Основы приручения

(Фрэнк)

      Мелвиллские автобусы никогда никуда не торопились. Да и зачем? Жизнь в городке текла спокойно и размеренно, люди привыкли планировать распорядок дня (и ночи), поэтому довольно редко опаздывали. Неторопливое, лишённое суеты движение на дорогах отлично вписывалось в эту идиллическую картину.       Но сегодня Фрэнку казалось, что старая скрипучая машина мчится по улицам со скоростью гоночного болида. Может, за руль сел молодой нетерпеливый водитель, а может — и второе куда вероятнее, — сердце Фрэнка стучало слишком быстро и часто, безжалостно подгоняя секунды.       Они с Харви не виделись два дня. Всего два дня. Целых два дня. Общались, как обычно по телефону, не ссорились, не обижали друг друга. Только…       «Что странного в том, чтобы кому-то нравиться?»       Память о нематериальных объятиях на кухне впечаталась в каждую клетку тела, глубже, чем любое прикосновение. Харви просто хотел подбодрить его и вряд ли догадывался, какой сокрушительный эффект произвело его действие. Впрочем, Фрэнк и сам не предполагал, что отреагирует так остро. Тогда он едва взял себя в руки и до конца завтрака был ужасно рассеян, даже пару раз ответил невпопад. Наверняка выглядел безумно глупо.       Это всё с непривычки. Эмпаты поддерживают друг друга совсем иначе, Сильвио или Марте даже в голову бы не пришло симулировать для этого физический контакт. Но Харви не эмпат, ему неоткуда знать такие тонкости. Он поступил так, как посчитал нужным, это вполне в его стиле. Почему же тогда так хочется, чтобы автобус задержался в пути хотя бы ещё на пару минут?..       Фрэнк опустил взгляд на собственные руки. Вновь исцарапаны до красноты. Подумать только — нервничает перед встречей с Харви Ноксом. Пожалуй, впервые за всё время их знакомства. Лишь потому, что спину, живот, шею до сих пор жжёт от воспоминаний…       Пальцы стиснули шуршащую тёмно-синюю ткань дождевика на локтях. Не о том думаешь, Фрэнк, совсем не о том. Сначала дело, потом всё остальное.       Тормоза автобуса заскрежетали, царапая горло паникой. За усеянным дождевыми каплями окном уже маячила знакомая фигура с рюкзаком за плечами. Вдох через нос. Выдох через рот. Всё в порядке. Всё хорошо.       Не оставив себе времени на сомнения, Фрэнк стремительно направился к выходу и нырнул с верхней ступеньки прямо в тёплый, окутанный нежной пеной океан чужой ауры. Первая же волна радости от встречи смыла половину всех тревог. Плечи расслабленно опустились. И зачем было себя накручивать? Ничего же не изменилось, им по-прежнему комфортно друг с другом.       Харви задорно сверкнул белыми зубами. Капли воды теснились на кромке его капюшона.        — Привет.        — Привет, — улыбнулся Фрэнк в ответ. Патрульный бросил взгляд на часы.        — Ты вовремя, дежурный только что прошёл. Погнали?       Азартный блеск в зелёных глазах отозвался покалыванием в затылке. Преисполненный веры в успех, Фрэнк решительно кивнул.       Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, они быстро добрались до леса и ступили под его прохладную сень. Теперь противный мелкий дождь оседал в густых еловых ветках и почти не достигал земли. Впрочем, сырость уже успела основательно пропитать всё вокруг, и толстый хвойный ковёр ощутимо пружинил, а порой даже хлюпал под сапогами. Не самая подходящая погода для расследований, но выбора нет.        — Не холодно? — уточнил Харви, галантно отводя ветку перед лицом Фрэнка и тем самым вызывая прилив тянущего жара в животе. Наверное, пора бы уже привыкнуть к такой заботе, да вот всё никак. Смущение только усиливается.        — Нормально, спасибо, — пробормотал Фрэнк и уставился в землю, делая вид, что пристально следит за дорогой. Плечо царапнуло настороженностью.        — Какой-то ты кислый, психолог, — с подозрением протянул Харви. — Не выспался?        — Нет, всё отлично. Просто думаю.        — О чём?       Очевидный вопрос едва не загнал в тупик. Делиться путаными, ему самому непонятными ощущениями не хотелось, поэтому Фрэнк бодро соврал:        — О… следах. Думаю о следах.        — Которые исчезли?        — Да. Вспоминаю направление. — Ощутив внезапный укус досады, психотерапевт недоумённо повернул голову в сторону спутника. Тот неодобрительно хмурился в пространство. — Что?        — Да так, вспомнилось… — протянул патрульный сквозь зубы и нехотя продолжил: — Отдел «рассмотрел» наш с Диланом отчёт о появлении двоих кровососов на Аспен-сквер. Угадай, как отреагировали?        — Никак?        — В точку. Сказали, мол, у отдела и без того хватает забот. Интересно, каких? — скривился Харви. Заметив, что психотерапевт ёжится от запредельной концентрации яда в его голосе, он поспешно смягчился: — Короче, не бери в голову, скорее всего, это обычные бюрократические издержки. Но теперь мне ещё больше хочется выяснить, в чём тут дело.       О да, это желание искрило в воздухе, пощипывая кожу под одеждой. Фрэнк отвернулся, пряча усмешку. Напарник ему достался совершенно неугомонный. Впрочем, тут они оба хороши — иначе сейчас не ломились бы вдвоём сквозь подлесок, словно два конкистадора сквозь сельву*.       Остаток пути прошёл в деловом молчании. Приятным открытием для Фрэнка стало то, что мышцы приспособились к быстрой ходьбе и уже не ныли так сильно, а дыхание почти не сбивалось. Кроме того, интенсивное движение разогнало лишние мысли, и на подступах к поляне он уже думал исключительно о миссии.       Отпечатки подошв вампиров красовались на тех же местах — слегка осыпавшиеся и больше никому не интересные. Рука машинально дёрнулась вперёд, но тут же обмякла. Естественно, энергия рассеялась. Дальше придётся идти наугад. Что ж, по крайней мере, Фрэнк знает, откуда начать.        — Туда, — уверенно указал он на тёмный провал между еловых стволов.       Не выказав ни малейшего сомнения, патрульный кивнул и с готовностью зашагал рядом.       Все органы чувств заработали на пределе возможностей. Вот бы попалась крупица энергии, мимолётный отголосок эмоций, хоть какая-нибудь зацепка… Но пока цепляться удавалось лишь за кусты и торчащие из земли корни. Вдруг горячий импульс прошил руку Фрэнка от запястья до самого плеча и стёк мурашками по спине.        — Аккуратнее, ну! — прорвался сквозь его полутранс недовольный голос. — Лоб расшибёшь — кто тогда твоего ненаглядного искать будет? Шагай, я подстрахую.       Моргнув, психотерапевт уставился на кусок замшелого ствола в дюйме от своего носа, а затем — на пальцы, крепко сжимающие его руку выше локтя. Это они напитывали кровь электричеством и напрочь блокировали речевую функцию.        — А… Я… Спасибо, — промямлил Фрэнк, отступая от дерева на ватных ногах. Мягкий кокон надёжности и готовности прийти на помощь окружил его со всех сторон и понёс дальше, сквозь шелест шагов, хруст мокрых веток, пряный запах земли.       Время, пространство и направление утратили всякое подобие рамок. Теперь для Фрэнка имела значение лишь невидимая паутина, сотканная энергетическими потоками. Они окутывали тело сотнями едва уловимых ощущений, среди которых так легко упустить самое важное. Мимолётный озноб — здесь пробегал вспугнутый заяц. Порывистый холодок — птица порхнула с ветки. Где же ты, Бенни? Где же?..        — …Приём! Слышишь меня?       Щекотная волна чужого беспокойства вынесла Фрэнка в реальность. Вначале он ощутил тёплую тяжесть на своих плечах и лишь затем смог сфокусировать взгляд на напряжённом лице Харви, замершего прямо перед ним.        — Что?        — Привал, говорю, — объявил патрульный с облегчением, и колени психотерапевта послушно подогнулись. К счастью, Харви предусмотрел такой исход и аккуратно подхватил обмякшее тело Фрэнка, направив его к ближайшему поваленному стволу. Лишь убедившись, что он сидит достаточно устойчиво, Харви позволил себе выпустить его плечи.       Лоб Фрэнка нещадно пекло, по вискам струился пот, чёлка слиплась неряшливыми прядями. Ноздри пропускали слишком мало воздуха, поэтому приходилось дышать ртом. До этого момента он и не догадывался, насколько сильно устал. Впрочем, ничего нового.        — Ты как? — послышался голос патрульного откуда-то сбоку. Фрэнк вяло кивнул и принялся растирать онемевшие от напряжения пальцы.       Перед носом вдруг возник пластиковый стаканчик с горячим чаем и внушительный сэндвич с сыром. Он послушно принял угощение и откусил краешек хлебной корочки. В голове начало проясняться. Харви устроился рядом на стволе, поставив стаканчик на согнутое колено, и мечтательно вздохнул:        — Прямо ностальгия…        — По прежней работе? — предположил Фрэнк. Чай оказался сладким и в меру крепким, самое то для такой погоды.        — Нет, по молодости. — Спутник беспечно отмахнулся. — Туристические походы с родителями, скаутские лагеря, знаешь…        — Ты был скаутом? — Вообразить Харви в шортиках и цветном галстуке было проблематично.        — Недолго, ещё в младшей школе. Но время было классное, — хмыкнул патрульный, нагнулся вперёд, чтобы видеть лицо Фрэнка, и пытливо прищурился. — Эй, хитрюга, а о себе не хочешь рассказать? А то мы всё о делах да обо мне.       Фрэнк не хотел — но увы, замечание было вполне справедливым. Он незаметно выдохнул, собираясь с силами, затем спокойно поинтересовался:        — Что ты хочешь узнать?       Вариантов не так уж много: либо работа, либо Бенни, либо семья, о которой он упоминал лишь мимоходом. Работа была бы идеальной темой для обсуждения, о ней Фрэнк был готов говорить круглыми сутками. Бенни… Сомнительно, но тоже можно. А вот семья…        — Чем любишь заниматься в свободное время?       Психотерапевт заторможенно моргнул.        — А?       Харви дёрнул бровью поверх стаканчика с чаем.        — Увлекаешься, говорю, чем, помимо нечисти? Сериалы там, книги, музыка, спорт, что-нибудь в этом роде.       Настолько просто? От неожиданности Фрэнк беззвучно хватанул ртом стылый воздух и сдержанно прокашлялся.        — А… Ну… — Что сегодня с его языком? Только и делает, что заплетается. — Спорт, как можно догадаться, не совсем моё…        — На ходу не разваливаешься — уже похвально, — отметил Харви, что было весьма любезно с его мускулистой стороны.        — Книги… В основном, специальная литература. Могу почитать что-нибудь из классики под настроение, но редко. Фильмы и сериалы почти не смотрю, разве что за компанию. — Отогнав видение уютно устроившегося на диване Бенни с пультом от телевизора в руках, Фрэнк заставил себя продолжить. — Музыку включаю иногда во время медитации, но чаще обхожусь без неё. Перегружает сознание.        — Медитация? — растерянно повторил Харви. Чувствуя бегущий по рукам зуд удивления, Фрэнк поспешно добавил:        — Это не про религию, если что. Просто в голове накапливается мусор, и его периодически нужно разгребать. Медитация хорошо помогает.        — Да, извини, — пробормотал патрульный и расплылся в улыбке. — Просто представил тебя в этом… оранжевом халате**, как у буддийских монахов, знаешь?       Психотерапевт невольно усмехнулся.        — Не лысым, надеюсь?        — Не надо мне идеи подавать.       Они фыркнули одновременно. Великовозрастный скаут и обросший монах, подумать только. Неплохой сюжет для фантастического романа.       От сидения на жёстком стволе бёдра начали затекать, и Фрэнк постарался поёрзать как можно незаметнее. Харви же, отсмеявшись, задумчиво уставился в пространство.        — Так, ладно, погоди, — протянул он. — Выходит, ты, кроме работы ничем толком и не интересуешься?        — Выходит, — без особых угрызений совести пожал плечами Фрэнк. — Но работы хватает, в принципе. Она довольно насыщенная.       Ответ Харви не убедил.        — Всё равно должно быть что-то ещё, — упрямо заявил он. — Садоводство, кулинария, собирание марок, на худой конец. А вообще в этом возрасте можно кучу крутых развлечений найти. Я в твои годы из тусовок не вылезал — в свободное от учёбы время, конечно.        — Я не люблю тусоваться… в общепринятом смысле, — мотнул головой Фрэнк. — Мне всегда спокойнее дома, с хорошо знакомыми людьми. На публике куда сложнее.        — Хм… — Харви почесал шею, будто соскабливая с неё собственное смущение. — Ну да, стоило догадаться. Прости. Хотя в баре я никаких особых проблем не заметил.        — Там была немного другая ситуация.        — И знакомый человек рядом? — многозначительно подвигал бровями вверх-вниз патрульный. Щёки Фрэнка неожиданно залила краска. Он силился придать голосу невозмутимость, но всё равно запнулся:        — К-конечно, это имеет значение.       По венам растеклось неприкрытое удовлетворение. Харви с довольным видом опёрся на руку и победно хлебнул чая из стаканчика. Потом поджал губы.        — Но разве твоя работа — не то же самое ковыряние в чужих не самых приятных эмоциях, как в любом общественном месте?       Под тёплым коконом его ауры повеяло лёгким сквозняком, но это даже вполовину не походило на отторжение, которое Харви испытывал при первой встрече с Бенни. Растёт.        — Не то же, — решительно расправил плечи Фрэнк, хватаясь за возможность разъяснить, что тут к чему. — Во-первых, мы углублённо работаем только с одним пациентом за раз и можем полностью сосредоточиться на его чувствах, а не разрываться во все стороны. Во-вторых, мы оказываем помощь и видим результат своих трудов. Что может быть важнее?       Харви как-то странно хмыкнул себе под нос. На колени Фрэнку улеглось новое незнакомое чувство — трепетное, немного тоскливое и неожиданно тяжёлое, придавившее его к бревну. Когда патрульный повернул голову, улыбки на его губах больше не было.        — Можно было бы помогать кому-то менее опасному, — тихо проговорил он. — Каким-нибудь фэйри, гремлинам… Не тому, кто в любую секунду может перегрызть тебе горло.       В ноздри будто с размаха запихнули по кусочку льда. Бесшумно вдохнув ртом, Фрэнк опустил глаза. Янтарный глаз недопитого чая пристально смотрел на него снизу.       Харви судит с точки зрения человека, патрульного, и здесь его не в чем винить. Так думает большинство людей — до тех пор, пока они не столкнутся с реальностью на личном опыте.        — Ты знаешь, как проходит обращение у вампиров? — спросил Фрэнк, не поворачивая головы.       Желудок взорвался частоколом острых шипов — вопрос Харви неприятно озадачил. Он выдавил из себя смешок.        — Эээ… Через укус, нет?       Перед глазами развернулась нужная страница конспекта. Голос Фрэнка зазвучал глухо и монотонно, почти как ворчливый стариковский голос, который рассказывал ему эту историю.        — Обращение делится на четыре стадии***. Первая — так называемая «интоксикация», ещё её называют «вспышкой». Это период сразу после укуса, когда организм активно перестраивается на всех уровнях — клеточном, тканевом, системном — и испытывает колоссальный стресс. Температура постоянно колеблется, нервные окончания приобретают необычайную чувствительность, и каждый сантиметр тела внутри и снаружи испытывает ужасную боль. Это можно сравнить с… пожалуй, самыми изощрёнными средневековыми пытками. В центре мы можем облегчить симптомы медикаментозно, но мало кто при этом прекращает умолять о смерти.       Шипы прокручивались в животе и стремились прорваться наружу. Тем не менее, Харви молчал — лишь слегка сжал стаканчик побелевшими пальцами.        — Эту стадию все проходят по-разному, — продолжал Фрэнк, бездумно уставившись в пустоту. — Продолжительность в среднем около двух суток, но, если повезёт, можно отмучиться и за двенадцать часов. Или за неделю — зависит от организма. Затем наступает короткая ремиссия — часа два-три, редко пять-шесть, когда пациенту кажется, что худшее позади. Ослабление боли дарит невольную эйфорию и вселяет надежду на лучшее, но эффект временный, потому что не за горами третья, самая сложная стадия — «невроз» или «паранойя».       Перед глазами ярко, как наяву, встало белоснежное лицо Бенни за прозрачной перегородкой изолятора — перекошенный рот, налитые кровью глаза, исцарапанные в истерическом припадке щёки. «Не трогайте меня! Не приближайтесь! Прошу! Не дайте мне убить вас!..»        — Симптоматика самая обширная: эмоциональная нестабильность, панические атаки, замкнутость или наоборот, агрессия, суицидальные мысли. Кто-то боится себя, кто-то ненавидит, почти все мечтают вырваться из этой ситуации, повернуть время вспять, найти компромисс, но его нет. Процесс становится необратимым уже на десятой минуте первой стадии. Случаи, когда укушенных удавалось спасти, единичны, да и вампиры не станут давать жертвам такую возможность. — Фрэнк прикрыл глаза, ощущая лёгкую резь под веками. — Ты становишься кем-то другим. Не человеком — «существом», «кровососом», «монстром». Это никак не исправить, это уже навсегда. Как думаешь, это просто принять?       Горло сжалось от холода и напряжения. Он сглотнул и подвёл невесёлый итог:        — На то, чтобы перерасти третью стадию и прийти к четвёртой, полной адаптации в своё новое тело, психику и окружающий мир, могут уйти годы, а то и целые десятилетия. Даже с помощью психотерапии добиться этого крайне сложно. Большую часть времени ты растерян, напуган, зол, не понимаешь, как жить дальше и стоит ли жить вообще. А люди лишь укрепляют в тебе чувство собственной неполноценности, называя тебя кровожадным чудовищем. В конце концов, ты и сам начинаешь в это верить.       Эмоции Харви кипели под кожей — болезненные, противоречивые, но среди них не было ни жалости, ни вины. Когда Фрэнк решился повернуть голову, он увидел, что патрульный мрачно смотрит в одну точку, потирая острый подбородок.        — Не знаю, помнишь ли… — нахмурился он. — Лет, может, пятнадцать назад или чуть больше пошла бесячая мода на всю эту тему. Книги, фильмы, ролевые игры, всякая чертовщина. Там кровососы изображались красавцами в белых рубашках, готовыми прильнуть к шейкам трепетных дев и открыть им дорогу в счастливое бессмертие.       И правда, было такое. Тогда Фрэнк был слишком мал и занят собственными проблемами, чтобы обращать внимание на популярные культурные явления, но о взрыве интереса к вампирам не слышал только глухой.        — До этого нечисти на улицах было гораздо меньше, а тут прям повалила косяком, потому что идиоты с романтическими бреднями в голове принимали её с распростёртыми объятиями. Труп одной такой идиотки я нашёл в подворотне — как полагается, в белом платье, с вечерним макияжем и без единого эритроцита в организме. — Из горла Харви вырвался хриплый смешок. — Её друзья потом рассказывали, что она бредила вампирскими сказками, мечтала встретить хоть одного кровососа… и когда встретила — буквально сама прыгнула ему на шею. Ему даже охотиться не пришлось. Знатно он тогда попировал.       Горячий зуд стёк вниз по шее, обжёг лопатки, просочился под рёбра. Былой ужас и отвращение Харви зазвенели эхом внутри костей. Голос рассказчика устало понизился.        — Я тогда ещё школьником был, но успел повидать достаточно дерьма на улицах. Я видел, как они охотятся. Без всяких неврозов, методично, как звери. Они вскрывали прохожих, как пивные банки, при всякой удобной возможности и упивались силой, о которой любой обычный маньяк или убийца может только мечтать. Им было плевать на существование центра, на донорские пожертвования — зачем им это, когда и так всё зашибись? Патруль разгребал этот бардак несколько месяцев, но осадок, как говорится, остался. Как и куча новообращённых, из которых далеко не все предпочли добровольное лечение в центре.       Он наконец взглянул на Фрэнка прямо. Зелёная радужка потемнела, слилась по цвету с лесной хвоей.        — Допускаю, что есть исключения и не все они так уж плохи, да и того, что они выносят при обращении, врагу не пожелаешь. Но как ни крути, семьдесят четыре процента жертв сверхъестественных созданий, если брать статистику по стране, — это жертвы вампиров. При этом сколько из них лечится в центре поддержки, а сколько бродит без присмотра?       Трое. Не считая Бенни, который тоже сейчас не в центре. И это только в Мелвилле. Но чья это вина — вампиров или людей?        — А у них такой уж большой выбор? — сипло отозвался Фрэнк. — Бенни готов был покончить с собой, лишь бы не навредить другим, а его обвинили в убийстве и вынудили бежать. Хоакин буквально задавил природные инстинкты, чтобы остаться, хотя бы морально, человеком, и получил в награду увешанный камерами домик в трущобах. Многие вампиры в бегах, озлоблены и никому не верят, но что делать нам? Забыть? Отказать им в помощи только потому, что они способны убить?..       Слова резко закончились, и он застыл с раскрытым ртом, шумно выдыхая в воздух облачка пара. Когда же Харви наконец поймёт? Когда все люди поймут, что так попросту нельзя?!        — Эй. — Большая тёплая рука накрыла его ладонь, а за плечи приобняло целительное спокойствие. Нехотя подняв глаза, Фрэнк наткнулся на полную нежности и грусти улыбку. — Ты всё правильно делаешь, психолог. Ты помогаешь нуждающимся, потому что не можешь иначе, потому что ты самый добрый, внимательный и отзывчивый человек на свете. Просто в своей безграничной доброте не забывай, что у медали всегда две стороны, хорошо?       Сердце скрутилось в узел и рухнуло куда-то вниз. Лёгкие сжались до размеров теннисного мячика. Фрэнк уставился на Харви сквозь упавшую на глаза чёлку, почти испуганный значимостью услышанных слов. Накал спора бесследно растворился в ласковой зелени чужих глаз. Харви улыбнулся чуть шире, протянул руку и бережно отвёл его чёлку в сторону.       Кончик мизинца едва задел край брови Фрэнка, но кожу тотчас опалило, словно бенгальским огнём. Искры провалились внутрь, к самому сердцу, и вспыхнули. Языки пламени обжигали рёбра, зализывая боль от застрявших между ними игл. Прежде, чем Фрэнк успел сгореть окончательно, Харви убрал руку и с преувеличенной бодростью хлопнул ладонями по собственным коленям.        — Ну что, куда дальше?       Дальше? Ах, да…       Кое-как вернув сердцебиение в норму и переварив остатки огня, Фрэнк сполз со ствола и озадаченно уставился в чащу.        — Честно говоря… до сих пор мы просто придерживались заданного направления, но нет никаких гарантий, что оно верное. Да и следы…       Фрэнк сконфуженно прикусил язык. Это поиск иголки в стоге сена. В куче стогов. На огромном поле сена. С чего он вообще взял, что они что-то найдут? Что бы сказал Сильвио? «Не строй ожиданий — не разочаруешься», — вот что он сказал бы.        — Значит, идём вперёд. Моё любимое направление, — ничуть не растерялся Харви и решительно отобрал стаканчик. Оперативно сложив припасы обратно в рюкзак, он закинул его на плечо и выжидательно замер.       На мгновение Фрэнк даже удивился тому, что позволил себе усомниться в своих действиях. А затем — тому, как легко Харви играет с его настроением и направляет в нужное русло.       Заметив удивлённый взгляд спутника, патрульный вскинул брови.        — Что?        — Всё-таки ты тоже немного экстрасенс, — слабо улыбнулся Фрэнк. Харви заинтригованно склонил голову к плечу.        — Да? В каком плане?        — Бываешь чертовски убедителен.       Ком смущения польщённо заворочался в груди. Харви потупился с нарочито скромным видом.        — Я всего лишь создаю нужный настрой. Но спасибо за комплимент.        — И тебя нисколько не смущает перспектива блуждания вслепую?        — С тобой — нисколько. Да я и не рассчитывал на быстрое везение. Рано или поздно обязательно на что-нибудь наткнёмся.       Но увы, в этот день удача от них отвернулась. Спустя три часа кружений между еловыми стволами их самым успешным достижением остались заячьи и оленьи следы.       На обратном пути Фрэнк спотыкался больше прежнего, проклиная себя за недостаточную физическую подготовку. Он видел, что Харви подстраивается под его шаг и не сердится на задержки, но это раздражало в себе ещё больше. Впрочем, надо поумерить аппетиты. За день и даже за неделю целый лес вдвоём не обойдёшь. Нужно набраться терпения, а заодно приноровиться к долгим прогулкам.        — Если бы только попался свежий след… Но днём ему неоткуда взяться, — невольно вздохнул Фрэнк почти у самого выхода из леса. Харви замедлил шаг и пристально взглянул на него.        — А ночью?       Фрэнк остановился как вкопанный. Неужели не ослышался?        — Ты предлагаешь…        — Вообще-то не хотел, но это и правда существенно повысит наши шансы, — признал Харви. — Если принять меры предосторожности и не заходить слишком далеко…        — Так и сделаем.       Улыбка патрульного вышла до щекотки азартной, почти хищной.        — Храбрый маленький психолог. Я в тебе не сомневался.       Почему-то слышать это было невероятно приятно.