Don't you dare

Субину стоило немалых усилий уговорить Енджуна сложить вещи в пакет и забрать с собой потом. А еще больших усилий ему стоило вести себя спокойно за ужином, потому что Енджун наотрез отказался уезжать домой, пока не попробует все, что приготовили родители Субина. К счастью, за столом Енджуна снова немного отпустило и он вел себя почти как всегда, разве что то и дело касался его ноги и руки под столом. Субин же в это время был занят тяжелой мыслительной деятельностью: как избежать раскрытия. Если у Енджуна течка, а это, очевидно, она, то они непременно займутся сексом. Обойтись пальцами и языком не получится, Енджун его за такое со свету сживет. А если они займутся сексом, то у Субина образуется узел. И ни одна в мире течка не сделает омегу настолько рассеянным, чтобы он этого не заметил. И Енджуну она не устроит временный провал в памяти, чтобы после этого у него не появилось вопросов. Это значило, что варианта остается только два: бежать или сознаться во всем. Субин не хотел бежать. Как бы страшно ему ни было, он не мог оставить Енджуна. Ни наедине с течкой, ни вообще. Наверное. Даже понимая, что так будет лучше, он очень хотел быть с ним. Может быть, эта течка станет их прощанием? Может быть, после этого он напишет заявление и уедет? Он успешно прошел первый этап конкурса, может, пройдет и дальше, переедет куда-нибудь и не будет портить Енджуну жизнь. Более того, он почти уверен, что Енджун не простит его. Во время течки, быть может, и закроет на это глаза, но потом... потом придет разочарование. Енджун возненавидит его и прогонит навсегда. Господи, как же тяжело давалось ему это решение, пока Енджун ни о чем не подозревал. Они ушли всего через пару часов, потому что Енджуну становилось заметно хуже, и это не удавалось скрыть уже и от родителей, хотя те тактично делали вид, что ничего не заметили. Течка не была чем-то неправильным или запретным, это случалось со всеми омегами в мире, и никто не делал из этого событие мирового масштаба. Просто сам Енджун из последних сил делал вид, что все в порядке, и остальные поддерживали его. Но как только они оказались в машине, Енджун откинулся на сиденье, прижимая к груди пакет с вещами Субина, и закрыл глаза. — Я понятия не имею, какого черта она началась раньше, но если и так, то даже не надейся сбежать, Чхве Субин. Это твоих рук дело, в буквальном смысле, и тебе и разгребать последствия, — отрезал Енджун, пытаясь вспомнить, как заканчивал в таком состоянии съемки и обошелся без единого замечания, а сейчас не мог собрать себя в кучу и с трудом боролся с желанием залезть на Субина прямо сейчас. — Ты хочешь, чтобы я провел с тобой течку? — тихо уточнил Субин, хотя это было и так очевидно. — Ты уверен в этом? — Я уверен, Субин. Более чем уверен. Давай ты поскорее доедешь домой, мне нужно переодеться. Свитер натирает соски, а джинсы давят в пояс. Я хочу свою шелковую пижаму и чашку какао. Или шампанского. Я могу выпить какао с шампанским? Субин тихо рассмеялся и кивнул. — Можешь, конечно. Ты все вообще можешь. — Даже получить тебя? — тихо спросил Енджун, поворачиваясь к Субину. Тот выглядел за рулем так спокойно и уверенно. Хотя Субин почти всегда так выглядел. Даже смущаясь, он быстро брал себя в руки. Никогда не позволял панике себя захватить. — Ты уже получил меня, — так же тихо ответил Субин, борясь с желанием коснуться Енджуна, но только потому, что прямо сейчас ему будет от этого только хуже. В ответ Енджун промолчал, отворачиваясь к окну и зарываясь носом в свитер Субина, который выудил из пакета. Иногда им обоим не нужны были лишние слова. Субин знал несколько вещей о течке у омег, и все проходило у Енджуна, как по учебникам. Состояние будет нарастать, симптомы усугубляться, а затем Енджуну захочется секса, и Субин должен будет ему дать. Не то чтобы должен, разумеется, но не сможет не дать. И также Субин знал о реакции альф на течку омеги. У него непременно образуется узел, если они займутся сексом. И как только он образуется, блокаторы полетят к чертовой матери и ароматическая железа начнет работать. Были блокаторы и более жесткого вида, который употребляли работники тюрьм и больниц, к примеру. Они вводились инъекционно или вживлялись под кожу, и никакие течки им были не страшны, но такие блокаторы не продавались обывателям, да и никто не стал бы в своем уме их употреблять, так как последствия для организма были не самые лучшие, а еще у них были возрастные ограничения, и в обязательном порядке должен был быть уже ребенок. Блокаторов, что принимали Субин с Енджуном, было вполне достаточно для нормальной жизнедеятельности в социуме, но они не портили сексуальную жизнь. И если альфа и омега во время течки хотели избежать незапланированной беременности, им стоило использовать традиционные средства защиты в виде презервативов или противозачаточных таблеток, которые принимались непосредственно с началом течки. Субин не видел пока ни того, ни другого у Енджуна дома, но он не лазил по его личным вещам, а парочку презервативов было в кошельке у него самого, так что... господи, надо было бы позаботиться обо всем этом сейчас, пока они оба не сошли с ума, но Субину было попросту неловко, если можно так выразиться. И это было странно для взрослого парня, который полчаса вылизывал омегу, стонущего в подушку, но он и правда все никак не мог раскрыть рта, пока они ехали к Енджуну домой и поднимались в квартиру. — Субин, — обратился к нему Енджун уже в квартире, замечая состояние младшего. — Ты не хочешь здесь находиться? Я не могу тебя держать. Если ты считаешь, что проводить со мной течку – тоже часть твоих профессиональных обязанностей, то я тебя обрадую: это не так. И ты можешь катиться на все четыре стороны, если... Договорить ему Субин не дал, нежно сжав руками щеки омеги и прижавшись губами к его губам. Гормональные американские горки сейчас здорово били по психике Енджуна, и Субин собирался комфортить его изо всех сил. — Нет, милый, нет, — прошептал Субин, убирая волосы Енджуна со лба и прижимаясь губами к его переносице и кончику носа. — Не говори глупостей. Я хочу провести с тобой течку. Я просто думал о защите. У меня есть несколько презервативов, а у тебя? — У меня достаточно презервативов, а еще один гандон, который меня обижает, — пробурчал Енджун, тыкая пальцем в грудь Субина, который рассмеялся и прижал его к себе, опять целуя в переносицу, а следом в волосы. — Прости, детка. Я просто никогда не был с омегой в течке и не знаю пока, как себя вести. Но я научусь. И я буду делать все, что ты скажешь. — Не надо мне делать все, что я скажу! — Тогда буду делать все наоборот. — Нет же! Енджун раздраженно топнул ногой и открыл было рот, чтобы начать возмущаться, но Субин вновь поцеловал его, занимая и губы, и мысли, и Енджун только расслабленно замычал, опуская плечи и позволяя Субину начать себя раздевать. — Ты говорил, свитер натирает тебе соски? — Да, папочка, — пробормотал Енджун и сощурился, пытаясь сдержать смех, когда увидел, как взлетели брови Субина. — Не смотри на меня так, просто ты заботишься обо мне, как папочка. А не твои грязные фантазии о дедди-кинке. Легонько шлепнув Енджуна по заднице, Субин продолжил снимать с него свитер и мягко провел большим пальцем по одному, а затем второму напряженному соску, словно успокаивая его. — Не приставай, я пока не готов, — заворчал Енджун, но без капли раздражения. Он помог Субину снять с себя штаны, а затем, подумав, стащил и трусы, с самым невинным видом направляясь в спальню, чтобы надеть свою черную шелковую пижаму. С собой в спальню он взял и вещи Субина, привезенные из его дома, и сразу же взялся за построение гнезда. Конечно, он не вил его, как птицы: не использовал биологические жидкости и хитроумные узоры. Просто положил свитера Субина рядом с подушками, а его футболку натянул на себя. — Она ведь ничем не пахнет, почему тебе нравится ее носить? — поинтересовался Субин, который тоже переоделся в домашнюю одежду и написал Бомгю о том, что все встречи нужно будет перенести. — Помимо специфического запаха есть запах и обыкновенный. И мне нравится, как ты пахнешь. Вот и все. Это плохо? — Нет, конечно нет. — Может быть, ты хочешь мне что-то сказать? Вопрос Енджуна заставил Субина удивленно замереть, глядя в лицо парня. — Что ты имеешь в виду? — Не знаю, Субин, тебе виднее? У меня началась течка. Пару часов туда, пару часов сюда, и я попрошу тебя заняться со мной сексом. Может быть, есть что-то, что ты хочешь сказать мне до того, как это случится? Енджуну чертовски тяжело было стоять даже в полуметре от Субина, так что, несмотря на серьезность своих слов, он все равно шагнул в объятия младшего, потираясь носом о его плечо, пока тот гладил его по спине, кусая щеку. — Енджун, во-первых, я хочу, чтобы ты знал, что это многое значит для меня. Провести с тобой течку... я не мог и мечтать об этом. Понимаю, что многое случилось между нами за это время и не все было до конца понятно, но ты очень особенный для меня человек. — Я знаю. Субин, я в курсе, правда. И ты для меня тоже. Но я сейчас не об этом. Мое сознание уже частично помутнилось из-за наплыва гормонов, и я не совсем адекватно реагирую на вещи, но ты спрашивал о защите из-за того, что боишься зппп, или потому, что я могу забеременеть, м? Субин крепче сжал Енджуна в объятиях, тяжело сглатывая. Беты не могли иметь детей. Разумеется. Неужели он столько времени умело все скрывал, чтобы теперь спалить себя? — Я... Джуни, черт... Субин впадал в панику. Насколько он не мог сейчас уйти, настолько же ему этого хотелось. Просто сбежать от проблемы и ничего не решать. Не видеть разочарования в глазах Енджуна. — Ладно, окей, — Енджун выдохнул, прикрывая глаза. — Если ты не можешь сказать этого – пускай. В любом случае, сейчас это ничего не изменит, Субин. Механизм запущен, стрела уже вылетела, и все остальные пословицы. Я тебя отсюда не выпущу ни за какие коврижки, в чем бы ты мне сейчас ни признался. Мой омега хочет тебя, и я не хочу даже думать о том, что я испытаю в течку, если тебя не будет рядом, когда эта сраная течка была и спровоцирована нашим сексом, — Енджун обвил руками шею Субина, стараясь не думать вообще ни о чем сейчас, а просто чувствовать. — Мы с тобой двое очень взрослых и разумных людей, которые категорически не умеют говорить о чем. Как бы ни было это прискорбно, это так. Поэтому давай сейчас ты будешь лучшим партнером для меня, которым ты и являешься, а когда моя течка закончится и я смогу трезво думать, мы будем решать, что нам с этим делать. — Я тебя не заслуживаю. Ты слишком много прощаешь мне, — выдохнул Субин, готовый разреветься от стыда. Потому что в очередной раз его отец был прав: он разочарование. И трус. Даже когда Енджун просил его все сказать, он так и не смог. — О нет, ты меня как раз заслуживаешь. Не знаю даже, какие грехи ты совершил в прошлой жизни, чтобы меня заслужить, — рассмеялся Енджун, прижимаясь губами к губам Субина и улыбаясь от того, как заскользили его руки по телу. — Перестань грузиться прямо сейчас, Субин. Хватит драмы. Мы отодвинем все разговоры на позже, просто будь со мной сейчас, хорошо? — Хорошо, — кивнул Субин, наклоняя голову и целуя Енджуна в шею, затем чуть выше и касаясь кончиком языка ароматической железы. Он нежно поцеловал ее, легонько сжал губами кожу и вобрал ее в рот, посасывая. Енджун был готов рухнуть на пол от одного этого действия, но крепче вцепился в плечи парня, откидывая голову назад и чувствуя, как сжимается задница. — Если ты хочешь ускорить процесс, то ты на верном пути, но я все еще не получил свое какао с шампанским и порцию обнимашек, — прошелестел Енджун, подрагивая от поцелуев в шею, которые не прекращались даже когда Субин поднял его на руки и перенес в гостиную, сажая себе на руки и обнимая за талию. — Ты начинаешь пахнуть, — тихо заметил Субин, зарываясь носом в волосы за ухом Енджуна и жадно втягивая носом его аромат. Пока что он чувствовал только сладкую мяту, которую легко можно было принять за запах шампуня, но нет. Естественные запахи разительно отличались от того, что создавалось руками человека. И запах нельзя было назвать «мятным». То есть буквально листок растения пах не так, просто эти ассоциации подкидывал мозг. Сейчас Енджун пах морозно-сладко, свежо и легко. Но Субин знал, что это только начало и что в последующие часы запах будет усиливаться, а затем смешается с его собственным. И после этого ничто не будет, как прежде. Хотя кого он обманывает? Ничто уже не могло быть, как прежде, после самой первой их встречи. — И как я пахну? — кокетливо поинтересовался Енджун, с трудом отрываясь от чужих губ и отодвигаясь немного, чтобы увидеть лицо Субина. Его расширенные зрачки, тяжело вздымающуюся грудь и приоткрытый рот. — Альфе нравится мой запах? — тихо добавил он, сжимая пальцами подбородок Субина, не позволяя ни отвернуться, ни отвести взгляд. Несмотря на то, что его сознание было одурманено ласками и гормонами, Енджун был самим собой. Даже в таком состоянии.