Гермиона улыбнулась, оглядывая Большой зал.
Они вернулись в Хогвартс месяц назад, и девушка получала неимоверное удовольствие от школьной рутины. Стресс от бегства, охоты за крестражами и финальной битвы сменился обычным учебным процессом и подготовкой к экзаменам Ж.А.Б.А.
Гермиона была более чем счастлива отойти на задний план в этом году, поэтому решила отказаться от должности старосты школы. Несмотря на безумную тягу стать префектом, которую она ощущала в последние нормальные учебные года, это желание сошло на нет: теперь ей не хотелось ничего, кроме как упиваться своей безответственностью. Тем более, нет лучшей пары на эту должность, чем Невилл Лонгботтом и Ханна Аббот. Золотое трио с радостью отошло в тень: было приятно отдохнуть и посмотреть, как достойнейшие люди получают свою долю внимания.
Гермиона посмотрела на стол Гриффиндора: Гарри и Рон, как обычно, сидели вместе и планировали очередную стратегию в квиддиче. Джинни в это время была занята беседой с Луной Лавгуд за столом Рейвенкло.
Вскоре после битвы все четверо решили, что стоит остаться друзьями, а не строить отношения. Все были согласны с тем, что это банально, несмотря на магическое сообщество, которое прямо-таки требовало этого от героев войны. Однако, надо признать, что статьи «Пророка» с подобными заголовками были бы весьма популярны.
МакГонагалл откашлялась:
— Не могли бы остаться только седьмые курсы, пожалуйста.
В Большом зале началась возня. Младшие курсы смотрели на старших товарищей, не понимая, что происходит. Джинни посмотрела на Гермиону, которая пожала плечами, выражая своё недоумение.
Зал, к большому раздражению МакГонагалл, опустел медленно. Директор осмотрела свой лучший курс, печально оглядывая пустые места: на них должны были сидеть те, кто погиб в войне всего несколько месяцев назад. Посторонний человек, посмотрев на этих молодых людей, не поверил бы, что это студенты. Все они выглядели взрослыми, в глазах сквозила заметная усталость.
Никаких мелких ссор, присущих предыдущим годам, в этом не наблюдалось. Невозможно было увидеть даже враждебность, которая неизбежно бушевала между Гриффиндором и Слизерином. Это было удивительно, учитывая обычные распри, особенно между Гарри Поттером и Драко Малфоем. Оба молодых человека больше не привлекали к себе лишнего внимания, сидели тихо, что раньше было для них абсолютно не характерно. Поттер больше не обладал таким пылким рвением к справедливости, а вечно высокомерная усмешка Малфоя давно исчезла.
МакГонагалл была воодушевлена, когда заметила небольшое потепление между лидерами факультетов, которое подхватили и их друзья. Ничего более, чем кивок в знак приветствия, однако для МакГонагалл это значило намного больше. Два года назад она и на такое надеяться не смела.
Было очень жаль, что эдакое «перемирие» не просочилось и на младшие курсы. Казалось, что ничто не сможет остановить мелкие стычки, которые продолжали вспыхивать между гриффиндорцами и слизеринцами пятого курса и младше.
МакГонагалл достигла предела буквально день назад, когда в коридоре перед кабинетом чар образовалась массовая драка. Несколько студентов оказались в лазарете. Именно тогда она пришла к довольно радикальному решению. Она надеялась, что седьмые курсы смогут принять его с милостью, которая проникнет и в младшие курсы. Что ж… Пора браться за дело.
— Я уверена, вы обратили внимание на то, что большая часть учеников не может забыть прошлое, несмотря на отличный пример, подаваемый вами и шестикурсниками, — начала МакГонагалл.
Гермиона почувствовала дрожь от беспокойства, когда МакГонагалл быстро перевела на неё взгляд. Ей вдруг показалось, что она увидела в глазах директрисы чувство вины. Гермиона слегка покачала головой, будучи уверенной, что это — лишь плод её воображения.
— Учитывая это, у меня есть довольно решительная, но необходимая мера, которая поспособствует межфакультетному единству среди остальной части школы, — МакГонагалл услышала шушуканье, когда ученики поняли, что на них собираются возложить что-то не очень приятное, — Я решила, что представителям факультетов Гриффиндора и Слизерина было бы весьма полезно поменяться местами до конца семестра, — послышались недовольные возгласы, — Поэтому прошу мисс Грейнджер и мисс Паркинсон проследовать за мной для обсуждения некоторых деталей.
На этой ноте МакГонагалл пронеслась по залу, жестом показывая обеим девушкам следовать за ней.
Пока Гермиона оценивала реакцию однокурсников, ей казалось, что всё происходит будто в замедленной съемке. На лицах Гарри и Рона было одинаковое недоверие, когда она поднялась на ноги и неуклюже поспешно собрала свои вещи. Оглянувшись, она увидела, как на другой стороне Зала Пэнси повторяла её действия. Они молча отправились за директрисой, слишком шокированные, чтобы думать о чём-то другом.
***
Кабинет МакГонагалл
Казалось, прошло совсем немного времени, как Паркинсон и Грейнджер оказались в кабинете директора школы. Портреты оживлённо болтали о чём-то между собой. Гермиона подняла взгляд и увидела мерцающие глаза Альбуса Дамблдора, смотрящие на неё. Тогда она поняла, кто стоит за этой «блестящей» затеей. Рядом с ним висел портрет Северуса Снейпа. Мрачное выражение лица демонстрировало, что он думает об этой идее.
Пэнси захныкала рядом с Гермионой:
— Но я не понимаю, профессор!
МакГонагалл вздохнула:
— Послушайте, я знаю, что это совершенно несправедливо по отношению к вам обеим, но, честно говоря, ситуация на младших курсах выходит из-под контроля. Мы должны дать понять, что такое поведение неприемлемо. Я не могу придумать лучшего способа, способствующего единству, как перевод пары студентов на другие факультеты.
За головой МакГонагалл Дамблдор согласно кивнул:
— Как бы трудно это ни казалось, мисс Паркинсон, мисс Грейнджер, было решено, что вы обе достаточно открыты и искренне, чтобы справиться с подобной ситуацией. Вы обе далеко продвинулись за последние несколько месяцев, а нам так нужны два человека, обладающие достаточным хладнокровием и тактом, чтобы довести дело до конца.
Слева от него фыркнул Снейп. Гермиона мысленно согласилась со своим старым мастером зелий. Однако, она не разделяла мнение, что Паркинсон была хладнокровной и тактичной. В голову пришел её выкрик во время финальной битвы, когда она пыталась передать Гарри Волдеморту.
Словно читая её мысли, Снейп посмотрел на неё и усмехнулся:
— Что-то вы очень молчаливы, мисс Грейнджер. Неужели мы не услышим вашего мнения?
Гермиона отвернулась от Снейпа и пристально посмотрела на МакГонагалл:
— Я так понимаю, другого выхода нет?
МакГонагалл покачала головой и слегка улыбнулась Гермионе. Она знала, что её лучшая ученица воспримет эту новость с достоинством и извлечёт максимум пользы из сложившейся ситуации.
— Извините, мисс Грейнджер, но я приняла решение. С завтрашнего дня вы с мисс Паркинсон поменяетесь местами. Фактически вы станете студенткой Слизерина, будете жить в подземельях, сидеть за их столом, учиться и зарабатывать баллы в копилку этого факультета. Для мисс Паркинсон — наоборот, соответственно.
Гермиона глубоко вздохнула и повернулась к поражённой Пэнси.
— Предлагаю вам собрать вещи и провести последний вечер со своими друзьями. С завтрашнего дня вам стоит проводить больше времени со своим новым факультетом. И я не позволю проводить вечера в гостиных родного факультета. Также прошу вас обеих на уроках сидеть вместе со своими временными однокурсниками. Понятно?
Гермиона с Пэнси кивнули.
— Отлично, тогда вы свободны.
МакГонагалл с облегчением откинулась на спинку кресла, когда дверь за студентками закрылась. Взглянув на Дамблдора, сказала:
— Что ж, Альбус, я всё ещё не уверена, что твоя идея сработает.
Альбус улыбнулся в ответ:
— Дай им время, Минерва. Я уверен, что эти дети в конце концов нас удивят.
Снейп снова фыркнул и направился к своему портрету в гостиной Слизерина.
