больно. Я очень надеялся, что сейчас мои штаны останутся на мне и он забудет о щетке. Но нет, к сожалению у капитана отличная память. Я уже заикался от плача, когда он на миг остановился, чтоб поднять с пола щетку. Она была тяжелая, деревянная и широкая, вот как назло. Было бы здорово, если бы она оказалась легенькой и рассыпалась от одного прикосновения, я бы вообще не расстроился. - Нечем мне больше заниматься, кроме как пороть глупых, несносных мальчишек, - напоследок проговорил он отсчитав с десяток ударов, - Ты это запомнишь надолго. Ой, что-то я в этом сомневаюсь... но по правде в тот момент я искренни верил в это.