Ночной менеджер

      – Шер, я... – начал было Али, но внезапно оборвал себя.       Шерман посмотрел сквозь пальцы на альфу, чтобы понять, почему тот замолчал: Али прислушивался, кося взглядом в сторону выхода. А потом и сам Шери услышал звуки диалога чуть ли не на повышенных тонах. Внезапно он оборвался, и дверь с грохотом стукнулась о стену, открывшись настежь.       Омега успел заметить в проходе Рушана и отвернулся к морю, чтобы тот не увидел его заплаканного лица – меньше всего он хотел доставлять неудобства этому милейшему хозяину дома. Али отлепился от парапета и пошёл навстречу Рушану, выставив перед собой руки.       – Пап, у нас здесь приватный разговор. Можешь, пожалуй...       – Не могу и не хочу, – резко оборвал его Рушан с явным раздражением в голосе.       Шерман замер от плеснувшего по жилам страха – шаги старшего омеги вели точнёхонько в его сторону. Боже, что он натворил своей выходкой? Ну точно надо было уезжать по-английски.       Рушан действительно подошёл к Шерману, поставил на парапет пачку салфеток и, к удивлению омеги, аккуратно взял его сжатые в кулак от напряжения пальцы в свои ладони и позвал нежно:       – Шерман, детка... – омега сделал паузу, дав возможность Шери повернуться, но тот лишь опустил взгляд и поджал губы, чтобы унять дрожащий подбородок. Тогда Рушан продолжил утешающим тоном: – Если захочешь остаться на ужин, то ни о чём не переживай, я уже отложил для тебя лучшие кусочки с гриля. А если не захочешь, то я с радостью соберу тебе с собой, ладно?       – Мгм, – выдавил из себя Шерман.       Рушана даже такой ответ устроил, он погладил омегу по руке и развернулся на выход.       – Найди меня, как закончите, – жёстко бросил он Али, проходя мимо альфы.       – Шею мне свернёт, – сделал вывод тот, вернувшись к Шерману.       Шери бросил на него обеспокоенный взгляд, но Али лишь флегматично поднял брови:       – И будет прав. Мне не стоило давить на тебя с расспросами... Я уже говорил, что мне тяжело сохранять выдержку рядом с тобой?       – Было что-то такое, – шмыгнул носом Шерман, вытащил из принесённой Рушаном пачки салфетку и хорошенько высморкался – сейчас ему уже было не до соблюдения приличий.       – Шер, – вернулся Али к тому, что хотел сказать чуть раньше, – я точно знаю лишь одно – я ни-ко-гда не смогу убедить тебя в том, что ты заслуживаешь счастья, если в это не веришь ты сам. Всё, что я могу – это быть с тобой честным, поэтому скажу, что больше всего я зол не на то, что ты скрывал о себе, а на то, что ты хотел сделать выбор за меня. С чего ты взял, что можешь решать за меня, кто мне подойдёт или нет?       Шерман даже хлюпать носом перестал. Таких претензий в свой адрес он не ожидал никак.       – Я просто хотел как лучше, – промямлил он, бестолково хлопая глазами.       – Ты не имеешь права решать, как мне будет лучше, – ровным голосом парировал Али. – И если ты не готов уважать мой выбор, то нам действительно лучше не продолжать.       – Нет, я готов... То есть... – Шери оборвал себя и нахмурился – мысли путались в голове, из-за чего он не понимал, чего хочет добиться.       – Смотри, – попытался помочь ему альфа, – ты можешь сказать так: Али, я хочу с тобой расстаться, потому что я не испытываю к тебе симпатии. Или, например: я хочу закончить наше общение, потому что мне плохо с тобой. Ты можешь нести ответственность только за себя и свои чувства, понимаешь?       – Понимаю, – обречённо вздохнул Шерман, в очередной раз убеждаясь, что влюбился в чёртов идеал со здоровой психикой.       – Ну так что, я тебе не нравлюсь?       – Не нравишься.       – Врёшь.       – Нет, правда, не нравишься – я тобой очарован. Голова кругом идёт, будто у фаната на закрытом концерте. Восхищаюсь тобой, твоими поступками, твоими словами. В восторге от твоей семьи. И я боюсь... Нет, я в ужасе, что могу всё испортить.       – Уверен, что можешь-то? – снисходительно фыркнул Али.       Шерман только плечами пожал. Для перепалок он был слишком вымотан. Альфа это понял и подрастерял запал.       – Я не идиот, сам понимаю, что за чашкой чая о таком не рассказать, – признал Али. – Для меня очень ценно, что ты мне открылся. И разочаровываться здесь не в чем. Я лишь больше уверился в том, что ты сильный омега, с... кхм... увлекательной жизнью, – подобрал нужный эпитет всему услышанному он, после чего подвёл итог: – Я от тебя не откажусь.       На последней фразе сердце Шермана пропустило удар, пусть и сказана она была с удивительной формальностью. Слышать такое было приятней нотаций про ответственность. Шери уже было раскрыл рот для зеркального ответа, но Али его опередил:       – Можно уточню только... – поковырял он штукатурку парапета, прежде чем вернуть зрительный контакт, – ты сказал, что у Стефана никогда не будет родных братьев – это потому, что ты отдал все свои ооциты брату? Все до единой?       – Все, которые удалось вырастить на тот момент, – подтвердил Шерман.       – И больше у тебя нет? – с какой-то даже детской наивностью спросил Али.       И тут до Шермана дошло. Теоретически, у Стефа по-прежнему была возможность стать кому-то родным – ну, не родным, а единокровным, но это уже детали – братом. Нестыковочка вышла... Шери встрепенулся, вспомнив про ожидающего ответа Али.       – Нет, почему же, у меня нормальная фертильность, – ответил он.       Альфа буквально засветился от услышанного, но вслух отреагировал односложно:       – А.       Шерман нахмурился и тоже кое-что уточнил:       – То есть, из всего, что я тебе рассказал, тебя по-настоящему напрягла лишь моя возможная бесплодность?       То, что Али сказал, что не откажется от него, думая, что тот бесплодный омега, Шери подметил про себя.       – Ну, не то, чтобы прямо напрягла, но я рад, что счастье брата не оказалось по цене твоего, – честно ответил альфа и тут же поправился, показав ладони: – Впрочем, не хочу навешивать на тебя никаких ярлыков.       Шерман покусал губу, думая, как бы донести до Али свои опасения, и в то же время снова не разозлить его. Не придумал ничего получше, чем:       – Я буду совершать ошибки.       – Мне нравится утвердительность ответа, – похвалил его Али, – это означает, что ты останешься?       Шери осторожно кивнул, глядя исподлобья, но альфу и такой ответ устроил. Он наконец наградил Шермана мягкой улыбкой и сократил между ними расстояние, притянув омегу за талию к себе. Шерман сам от себя не ожидал, с каким рвением он ответил на объятие – вцепился, уткнулся и расплакался.       Его приняли. С его дебильными заморочками и сомнительной биографией. Он даже надеяться боялся на такой расклад. Думал, что придётся лавировать между скользкими темами, уходить от вопросов, подбирать слова, пока это не надоест Али, или пока случай не заставит раскрыть карты. Но чтобы вот так, сказать самое больное и сокровенное – Шерман удивлялся собственной решительности. И как же стало на душе легко. А от отголосков чужой радости слёзы высыхали быстрей.       Али нежно гладил по спине и утешительно целовал в висок, пока Шерман хватал ртом воздух, успокаиваясь.       – Я знаю, знаю, – ворковал он, – мне не стоило оставлять тебя одного. Мой маленький омежка с больши-и-им воображением надумал себе кучу страшных-страшных мыслей, да?       – Угу, – по-детски хлюпнул носом Шерман.       – Но теперь он всё-всё будет рассказывать своему альфе, да?       – Да.       Шери поднял голову, и Али тут же поддержал его за подбородок, чтобы оставить на обкусанных губах мягкий поцелуй. Омега закинул руки ему на шею для удобства, и следующий поцелуй был уже не так невинен, как первый. Шерман не понимал, насколько ему это было нужно – почувствовать, что он по-прежнему нравится своему альфе, и тот готов его так целовать.       Они сплетались языками, ласкались губами, потом переходили на лёгкие поцелуи, чтобы перевести дух, а затем вновь переходили на глубокие и чувственные. В какой-то момент Шерман поймал губами язык Али и обсосал его будто карамельный леденец, вызвав у альфы этим простым движением феноменальную реакцию. С урчащим рыком Шермана тут же перехватили под затылок одной рукой, заставив его максимально закинуть голову и начать вылизывать рот альфы старательней, а вторая рука с чувством ухватила за зад, из-за чего Шерман выгнулся рефлекторно, выпячивая попу и теснее прижимаясь грудью к Али.       – Может, всё-таки в отель? – как гром среди ясного неба прозвучал вопрос альфы.       Шерман аж подскочил в его руках – испугался. Только жалобная интонация в голосе Али оставляла надежду.       – Зачем? – пытался проморгаться от радужных кругов возбуждения перед глазами Шери.       Али, не убирая ладони с омежьей попы, вжал его в себя, чтобы сомнений к ответу на вопрос не осталось – твёрдый стояк оказался не воображаемым, как показалось до этого Шерману, а самым что ни на есть настоящим. У Шери тут же окатило жаром низ живота и промежность.       – Да-авай, – запинаясь, кивнул он.       Его уже было хотели довольно поцеловать, как вдруг живот-предатель протяжно и громко заурчал, вгоняя омегу в ещё большую краску. Оставалось только надеяться, что Али сделает вид, что не слышал.       – Дело говорит, – досадно вздохнул альфа, тут же ослабляя хватку.       Шерман расстроился бы, но Али не спешил окончательно выпускать его из своих объятий, просто обороты сбавил. Нежиться в руках альфы ему нравилось. Шери опустил голову на широкую грудь, притеревшись щекой там, где стучало сердце, поудобней переложил ладони, наслаждаясь широкими поглаживаниями Али по спине. Потом он перехватил омегу, поставив того спиной к груди, и стало совсем хорошо. Возбуждение у обоих кое-как спало, затаившись до поры до времени.       – Шер, могу спросить, – подал голос Али, пока Шерман любовался видом на залив и лишь немного повернул голову, позволяя, – а что тебя спровоцировало на такие мысли? Я помню только, как ты вроде бы спокойно себе лежал в шатре, собачку жмякал, и вдруг такое...       Вопрос был резонный, можно было даже сказать – стратегический. И уточнять, что за мысли, тоже не требовалось.       – Да банально заметил, как сильно отличаются наши семьи, – пожал плечами Шерман, – ещё Рич позвонил с не самыми хорошими новостями. Я распереживался, а там – дурное дело нехитрое.       Он повернулся к альфе, тот послушно отступил на шаг, чтобы удобней было глаза в глаза смотреть.       – Али, я всё это только тебе рассказал, – не стал скрывать просьбы во взгляде Шерман.       – Не беспокойся об этом, – с налётом возмущения заверил его Али.       – Хорошо, не буду, просто с тобой хотел поговорить папа... – аккуратно напомнил Шерман.       – Ой, – протянул, наморщившись, как от кислого лимона Али, потому как явно уже забыл о просьбе Рушана. Потом взял себя в руки и улыбнулся: – Об этом не беспокойся, мой главный приоритет сейчас – ты, а с папой мы всё уладим.       – Я не хочу, чтобы вы из-за меня ссорились, – надул губу Шерман, заломив бровки.       Али закатил глаза, но затем взял омегу за плечи:       – Поверь, мы будем ссориться не из-за тебя. И пошли уже есть, а то я тебя тут голодом заморю, и тогда меня ещё и отец прикончит.       Когда альфа с омегой спустились на первый этаж, то оказалось, что Надин с детьми уже собирается уезжать. Омега снова покрыл голову платком и подгонял малышей к выходу. Те двое, которым помогал у бассейна Шерман, напоследок подарили ему по объятию, заставив того ужасно сильно умилиться. Надин же посмотрел на него внимательным взглядом, демонстративно долго задержал его на руке Али, что покоилась на поясе Шермана, и затем только глянул на брата. Укоризненно глянул, заметил Шерман, почувствовав, как Али невольно усилил хватку, выдерживая взгляд Надин. Как только их невербальное общение закончилось, омега тут же сменил настрой и улыбнулся:       – Мне было приятно познакомиться, Шерман.       – Взаимно, – кивнул тот.       На этом и распрощались. Родители нашлись на заднем дворе в беседке, где был накрыт полноценный банкет, в центре которого лежали гора жареного на огне мяса и такая же гора рыбы с морепродуктами. Шерман мышкой сел за стол под бок к Али, невольно расслабившись от того, что Рушан с Ренардом были заняты своим собственным разговором, и на подошедших к ним альфу с омегой едва ли обратили внимание.       Рушан потягивал какой-то пёстрый коктейльчик, перед Ренардом стоял бокал тёмного пива, и тот было распорядился Али такого же налить, но альфа отказался, сделав выбор в пользу тоника со льдом и лимоном. Шерману Али предложил вино, но тот по-прежнему не готов был экспериментировать с употреблением алкоголя в такую жаркую погоду – чёрт его знает, что он в пьяном виде захочет натворить, если даже по-трезвому его так колбасит.       Мясо выглядело божественно. А учитывая то, какой Шерман был голодный, Али даже не пришлось привычно брать инициативу в свои руки и собирать тарелку – Шери сам накладывал себе овощей, сочные куски мраморной говядины, пробовал выставленные на стол соусы и запивал всё это фрешем со льдом. Стейк из лосося и креветки на шпажках тоже были до умопомрачительности вкусны. Рушан к креветкам предложил свежих кусочков ананаса, и стало совсем хорошо. Однако подкопчённый осётр с гранатовым соусом, конечно, был апогеем раннего ужина, после которого Шерман даже от десерта отказался – не хотел перебивать вкус.       – Пойду, наверное, собак выгуляю, – вроде бы между делом бросил Рушан, но в то же время с явным намёком посмотрел на Али.       – Гуляй, папуль, на здоровье, – как ни в чём не бывало улыбнулся ему Али и повернулся к Шерману: – А мы кино какое-нибудь посмотрим, да, Шер?       Шерман улыбнулся растерянно, переводя взгляд с Али на Рушана и обратно.       – Оставь молодых, – примирительно посмотрел на Рушана Ренард, и только после этого старший омега перестал буравить сына взглядом.       Али радостно поднялся из-за стола и утащил Шермана к себе в спальню – она у альфы оказалась расположена ближайшей к гостиной. Пока Шери мылся в ванной, Али успел принести его дорожную сумку, без слов обозначив, что омега будет сегодня ночевать у него. Потом альфа действительно начал выбирать в онлайн-кинотеатре фильм, и так как Шерману было по большому счёту всё равно, что смотреть, он воспользовался этой паузой, чтобы сменить уличную одежду на... А вот тут надо было подумать. У Шермана с собой был элегантный, но не сексапильный шёлковый пижамный комплект, однако рука почему-то тянулась к полупрозрачному кружевному белью и всё тому же халатику, что вчера так резво развязывал на нём Али. Интересно, а "надо подождать" уже истекло?       В итоге выбрал ни нашим, ни вашим – бесшовные хлопковые трусики и свежую сорочку, что едва прикрывала ягодицы, застегнув её буквально на пару пуговиц. Распустил волосы и ступил в неизвестность. "Неизвестность" тут же повалила Шермана на постель, подмяла под себя и впилась в губы влажным поцелуем. А потом... Предложила сесть на постели поудобней, чтобы смотреть кино.       Шерман было расстроился, точнее нет, не расстроился, но попытался надумать себе всяких страхов, мол, его не хотят, но потом сам же с собой начал спорить, ведь на крыше он точно почувствовал себя желанным. Однако долго рассуждать, хотят его или нет, Шерману не дал Али, потому что притянул к себе под бок, уложив до того уютно, что тревожные мысли отступали сами собой. А если омега закрывал глаза и концентрировался на тепле альфьего тела, обволакивающем запахе и стуке сердца, то получалось даже настроиться на эмоциональный фон Али и почувствовать отголоски облегчения и радости.       А затем и сюжет фильма затянул. Точнее, на экране происходило что-то очень интересное, но не совсем понятное. Поэтому Шерман осторожно уточнял, почему главный герой делает одно, а не другое, и почему злодей злой. Али с лёгкостью отвечал и сам рассуждал тоже. Шерман заметил, что как бы ни был увлечён альфа сюжетом, он всё равно отвлекался, чтобы подарить Шери очередной поцелуй, а покоящаяся на внутренней стороне бедра ладонь не давала затаившемуся желанию пропасть насовсем.       Шерман тоже в какой-то момент осмелел настолько, чтобы не просто засматриваться на Али, но ещё и гладить сильные предплечья, вороша мягкие тёмные волоски на них. Отвлечься пришлось лишь однажды – в поставленной на пол сумке тренькнул телефон. Шерман свесился с постели половиной туловища, чтобы проверить сообщения. Оказалось, что это ему просто прислали расписание на завтра, и омега решил завести будильник на утро, чтобы не проспать слишком долго. Всё это заняло у него буквально несколько мгновений, но когда он вернулся в постель, метя под бок к Али, понял, что атмосфера в спальне изменилась кардинально – альфа всё ещё смотрел немигающим взглядом примерно в то место, где ещё секунду назад предположительно виднелась обтянутая мягкими трусиками попа Шермана. А когда попытался проморгаться и сбросить с себя наваждение, переведя взгляд Шери на лицо, тот тряхнул волосами так, чтобы они рассыпались по плечам, глянул исподлобья и поигрался с прядкой.       – Что? – невинно спросил Шерман.       – Как ноги? – поинтересовался Али, начав сильнее источать запах.       – На месте, – кокетливо продемонстрировал Шери стройные ножки, закинув их на бедра к альфе.       – А спину не тянет? – собственнически вцепился в предложенную ляжку тот, ведя рукой к попе.       – Не-а, – успел мотнуть головой Шерман, прежде чем ахнуть, когда ладонь Али добралась-таки до его половинок.       Альфа приник губами к открытой из-за закинутой головы шее Шермана и оставил на ней нежный поцелуй. Шерман же обхватил руками Али за шею и потянул на себя. Вот теперь время ожидания у обоих точно истекло. Это чувствовалось в воздухе.       В этот раз никто из них не спешил. Али избавлял Шермана от сорочки, аккуратно расстёгивая пуговицы и тут же приникая губами к обнажённой теперь груди. Шери выгнулся навстречу чутким ласкам и нашарил полы рубашки, что была на альфе. Он помог снять с себя вещь, и они снова приникли друг к другу в глубоком французском поцелуе.       Сегодня Шерман чувствовал себя более раскованно, ведь он уже знал, что его ждёт, и доверял Али безоговорочно. Поэтому не останавливал сами собой раздвигающиеся в стороны коленки. Альфа тут же занял предложенное место. Теперь можно было зарываться пальцами в густые волосы Али, а бёдрами сжимать сильный торс, чтобы почувствовать альфу ещё ближе.       Али оторвался от Шермана, чтобы избавить того от промокших трусиков, а затем поймал в руки одну из узких омежьих ступней и облизал свод. Шерман рвано выдохнул – он и не знал, что у него настолько чувствительные ноги. А, может, это альфа просто был до того желанным, что даже такая ласка от него вызывала по телу Шери дрожь. Впрочем, когда Али с нажимом провёл по своду большими пальцами, Шерман понял, что это всё-таки чувствительность, потому что от растёкшейся по телу сладкой боли он застонал и выгнулся.       – Ещё, – попросил он.       Али с наслаждением продолжил мять ступню и облизывать подёргивающиеся пальчики, пока Шерман ловил новые и новые искры наслаждения. А когда альфа переключился на вторую ногу, то первый контакт ощущался так же остро.       – Я тоже так хочу, – облизал пересохшие губы Шерман.       – Успеешь, – заверил его Али и прошёлся дорожкой поцелуев от подъёма до самого паха омеги.       Шерман также не догадывался, что если поцеловать внутреннюю сторону бедра, он заскулит от переполняющих ощущений и попытается свести ноги. Али же это лишь раззадорило ещё больше, потому что непослушные коленки он теперь держал руками, а на бёдрах оставлял засосы.       А когда Шерман почувствовал губы Али на самом сокровенном, то смог только ахнуть и схватиться за простыню, наверное, чтоб его не снесло с постели на такой сильной волне удовольствия. Альфа на секундочку оторвался от него, и Шери успел только удивиться, почему ему совершенно не стыдно, после чего все его мысли покинули его, чтобы ничего не мешало ему полностью сконцентрироваться на ощущениях, которые дарил ему язык Али, лаская пульсирующую возбуждением дырочку.       Об одном лишь Шерман молился – чтобы это была только подготовка. Он не желал остаться в этот вечер без члена Али.       – Не останешься, малыш, – усмехнулся альфа, оторвавшись на секунду.       Он что, это вслух сказал?! Впрочем, покраснеть Шерман решил позже, потому что сейчас ему было совсем не до этого – Али наконец начал растяжку, губами вернувшись к члену омеги.       – Я готов-готов-готов, – метался на постели Шерман, едва только почувствовал в себе три пальца альфы.       Али всё равно продолжил растягивать его столько, сколько посчитал нужным, но зато сразу после этого накрыл своим телом и подарил обещающий поцелуй.       – Шер, – позвал его альфа, взяв лицо Шермана в ладонь.       Омега с трудом сфокусировал свой взгляд на тёмных глазах.       – Будь внимателен к своим ощущениям, не молчи, ладно? – попросил Али.       Шерман неистово закивал, зная, что связки сейчас могут подвести. Альфа оставил ещё один сладкий поцелуй и медленно погрузился в омегу. Тот ахнул от постепенно возникающего чувства наполненности – он никогда к этому не привыкнет. Шери поймал руками лицо Али, чувствуя под подушечками пальцев отросшую за день щетину, и уткнулся с альфой лоб в лоб. Каждый его вздох был таким же тяжёлым, как и у Шермана, и стоило только ему покинуть омежье тело, а затем повторить фрикцию, их дыхание полностью синхронизировалось.       Они стонали вместе. С каждым новым толчком Али внутри Шермана они будто становились ближе – хотя куда уж ближе? И всё-таки, Шери чувствовал, что этот раз не похож на вчерашний. Полное отсутствие страха заставляло его отдавать себя без оглядки, растворяться в альфе, слышать его чувства. Они переплетались пальцами, языками, конечностями – лишь бы не терять контакт.       В какой-то момент Али вошёл в Шермана максимально глубоко, заставив того содрогнуться от прошившего электричества и распахнуть глаза лишь для того, чтобы наткнуться на ошеломлённый взгляд альфы.       – Господи, ты меня чувствуешь, – вдруг понял он.       – Так же как и ты меня, – подтвердил Шерман.       Али начал вбиваться в него, продолжая глядеть в глаза, а Шерман не мог отвести взгляда, до того сильно хотелось провалиться в чёрную бездну огромных от возбуждения зрачков. И лишь когда волна оргазма резко накрыла его, "бездна" перед глазами сменилась на разноцветные пятна, расходящиеся в унисон с судорогами удовольствия. Лишь по ни с чем не спутываемому ощущению полного удовлетворения, подчинения и заполненности, возникшему вслед за последними отголосками оргазма, Шерман понял, что Али кончил вместе с ним, запечатав узлом.       Омега послушно подождал, пока обрушившийся на него альфа отдышится, тем более, что в такой позе можно было водить руками по влажной мускулистой спине и зарываться носом куда-то за ухо, где всё ещё так ярко пахло возбуждением альфы. Через несколько дивных мгновений Али пришёл в себя, попросил схватиться за его шею и, подхватив Шермана под пояс, перевернул их одним слитым движением так, чтобы он теперь лежал на спине, а Шери оказался сверху. Пережидать сцепку в такой позе было не менее приятно, чем в предыдущий раз – можно было целоваться и тесно-тесно прижиматься к вздымающейся груди.       – Я почувствовал тебя там, на крыше, – признался Шерман, зажмурившись, чтобы не спугнуть внезапную откровенность, – и не смог, просто не смог солгать... Хотелось только одного...       – Чтобы тебе больше не было больно, – подхватил фразу слово в слово Али.       Шерман сердился на свою чувствительность, но ничего не мог поделать с дрогнувшим голосом, однако решил просто не обращать на него внимание и поднялся на локтях, чтобы посмотреть альфе в глаза.       – Это... оно?       – Это оно, – заверил Али, дотронувшись ладонью до щеки Шермана.       Тот прижмурился сладко, опустил голову обратно на грудь и продолжил нежиться под ласками Али, понимая без малейшей капли страха, что его прошлая жизнь в этот миг закончилась.