Те, кого нет

Селестия сидела за столом, подперев голову ладонью и цедила очередное зелье. Братья продолжали что-то выяснять, но она не прислушивалась. Рядом хлопотал эльф, постоянно подсовывая какие-то склянки с зельями. Проверять, нет ли там яда, не было никаких сил, ни физических ни душевных. Голова уже не болела, и ей дико, до безумия, хотелось спать. Сцена на лестнице получилась безобразной. Сначала все молчали и разглядывали друг друга, а затем оба брата одновременно и очень громко начали что-то говорить. Кажется, высказывать претензии и вопрошать: «почему ты все еще жив?». Она поняла, что это надолго. Эльф мотал головой из стороны в сторону, глядя то на одного брата, то на другого. Пока все были явно заняты, Селестия решила сделать то, зачем сюда пришла и достать таки волшебные палочки. Она даже успела сделать пару шагов вперед, после чего ее повело в сторону и пришлось хвататься за стену, чтобы не упасть. Вопли и взаимные обвинения тут же стихли. — Беллатрикс? — младший Блэк, похоже, только сейчас ее заметил и теперь переводил еще более удивленный взгляд с Сириуса на нее. — Что-то мне нехорошо, — пробормотала она, продолжая держаться за стену. На самом деле ей было очень плохо и продолжалось это не один день, а сейчас как будто последние силы оставляли. — Эй, ты, — Сириус переключил свой гнев на эльфа. — Ей срочно нужны укрепляющие зелья и еще что-то от простуды и воспаления легких. — И что-нибудь поесть, — тихо добавила Селестия, разбивая вновь воцарившуюся тишину и как бы подтверждая приказ хозяина, которого тут никто слушать не собирался. Так они и оказались в столовой, где Селестия, под завязку напичканная зельями, чувствовала себя как-то странно, но явно лучше чем раньше. Братья продолжали ругаться, причем сейчас уже, похоже, просто вспоминали друг другу какие-то детские обиды, а эльф стоял рядом и не знал, что ему делать. Селестия усиленно пыталась вспомнить, что она знала о брате Сириуса Блэка. Что-то определенно было, но она никак не могла вспомнить, что именно. Она, откровенно говоря, еле держалась в сознании. — Эй, — Селестия отвлеклась от созерцания пустоты и взмахом руки подозвала к себе эльфа. — Да, госпожа? — она подошел к ней, глубоко кланяясь. — Как их заткнуть? — она указала на братьев. — Госпожа, я… — эльф растерялся. — Ясно, — она отмахнулась и оглядела стол в поисках того, чем можно было в них запустить. Перед ней стояла тарелка с супом, который она еще не доела, кружка с чаем и целая батарея пустой тары из-под зелий. Она взяла в руку несколько стекляшек и, размахнувшись, швырнула им под ноги, привлекая внимание. — Может быть, прервете свое «теплое» семейное воссоединение и поговорим как взрослые адекватные люди? Соблазн добавить, что в адекватности всех присутствующих она все же сомневается, Селестия подавила. Очевидные вещи в озвучивании не нуждались. Братья хмуро посмотрели друг на друга, но хотя бы переместились за стол. — А теперь объясните, пожалуйста, что здесь происходит? — устало спросила Селестия. — Я думал, ты знаешь, гостья из будущего, — язвительно ответил Сириус, который, похоже, вновь начал ее в чем-то подозревать. — Если бы знала, не спрашивала. — Она поморщилась, в висках снова начинала нарастать неприятная пульсация. — Я так понимаю, вы братья и почему-то оба считали друг друга мертвыми, — Селестия помассировала кончиками пальцев виски. — Бэлла? — как-то осторожно спросил младший из Блэков. — Она не в себе, смирись, — отмахнулся Сириус. — Не начинайте. Почему ты считал его мертвым? — Селестия посмотрела на младшего из братьев и ткнула пальцем в старшего. — Вчера пришло письмо. Вы оба умерли, а братья Лестрейндж сбежали. Селетия с Сириусом недоуменно переглянулись. В общем-то изначально именно так она и задумывала, но они ведь не успели, как так? — Когда ты успела? — Сириус с подозрением прищурился. — Я их не трогала, сам же видел, нам не хватило времени из-за того, что кто-то решил препираться не вовремя. — Тогда как? — Откуда я знаю? — Но почему вы вместе? Вы же друг друга терпеть не можете. — встрял в их разборки Регулус. — Еще раз для особо тупых, Рег, — вздохнул старший Блэк. — Она того, — он покрутил рукой возле правого виска. — Судя по тому, что я здесь наблюдаю, я куда адекватнее вас обоих, — Селестия шлепнула его по руке. Дверь хлопнула, послышались шаги. Все замерли. Гостей в этом доме явно никто не ждал, что могло значит лишь одно — пришла хозяйка. — Регулус, милый, — не смотря на обращение, голос у женщины был сильный и даже грубый. — Я в столовой! — отозвался младший из братьев. — Ты идиот? — зашипел Сириус. — А ты рассчитывал от нее спрятаться? Так лезь под стол. Селестия вновь подперла подбородок ладошкой, упираясь локтем в стол. Кажется, ее ждал второй акт пьесы под названием «семейная встреча», хотя она устала еще от первого. — Виделась сегодня с Цисси, потому и задержалась, — женщина начала говорить, еще находясь в коридоре, благо голоса хватало. — Она до сих пор не верит… Женщина вошла в столовую и осеклась, увидев представшее перед ней собрание. Сириус замер в странной позе: то ли хотел встать и бежать, то ли последовать совету брата и нырнуть под стол, но не успел. *** Это была плохая идея. Он с самого начала знал, что это плохая идея. Но другой не было. Им действительно нужны были волшебные палочки, а где их взять двум беглым заключенным? Если не сделать самим, что невозможно, то украсть. Красть у волшебников… можно, конечно, но они рисковали попасться. В конце концов, беспалочковой магией владела только Белс, и то в каком-то ограниченном ресурсе. Да и выглядела она как не первой свежести покойник, того и гляди свалится на ровном месте. Возвращаться в дом родителей он тем более не имел никакого желания, но если подгадать время, когда матери не будет, просто взять волшебные палочки и уйти… Как все просто звучало на словах и в какую катастрофу превратилось по факту. Забыть об этой мелкой пакостливой твари, именуемой домашним эльфом, было несомненно его ошибкой, но даже ее кузине почти удалось исправить, если бы не… А вот тут начиналось нечто совсем уж невообразимое. Сириус точно знал о том, что его младший глупый братец, присоединившийся к Пожирателям смерти, погиб. Обстоятельств только не знал, но какая разница как? Главное, его уже не было. Об этом все знали. Мать носила траур и ни с кем не общалась, а отец не выдержал и сгорел за месяц. И вот перед ним стоял живой и здоровый Рег и заявлял будто это он, Сириус, должен быть мертв. Не стоило, конечно, устраивать ссору прямо на лестнице, но Сириус просто не мог себя сдержать. Обида и злость на идиота брата перевесили все. Регулус не облегчал ситуацию, пытаясь что-то вякнуть. И даже хорошо, что кузина напомнила о своем присутствии. И вот он, апофеоз отвернувшейся удачи. В дверях столовой стояла мать и смотрела на него… непонятно как-то смотрела. Возможно, все же следовало спрятаться под стол, пусть это и выглядело бы до безобразия глупо, на столе даже скатерти не было. — Сириус Орион Блэк, — Вальбурга резко и отрывисто произнесла каждое слово на выдохе. И все еще было непонятно, то ли она готова был вот прямо здесь и сейчас оторвать ему голову, то ли просто вышвырнуть за дверь пинком под зад, то ли еще что. Их отношения с матерью всегда были сложными и громкими. Дом не раз сотрясали крики и споры, потому что ни она, ни он не желали идти на уступки, с неизменно ослиным упрямством отстаивая свое мнение, не слушая друг друга. Правая рука женщины метнулась к груди, прижавшись к тому месту, где должно было быть сердце. О наличии жизненно важного органа у матери Сириус уже давно сомневался. Кузина, все это время наблюдавшая за происходящим с отстраненным безразличием, быстро осмотрела пузырьки с зельями, которые еще не успела опустошить, что-то понюхала и ткнула локтем в плечо Рега, передавая бутылку. — Дай ей, не видишь, женщине плохо. Вальбурга действительно побледнела. Регулус тут же подскочил к матери, протягивая зелье. Бэлс, поджав губы и прищурив глаза, смотрела на Рега, будто решая в голове сложную задачу. Она ничего не сказала ему о брате, о том, что он жив. Не знала, или… — Точно. Ты Регулус Блэк, тот самый, с медальоном. Но ты ведь должен быть мертв. Тот факт, что она тоже считала его мертвым, вызвал облегчение и недоумение. Раз уж она из будущего, неужели он там никак не отметился? — Беллатрикс? — теперь мать смотрела на нее, побледнев, казалось, еще больше. — Прошу, давайте оставим вопросы на потом. Я еле держусь в сознании и совсем не в состоянии думать, — кузина устало потерла виски кончиками пальцев. — Регулус, проводи Беллатрикс в ее комнату, — немного напряженным, но привычным командным тоном приказала хозяйка дома. — А ты останься! — рявкнула она уже на Сириуса, который собирался сбежать под шумок, да хоть на ту же кухню, куда нога матери не ступала никогда. Пришлось смириться с тем, что придется выслушать полуторачасовую нотацию ни о чем, в конце которой они снова разругаются в пух и прах, как бывало всегда. Сириус молчал. Он много чего хотел сказать, в основном ругательства, но кажется все это мать от него уже слышала, и не раз. Вальбурга не спеша подошла к столу, села и щелкнула пальцами. Тут же перед ней появилась чашка с чаем и крошечное блюдце с шоколадными конфетами. Миссис Блэк была сладкоежкой и этой своей слабости никогда не скрывала. — Мне не предложишь? — фыркнул Сириус. Его выдержка явно была послабее, чем у матери, но та была старше и опыта у нее было больше. — Ты все равно откажешься, — пожала плечами женщина. — А сейчас я бы хотела выслушать твою историю. Сириус демонстративно скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. — Не веди себя как ребенок, — поморщилась Вальбурга, делая очередной глоток чая. — Я не прошу у тебя подробностей и душу мне изливать тоже не нужно. Коротко, четко, в двух словах. — Она тебе все потом расскажет, — он указал головой куда-то вверх. — Расскажет, — не стала возражать женщина. — Но я хотела услышать твою историю. Раз уж я предоставляю кров беглым преступникам. — Мне от тебя ничего не надо, — Блэк поднялся на ноги, намереваясь уйти. — Сядь! — коротко, но резко приказала мать. — Неблагодарный щенок. Куда ты пойдешь? Что у тебя осталось? Так неистово сражался со своей семьей, защищал чужие идеи, и куда это тебя привело? Где твои друзья-магглолюбцы? И что они сделают, если увидят тебя на своем пороге? Хоть раз в своей жизни подумай, прежде чем что-то сделать. Мать как всегда говорила прямо и резко и, самое отвратительное, что сейчас она была действительно права. Скрипнув зубами, Сириус снова сел, но вступать в активный диалог не спешил. — Я умею признавать свои ошибки, — миссис Блэк отставила чашку в сторону, сделав небольшую паузу, в воздухе так и повисла невысказанная фраза «в отличие от тебя», переплетя пальцы рук между собой, она сложила их на стол и продолжила: — И да, я во многом была не права, когда пыталась заставить тебя делать то, чего ты не хотел. Во многом, но не во всем. Прощения я просить не собираюсь. — Дались мне твои извинения. — И я так думаю. Поэтому еще раз говорю, перестань вести себя как обиженный ребенок. Впрочем, ты можешь уйти, я тебя не держу, но шагнув за порог этого дома сейчас, больше ты сюда уже не вернешься, ни в каком качестве. Я помню, что этот дом и свою семью ты ненавидишь и скорее всего с радостью сбежишь отсюда на все четыре стороны. Но хоть капля порядочности и чувства собственного достоинства у тебя должна была остаться? — она говорила ровно, спокойно и как-то даже безразлично. Раньше эта женщина давно бы сорвалась на крик, а сейчас как будто устала и ей было совершенно наплевать на то, как поступит старший сын. И не то чтобы его волновало мнение о нем этой женщины, но наверху была Белс, которая не Белс, и терять из виду эту странную и безумную женщину он не собирался, во всяком случае пока не узнает все, что необходимо. Пришлось пересилить себя и рассказать. В пару слов он не уложился, а вот в пару предложений вполне. Вальбурга лишь кивнула, не став никак комментировать, поднялась на ноги и направилась прочь из столовой. — Твоя комната не заперта, — напоследок бросила она, не оборачиваясь. Его комната… надо же, а он уже и забыл, как на самом деле кошмарно она выглядела. Маггловские плакаты он сгоряча наляпал на стены исключительно чтобы позлить мать, а она по неизвестным причинам за все это время так и не удосужилась приклеить сверху что-то свое, раз уж отодрать от стены его художества не представлялось возможным. Более того, все те вещи, что он оставил, убегая из дома, так и остались лежать на своих местах, разве что пыли прибавилось. Эльф, паршивец, явно не утруждал себя приборкой его комнаты, но этот факт Сириуса скорее радовал, чем огорчал: он не хотел видеть это существо на своей территории. Раскинув руки, он спиной вперед упал на кровать. Ощущения были странные. Мало того, что он оказался в месте, куда клялся никогда не возвращаться, так еще и лежал в своей комнате на собственной кровати. Последнее казалось особо неудобным, потому что как-то отвык он от каких бы то ни было удобств за последнее время. *** Проснувшись, Селестия чувствовала себя так хорошо, что все произошедшее за последние недели могло показаться просто сном, не кошмарным, но жутко неприятным и муторным. Вставать не хотелось, слишком она соскучилась по нормальной постели и нормальному отдыху. Но не стоило заставлять хозяев дома ждать. Что-то подсказывало ей, что если Сириус вчера отсюда не сбежал, сверкая пятками, то уж поделиться всем, что произошло, точно не удосужился. Придется рассказывать ей. По второму разу пересказывать события своей жизни ей не хотелось. Может быть, лучше вообще не вставать? Она очень устала и очень долго спала… А сколько она спала? Селестия села, откидывая одеяло и посмотрела влево, на окно. Сумрачно, но это ни о чем не говорило, может быть, сегодня просто погода на редкость паршивая. Стоило ей спустить ноги на пол, как рядом возник эльф. — Младшая госпожа проснулась, — он поклонился. — Старшая госпожа приказала подготовить для вас ванну, прошу за мной. Селестия лишь кивнула и покорно пошла за эльфом. Вот ванна ей точно не помешает, заодно время потянет и придумает что и как сказать. Присутствие эльфа, да еще такого, казалось ей странным. Когда она была юной, в Малфой Меноре был один эльф, наемный, конечно, но когда они с матерью вынуждены были оставить родовое поместье, от эльфа тоже пришлось отказаться. Не хватало денег на оплату его услуг, да и в маленьком доме мать сама справлялась при помощи магии. Ванна была небольшой, в прошлом Селестия как в эту комнату заглянула, так закрыла ее и заперла. Слишком много всяческой пакости, как магической, так и не очень, завелось в старом сыром помещении, не отягощенном человеческим присутствием. Сейчас же здесь хоть и было мрачно, что, похоже, являлось общей стилистикой дома, но более чем чисто и спокойно. Теплая вода расслабляла, но не усыпляла, видимо Селестия действительно выспалась. Грязи с нее сползло немало. Представив, что это она вот такая вот спала в чистой постели, Малфой скривилась. А еще она впервые рассмотрела левое предплечье и погладила кончиками пальцев правой руки изображение змеи. Клеймо, которое не вытравить, даже если снять кожу. И не то чтобы она так фанатично этого хотела, сам по себе рисунок ее не только не беспокоил, но даже нравился, а вот его магическая начинка вызывала обоснованное беспокойство. Ее никто не торопил, и сейчас, окончательно проснувшись и оказавшись в спокойной обстановке, когда никуда не надо бежать и решать вопрос собственной свободы и выживания, она вдруг, будто впервые, осознала, где оказалась. Подняв из воды руки, она посмотрела на узкие ладони и тонкие пальцы. Чужие руки, чужое тело, а ее осталось где-то там, далеко в будущем. Откровенно паршивом будущем. Хотела ли она вернуться назад? А есть куда возвращаться? Вновь оказаться в камере и… что дальше? А если там она уже умерла, а даже если нет, что у нее там осталось? Кто? Сошедший с ума брат, которого она давно уже считала мертвым, мать, которую она бросила и жива ли та на самом деле Селестия не знала, просто надеялась, и еще куча родственников, оказавшихся по разные стороны глупой и бессмысленной войны. Селестия не знала, удалось ли ей задуманное или единственным результатам эксперимента стало ее появление здесь. И даже если предположить, что все получилось… что дальше? Сейчас она осознавала, что все, что она сделала, было не более чем жестом отчаяния, наверное, потому и получилось то, что получилось. Быть может, стоило воспользоваться появившимся вдруг шансом и попытаться все исправить, сделать так, чтобы Селестия Астория Малфой никогда не переживала своих потерь… вот только она пережила. Она передернулась и обняла себя руками за плечи. Она сможет изменить лишь чью-то чужую жизнь, не свою. Но ведь даже это не так уж плохо, главное для начала во всем разобраться… да, прежде чем делать хоть что-то, нужно понять, что же всё-таки произошло именно с ней.