Пять заповедей

Дорога была нелегкой, и все, чего хотелось Наруто — это снять тяжелый рюкзак, поесть и лечь передохнуть хотя бы на полчаса. Но прежде чем это станет возможным, было необходимо найти дом, где его согласились бы приютить. Забронировать отель не вышло, по причине того, что в глуши, куда он забрался, не было никакого отеля. Найти по Сети местных жителей у Наруто тоже не получилось, хотя он долго листал страницы Интернета, силясь связаться хоть с кем-то. Все усилия были тщетными, туристам предлагали остановиться в префектуре Гифу или Исикава, или в двух других, но это не подходило Наруто. Он хотел хоть на время, но стать «местным аборигеном» и жить на территории парка в одной из деревень, расположенных у подножия священной горы. Именно за этой горой он и тащился в такую даль и не собирался селиться в префектуре. Деревни были, жители в них были, даже научный центр здесь был, кто-нибудь да даст ему приют. С этими мыслями Наруто битый час шел по территории парка, ориентируясь на размытые инструкции своего водителя, покинувшего его перед входом на территорию. Проезд здесь был разрешен только по пропускам и по специально проложенной для этого дороге. Гора возвышалась впереди, огромная, с ледяной шапкой, теряющейся в облаках. И Наруто одолевало предчувствие чего-то неясного. Витающие в свежем парковом воздухе обещания, солнечные лучи, окрашивающие все вокруг в более светлые тона, брошенная кем-то корзинка, полная цветов… Наруто резко остановился, впившись в нее взглядом. Он подошел и внимательно всмотрелся, как будто желая понять, чего ждать от этой находки. На территории парка было запрещено собирать цветы, но это не тревожило Наруто. Вряд ли местные жители придерживаются правил для туристов. Заповедная зона стала пристанищем для людей, и значит, природа должна была поделиться своими дарами. Купание в реке, вырытый колодец, убийство какой-нибудь заповедной мышки чьей-то кошкой и другие результаты взаимодействия. Наруто смутило не это. Кто-то был здесь и бросил корзинку. Зачем? Увидев его? Наруто поднял корзину, перекинул через руку и, озираясь, пошел вперед. Одно ясно, люди где-то неподалеку. К деревне он вышел через пару десятков минут. Облегченно улыбнулся и постучался в первый же приглянувшийся дом. Вышедшая на порог девушка в розовом платье округлила глаза и выдернула корзинку из его рук. — Твоя? Я в лесу нашел! — улыбнулся Наруто и представился. — Я Узумаки Наруто. Турист. Мне бы остановиться на недельку. Я заплачу! Он вытащил из кармана кошелек в виде зеленой лягушки и уточнил цену. — Нет! — девушка захлопнула перед ним дверь. Наруто обиженно убрал кошелек и пошел стучаться в другую дверь. По истечении получаса вся деревня знала, что к ним пришел на постой турист, и все сложилось для Наруто даже лучше, чем он мог ожидать. Выяснилось, что в деревне есть гостевые дома для паломников, и Узумаки было позволено занять один из них. Скинув рюкзак, Наруто облегченно выдохнул. Разулся, ополоснул руки и, пройдя по дому в спальню, устало опустился на постель. Добрался. И гора вот она, и жить есть где. С провиантом тоже, наверняка, удастся договориться с местными. А кое-что он и так припас. Посидев на кровати пять минут, Наруто пошел заваривать лапшу в коробке, решив, что отдохнет, после того как поест. Дом, предоставленный ему в пользование, располагал двумя помещениями спальни и гостевой комнаты, совмещенной с кухней. Он был оборудован обогревателем и плиткой, нашелся также электрический чайник, так что проживание виделось вполне комфортным. После еды спать не захотелось. Как Наруто ни устал, но его энтузиазм от поездки не позволял ему просто запереться в доме. Хотелось сейчас же идти осматривать все вокруг. Пока он шел к деревне, он не особо присматривался к красотам парка, но все равно отметил пруд с темно-синей водой, в стороне от тропы, и поляны цветов, заполняющих пространство вокруг. Горчичные с пятнами, они украшали сочную зелень, делая все ещё более солнечным. Наруто моргнул, снова вспомнив корзинку. Цветы в ней были белыми: другой вид. Более редкий, раз не попался на глаза. Та девушка собирала их и по какой-то причине потеряла корзинку с ними. Как грубо она его встретила! Наруто вспомнил, как перед ним решительно закрыли дверь, и надул обиженно губы. Нужно снова увидеться и поговорить. И вовсе не из-за того, что девушка так красива. Наруто хотел выяснить, почему она так негативно отреагировала на его просьбу. И заодно спросить про цветы. Чем не повод для разговора? Наруто поднялся из-за стола и отправился к входной двери, с намерением попытки знакомства номер два. Девушка даже не сказала ему, как ее зовут. На вид она примерно его возраста. Девятнадцать или, быть может, восемнадцать. Стройная, в свободном платье, скрывающем фигуру. Длинные черные волосы падали на спину, ногти были покрашены черным лаком. Наруто удивленно подумал о том, сколько всего он смог отметить из одной встречи. Стоит признать, что девушка, в самом деле, была красива. Постучав в дверь, Наруто поправил рыжую кофту, смахивая с нее невесть как попавшую туда травинку. Хотя почему невесть как — выскользнула из корзинки, что он нес. Дверь открыла не девушка. Наруто молча смотрел на мрачно глядящего на него сверху-вниз мужчину. Короткая стрижка темных волос, холодные черные глаза и рост — на три головы выше Наруто. Узумаки приветственно улыбнулся. — Здравствуйте, — поприветствовал он. — Я Узумаки Наруто. Я говорил с девушкой полчаса назад. Хочу кое-что у нее спросить. Вы не могли бы ее позвать? Нарочито любезный тон был уступкой этикету, и не любящий притворяться Наруто прикусил губу и подумал, что не стоит настолько стараться быть вежливым. К тому же на мужчину его льстивая учтивость не произвела никакого впечатления. — Нет, — ответил он, прежде чем Наруто успел рассказать о корзинке. После чего дверь снова захлопнулась перед носом Узумаки. Это Наруто едва ли мог стерпеть, но ломиться в чужое жилище и с первого же часа портить отношения с местными было не самой разумной идеей. Да и повода у него не было. Да, с ним поступили некрасиво, но есть ли у него право обвинять в этом? Кто он для этих людей? Всего лишь турист, посетивший их парк на семь дней, после которых он исчезнет из их жизни, и жизнь здесь пойдет своим чередом. Наруто повернулся к дому спиной и пошел к себе, не заметив, как сквозь занавеску на него смотрит девушка. В глазах ее были слезы. * Взятая за ручку корзинка перевернулась, осыпав парня в розовом платье белыми цветами. — Забуза, — всхлипнул парень. — Не надо… — Ты знаешь правила, Хаку, — в тоне мужчины не было эмоций. Слезы сорвались с глаз Хаку. Не рискуя поднять глаза на Забузу, он кивнул. — Да, хозяин. Знаю, — шепот стих. Повисло молчание, которое разорвал хлесткий звук удара. Хаку отлетел в сторону и рухнул на пол. Рукав платья сполз, обнажив его белое плечо. Забуза подошел и резко саданул Хаку в живот ботинком. Парень вскрикнул, с губ его потекла кровь. — Ты принадлежишь мне, — Забуза поставил ботинок на спину Хаку, заставляя его нагнуться к полу. — Ты помнишь заповеди? Говори. — Я не должен… — Верно, — выслушав перечисление, кивнул Забуза. — И как же ты собирался соблюдать эти заповеди, собирая в лесу ветреницу? Как будто я не знаю, для чего она тебе нужна. Хаку закусил губу. Плечи его напряглись. — Яд этого растения способен убить. И кого ты хотел угостить таким отваром? Меня? Или себя? — Забуза насмешливо хмыкнул. — И тот мальчишка, что говорил с тобой. Я видел, как ты смотрел на него. Как считаешь, стоит позвать его на чай? — Нет! Не надо! — Хаку вскинул лицо на Забузу, и тот приложил его по нему кулаком. Хаку рухнул на пол. Платье его задралось до колен, обнажая белые чулки. — Ты мой, Хаку, — резюмировал Забуза. — Я убью мальчишку, если увижу его рядом с тобой. Ты никуда не денешься от меня. Все боги священной горы благословили наш союз. Кто нашел тебя в лесу? Кто воспитал? Кому ты обязан жизнью? — Тебе. — Вот и расплачивайся. Забуза наступил на цветок, лежащий на полу, и прокрутил подошву, уничтожая его. Хаку утер кровь с губы и коснулся синяка на щеке. — Приложи лед, — посоветовал Забуза. — Мне не нравится портить твое прекрасное лицо, но ты вынуждаешь меня это делать, Хаку. Ты сам виноват в том, что произошло. — Да, хозяин, — прошептал Хаку. — Выстирай платье, на нем кровь, — Забуза шагнул на порог комнаты и тише добавил. — И снова надень вечером. Мы закрепим наше примирение. Я сам его с тебя сниму. Забуза вышел и закрыл дверь, и в пустоте комнаты Хаку обхватил себя руками за плечи и пробормотал: — Я не должен, не должен, не должен… Забуза, стоящий за дверью, довольно хмыкнул.