Сломанные шипы

       — Дорнийцы будут здесь самое большее через день, — произнёс сидевший напротив него рыжебородый лорд, на чьём бело-красном дублете вставали на дыбы грифоны. — Хелдон позаботится о корабле для них, одном из тех, что Марк Мандрейк захватил на Эстермонте.        — Морем, — задумчиво повторил Эйгон, глядя на своего наставника. Они сидели в дубовых креслах за круглым столом из красного дерева в солярии Штормового Предела, который когда-то принадлежал Узурпатору, а после его братьям. — Я предпочел бы, чтобы они двигались сушей… С принцессой ясно, а как насчёт её отца, моего дражайшего дядюшки?        — Полагаю, вы больше узнаете от вашей кузины, — ответил лорд Грифоньего Насеста. — Принц Доран мало похож на Красного Змея, он осторожен, но раз послал свою наследницу, то мы можем рассчитывать на дорнийские копья. На перевалах стоят две армии, одну возглавляет Франклин Фаулер, а другую — Андерс Айронвуд…        — Гарри и остальные обрадуются, когда дорнийцы наконец перевалят горы и соединятся с нами, — улыбнулся Таргариен, не выдав своего беспокойства при упоминании Хранителя Костяного Пути. Из уроков истории он помнил о том, насколько строптивыми вассалами для Мартеллов были Айронвуды, до прихода ройнаров властвовавших над половиной Дорна.       Ныне древняя вражда несколько приутихла, старший сын принца Дорана — воспитанник лорда Андерса. Будь это к северу от Красных Гор, именно Квентин наследовал бы Солнечное Копье после отца, но только не в Дорне… Впрочем, если Арианна станет королевой, то её брат станет следующим правящим принцем. Уж не это ли собирается предложить ему дорнийка, брак с Эйгоном в обмен на мечи ее отца?       Похоже на правду и не сказать, что Эйгон будет всерьёз возражать против такого предложения. Дейнерис Бурерожденная со своими Безупречными и драконами далеко, на другом краю света, а стоящие на перевалах войска куда ближе. Сначала тетка словно и не спешила на запад, а потом её заперли в Миэрине гискарцы и их союзники.       Недруги Эйгона по эту сторону Узкого моря точно не дадут ему время дождаться прибытия Дейнерис, даже если случится чудо и она одержит верх в схватке за Залив Работорговцев. Тиреллы превратились из опоры драконьего дома в верных союзников Ланнистеров и Томмена, который не то сын Узурпатора, не то Цареубийцы. Без помощи Солнечного Копья нечего и думать выстоять против льва и розы.       На Мысе Гнева, Эстермонте и Тарте нападения не ждали и защитников было не так уж много. При Штормовом Пределе немалую роль сыграло то, что наемники подняли знамена Станниса Баратеона с огненным сердцем и оленем, сбив с толку и лорда Матиса, и командовавшего гарнизоном Гилберта Фарринга.       Конница Золотых Мечей воспользовалась вылазкой сира Гилберта, чтобы смять войска Рована и ворваться в замок. Немного бесчестно, но благодаря хитрости лорда Коннингтона Штормовой Предел удалось взять малой кровью. Сир Гилберт погиб в сече,как и большая часть его людей, а раненый лорд Матис и уцелевшие его капитаны попали в плен, как и сир Ломас Эстермонт, помощник Фарринга.       Служивший в Штормовом Пределе сенешалем молодой Элвуд Медоуз предпочел преклонить колено, как и подчинённая ему замковая челядь. Эйгону не понравился льстивый лорд, но лучше уж такая присяга, чем упрямство сира Ломаса или лорда Матиса. Рубить головы Таргариен им не стал, но настроение было подпорчено. К сожалению, высадившееся с Эйгоном войско росло в числе очень медленно.       Пока под черно-алыми знаменами сражаются в основном Золотые Мечи, разбавленные парой сотен примкнувших к Эйгону добровольцев вроде сира Аддама Уайтхэда, наследника мелкого лорда с Мыса Гнева. Разгром небольших гарнизонов да битва с армией Матиса Рована не тоже самое, что встретиться на поле боя с воинством, которое выступит из столицы.       Говорили, что после Черноводной Мейс Тиррелл отослал половину своего воинства в Простор, прежде чем повести оставшуюся часть на осаду Штормового Предела. Хранитель Юга вернулся в столицу при слухах о аресте Верховным Септоном леди Маргери, оставив лорду Золотой Рощи три тысячи мечей, но теперь к нему присоединился со своими отрядами прибывший из Девичьего Пруда Рендилл Тарли.       Сколько именно врагов будет врагов, не могли сказать ни Лисоно Маар, ни Хелдон, но они сходились, что надо быть готовым к появлению тридцатитысячной рати. Помощь могла прийти только с юга и это знали все, от последнего копейщика до десницы Эйгона. Поэтому вести о дорнийцах из Грифоньего Несеста одновременно обрадовали и обеспокоили юношу.       Море неспокойно, зимние шторма реже осенних, но намного лютее и Таргариен молил богов, чтобы Арианна благополучно добралась до Штормового Предела. Если принцесса погибнет…нет, лучше об этом даже не думать. А вот о самоуправстве Хелдона подумать стоило. Конечно, после дождей дороги раскисли, но никто и никогда ещё не утонул в дорожной грязи.        — Не доверяй никому, — учил Эйгона карлик, убивший родного отца и обвиненный в смерти племянника.       Кое-кому король все же доверял. Лорду Коннингтону, Утке, Леноре, а раньше еще и Хелдону. Франклин Флауэрс, Чёрный Балак, Тристан Риверс и братья Пики люди храбрые и опытные, но они наемники, пусть их отряд и зовётся братством изгнанников. Прежде Золотые Мечи никогда не разрывали контракт, их слово было крепче валирийской стали, пока золото и уговоры не заставили их уйти с мирийской службы.       Все присягнувшие Эйгону в лагере на берегу Ройны рассчитывали найти золото, титулы и земли, то, о чем мечтали их предки и что не могли дать самые щедрые из торговых принцев Эссоса. Через день они могут получить долгожданного союзника или почувствовать холодный привкус поражения.       Хотя в недрах Штормового Предела была тайная гавань, войти в неё могла лишь парусная лодка, а не галея или когг. Большие корабли причаливали в укромной бухте севернее мыса Дюррана, если воды Залива Разбитых Кораблей были к ним достаточно милостивы. В старину штормовые короли держали флот на Эстермонте, Мысе Гнева и Тарте, но не вблизи родного замка.       Старшие из сыновей лорда Стеффона стояли на стене Штормового Предела, когда налетевшая буря на их глазах отправила ко дну галею «Горделивая», на которой возвращались из Вольных Городов их родители. По милости Хелдона Эйгон вполне может увидеть, как гибнет корабль его кузины, а с ним и надежды отомстить за родителей…        — Вашей милости также стоит подумать о том, чтобы даровать следующий белый плащ дорнийскому рыцарю, — вырвал юношу из задумчивости голос лорда Коннингтона. — Утка — человек надежный, но он один и остаётся ещё шесть мест.       Бывший наставник возражал против желания сделать первым из семи белых рыцарей возрожденной Королевской Гвардии сына кузнеца, но тут юноша был непреклонен. Здоровяк с лохматой бородой был немного простоват и мог не годиться в подметки Барристану Отважному в его лучшие годы, зато отваги и верности Дакфилду не занимать.       Утка нес караул у двери и юноша был уверен, что если придётся, сир Ролли будет защищать свой пост до последней капли крови. Происхождение не главное. Цареубийца был сыном великого лорда и отличным фехтовальщиком, но именно он пронзил мечом старого Эйриса, деда Эйгона и последнего короля на Железном Троне из дома Таргариенов.        — И я помню о своём обещании, милорд, — Эйгон невольно коснулся украшенного рубинами ожерелья из чёрного железа, подарка магистра Иллирио. Тот взял с него слово сделать его мастером над монетой. Нет, юноша собирался сдержать и это обещание, но странное дело, порой ожерелье начинало жать шею. — Ни одного нового белого рыцаря без вашего согласия.        — Я позабочусь, чтобы Королевская Гвардия была вас достойна, — десница удовлетворенно кивнул. — Полагаю, после победы над армией Тирелла у нас не будет отбоя от желающих принять белый плащ.       Эйгон был согласен с этим, только сначала Мейса Тирелла надо разбить, а неполных девяти тысяч, пусть и подкреплённые боевыми слонами и стрелками Чёрного Балака, для этого маловато. Стрикленд страдал излишней осторожностью, но в одном он был прав. Пока они не соединятся с дорнийцами, нечего и думать о полевом сражении.