Петир Мезенцев

Закончив со всеми «делами» и рассчитавшись с долгами, Мезенцев приказал уложить останки летнийца в бочку с солью, дабы тот смог пережить путь в Вестерос, а после он планировал исполнить угрозу и скормить подонка свиньям. Ведь что есть слово, если ты не можешь его держать? Петир старался быть хозяином своих обещаний и не бросать их без повода, да и кто с тобой будет вести дела, если ты элементарно не держишь собственное слово? Усные договорённости это пакт между мужчинами, правда иногда кто-то пытается не следовать подобному архаизму, но со временем даже таких людей находит своя заслуженная кара. Мастер над монетой пытался жить по своим правилам и не меняться из-за чей либо прихоти. Поэтому он и держал слово, и был верен себе, однако порой ему приходилось быть более гибким, иначе всегда есть шанс сломаться. Закончив своё знакомство с милым заведением «Гринберг» банальным поджогом, юноша удалился в городские трущобы, оставляя жадному пламени щедрую жертву, да и следов так становится меньше, ведь что можно найти в горстке пепла? Огонь очищает и Мезенцев уже не раз убеждался в правдивости данных слов пусть и не всегда при законных обстоятельствах. Уютные улочки Браавоса неожиданно кончились и начались привычные взору трущобы. Обычное гетто коих не счесть в больших городах, но здесь было что-то иное и парень пытался понять, что здесь не так. Улицы были на удивление чистые, бродяги и нищенки не собирались клянчить мелочь, да и в целом было слишком уж пусто для трущоб подобного города. Так же всюду встречались и добротно одетые дети, и взрослые, их одежда имела общий стиль и вышитый знак серебряного дракона в разных местах. Оценив подобную метку своих и чужих, Мезенцев продолжил углубляться в трущобы. Отдалившись от центра, ещё дальше Петир отметил, что новые люди ещё меньше походили на нищих, а в их глазах и вовсе горел непонятный для мастера над монетой огонь. Возможно где-то здесь имеется храм, что поддерживает все заблудшие души, иного объяснения юноша просто не видел, а на фанатиков он уже успел насмотреться и в Вестеросе, эти люди идеально вписывались в тот образ, что столь отчётливо засел в памяти Мезенцева. Но насколько был осведомлён мастер над монетой, вольный город имел вполне себе космополитные взгляды и каждый был волен следовать той религии или учению, что ему приглянулось, естественно в рамках закона, так что сугубо деструктивных культов в Браавосе не было. Размышляя и дальше о том что за «гуманисты» объявились в данных трущобах, юноша оказался у огромного храма посвящённого Смерти.