Смузи и медитация по утрам

      Вопреки пожеланию ночь сложно было назвать доброй. В очередной кошмар Ван Ибо провалился, как в ледяную воду. На этот раз не было ни горящих домов, ни живых мертвецов, только три десятка людей в белом напротив, и один в черном — за спиной — которого надо было защитить любой ценой. Вэй Ин. Старейшины хотели, чтобы он ушел сам. Его — Ван Ибо это помнил — всегда учили их уважать: не сидеть, если старшие стоят, быть почтительным даже в мыслях, чтобы не было искушения стать непочтительным на словах. Он долго с этим справлялся, он давно привык, и все-таки сейчас ни правила, ни воспитание не могли заставить его отступить. Вэй Ин… Какой вообще смысл жить, если не можешь помочь единственному человеку, которому эта помощь действительно нужна?! «Вы его не тронете».        — Вэй Усянь, какого хрена?!        Ван Ибо рывком сел, просыпаясь, и понял, что последняя фраза ему не приснилась. А еще — что они больше не одни.        — Цзян Чен… — почему-то в тоне Вэй Ина было только умиление, а вовсе не нормальная злость любого человека, которого разбудили посреди ночи. — Вот зря ты так к нам врываешься все-таки, мало ли что ты мог здесь застать. Но я все равно рад тебя видеть. Так что случилось?        А еще он и не подумал вставать, так и лежал на боку, подперев голову рукой, и казалось, не переживал и вовсе.        Чжочэн помолчал. Выражение его лица было трудно различить в темной комнате, но дышал он хрипло, будто втягивал воздух через преграду из невысказанных слов.        — Золотое ядро! — выпалил он после паузы. — Какого гуя, Вэй Ин?!        — Так вот что тебе приснилось, — Вэй Ин вроде бы даже обрадовался. — А-Чен, ты, конечно, можешь сердиться, но знай, потом ты все-таки сказал мне спасибо. Когда тридцатилетие Цзинь Лина отмечали.        — И какого хрена ты всегда прав?!        Чжочэн пнул кровать, которая отозвалась жалобным треском.        — И почему меня это так бесит?!        — А это из прошлой жизни, — снова пояснил Вэй Ин. — Твой характер никто не назвал бы милым и уживчивым, но в клане тебя любили.        — Я! Не! Хочу! Таким! Быть! — Чжочэн сопровождал каждое слово пинком по кровати. — Не желаю становиться этим идиотским главой Цзян! Не хочу это помнить! Это другая жизнь, так почему я должен?!        — Так, — теперь Вэй Ин говорил серьезнее. — Лань Чжань, включи свет, пожалуйста. А-Чен… Чжочэн, тебе действительно надо успокоиться. Я помогу.        Ван Ибо щелкнул выключателем, зажмурился, пытаясь привыкнуть к свету, но одно успел заметить — то, как Чжочэн смотрел на Вэй Ина со смесью ненависти и надежды. И от этого становилось страшно.        «А хочу ли я быть Лань Чжанем?»        — Сосредоточься на дыхании, — тем временем говорил Вэй Ин. Он встал за спиной Чжочэна, положил руки ему на плечи. — Сейчас станет легче.        Ван Ибо стоял у стены и теперь просто смотрел. Как пальцы Вэй Ина легко и привычно находят акупунктурные точки, как он встряхивает головой, отбрасывая лезущие в глаза волосы. Коса у него растрепалась, и ее хотелось заплести заново — а перед этим еще расчесать, долго, вдумчиво, перебирая волосы пальцами.        «Чье это желание? Мое или его?»        Если подумать, Ван Ибо никогда не замечал за собой склонности к мужчинам. Первый, кто ему понравился, был Лю Хайкуань, но и то, это было уже после того, как начались сны.        — Да, так точно лучше, — уже более ровно заметил Чжочэн. — Спасибо.        — Эффект временный, — Вэй Ин похлопал его по плечу. — Но посмотрим, что дальше будет. В смысле, вдруг с другими воспоминаниями придет и опыт?        — Мне хочется тебя убить, — улыбнулся Чжочэн.        — Вряд ли получится.        — Господин Вэй, у вас все в порядке? — снаружи к окну прижался Вэнь Нин. — Помочь надо чем-нибудь?       — Мне тоже интересно, что тут случилось? — в спальню без стука зашла Цзыи. За ее спиной стояли заспанные Сюань Лу с Юйчэном, видимо проснулись из-за шума. — Чжочэн, в чем дело?       Чжочэн не ответил, но по щекам у него заходили желваки. Судя по всему, сон о Золотом ядре был не единственным. Он шагнул к Цзыи, сжал ее за плечи и встряхнул.       — Ты вообще помнишь, что случилось с тобой? — Чжочэн смотрел так, что Ван Ибо без труда догадался: печальная статистика не обошла в прошлой жизни и Цзыи. То есть, как тогда ее звали — целительницу Вэнь. Чжочэн не дождался ответа и прижал ее к себе.       — Эй, мы тут не одни вообще-то! — запротестовала та.        — Да наплевать.       — Дурдом! — закатил глаза Юйчэнь и скрылся из вида.       Сюань Лу посмотрела ему вслед, потом еще раз на Чжочэна с Цзыи и тоже куда-то ушла. Молча. Ван Ибо позавидовал обоим, у него возможности сбежать или там подышать в пакет, как делают в американских фильмах, не было. Хотя ему тоже хотелось, чтобы его кто-то встряхнул, обнял и сказал, что ему делать дальше. Или хотя бы прописал волшебных таблеточек, после которых все увиденное оказалось бы затянувшимся и многоуровневым кошмаром. Если уже даже Чжочэна пробрало практически до истерики, а у него ведь даже не объявилось мужа, который ждал его девятьсот лет и смотрел так, будто Ван Ибо просто обязан был кинуться ему на шею, как герой тайского лакорна!        — А-Чен, у тебя своя комната есть, идите уже отсюда, — предложил Вэй Ин и закрыл дверь за последними ночными визитерами. Он обернулся к окну, за которым все еще маячил скромный мертвец. — Вэнь Нин, у нас все хорошо…        Вэнь Нин кивнул и вдруг прыгнул вперед, разбивая стекло и рыбкой влетая в комнату. За рамой мелькнула металлически блестящая нить.       — Было хорошо. Вот только что было, — мрачно подвел итог Вэй Ин. — Что случилось-то опять?        — Напали, — лаконично объяснил Вэнь Нин.        — Отлично! Меч, флейту… и где мои штаны? Лань Чжань, а ты куда?!        Ван Ибо, который уже успел сделать пару шагов к окну — что было не так уж и легко с учетом разбитых стекол! — вдруг понял, что Вэй Ин подхватил его на руки. Как невесту, честное слово!        — Сиди тут, — Вэй Ин осторожно плюхнул его на кровать и укрыл одеялом. — Вэнь Нин, охраняй! А с гостем я сам разберусь.        Это было странно, до слез на глазах мило и нелепо, и одновременно хотелось расцеловать Вэй Ина и провалиться сквозь землю, чтобы больше не участвовать в этом фарсе.        Вместо этого Ван Ибо просто взял телефон.        — Подожди убегать и надень штаны.        Он нашел в списке контактов номер Хайкуаня. Профессор ответил сразу:        — Ибо, у вас там…        — Знаю, — согласился Ван Ибо. — Заходи, не бойся. Это вроде как свой мертвец.        — Надо же, как интересно, — одобрил Хайкуань и уже через секунду заглянул в окно. — Мне жаль, что из-за меня такое получилось. Я оплачу ремонт.        — Цзэу-цзюнь! — обрадовался Вэй Ин и поприветствовал Хайкуаня церемонным поклоном. — Рад вас видеть.       Тот на мгновение замер, всматриваясь в его лицо, а потом произнес не то вопросительно, не то утвердительно:       — Вэй Ин.       — Вэй Ин! — дверь снова распахнулась, явив возмущенного Чжочэна. — Что вы тут крушите?!       — Все нормально, я все улажу! — Вэй Ин одной рукой отмахнулся от него, другой подтянул штаны и широко улыбнулся Хайкуаню:        — Вы меня помните! — обрадованно сказал он и повернулся к Ван Ибо: — Ну вот почему все меня помнят, кроме тебя?        — Хайкуань с этим дольше живет, — и ревновать и обижаться было самым глупым в такой ситуации, но видимо в этот момент в голове снова проснулся Лань Чжань — чтоб ему провалиться со своими сложными чувствами посреди ночи!       — И я видел вас во сне, — добавил Хайкуань. — Рад встретиться… — он замялся, но добавил: — вживую.       «И без толпы ходячих мертвецов», — мысленно добавил Ван Ибо.       — А вы тоже участник всего этого группового психоза? — влез Чжочэн. — Соболезную!       Хайкуань улыбнулся в ответ. У него вообще очень здорово получалось передавать улыбкой целый спектр эмоций. Вот сейчас это было вежливое согласие с пониманием и толикой сочувствия. Ван Ибо аж зависть брала.       — Цзэу-цзюнь, мы так и будем говорить через окно? — первым смутился Вэй Ин, хотя было сложно поверить, что он вообще на это способен. — Вэнь Нин, пропусти гостя, как полагается.       — Не нужно, не нужно, — покачал головой Хайкуань. — Мне просто не спалось, я решил убедиться, что здесь все в порядке и по недоразумению принял вашего друга за нежить… Мне очень жаль, что так получилось.       Чжочэн посмотрел на осколки стекла на полу, потом встретился взглядом с Ван Ибо, набрал воздуха в грудь, но вместо раздраженной тирады только с шумом выдохнул и махнул рукой:       — Знаете что… пойду я спать! И если меня еще кто-нибудь разбудит — я точно всем ноги переломаю!       Вэй Ин посмотрел на него, как любящая мать, на глазах которой единственный отпрыск сказал первое слово.       — И вот что, — добавил Чжочэн, перед тем, как выйти из комнаты, — там на кухне Лу что-то варит, кажется — суп. Пробовать не советую!        Он с грохотом захлопнул за собой дверь. Ван Ибо посмотрел на осколки на полу, на Хайкуаня за окном и понял, что раньше жил очень скучно. Вот то ли дело заклинатели тысячелетней давности!        — Еще раз прошу прощения, что побеспокоил, — Хайкуань не торопился уходить. — Но ответьте мне на один вопрос, господин Вэй. Вы-то как давно все вспомнили?       — Я и не забывал. В смысле, не перерождался, — улыбнулся Вэй Ин. — Так что снюсь вам именно я, надеюсь, не в кошмарах.        — Понимаю… Понимаю, что сейчас не самое подходящее время для разговора, но, может быть, мы могли бы встретиться завтра? Мне о стольком хочется вас спросить!        — Мне вас тоже! — только что не потирал руки Вэй Ин. — Где и когда?        Ван Ибо запретил себе думать, что эти двое как-то уж слишком друг другу рады, и пошел искать веник. Он пока не очень представлял, что они будут делать с разбитым окном, но хотя бы осколки с пола можно было убрать.        На кухне пахло горелым, а Сюань Лу стояла у плиты и смотрела в кастрюлю так, словно там был эликсир бессмертия или смертельный яд. Пробовать это она явно побаивалась.        — О, а вы что тут делаете?        — Мы? — Ван Ибо оглянулся, обнаружил за спиной Вэнь Нина и даже не удивился. — Вряд ли меня стоит охранять в доме.        Мертвец улыбнулся и развел руками, словно говоря «А мало ли что?»        — Понятно, — Ван Ибо достал из стенного шкафа веник и совок.        — Господин Вэнь? — тем временем заговорила Сюань Лу. — А попробуйте суп? Мне во сне рецепт приснился, я приготовила, а пробовать как-то опасаюсь. Вам хуже уже не будет, правильно?        — Увы, вкусы я тоже очень слабо различаю. Прошу прощения! — отказался Вэнь Нин, и Ван Ибо сбежал с кухни, пока рискнуть не предложили уже ему.        В спальне было прохладно, из разбитого окна тянуло сквозняком, уже привычно пахло снегом и подступающей зимой. Вэй Ин валялся на кровати поверх одеяла и крутил в руке черную флейту с красной кисточкой. Хайкуаня уже не было.        — Если что, это был твой брат, — объяснил Вэй Ин. — Господин Лань Сичэнь, Цзэу-цзюнь, глава ордена Гусу Лань… И он тоже почему-то много всего помнит. Ты видишь тут логику?        — Вижу, — Ван Ибо принялся подметать с пола стекло. Вэнь Нин собирал крупные осколки, порезаться он явно не боялся. — У Хайкуаня есть друг, Чжу Цзаньцзинь. Я встретился с ним в день приезда сюда, и мне начало сниться прошлое. Мои друзья встретились с ним вчера, и сегодня утром уже рассказывали о снах. Осталось узнать, когда с ним познакомился Хайкуань.        Почему-то говорить это Вэй Ину было очень легко. Ван Ибо был уверен, что новый знакомый (или таки правильнее называть его мужем? бывшим мужем? своим вдовцом?) точно подскажет что-нибудь дельное.        Осколки звенели, перекатываясь по дощатому полу, собирались в колючую сверкающую горку.        — Чжу Цзаньцзинь? А как пишется? Хотя сам найду, через Цзэу-цзюня, — Вэй Ин отложил флейту и взял мобильный телефон. — Так, фотографии есть? Ага…        — Что, тоже старый знакомый? — уточнил Ван Ибо, уже не удивляясь. Вэнь Нин подошел и тоже глянул на экран.        — Ляньфан-цзунь, — резюмировал он. Очередное прозвище мало что говорило Ван Ибо, но приятно было, что его теория уже в чем-то подтверждается.        — Он тоже из наших?        — Тоже, — согласился Вэй Ин, что-то печатая. — Был побратимом твоего брата, а еще главой клана Цзинь и Верховным заклинателем, какое-то время.        — А потом его убили, — предположил Ван Ибо.        — Конечно, — усмехнулся Вэй Ин легкомысленно. — Кстати, твой брат и убил.        — Вашу мать! — Ван Ибо чуть не выронил совок. — Мы там вообще в прошлом нормально жили?! Ну хоть иногда, чисто для разнообразия?        — Посмотри вокруг, — Вэй Ин широким жестом обвел комнату, явно включая в этот жест и дом, и весь город. — Вот примерно такое «нормально» у нас и было!        Ван Ибо промолчал и пошел выбрасывать стекло.        На кухне Сюань Лу отмывала пригоревшую кастрюлю.        — Отрава какая-то получилась, — объяснила она. — Ничего, завтра куплю продуктов и еще попробую!        — Звучит угрожающе.        — Да. Есть будете вы.        — Я не буду, меня Вэй Ин защитит, — засмеялся Ван Ибо.        — Кстати! — Сюань Лу даже кастрюлю отложила. — А у вас с ним что?!        Ван Ибо пожал плечами. Откровенничать о своей личной жизни почему-то не хотелось.        — Пока что разбитое окно и визит Хайкуаня. Посмотрим, что еще успеет до утра случиться.        — Да я не об этом!        — А я — об этом, — усмехнулся Ван Ибо и снова ушел к себе, то есть к ним.        Теперь Вэй Ин дожидался его один.        — Отправил Вэнь Нина искать, чем пока закрыть дыру, — объяснил он. — И запретил ему отламывать крышку у стола из гостиной, хотя он и собирался. Пусть лучше соседей грабит, чем ваши вещи ломает, так?        — Наверно, — согласился Ван Ибо и решительно выключил свет. До пяти утра оставалось часа четыре, и это время он однозначно собирался спать. Даже если придет Вэнь Нин и будет заколачивать разбитое окно досками.        Ван Ибо представил это и фыркнул, забираясь под одеяло к Вэй Ину. И ладно, лежать вдвоем было теплее. Даже жарко, пожалуй. Вэй Ин закинул на него ногу, устраиваясь поудобнее.        — Завтра обедаем с Цзэу-цзюнем, — заметил он мимоходом. — И его друг тоже будет. Так что отдыхай, день будет веселый.        — Видимо, как в старые добрые времена?        — Разумеется!        Ванцзи проснулся как обычно, когда час тигра сменялся часом кролика, и сразу встал, не позволяя себе задерживаться в кровати. Разреши себе одну слабость, и другие потянутся за ней, как поле зарастает сорной травой или дом — паутиной. Сорняки следовало выпалывать вовремя, от слабостей — избавляться.        Иначе разве можно считать себя достойным человеком?        Сам Ванцзи имел все шансы таким вырасти.        Он оделся — разумеется, без помощи слуг или — тем более! — служанок. Женская и мужская половина в Гусу вообще были строго разделены. Впереди ждала утренняя медитация с братом. А-Хуань вставал еще раньше и к приходу Ванцзи успевал сходить и поприветствовать дядю, написать несколько писем, отдать поручения адептам клана. Ванцзи хотел быть похож на него, быть настолько же безупречным, но он понимал, что едва ли получится. Слишком тянула вниз его тайна, слишком много в мыслях было раздражения, страха, еще чего-то, что так сложно было назвать и точно нельзя было ни с кем обсудить. Медитации спасали от этого ровно до того, как Ванцзи входил в учебную комнату и видел чужую спину, небрежно собранные волосы, расслабленную до неприличия позу. От этого внутри поднималась горячая волна, с которой не помогали справиться никакие медитации и никакие уговоры.       Брат вышел ему навстречу, улыбнулся спокойно и безмятежно.       — Ванцзи.       — Старший брат.        Его вежливый поклон был и данью хорошему воспитанию, и способом защиты одновременно. Ванцзи не хотел, чтобы А-Хуань о чем-то его спрашивал. И отвечать тоже не хотел бы.        — Идем, — старший брат тронул его за плечо. — Хороший сегодня день, правда?        — Мгм.        Солнце вставало над тренировочной площадкой, высушивало утреннюю росу. Они с братом сидели друг напротив друга, и Ванцзи чувствовал, как циркулирует по телу энергия. Краем внимания чувствовал брата — его тепло, ровное движение его силы. Если бы с одним из них что-то было не так, другой понял бы и помог. Они были друг у друга и должны были быть всегда. И Ванцзи вовсе не стоило заглядываться на учеников из других кланов. Они что, как приехали, так и уедут. У каждого — свой путь, свой дом, свои ценности. А некоторые вообще по ночам вино пьют, а потом на уроках дремлют!        Чтобы отогнать от себя образ нахала, пришлось хорошенько сосредоточиться. А солнце поднималось выше, согревало волосы и щеку, почему-то только одну. Ванцзи пошевелился, повернул голову, окончательно сбрасывая сосредоточение, и открыл глаза.        Над ним был потолок, в темноте казавшийся серым. Щеку грело дыхание лежащего рядом человека. Ванцзи пошевелился, сел, выскальзывая из-под одеяла, и Вэй Ин тут же поднял голову.        — Что, уже пять? Встаем, да? А может, еще хоть пару минут поваляемся?        Ванцзи молча на него смотрел, не веря в происходящее. Они с этим человеком не могли оказаться в одной кровати. Вэй Ин не мог говорить так с ним. Где вообще они находились?        — Ладно, понял, не надо так укоризненно молчать! — тем временем болтал Вэй Ин. — Ну прямо как раньше! Ты сначала в душ или на тренировку? Как ты это обычно делаешь? Я готов присоединиться.        В душ? Ванцзи вспомнил комнату, белую ванну, стекающую на голову воду — теплую, а вовсе не ледяную. Свет — электрический, а не свечи и масляные лампы.        — Погоди, — выдохнул Ван Ибо. — Мне надо понять… Кто я вообще?        Вэй Ин сел, не сводя с него взгляда.       — Сколько тебе лет? — спросил он.       — Шестнадцать. Нет, подожди! — Ван Ибо закрыл лицо ладонями. Перед глазами стояли улыбающиеся лица родителей и родственников, праздничный торт, свечи… — Мне двадцать. Пятого августа исполнилось, — торопливо заговорил он, пока это не затмили чужие воспоминания. — Родители оплатили в подарок поездку. Скоро возвращаться на учебу. Меня зовут Ван Ибо, я родился в Лояне…       — Тихо, тихо, тихо, — на запястья легли чужие горячие ладони, легко сжали, и Ван Ибо почувствовал, что наконец может вдохнуть полной грудью. — Чего ты так распереживался? В наши шестнадцать лет все так спокойно было, ни войны, ни смертей…       Ван Ибо опустил руки и открыл глаза. Вэй Ин мгновенно изменился в лице, так, что если бы он не успел увидеть встревоженно сдвинутые брови, то купился бы на беззаботную улыбку.        — Ну как, лучше уже?        — Мне снились Облачные глубины, — Ван Ибо не стал отвечать на вопрос, который, и дураку понятно, был риторическим. — Утро, медитация со старшим братом и… Я действительно был им. Тем, кем ты меня называешь.        Имя не хотелось произносить даже мысленно. Уж слишком своим оно теперь казалось. Ван Ибо вспоминал горы, утро, теплую улыбку А-Хуаня — и пусть это мало походило на его нынешнюю жизнь, все равно, это тоже когда-то было настоящим.        — Я же вам говорил, — Вэй Ин не торопился вставать, сидел рядом, держал за руки. А Ван Ибо вспоминал его в ланьши в белых одеждах и с солнечной яркой улыбкой и не мог не восхищаться им сейчас. — Интересно, как остальные переживут? Как думаешь, надо послать Вэнь Нина в аптеку за успокоительным?        — Для меня — точно не надо, — ответил Ван Ибо ровно. О том, что только что показал себя слабым, он уже жалел. Хотя говорили же, что не надо стесняться своих чувств… Или нет? Всегда говорили, что нельзя идти на поводу у эмоций, а лучше не чувствовать ничего неправильного. Излишняя радость или горе — одинаково недопустимы. — У меня точно сейчас извилины в морской узел завяжутся. Почему этому Лань Чжаню надо столько места в моей голове?        — Потому что его там не было совсем, — объяснил Вэй Ин, тоже очень спокойно. — А теперь есть, и да, старые воспоминания тоже надо куда-то деть. Они перекрывают собой твои собственные или нет?        — Откуда я знаю?        Ван Ибо привалился спиной к изголовью кровати, Вэй Ин устроился рядом. Слишком близко, недопустимо… «Мы только что всю ночь проспали вместе, — попытался воззвать к логике Ван Ибо. — И вообще вроде как в браке!» Правила приличия неохотно сдались.        — Давай проверим. Вспоминай школу. За кем ухаживал, какие оценки по алгебре были, чем в столовой кормили?        — И кто бы мог подумать, что заклинатель знает слово «алгебра»? — пробормотал Ван Ибо.        — Так я эти годы прожил, а не в анабиозе провел, — Вэй Ин взъерошил ему волосы. — И не болтай, а лучше вспоминай.        — А ты не командуй!        — Между прочим, я — последний действующий старейшина ордена Гусу Лань, и тебе надлежит меня уважать и слушаться. Так что делай, что говорю!        Ван Ибо даже не нашел, что возразить. Хотелось разве что спросить, как Вэй Ин выбился в старейшины и что случилось с остальными, но это можно было и потом. А пока — школа. Не тот класс, где дядя — какой еще дядя? — с возвышения зачитывал правила, а другой: доска, электрические лампы, учительницы, в основном, женщины, что совершенно нормально и привычно. Новый телефон в подарок за хорошее окончание года. Велосипед. Урок физкультуры и драка в раздевалке после баскетбола.        — Вроде помню.        — Вот и молодец.        Вэй Ин поцеловал его — в кончик носа, чуть ли не как любимого кота. Ван Ибо даже отшатнулся от неожиданности, врезался затылком в стену, и от этого в голове окончательно прояснилось.        — Пошли медитировать, — сказал он вслух. — Хотя бы я вспомнил, как это правильно делать.