***
— Ты в порядке? — спросил Гарри, на мгновение отвлекаясь от дороги, чтобы бросить встревоженный взгляд в зеркало на жену, расположившуюся на заднем сиденье. — Пытаюсь не родить прямо в твоей засранной тачке! — Подняв с пола пустую банку из-под колы, Джиневра бросила её вперёд. — Что это такое? — Это всё дети! — оправдывался мистер Поттер. — Потому что… ты… их… разбаловал… — проговорила жена, делая большие паузы между словами, пытаясь набирать в легкие ещё больше воздуха, а затем вдруг выпалила: — Мерлинова срань, Поттер! Ты можешь ползти ещё медленней, чтоб я наверняка разродилась прямо здесь?***
— Вы чего припёрлись? — приветствовала Поттеров целитель Булдстроуд. — Если память не изменяет, вы не должны ещё как минимум пару недель здесь появляться. — Милли, мы рожаем, — простонала Джинни. Миллисент закатила глаза и жестом велела следовать за собой.***
Гарри только вышел на улицу вдохнуть свежего воздуха, как зазвонил телефон. Невилл. Что было удивительно — несмотря на повсеместное внедрение магловских приблуд в жизнь волшебного сообщества, в Хогвартсе до сих пор, как ни старались народные умельцы, электроника либо не работала совсем, либо дышала на ладан. Невилл на всякий случай старался держаться от гаджетов на расстоянии вытянутой руки. — Неужели до Хогвартса так быстро долетают слухи? — весело спросил Гарри, приняв вызов. — Гарри. Он сначала почувствовал это — резко бросило в холод, из груди что-то рухнуло вниз по течению. Невилл прозвучал убито. Такие интонации не спутаешь ни с чем. Что-то с детьми. — Что случилось? — спросил Поттер, стараясь не впасть в панику. — Хагрид. — Что — Хагрид? Но какая-то его часть уже догадывалась. Мелкой дрожью затряслись руки. Не может быть. Не может быть, невозможно, нельзя, не может быть. — Он умер. Умер. Хагрид, который всегда был таким сильным и крепким, даже когда полностью поседел. Хагрид, который ни разу не пожаловался на здоровье. — Как? — тихо спросил Гарри. Внутри что-то обрывалось — снова и снова. Невилл со свистом втянул воздух. — Он давненько не появлялся в замке, мы решили его навестить, ну и… Гарри, мне очень жаль. — Господи, — пробормотал Гарри, запуская ладонь в волосы. — Твою мать. — Мне очень жаль, — повторил Лонгботтом со всхлипом. — Не могу в это поверить. Гарри почувствовал, что вот-вот заплачет сам, а потому сбивчиво проговорил: — У нас родилась дочка полчаса назад. — О. — Невилл явно был сбит с толку, получив радостную новость сразу после того, как сообщил печальную. — Поздравляю. — Спасибо, — отвечал Гарри на автопилоте. — Роды были сложными, но сейчас им обеим ничего не угрожает. — Я очень рад, — искренне проговорил друг. — Да. Всё получилось немного раньше, чем мы ждали, но… — Главное, что они в порядке. Держись, старик. Возвращаясь в палату, Гарри от всей души надеялся, что Джинни уже спит, но она всё ещё бодрствовала в ожидании, когда новорождённую мисс Поттер принесут обратно в палату после всех необходимых процедур. — Что у тебя с лицом? — требовательно спросила жена, как только он вошёл. Перед ней было невозможно притворяться. — Хагрид, — беспомощно произнёс Гарри и сел на краешек её койки. — Джинни, Хагрид умер. — Мерлин. — Джинни побледнела и вытянула руки. — Иди сюда. Прижавшись головой к её груди, Гарри наконец заплакал.***
В действительность происходящего поверить всё ещё было тяжело, и только гигантских размеров гроб заставлял примириться с реальностью. Это на самом деле Хагрид. Он больше никогда не придёт в гости, не напишет своим невыносимым почерком ни одного письма. В последний раз — когда сообщили, что Джинни беременна. Когда позади была угроза выкидыша, когда они решились рассказать обо всём друзьям. Тогда они попросили Хагрида стать крёстным. Он был так счастлив. Прости, дружище. Под боком громко всхлипнула Лили. Гарри молча обнял её за плечи, чувствуя, как у него самого уходит почва из-под ног. — Я не верю, — бормотала дочка, уткнувшись лицом ему в плечо. Альбус стоял, не шевелясь, красивым бледным истуканом. Джеймс яростно вытирал рукавом всё бегущие и бегущие по лицу слёзы. Джинни с малышкой всё ещё были в Мунго, и всем им остро не хватало тёплого присутствия жены и матери, чтобы справиться.***
Гарри при всём желании не смог бы выдавить из себя ни слова. Рон хлопнул друга по плечу и поднялся, с грохотом отодвигая стул. — Впервые я встретил Хагрида, как и многие сидящие за этим столом, едва сойдя с «Хогвартс-экспресса». Тогда, признаюсь, выглядел он весьма пугающе. — Над столом прокатились тихие смешки. — Однако не прошло и месяца, как я понял, что он за человек, и от всей души полюбил этого малыша. Хотя, признаться честно, пара-тройка его сомнительных идей были действительно сомнительными. Гермиона подняла на мужа блестящие от слёз глаза и слабо улыбнулась. У Гарри перед глазами приносился целый калейдоскоп ярких, как вспышки, образов — гигантская фигура в дверном проёме хижины, зубодробительная выпечка, полёт на мотоцикле, похороны Арагога, счастливые рыдания перебравшего на их с Джинни свадьбе большого друга… — …За Хагрида, замечательного человека и друга, которого всем нам уже безумно не хватает, — завершил свою речь Рон и высоко поднял свой стакан. Остальные за столом последовали его примеру.***
Джеймс отчалил на очередные тренировочные сборы, младшие вернулись к занятиям — Гарри прибыл за Джинни с малявкой один. — Ну как ты? — спросила миссис Поттер, целуя мужа. — Счастлив, насколько позволяют обстоятельства, — честно ответил Гарри и, аккуратно принимая свёрток, заглянул в маленькое спящее личико. — Привет, моя дорогая. — Как ты думаешь, на кого похожа? — полюбопытствовала Джинни, прижимаясь щекой к его плечу. — Пока что на креветку, — хмыкнул Гарри. — Сам ты креветка! И Гарри рассмеялся — впервые за эту неделю. — Я люблю тебя, — сказал он и, повернув голову, поцеловал Джинни в лоб. — Спасибо. — Тебе спасибо, — улыбнулась Джинни в ответ. — И кстати, я придумала, как она будет называться. — И как же, мать-героиня? — Руби. Гарри улыбнулся сквозь подкатившие к горлу слёзы. — Отличное имя, мне нравится.