Те, кого нет

Казалось бы, никаких критичных проблем возникнуть не должно было, да и откуда бы им взяться? Пусть Селестия порядком потопталась в истории, наверняка не только улучшив чью-то жизнь, но и ухудшив. Те же братья Лестрейндж были уже мертвы. Не то чтобы о них многие стали бы горевать, уж не она точно. До первого появления темного лорда еще оставался не один год, да и будет оно слабеньким и не особо впечатляющим. По этому поводу Сириус уже не раз изводил ее вопросами, как это будет и что они должны сделать дабы помешать… Мешать Селестия смысла не видела, пока что. Произошедшее во время первого года обучения Гарри ничем не грозило, хотя Блэк был с этим категорически не согласен и даже пытался выставить все так, будто бы дневник Реддла все же промыл ей мозги и скрытно влиял, не позволяя избавляться от оригинала. Селестия пыталась объяснить, что пока существуют крестражи, душа Тома так и будет скитаться по миру и портить всем жизнь, но на это Сириус указывал на полки, где эти крестражи хранились и красноречиво вздергивал брови. Вроде как вот они, так почему не уничтожаешь? Но чашу они до сих пор не нашли, да и идей по поводу того, как избавить ребенка от нежеланного подселенца тоже не было. В данном случае одним больше, одним меньше… Регулус же потихоньку осваивался в министерстве, в ближайший год он точно будет сидеть на месте ровно, не особо стремясь подняться выше, слишком рано. И, конечно же, именно тогда, когда ты думаешь, что все идет пусть и не идеально, но хотя бы хорошо, приходят они… проблемы. Причем кто бы мог подумать, что все так обернется? Но все уже случилось, и с этим надо было что-то делать. Для начала рассказать обо всем Сириусу, потому что страдать в одиночестве она точно не собиралась. Селестия сидела, выпрямившись и нервно постукивала пальцами по столешнице, внимательно, как-то исподлобья глядя на Сириуса. — У нас проблемы, Блэк. Это действительно был незначительный эпизод в их жизнях, о котором Селестия предпочла бы забыть. Наверное, у каждого в жизни случаются такие моменты, когда неожиданно наваливается как-то все и сразу. И вроде бы ничего не случилось, но тяжелые воспоминания давят и душат, не дают спокойно вздохнуть и возвращают к тем временам, когда все было хорошо и тут же переключают на момент отчаяния и потери если не всего, то очень многого и очень важного. День сам по себе был не примечателен, его даже ни к какому событию или дате привязать было невозможно. И все же отчего-то так совпало, что именно тогда два человека, не сговариваясь, тосковали по прошлому. Совершенно бесцельное и бесполезное занятие, но иногда просто необходимое. Мама Селестии не раз говорила: «Лучше поплачь сегодня, чтобы завтра продолжить бороться». Конечно, подобный совет подошел бы далеко не всем, но мать всегда знала, что и когда сказать своим детям. Сириус оставил Гарри Дурслям и вернулся хмурый и печальный, Селестия тоже радостным настроением не отличалась. Сначала они просто молча пили, как-то не сговариваясь, осознав, что каждому нужно подумать о своем, а потом, достигнув определенной кондиции, начали говорить. Начал Сириус, вспоминал друзей, школьные годы. Несмотря на паршивое настроение говорить хотелось о хорошем, чтобы перебить горечь, которая стояла во рту отнюдь не из-за алкоголя. У Селестии тоже было немало хороших воспоминаний. Это через омут памяти она поделилась паршивым прошлым, но ведь не всегда было плохо. До середины пятого курса Хогвартса она была искренне счастлива. У нее была всего пара друзей и до безумия огромная семья с кучей кузенов и кузин, правда те все были старше ее, зато в самом Хогвартсе училась куча племянников и племянниц, причем на всех факультетах и на разных курсах. Наверное, потому она не понимала эту совершенно безосновательную неприязнь между факультетами и, хотя многие сокурсники не были с согласны, ей на их мнение было откровенно наплевать. В самом деле, почему если дома на каникулах она веселилась с ребятами, то во время учебы должна была их игнорировать? Сириус заметил, что своим стремлением к свободе и непочтением к некоторым правилам, гласным и не очень, она напоминала ему мародеров. Селестия не без ехидства заметила, что те самые мародеры дружбу между факультетами не шибко поддерживали. Сириус ответил, что идеальных людей не бывает. А про себя подумал, что будь во времена его обучения на Слизерине такая девочонка, они бы с ребятами сначала устроили ей пару пакостей, потому что Селестия была почти архитипичной слизеринкой, а затем она бы устроила веселую жизнь им, причем в том же самом стиле. Он отчего-то не сомневался, что она никогда не стала бы жаловаться и искать чьей-то помощи или защиты, в крайнем случае подкараулила бы за углом и огрела чем-нибудь тяжелым по голове, ведь именно так она поступила в свое время со своим племянником, его тезкой. Затем они потратили некоторое время и еще пару бутылок огневиски на обсуждение всевозможных подлянок, которые можно было бы друг другу устроить. Это было откровенно по-детски и оттого весело, и на какое-то время действительно отвлекло от мрачных мыслей. Сколько они тогда выпили? Много, никто не считал, не до того было ни в вечер возлияний, ни утром. В общем-то, можно сказать, ничего удивительного, что они проснулись в одной постели. Что они искали друг в друге? Утешение или же просто забытье, какая, в сущности, разница. Проблема была в Сириусе, как считала Селестия. Он отчего-то посчитал себя виноватым, только вот она упорно не могла понять, в чем? Напивались они вместе и в постель падали тоже вместе, судя по смутным воспоминаниям она в действе принимал активное участие и сама чуть ли не силком его туда затащила, так что… Но отчего-то он склонив голову просил прощения, чем невообразимо бесил. В самом деле, они ведь никого не убили, так к чему весь этот спектакль? У нее болела голова, и состояние было настолько паршивое, что хотелось удавиться… или удавить Блэка… Селестия считала, что проще всего сделать вид, будто ничего не было, подумаешь, переспали, потому от Сириуса просто отмахнулась. Она еще пару дней пролежала почти не выползая из комнаты, до того ей было плохо, после чего решила, что магический алкоголь она больше пить не будет, реакция ничем не лучше, чем раньше. И все даже вернулось на круги своя, Сириус следил за Гарри, а Селестия продолжала свою дружескую переписку с осколком души темного мага. И вот сейчас пришло осознание, что последствия ночи пьянства заключались не только в продолжительном и неприятном отравлении. — Какие еще проблемы? — устало спросил Блэк, присаживаясь напротив. Он, похоже, ожидал чего угодно вплоть до досрочного возрождения Темного лорда. — Я беременна, — как ни в чем не бывало заявила Селестия, продолжая отбивать пальцами замысловатый ритм. — И не хлопай на меня глазами, если спросишь, как так получилось, я швырну в тебя чем-нибудь тяжелым, — говорила она спокойно, как-то даже отстраненно. — Но… ведь… — он явно пребывал в шоковом состоянии, и Селестия даже могла его понять. В конце концов, когда она поняла, что с ней произошла такая неприятность, то сначала пыталась осознать, как такое вообще могло случиться, затем потратила продолжительное время на то, чтобы смириться со своей печальной участью и только потом сообразила, что ни к чему страдать в одиночестве. В конце концов, это ведь не только ее заслуга. — Можешь пока ничего не говорить, соберись с мыслями. Это все конечно не к месту и не вовремя, да и вообще может грозить кучей ненужных проблем… *** Сириус чувствовал себя так, будто в него разом запустили несколько заклинаний. Он мог ожидать чего угодно, только не этого. Та ночь была… ошибкой, в этом он себя почти успешно убедил, да и она… Путаница в мыслях не давала сосредоточиться, сознание явно отвергало то, что она сейчас сказала. Нельзя сказать, что Селестия ему нравилась, не так, как когда-то девчонки, с которыми он встречался. Первое время даже приходилось постоянно себе напоминать, что это вовсе не его кузина. Он помнил, что Беллатрикс всегда считали женщиной красивой и привлекательной и если он слышал подобные слова, то лишь кривился, по мнению Сириуса Белс была чокнутой сукой и больше ничего. Но Селестия не только держала себя иначе и имела отличную от кузины мимику, за прошедшее время, казалось, ее внешность как-то изменилась. Она была уверена в себе и тут же сомневалась в каких-то мелочах, боялась сделать что-то не то и была не прочь рискнуть всем, а еще не испытывала ничего кроме насмешливого презрения к самому опасному темному магу последних десятилетий, при этом признавая, что он может быть опасен. Она казалась холодной, словно кусок льда, но в глубине этого ледника пылало пламя. До той самой ночи он, казалось, даже сам не понимал, что эта женщина начинала ему нравиться. Вот только у этих отношений не было будущего по многим причинам и для них обоих лучше было бы действительно обо всем забыть. И сейчас она говорила, что беременна. Как такое вообще возможно? Нет, он знал как, но сколько же надо иметь везения или невезения, чтобы попасть с первого раза? — Ты не будешь от него избавляться, — он произнес это медленно и не совсем ясно даже для самого себя: задавал вопрос или утверждал. — Признаю, у меня была такая мысль, — она досадливо скривилась. Эти слова были неприятны, но не вызывали удивления. Он знал о ее отношении к детям. Но опять же, она могла бы ему ничего не говорить вовсе, просто выпить зелье и все, проблема решена. А она явно много над этим вопросом думала и, наконец, решилась. Правда, что с этим всем теперь делать он понятия не имел. Сириус и сам не то чтобы не горел желанием становиться отцом, просто в нынешней их жизненной ситуации подобное и в голову прийти не могло. — Как я уже сказала, это не вовремя, а еще создаст уйму сложностей. Когда ребенок появится, за ним нужно будет ухаживать, и учти, одна я это делать не собираюсь. Но ты в отличие от меня детей хотя бы любишь. Да и проблема не в этом. Ты в курсе, почему жизнь чистокровных магов в их маленьком мирке обречена? Хотя вряд ли в это время магам повсеместно известны элементарные для моего времени вещи, иначе бы они так не чудили. — Ты сейчас о чем? — Сириус поморщился. Иногда эта женщина начинала изъясняться так, что хотелось лбом о стенку побиться, может тогда начнет доходить смысл ее фраз. — Я о близкородственных связях, кровосмешении по-простому, — она тоже тяжело вздохнула. — Это во многих чистокровных семьях происходит, правда кажется в последние пару сотен лет хотя бы не между первой линией родства. Сириус еще помнил, как его когда-то коробила сама мысль о том, что можно связать себя с кем-то из родственников. Ему просто повезло, что все три кузины были старше его и к тому моменту, когда мать могла бы начать задумываться, с кем бы его свести, уже замужем. — Да уж и на том спасибо, но кузены это тоже довольно близкое родство, тем более, если это происходит постоянно. Да, я знаю, что вы все тут родственники друг другу, почему с такой манией к чистоте крови никто не пытается найти себе пару в другой стране — вопрос отдельный. Но просто чтобы ты понимал. Близкородственные связи приводят к вырождению. У магглов оно нагляднее и заметнее. Физические отклонения, болезни, нездоровая психика… Они уже давно поняли, что родственников как будущих супругов рассматривать не стоит, даже относительно дальних. У магов это не так заметно, большинство физических отклонений сглаживает именно магия. Мама меня родила в шестьдесят лет без каких-либо последствий, у маглов так бы не получилось. Но мы сейчас о магах говорим. Поскольку физиология не страдает, то удар приходится на мозг и силу. Так и появляются недалекие, ни на что не способные и вообще плохо соображающие маги и сквибы. Не знаю, в курсе ли ты… хотя о чем это я, конечно нет. Так вот, у магглорожденного волшебника сквиб не родится никогда и напасть эта им не грозит, кажется, поколения до третьего однозначно, а потом зависит от того, будут ли потомки того самого магглорожденного увлекаться собственными родственниками. — Селестия вновь скривилась, а потом посмотрела ему в глаза как-то испуганно, даже затравленно, такого взгляда Сириус у нее не видел еще ни разу. — Я боюсь. Дальше она могла не объяснять. Сириус почувствовал себя неуютно, и вновь захотелось попросить прощения, вот только он подозревал, что это ее только разозлит. Впрочем, разозленная Селестия забывала про любой страх, но это не та ситуация, над которой следовало шутить. Он все еще, казалось, не осознал до конца, что у них будет ребенок. Это даже в теории звучало дико. Становиться отцом Сириус не планировал не то чтобы совсем никогда, но не в ближайшее время уж точно. Несмотря на некоторую необязательность и даже беспечность он искренне верил, что дети должны появляться в полноценной семье, то есть родители должны быть женаты, а поскольку сам он жениться не торопился… кандидатур подходящих не было, да и связывать себя не хотелось. Раньше. Сейчас же в его окружении было всего три женщины: мать и две кузины, точнее, одна кузина уже счастливо замужняя и вторая подселенка в другую кузину не менее счастливо овдовевшая. Сириус не любил заглядывать далеко и строить планы на будущее, но, наверное, стоило начинать. — Думаю, мы справимся, — медленно выговорил он, хотя очень сильно в этом сомневался. *** Они решили пока что никому ничего не говорить. Вечно скрывать, конечно, не получится, но стоило для начала самим с этой мыслью смириться, а уже потом выставлять ее на всеобщее обозрение. К тому же Сириус уже красочно себе представлял, как брат сядет мимо стула, только услышав новость. Мать лишь покачает головой и не понять будет, о чем она думает, хотя о нем она всегда думала что-то нехорошее. А на заднем плане будет ржать Крауч, предусмотрительно скрывшись за Регом, чтобы вновь не получить по лбу. Сириус помнил рассказы Джеймса о том, что беременные женщины могут быть капризны и эмоционально нестабильны. Селестия по его мнению и до того периодически дурила, а уж что с ней станет дальше как-то даже представить боялся, хотя она пообещала, что постарается его не донимать своими капризами буде они появятся, но люди ведь не всегда могут себя контролировать. Впрочем, надо отдать ей должное, дурила Селестия не больше обычного, даже меньше, потому что оставила попытки освоить, наконец, зельеварение, да и к темным артефактам не подходила, что Сириуса только радовало. В жизни их ничего не поменялось. Он, как и раньше, забирал Гарри на выходные, мальчик совсем уже освоился и даже перестал напоминать узника концлагеря, хотя все равно оставался тощим. Мальчик улыбался, проявлял любознательность и вообще был счастливым ребенком, даже несмотря на то, что продолжал жить с дядей и тетей, которые отношение свое к племяннику не слишком поменяли. Сириус продолжал о себе напоминать два раза в неделю, когда забирал и возвращал Гарри, улыбаясь настолько приветливо, что Петунья явственно слышала звон разбитого фарфора, который до сих пор отчетливо помнила и который отчего-то пугал ее больше всего. Блэк был уверен, что с ролью отца справится, а вот Селестия в себе сомневалась. В общем-то, это было единственным ее закидоном, с которым оставалось только смириться и молча слушать, не пытаясь перебить или убедить ее в обратном. Тем более Сириус был склонен с ней согласиться, на примере того же Гарри, эта женщина скорее от детей шарахалась как от проклятий, чем проявляла к ним какой-то интерес. Возможно, со своим все будет иначе, или усугубится… Представлять, что их ждет через семь месяцев, шесть, пять и так далее отчего-то не хотелось, потому что ничего хорошего не представлялось. В начале лета они должны были присутствовать на дне рождении Регулуса. Сириус долго над подарком не думал, и хоть брат мог счесть его издевательским, но Блэк от своей идеи все равно был в восторге. Обещал ведь что-то из маггловских полезных безделушек. Собирались они долго. Сам он был готов уже давно, как и Гарри, в данный момент увлеченно рассматривавший картинки в книге со сказками, а вот Селестия медлила. Ей все время казалось, что все узнают, хотя широкая мантия полностью скрывала ее фигуру. Блэк устал постоянно говорить одно и тоже и решил последовать примеру крестника и углубиться в чтение, правда, выбрал не сказки, а газету. Ничего интересного не писали. Даже новость с чудесным возвращением Регулуса перестала всех беспокоить. — Кошмар, — горестный вздох заставил его поднять глаза. Селестия стояла перед зеркалом, натянув ткань на талии, так что она плотно облегала уже округлый, но не такой уж большой живот. — Руки опусти, — обреченно вздохнул он. Она разжала пальцы и освобожденная из плена ткань тут же скрыла не только живот, но и прочие контуры фигуры. — Я опять начинаю, да? — жалобно спросила она. Сириус лишь вздохнул. Селестия пыталась сдержать свое обещание и не донимать его по мелочам, но получалось не всегда, хорошо, что чаще всего она сама успевала спохватиться, но при этом делала такое вот несчастное и страдальческое выражение лица, что виноватым себя ощущал уже Блэк. *** Они давно не бывали на Гриммо, испытывая более чем оправданные опасения столкнуться с кем-нибудь, не посвященным в тайну. Регулус навещал их сам по большей части просто сбегая, и имея в их лице тех, на кого можно было вылить все свое негодование, поскольку именно Селестия была автором того представления, в котором он вынужден был жить. Вальбурга была лишь раз, с брезгливостью оглядела дом, раскритиковала все, что только можно было и нельзя и заявила, что более она в маггловский мир ни ногой, лучше пусть сами приходят домой, рано или поздно ажиотаж схлынет, или она попросту закроет камин. В конце концов, миссис Блэк никогда не была особо гостеприимна. Крауч не появлялся вовсе, что было не удивительно. Селестия нервничала. В последнее время она, казалось, нервничала постоянно, что, как она знала, было вредно и из-за этого начинала нервничать еще больше… замкнутый круг. Ей нынешнее положение не нравилось. Она ощущала себя странно и как-то неправильно. Кажется, мать должна с нетерпением ждать появления своего ребенка, и безмерно любить его еще до появления на свет, во всяком случае, Селестия думала, что именно так у женщин и происходит. Себя же она уже не в первый раз записала в ряды матерей отвратительных, которые своих детей не любят. Не зря она когда-то давно говорила своей матери, что детей иметь не планирует, потому что не желает зла тем самым гипотетическим детям. Кто же знал, что все так получится? На Гриммо их уже ждали. Селестия приветливо, но аккуратно обняла Регулуса. С младшим Блэком у нее сложились неплохие отношения, даже не смотря на то, во что она его втянула. Пусть Регулус не признавался, но для него стало облегчением возвращение в мир живых, и все же сейчас приходилось держать дистанцию в прямом смысле слова. — Кого я вижу, а я-то беспокоился, что с вами что-то случилось, — Крауч лучился настолько искренней улыбкой, что ей никто не верил. Надо было отдать ему должное, на этот раз встреча прошла гораздо спокойнее, хотя если бы он попытался напасть на нее, Селестия бы его точно прикончила, и даже повод был бы уважительный. — Я тоже по тебе безмерно скучала, — она расплылась в ответной приторной улыбке. — Держи, — Сириус, не особо чинясь, протянул брату небольшую коробку, перевязанную синей лентой. О происходящем между Селестией и Барти он даже не беспокоился, если бы хотели, то давно устроили бы самую настоящую битву или напали исподтишка… А пока просто сотрясали воздух, то пусть, к тому же этой женщине нужно где-то незаметно и даже не особо выделяясь спустить пар. Праздники в доме семьи Блэк мало походили на праздники. Во всяком случае, если бы к ним попал человек, не знающий хотя бы часть присутствующих лично или не подготовленный, то решил бы, что это скорее поминки с параллельным дележом наследства неизвестного покойного. Тем не менее, каждый просто развлекался в меру сил и возможностей, сохраняя при этом пресловутое внешнее приличие. Сириуса подобные сцены всегда раздражали, он не понимал к чему все это лицемерие, и в последнее время не то чтобы проникся, но осознал, что наблюдать за этим представлением может быть даже занятно, особенно если не отходить от роли простого зрителя и ни в коем случае не вмешиваться в действие. Вот только получалось это не всегда. — Как продвигаются поиски чаши? — Селестия демонстративно игнорировала Крауча, но все понимали, что это лучший выход, даже сам Барти, хотя он наверняка не удержится и попытается ее как-нибудь поддеть. — Никак, — развел руками Регулус. — Идея с тайником в доме одного из последователей хороша, и подтверждается дневником, найденным у Люциуса, но к остальным так просто не проникнуть. Дома тех, кто сейчас сидит в Азкабане, мы осмотрели, но многие остались на свободе и к ним подобраться гораздо сложнее, поскольку они предпочитают прятаться. — А что насчет тех, кто уже умер? — Селестия искоса, но очень красноречиво посмотрела на Крауча. — Мне темный лорд ничего на хранение не оставлял, — тон его был обиженным и не понять, то ли из-за того, что его в очередной раз в чем-то заподозрили, то ли потому что лорд так ничего ему и не доверил. — А тебя это расстраивает? — Это должно расстраивать тебя, ты же эту чашу ищешь, а я даже не знаю, как она выглядит. — Мы все ее ищем, а ты мог бы и помочь. Или не хочешь? — Селестия подозрительно прищурилась. — Я же клятву дал, — закатил глаза Барти. — Конечно, клятва решает все проблемы. Отчего же ваш лорд тогда ее со своего воинства не взял? Привязывает и гарантирует верность получше империуса, заодно и предательство исключает. — Он говорил, что дает нам свободу выбора. — Скорее его иллюзию. В этом, должна признать, он действительно хорош. Тебе предложено вроде бы несколько вариантов, но выбрать ты можешь только один, очевидно тот, который нужен ему, зато в голове остается мысль о том, что этот выбор твой, взвешенный и обдуманный, вот только, — она подняла левую руку и постучала пальцами правой по предплечью, — как только на руке появилось это клеймо ты либо с ним, либо, — теперь она провела большим пальцем по горлу. Регулус аккуратно, как бы невзначай передвинул корзинку с фруктами поближе к себе и подальше от Селестии. Прошлый раз с метанием яблок начинался примерно с такой же дискуссии. Впрочем, предосторожность была тщетной, предметов, которые можно запустить под рукой у нее все еще было много. — На твоей руке такое же красуется. — Не по моей воле. Становиться рабом добровольно — верх идиотизма. — Мы не рабы! Вальбурга прокашлялась, привлекая к себе внимание. Подобные разговоры ее обычно скорее развлекали. Она наблюдала за младшим поколением с неким умилением, хотя любой сторонний наблюдатель не смог бы понять, что в этом зрелище зарождавшейся свары могло быть милого. Тем не менее, живая и здоровая семья ее радовала, а ссоры… где это видано, чтобы Блэки с кем-нибудь не поругались? Хотя бы друг с другом. В этом доме вновь царила жизнь, а значит и надежда на то, что еще не все потеряно. — Сегодня должна прибыть Нарцисса, потому видите себя прилично… хотя бы попытайтесь. — А она знает о, — Сириус кивнул в сторону все еще недовольного Барти Крауча. Вальбурга посмотрела на младшего сына, все остальные тоже перевели взгляды на виновника торжества. Регулус несколько смутился от столь пристального внимания, коим его давно уже не одаривали, тем более ему явно нечего было ответить. Он редко общался с кузиной и еще реже чем-то с ней делился, и даже на сегодняшний праздник он ее не звал, она сама отписала, что навестит их, причем писала матери, а не ему лично. Именно это он и озвучил, понимая, что отмолчаться не удастся. На самом деле заявиться желала вся семья Малфоев и не только они, но Вальбурга авторитарно заявила, что все жаждущие поздравить ее сына могут прибыть через день, потому что они устали. — Я уже предвкушаю, как это будет весело, — хохотнул Сириус — Как на Рождество точно не будет, можешь не рассчитывать. Скорее она как при нашей первой встрече упадет в обморок. Впрочем, оба они оказались неправы. Как только погас огонь в камине, а Нарцисса Малфой привычным и изящным движением очистила свою мантию и обвела всех собравшихся взглядом, чуть дольше задержавшись на новом для нее лице, то лишь тяжко вздохнула и пробормотала: — Я почему-то даже не удивлена. — Цисси, милая, присаживайся и не обращай ни на кого внимания. В общем и целом вечер проходил на удивление мирно, хотя атмосферы праздника не наблюдалось, но для этой семьи подобное было в порядке вещей. Нарцисса посетовала на то, что не смогла привести Драко, но он еще ребенок и сколько не бери с него обещание молчать, все равно ведь проболтается если и ни кому-то чужому, то отцу точно. Ссориться с мужем миссис Малфой не хотела, тем более по такому, как она выразилась, пустяковому поводу. Что в ее понимании являлось поводом значимым, никто отчего-то не поинтересовался. К тому же против участия Люциуса в этом почти семейном заговоре были практически все. Крауч молчал, резонно предположив, что мнение его здесь вообще не учитывалось, а кое-кем могло быть даже высмеяно. — Я просто надеюсь, что когда-нибудь Драко и Гарри подружатся. На этих словах Сириус подавился и закашлялся. — Малфой и Поттер? — начал он возмущенно, но был прерван болезненным пинком по лодыжке. — Дети сами разберутся, с кем им общаться, а с кем нет и взрослые со своими замусоренными стереотипами мозгами будут им только мешать. — Селестия улыбалась, но Сириус знал, что именно она его пнула и если он продолжит, то и она тоже, но отступать было не в его характере. — Почему же тогда такие умные дети связываются с плохими компаниями? — он покосился в сторону брата и Крауча. — А это уже не дети, а подростки. Это знаешь ли такой возраст, когда мозги работать почти перестают за редким исключением. Они еще не взрослые, но уже себя таковыми считают, самыми умными и непонятыми. Кто-то бунтует против родителей, все, делая наперекор открыто и с помпой, — она покосилась на Сириуса, — кто-то делает то же, но тихо, да еще и с желанием родителям отомстить поизощреннее, — теперь она перевела взгляд на Барти. — А кто-то тихо и мирно подчиняется всему и всем, считая, что именно этого от него хотят, и так будет лучше, — взгляда удостоился и Регулус. — А кто-то жаждет перекроить мир по своему усмотрению. Это все нормально и проходит. Кто-то успокаивается сам, кого-то пинает жизнь. К сожалению, есть и те, у кого наивно максималистские мысли никуда не уходят. Жалкое на самом деле зрелище. — У тебя они, судя по всему, не ушли, — хмыкнул Крауч. — На себя посмотри, — Селестия и не подумала отрицать. — Вы все ведете себя как дети малые, — покачала головой миссис Блэк. — И это при том, что каждый из вас не смотря на молодость уже пережил немало, но отчего-то почти не знавшая забот и лишений Цисси кажется куда разумнее вас. — Мы просто видимся редко, и даже тогда она мало говорит, — заметил Регулус — Умение промолчать — тоже признак зрелости. В комнате повисло молчание. Нарцисса едва заметно покраснела, видимо смущенная нежданной похвалой, остальные тоже в цвете лица поменялись, но уже по другой причине. Ощущать себя незрелыми детьми было неприятно, но если подумать о собственном поведении… Видимо, все решили продемонстрировать собственную зрелость, поскольку тишина стояла еще долго, пока не была прервана заскучавшим Гарри. — Кто такой Длако? — мальчик видимо долго обдумывал этот вопрос. Он вообще был склонен к долгому и вдумчивому анализу, не спеша задавать вопросы. Некоторые из присутствующих почувствовали напряжение, и вопрос-то вроде бы был безобидным, вот только он точно не будет последним. И как объяснить ребенку, почему он не может увидеться с другим ребенком? — Пойдем со мной, малыш, — Сириус поднялся на ноги и куда-то увел своего крестника. Рассказывать красочные истории и столь же красочно пудрить мозги Блэк умел виртуозно, да и ребенка можно было не уводить, но он видимо опасался, что кто-нибудь из присутствующих не преминет вставить свое слово и все испортит. — Как не прискорбно мне это признавать, но из него получился бы хороший отец, — вздохнула миссис Блэк. — Я на это надеюсь, — отстраненно произнесла Селестия, глубоко погруженная в свои безрадостные думы, и, схватив со стола бокал, сделала большой глоток, после чего тут же закашлялась. Отставив бокал с вином подальше, она тут же отпила воды, потому что горло саднило. — Что-то не так? — Вальбурга задумчиво посмотрела в свой бокал. — Вроде бы хорошее вино. С этим утверждением никто бы не поспорил, даже Селестия. — Мне нельзя, — коротко сказала девушка, задумчиво глядя в бокал с водой. Она, конечно, понимала, что нужно рассказать, но все откладывала, искала подходящего момента, а попросту боялась непонятно чего. В конце концов, почему бы не сейчас? Нарцисса и Вальбурга, судя по их реакции все поняли сразу в отличие от мужчин, но в этом ничего удивительного не было. Селестия помнила это, по ее мнению, бессмысленное противостояние женщин и мужчин, когда одни не понимали других в каких-то элементарных вопросах просто потому, что не желали забивать себе голову лишней и ненужной, по их мнению, информацией. Сама она ничего особенного в этом не видела, в конце концов, есть такая вещь как жизненный опыт и если его нет, то и знаниям взяться не откуда. — Что происходит? — Барти переглядывания и перемигивания явно напрягали, поскольку через пару минут и до Регулуса кажется все дошло, и Крауч остался единственным, кто ничего не знал и не понимал. Вот только на него никто не обратил внимания. Зато на Селестию насели обе женщины, желая узнать всяческие мелко специфические подробности, о которых виновница маленького переполоха говорить не хотела. Видимо, под шумок Регулус все же сумел объяснить своему подопечному, что и почему происходит, поскольку его возглас перебил царящий вокруг беспорядочный гвалт. — Ребенок? Откуда?! Несмотря на очевидную глупость вопроса, Селестия была ему благодарна, повышенное внимание ее нервировало. — Ты не знаешь, откуда берутся дети? — снисходительно спросила она. Крауч покраснел и поджал губы. — Знаю, — коротко ответил он, видимо опасался, что его еще просвещать возьмутся. — Просто не понимаю от кого. — Еще один особо умный вопрос, — наигранно тяжко вздохнула Селестия. — Здесь так много вариантов, что с первого раза и не догадаешься. На самом деле вариантов, чисто теоретически, было три, но поскольку в себе Барти был уверен, оставалось два, и с обоими братьями Блэк отношения у Селестии казались ровно нейтральными. Вот только именно с Сириусом она жила под одной крышей, и уже давно. — Вы не особо похожи на влюбленную пару. — Барти, милый, — Селестия наклонилась вперед, подперев ладонью подбородок. — Наверное, я тебе сейчас тайну великую открою, но дети не от любви появляются и не только у состоящих в браке пар. — Может, ты прекратишь издеваться? — Тогда может ты начнешь думать головой и перестанешь задавать глупые вопросы? Оживление в и без того разворошенное гнездо внесло возвращение Сириуса, который видимо что-то сумел объяснить Гарри. — Ты рассказала, — он не спрашивал, и без того все было ясно, скорее просто констатировал факт с облегчением. — Сириус, на пару слов, — миссис Блэк поднялась на ноги и безапелляционно потащила старшего сына в соседнюю комнату. Сириус закатил глаза, но сопротивляться не стал, понимал, что в этом нет смысла. — Наверное, вас стоит поздравить, — неуверенно улыбнувшись сказала Нарцисса. — Скорее посочувствовать, — заметила Селестия. — Мама! Что за чушь ты несешь?! Какая свадьба?! — Если бы не заклинание, скрывающее дом, то этот вопль наверняка бы вся улица услышала. Селестия с тоской посмотрела на забракованный бокал с вином. Она бы с радостью сейчас что-нибудь выпила.