Коридоры Хогвартса
Гарри выругался, увидев грозное лицо Малфоя. Разъярённый слизеринец шагнул вперёд и схватил Пэнси за руку: — Когда, чёрт возьми, ты собиралась мне рассказать, что происходит? — он зарычал на неё. Пэнси отпрянула от Драко. Она никогда не подвергалась его гневу, и теперь ей хотелось бы, чтобы у неё хватило смелости рассказать ему о Гарри, вместо того, чтобы он обнаружил, что они разбираются. Пэнси умоляюще посмотрела на Гарри. — Малфой, отпусти Пэнси, — сказал Гарри, и та выругалась себе под нос. Из всех глупостей, которые можно было сказать Драко, это было худшим. — Отвали, Поттер, пока я не проклял тебя в забвение. Я отпущу Пэнси, когда я, блять, захочу, — прорычал Драко. Пэнси вздохнула. Чем больше Драко ругался, тем он был злее, и, судя по его нынешнему языку, это означало, что он был в ярости. — Ты сделаешь ей больно, — продолжил Гарри. Пэнси удивилась, почему она вообще обратилась к нему за помощью. Судя по всё более напряжённому языку тела, Драко готовился к атаке. — Ты думаешь, я какой-то грёбаный идиот, который причинит вред Пэнси? — Я думаю, что ты злишься и не полностью контролируешь себя. Драко выстрелил ужасным колющим заклинанием, которое попало Гарри в пах. Гарри застонал и рухнул на пол. Пэнси вырвалась из хватки Драко и подбежала к Гарри. Она повернулась, чтобы посмотреть на Драко: — Как ты мог? — закричала она. — Не было необходимости причинять ему боль! — Он, блять, это заслужил, — сказал Драко, подняв палочку, готовый снова проклясть Гарри. Пэнси бросилась вперёд и направила свою палочку на Драко: — Не смей прикасаться к нему, Драко, я серьёзно. — Ради бога, Пэнси, ты подняла бы свою палочку против меня, чтобы защитить эту гриффиндорскую киску? — Я люблю его, Драко, и тебе нужно перестать буйствовать, как какое-то мстительное божество. Он хотел сказать тебе, я всё откладывала, и не зря, учитывая то состояние, в котором ты находишься. Драко провёл рукой по волосам, пытаясь сдержать себя, прежде чем нанести Поттеру реальный вред. Пэнси начинала плакать из-за недееспособного гриффиндорца, и от вечернего стресса у него разболелась голова. Ему действительно не нужно было полностью терять это и вообще терять Пенси. — Я узнал от Северуса, что вы с Поттером — пара. Не от тебя. От грёбаного портрета! Пэнси посмотрела на Драко и увидела боль в его глазах. Она была расстроена тем, что не сказала Драко из-за страха, и вместо этого теперь он был в десять раз злее, потому что ему пришлось узнать об этом от кого-то другого. — Мне очень жаль, Драко, — прошептала Пэнси, — я просто боялась того, что ты скажешь. — Я бы уважал твой выбор намного больше, если бы ты была честна со мной с самого начала и сказала мне, что Поттер был тем, кто заставляет тебя чувствовать себя счастливой. Гарри презрительно рассмеялся. — Право, Малфой, ты хочешь сказать, что не доставил бы Пэнси трудностей, если бы она решила быть со мной? Драко посмотрел на него с презрением: — Я не говорю, что был бы в восторге или сразу принял бы это, но даже я могу видеть, насколько вы счастливы, и что она защищает тебя и плачет из-за этого всего прямо сейчас. Этого для меня достаточно. Пэнси зарыдала ещё сильнее: — О, Драко, ты действительно это имеешь в виду? — Помимо того факта, что я боюсь того, что ураган Пэнси сделает со мной, если я не приму то, что ты хочешь. Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал Драко, поднимая Пэнси с пола и кладя руку на её плечо, — Вопреки тому, что думает Поттер, я не монстр, и я люблю тебя. Конечно, я хочу видеть тебя счастливой, и если это означает, что такой неудачник, как Мальчик-который-отказался-умереть будет с тобой, тогда я думаю, что мне придётся смирится с этим. Гарри закатил глаза на это. — Но, как староста, я должен сказать, что я очень разочарован поведением других старост, которые должны патрулировать. Так что это будет двадцать баллов каждому за неисполнение служебных обязанностей. Пятьдесят баллов каждому за такое неподобающее поведение в коридорах, — Гарри и Пэнси потрясённо посмотрели друг на друга, — О, и сто баллов с тебя, Пэнс, за такой отвратительный вкус к мужчинам, — с ухмылкой Драко ушёл, прежде чем оба сообразили, что могут закрепить очки обратно.***
Библиотека
Джинни Уизли хихикнула, глядя на группу слизеринцев, с которой она сейчас училась. Кто бы мог подумать в разгар войны, что она будет сидеть и болтать с сыном Пожирателя смерти и двумя отпрысками известных чистокровных семейств, но здесь она была с Тео, Блейзом и Дафной. — Ваш Драко определённо вызвал шум прошлой ночью, — сказала Джинни. Она была удивлена, увидев нервные взгляды, которыми слизеринцы делились друг с другом. — Остальные гриффиндорцы не очень довольны им после того, как проснулись и увидели, как двести сорок очков были сняты с нашего факультета и теперь теряют лидерство в состязании не меньше вас, змеи. Лично я думаю, что это мило, как он дал Гарри и Пэнси его благословение, даже если оно пришло с укусом. Блейз выпустил задержанное дыхание. Слава богу, в какой-то ужасный момент он подумал, что Драко, избивший Бэддока до полусмерти, выбрался. — Ага, это наш Драко, никогда не упускать из виду, как пристыковать гриффиндорца в некоторых точках. — Я удивлена, что он с такой лёгкостью согласился с Гарри, встречавшимся с Пэнси. То, как все вели себя, — Джинни многозначительно взглянула на своих слизеринских товарищей, — я полностью ожидала увидеть Гарри в лазарете, а Пэнси сосланной в башню в поместье Малфоев. Дафна хихикнула на это: — В поместье Малфоев нет башни или дракона, но я уверена, что Драко подумал бы об этом, если бы они были. А если серьёзно, это Пэнси, и пока она счастлива, Драко не может устоять перед ней. Он готов на всё, что она хочет, даже если это Поттер. Кроме того, у Пэнс злой характер, когда её бесят, а Драко, поместив Поттера в лазарет, определённо заставил бы этого зверя выйти из логова. Тео усмехнулся: — Либо это, либо Драко становится мягким, и я знаю, на какую густоволосую ведьму возложить вину. — Мягкий? Ты вчера вечером был в гостиной? — возразила Дафна. И Блейз, и Тео бросили на неё предупреждающие взгляды, которые не упустила проницательная Уизли. Хмм, похоже, ей придётся выкачать из Блейза какую-то информацию. Как вкусно. Взволнованная Дафна сказала: — В любом случае, мне нужно найти Милли. У нас совместное задание по чарам. Идём, Тео? Её темноволосый парень кивнул, оставив Джинни именно с той динамикой, которую она хотела. Она придвинула стул ближе к Блейзу, взмахнула волосами и одарила его самой очаровательной улыбкой. — Итак, Блейз, что случилось прошлой ночью в гостиной Слизерина? Итальянец посмотрел на Джинни и приподнял бровь: — Тебе придётся приложить гораздо больше усилий, чтобы заставить меня передать все секреты Слизерина гриффиндорцу. Джинни одарила Блейза улыбкой, которой бы гордился сам Салазар Слизерин, и уселась на колени Блейзу. Обняв его за шею, она прошептала ему на ухо. — Так лучше? — прежде, чем укусить его за мочку уха. Блейз сглотнул, на этот раз потеряв дар речи. — Если ты скажешь мне то, что я хочу знать, то есть ещё много всего, что я могла бы сделать, — убедила Джинни, поцеловав линию у него на шее, и это всё, что потребовалось Блейзу, чтобы рассказать о том, что произошло между Драко и Бэддоком. Драко возьмётся за него позже, но Блейз будет настаивать на своём, говоря, что это был лучший сеанс целования за всю его жизнь.***
Класс зельеварения
Гермиона боялась уроков по зельям. Она очень хорошо работала с Малфоем в течение последнего месяца или около того, но сегодня она видела его впервые после «инцидента с Бэддоком», как она начала мысленно называть его. Гермиона удостоверилась, что зашла как раз перед Слизнортом и скользнула на своё место, всё время глядя вперёд. Она чувствовала взгляд Малфоя на своём лице, но упорно держала всё своё внимание на Слизнорта, который уже говорил о зелье. Гермиона уже успела поварить его несколько раз в прошлом году. Однако, она вела себя так, как будто впервые слышала об этом, её внимание, казалось, было увлечено описанием Слизнорта. Сердце Гермионы билось так сильно, что она волновалась, что Малфой слышит его, и она не могла отвлечься от их последней встречи. — Так что же, мы притворяемся, будто не знаем друг друга сейчас? — Малфой зарычал ей на ухо. Гермиона была полна решимости не поддаваться конфронтации с ним, тем более что у неё ещё не было полного контроля над своими эмоциями или её шутка уже отрепетирована. — Ты же знаешь, Гермиона, что твоя самоправедность очень быстро надоедает. Это сработало, Гермиона повернулась с красным от гнева лицом. — О, да, я самодовольна, потому что я не одобряю, что ты забиваешь до полусмерти младших в общей гостиной. Прости меня за то, что у меня есть сердце и некоторые нравы, — прошипела она ему в ответ. Драко потёр виски: — Что с вами, девочки, и с моралью? Клянусь, вы все начинаете вызывать у меня кровавую головную боль. Гермиона прищурилась, глядя на него. — Мне так жаль, что я заставила твой маленький мозг болеть чем-то настолько утомительным, но мы не можем быть такими холодными, эгоистичными ублюдками, как ты. — Эгоист? Знаешь, я мог бы сделать свою жизнь чертовски проще, если бы не дал таким идиотам, как Бэддок, возможность подразнить меня, но нет, я решил, что буду вести себя хорошо и на самом деле защищу твою неблагодарную задницу. Прямо сейчас я не знаю почему. — Я не просила тебя! Ты сделал это потому, что не хотел, чтобы имя Слизерина протащили по грязи больше, чем это было раньше. Я хотела бы отметить, что ты проделал звёздную работу со времени твоего пребывания в Хогвартсе. — Что именно это означает, Грейнджер? И я думаю, тебе следует хорошенько подумать, прежде чем ответить, — предупредил Драко. — Не играй со мной мистера Невинного-Пожирателя-смерти, Малфой, ты точно знаешь, о чём я говорю, — ответила Гермиона. Она увидела, как в глазах Малфоя загорелся огонь, и его руки дрожали, когда он пытался сдержать свой гнев. Когда она успокоилась, она осознала, что перешла черту, поэтому она не хотела вступать в эту конфронтацию, пока она не была готова. — Малфой, извини, это было слишком… — начала она. — К чёрту, Грейнджер, — прорычал ей Малфой, прежде чем покинуть класс. Слизнорт прервал свой разговор и недоуменно посмотрел на Гермиону. — Мисс Грейнджер, всё ли в порядке с мистером Малфоем? — Эээ, он не очень хорошо себя чувствовал, профессор. Он помчался в лазарет, — сказала Гермиона. Это было слабое оправдание, и со Снейпом никогда бы не сработал, но Слизнорт всегда был счастлив проглотить то, что означало, что ему не нужно было ничего делать. Помимо разъярённого Малфоя, Слизнорт очень старался избегать всего этого.***
Коридоры Хогвартса
Гермиона вылетела из кабинета. Она не могла поверить, что была такой сукой. Не было нужды упоминать шестой год Малфоя, это было подло и противно, особенно когда он был таким милым. Он защищал её в течение последних шести недель, и она поблагодарила его, вспомнив момент в его жизни, который, как она знала, он хотел всего лишь забыть. Он повзрослел и делал всё, что мог, чтобы исправить положение, а она бросила всё ему в лицо. — Гермиона, что случилось с Драко? — Пэнси ахнула, когда догнала её. Гермиона застонала, ей действительно не хотелось сталкиваться с Пэнси после того, что она сказала. Ей и так было стыдно, и теперь ей придётся объясниться с практически сестрой Малфоя. — Я была абсолютной сукой и сказала Малфою кое-что, отчего мне захотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила меня. — Почему? Мне казалось, что вы поладили. — Ладили до вчерашнего дня, но вчера вечером я вернулась в гостиную, а он выбивал из Бэддока всё дерьмо, и я разозлилась, потому что он проигнорировал меня, когда я попросила его остановиться. Пэнси сложила два и два вместе: — Вот почему Драко отсутствовал вчера поздно вечером. Он, должно быть, помещал Бэддока в лазарет. — Постой, ты видела Драко вчера вечером? — Да, он заметил нас с Гарри, пока мы целовались. — Годрик милосердный. И что же случилось? — спросила Гермиона. — Как и можно было догадаться, Драко кинул в Гарри заклинанием. — Но Гарри только что был на зельях, почему он не с Бэддоком в лазарете? — Скажем так, я чувствовала необходимость вмешаться. Я пригрозила заклинанием Драко в ответ, — Пэнси прервалась, когда Гермиона хихикнула, — Это не смешно, Гермиона, я никогда не поднимала свою палочку на Драко, даже в шутку, и я делала это в последний раз ночью. Я фактически предпочла Гарри ему. Гермиона на этом успокоилась. Теперь ей стало ещё хуже из-за того, что она взбесила Малфоя так, как она только что сделала. — Как он это воспринял? — В том-то и дело, он был таким милым. Он восстановил контроль над собой и дал мне своё благословение. Он сказал, что не хочет, чтобы я была несчастна, даже если я буду с Гарри. Гермиона уставилась на неё с открытым ртом. — Я знаю, что в значительной степени это была моя реакция. Я чувствую себя таким дерьмом, что у меня не хватило смелости сказать ему, и он узнал это от Снейпа. Гермиона снова простонала: — Я самая настоящая корова! — Что ты сделала за день с Драко, чтобы он так бушевал? — Я не хочу тебе говорить, мне так стыдно за то, что я сказала это… — Давай, Гермиона, просто расскажи об этом. Это не может быть так уж плохо, — подбодрила Пэнси. — Это так, и ты возненавидишь меня, когда я скажу тебе то, что сказала. Пэнси закатила глаза: — Я клянусь, что не буду ненавидеть тебя. Этого достаточно, чтобы ты сказала мне? Гермиона неохотно кивнула: — Думаю. Я сказала о Малфое, как о Пожирателе смерти и о шестом курсе, — Панси ахнула, — Я знаю-знаю! И не знаю, почему я это сделала. Я очень злилась из-за вчерашнего и просто не думала о том, что говорила… Пэнси закрыла глаза. Из всего, что Гермиона могла сказать, чтобы разозлить Малфоя, это было хуже всего. Это было его самым большим сожалением, и он чувствовал себя недостойным вернуться в Хогвартс после того, как впустил Пожирателей в школу и убил Дамблдора. Она посмотрела на Гермиону, которая покраснела и от стыда опустила голову. Пэнси хотела кричать на неё за то, что она ударила Драко ниже пояса, но, судя по всему, Гермиона уже ругала себя за это. — Хорошо, чем меньше сказано, тем лучше, и я думаю, нам нужно найти Блейза. Гермиона благодарно улыбнулась Пэнси за то, что она не кричала на неё так, как она знала, что заслуживает.***
Комната мальчиков Слизерина
Блейз тихо открыл дверь в комнату общежития седьмого курса, зная, что Драко будет здесь валяться. Он заметил высокого блондина, сидящего между его кроватью и камином. Блейз вошел в комнату к Драко. — Не сейчас, Блейз, я не в настроении. Блейз обошёл кровать и соскользнул вниз, чтобы сесть рядом с Драко: — Там сидит одна буйная гриффиндорка, высматривающая дыры в полу. — Она подстерегает, чтобы бросить всем в глаза прошлые ошибки других слизеринцев? — Она была зла. Она не понимает слизеринцев, и она испугалась того, что произошло вчера в гостиной. — Или, может быть, она сказала то, что чувствует на самом деле, — вздохнул Драко. Блейз фыркнул: — Девушка без ума от тебя, приятель, и она единственная, кто этого не понимает. — Я думаю, ты проводишь слишком много времени с этой рыжеволосой вредительницей. — Эта рыжеволосая вредительница понимает Грейнджер больше всего, за исключением, возможно, так называемого «Динамического дуэта», который, давай признаем это, никогда не будет указывать нашему книжному червю, что она таит в себе тайное желание определённого сексуального слизеринца. — Боже мой, Блейз, ты действительно проводил слишком много времени с Уизлеттой. Не могли бы вы больше походить на дешевую тётку агонии, молодой человек? — Перестань стрелять по моему самолюбию, иди и поговори с ней. Она очень расстроена, и, честно говоря, она начинает пятнать доброе имя Слизерина всеми своими эмоциями на твоём лице. Она начинает пугать младших. Они начали проверять, нет ли на их униформе никаких следов ужасных красных и золотых оттенков. — Хорошо, я поговорю с ней, но не надейся. Она никогда не увидит меня в таком свете. Чем быстрее ты и твоя Уизли это поймёте, тем легче будет, когда она вернётся в Гриффиндор. — Не гноби себя, Драко, когда ты не оскорбляешь себя кровавыми оскорблениями, ты довольно очарователен. Так я могу её позвать? — спросил Блейз. — Давай уже. После того, как Блейз ушёл, Драко встал и с небрежной грацией сел на свою кровать. Он запустил руки в волосы и мысленно приготовился к ещё одному раунду предположений о настроении Грейнджер. Она выводила его из себя своей непоследовательностью. Ему просто хотелось, чтобы она либо оставила его в покое, либо смирилась со своими чувствами. Искра есть, он признался, что это чувства к ней, но она упорно делала вид, что этого нет, чем сводила его с ума. Он услышал, как дверь нерешительно открылась, и, подняв глаза, увидел Гермиону, выглядывающую из-за двери, неуверенную в своих действиях. — Если ты хочешь войти, то поспеши и сделай это. И если ты хочешь извинится, то постарайся, — ворчал он на девушку. Гермиона нервно закусила губу, медленно входя в комнату. Она откашлялась: — Драко, мне очень жаль. — Почему? — нагло спросил он. — Потому что это было подло, противно, и я не это имела в виду. — Ты уверена? У нас никогда не было хороших отношений. Они состоят из оскорблений, угроз и проклятий. Гермиона посмотрела на холодного блондина перед собой. Он был прав, они никогда не были в хороших отношениях, и два года назад она не задумываясь дважды, выплюнула бы ему в лицо гадости. Но в этом году всё было иначе. Он был другим и до чёртиков сбивал её с толку. Он вернулся в Хогвартс с совершенно новым отношением к жизни, и как только он избавился от этого слоя испорченного, запугивающего негодяя, ей понравилось то, что она увидела. Он был зрелым, умным и спокойным перед конфликтом. Но вчера его поведение вернуло ей все старые воспоминания о нём. Это было похоже на то, как если бы старый Малфой бросал все свои силы только с жестокой полосой, когда Гойла и Крэбба больше не было рядом, чтобы делать за него его грязную работу. Она вздохнула, пытаясь преобразовать свои закрученные мысли во что-то рациональное. Она плюхнулась на кровать рядом с Драко. — Если ты так думаешь, тогда зачем всё это? Мне нужно, чтобы ты была честной, Гермиона. — Не знаю, я злилась на тебя, и мне не нравилось видеть то, что я видела вчера. Это было похоже на старого тебя. — За исключением того, что старый я никогда бы не поставил свою задницу на кон из-за тебя, Гермиона, и именно это я сделал во всей ситуации с Бэддоком. Тот факт, что ты этого не видишь, заставляет меня задуматься, какого чёрта я беспокоюсь о тебе! С тобой очень сложно, — указал Драко. — Что ты имеешь в виду? — Ну же, Гермиона, не прикидывайся дурочкой. Просто потому, что ты отказываешься признать это, не означает, что это не написано у тебя на лице. У меня есть чувства к тебе, и я с радостью согласился бы на наши свидания. Настоящие. Гермиона почувствовала, как её лицо вспыхнуло цветом, а сердце колотилось. Слышать, как он заявляет о своих чувствах к ней вслух, было лестно, но в то же время страшно. Никогда за миллион лет она не думала, что Драко Малфой когда-либо почувствует к ней что-то, кроме отвращения. — Так что же нам остаётся? — спросила она. — Это зависит от того, что ты чувствуешь, не так ли? Гермиона повернулась к нему и встретила его подвижный взгляд: — Я не уверена, Драко. Я имею в виду, что всё это так сбивает с толку. Он слабо улыбнулся ей: — Ну, я думаю, это отвечает на оба наших вопроса, — она посмотрела на него с недоумением, — Если ты так запуталась и не уверена в том, чего хочешь, тогда я предлагаю позволить всему вернуться на круги своя. Ты снова станешь гриффиндоркой, и мы продолжим вежливо кивать друг другу в классе. Боль ударила Гермиону в грудь. Было ли это тем, чего она хотела? То, что она не была уверена, что хочет отношений с ним, не означало, что она хотела, чтобы всё вернулось к тому, как было в тот месяц до того, как МакГонагалл сменила её факультет. — Но что, если я не хочу этого? Разве мы не можем быть друзьями? Драко рассмеялся над её предложением. — У меня есть друзья, Грейнджер. Мне не нужно добавлять тебя в их ряды. Его откровенный отказ от её предложения обидел. — Если я тебе нравлюсь, то мы, конечно, можем быть друзьями. — Нет, Гермиона. Я не Уизли или Поттер, чтобы питать к тебе тайное желание и довольствоваться твоей дружбой. В моём мире всё или ничего. Гермиона почувствовала, как у неё поднялось настроение: — Но это чертовски неразумно. Я запуталась во всём, а ты ставишь мне ультиматумы. Драко встал и начал расхаживать: — Может, я выгляжу резким, но ты жестока. Предлагать дружбу, когда знаешь, что я испытываю к тебе чувства. Всё, что от этого получится — это затруднить мне планы. Она подошла к нему и положила руки ему на грудь, чтобы он оставался неподвижным: — Это не обязательно так. Дружба может превратиться в нечто более значимое. Драко обхватил её щеку правой рукой: — Может, это могло случиться, но тот факт, что ты так сильно хочешь увидеть во мне худшее, заставляет меня думать, что этого не произойдёт. — Но я не хочу полностью тебя потерять, — причитала Гермиона. Драко криво улыбнулся: — Не волнуйся, я тебя поддержу, когда Поттер и заросший орангутанг подведут тебя. Гермионе было слишком грустно, чтобы даже возразить против его оскорбительных имён домашних животных для её лучших друзей: — Так что же это, ты будешь помогать мне, когда это будет необходимо, но не станешь моим другом? — Дело не в том, что я не буду твоим другом, Гермиона, а в том, что я не могу им быть. Я хочу чего-то большего, и если ты не можешь дать мне это, я не хочу тусоваться и учиться зельям в библиотеке. Решение действительно за тобой. — Но я не знаю, чего хочу. Я не знаю, что чувствую к тебе. Я не уверена, что смогу что-либо сделать, пока не уверенна в себе. — Тогда у тебя есть ответ, Гермиона. Гермиона нахмурилась и грустно посмотрела на Драко: — Значит, это всё? — Думаю, да, — сказал Драко, наклоняясь и давая Гермионе самый сладкий поцелуй, который только можно вообразить. Она потянулась к нему, наслаждаясь контактом, но он слишком быстро отстранился, поцеловал её в лоб и вышел из комнаты. Гермиона нащупывала позади себя кровать, пока не почувствовала, что рухнет. Неужели она только что совершила самую большую ошибку в своей жизни?