Соблазнитель

• 28.08. Суббота • Дом Хан Джисона не просто большой – он чертовски огромный. Точнее, дом его родителей, которые, к слову, находятся в двухнедельном отпуске где-то на берегу Чэджу, совершенно не подозревая о том, что тут происходит на данный момент. Отец с матерью никогда не ограничивали отпрыска в чём-либо, будь то вечеринки, карманные деньги, концерты любимых групп или же школьные походы, лелея его, как единственного ребёнка. Хан даже не соизволил предупредить их о том, что к нему не просто придут друзья, а завалится добрая половина университета. Торчащие то тут, то там ушки, крылышки, хвосты, броский мейк-ап, причёски, разнообразные костюмы персонажей фильмов и игр на присутствующих – всё это только забавляет и вызывает самодовольную улыбку у Хана. Учитывая количество гостей, он гордо отмечает про себя, что массовая рассылка проделала отличную работу, а отправленное за два часа до начала короткое сообщение "кстати, вечеринка будет костюмированной", наверняка доставило студентам дополнительных хлопот. Еды и алкоголя хватит абсолютно на всех – об этом он тоже хорошо позаботился. Ведь родители, перечисляя приличную сумму на его счёт, сказали "потрать их на то, что хочешь", а Джисон как раз хочет веселиться. Все давно знают, что он большой тусовщик и мастер по проведению вечеринок, но сегодня Хану хочется больше понаблюдать за происходящим. А, точнее, за тем, как Феликс Ли в этой дурацкой маске Дэдпула будет выполнять обещанное. Собственно то, ради чего и организовано всё это. Джисон начинает немного нервничать, когда среди присутствующих не замечает ни Чанбина, ни Чана – главную мишень сегодняшнего вечера. Сообщения, что он отправил Со час назад, всё ещё стоят непрочитанными, и от этого желание сгрызть свежий лак с ногтей стремительно растёт. Он хватает из рук подошедшего Минхо бокал текилы и выпивает одним залпом. – Йоу, йоу, полегче, чего так разнервничался? – старший недовольно цокает языком, вытирая запачканную ладонь салфеткой. С кошачьими ушками на голове и ободранным хвостом, смешно торчащим из-за пояса джинсов, он выглядит особенно мило, но Джисон по вредности своей конечно же ему этого не скажет. Хан лишь косится на Ли, раздражëнно кусая щеку изнутри. Сам он тщательно подобрал аутфит: форма японских школьниц, дополненная дьявольскими рожками и тяжёлой цепью на шее. – Ты длиннее ничего не нашёл в своём шкафу? – Сынмин, у которого данный вопрос вертелся на кончике языка с тех пор, как он увидел Хана в таком, мягко говоря, непристойном наряде, едва прикрывающем самое важное, всё же озвучивает его. И, судя по выражению лица друга, очень даже зря. – А что с моим нарядом не так? – Джисон, не привыкший жить по чьей-либо указке, прожигает в Киме адскую дыру. Нервы и так на пределе. – Слишком вызывающе. – Настолько вызывающе, что тебе хочется меня трахнуть, даже? – после собственных слов Хан начинает гадко смеяться, а Сынмин лишился бы дара речи, если бы не был так хорошо знаком с этим дурацким юмором, порой выходящим за рамки всякого приличия. – По-моему, смотрится довольно очаровательно, – Минхо забавно пожимает плечами, шутливо дëргая края немного задравшейся юбки Хана, этим разряжая в один момент накалившуюся атмосферу. – Кстати, а Свинолик не придёт? – Его имя Чанбин, мать твою, – Джисон закатывает свои накрашенные глаза, а Ли лишь хихикает, прикрывая рот ладонью. – Как раз это я и хотел выяснить сам. В этот момент в их сторону несëтся Хëнджин – на нём симпатичный джинсовый комбинезон, крылья феи за спиной, которые, видимо, он прихватил в последнюю секунду, а в длинные блондинистые волосы вплетены разноцветные ленты. Учитывая широко распахнутые глаза и полные губы, сложенные буквой "О", Хван чем-то впечатлëн, и ему явно есть что рассказать друзьям. – Чуваки, я только что столкнулся с Йени! – О боже... – Джисон хватается за голову, а Минхо шокированно таращится на него, быстро выпаливая: "Ты же безбожник". – Вы поговорили? – интересуется тут же, параллельно поглядывая в зал, будто выискивая кого-то. – Разговоры – пустая трата времени и энергии. Можно ведь сразу потрахаться, – Хан, как всегда, в своём стиле. Недовольный Хван нехило бьёт его по бедру. – Что?! – У тебя на уме только одно, – шипит он, затем обращается к Минхо более спокойно: – Он просто посмотрел на меня, а у меня уже ноги подкосились. Ли искренне жаль младшего. Он сочувствующе сжимает его плечо и тяжело вздыхает. Восхищаться кем-то одним вот уже второй год – это всё-таки геройство. – Просто заговори с ним первый. В глазах блондина плещется нерешительность. – Яиц не хватит. – Хан не может удержаться от порции яда, хотя в его словах есть доля правды, и Хëнджин опускает голову, безмолвно соглашаясь с ним. Сынмин всё это время молчит, не имея абсолютно никакого желания встревать в этот разговор. Настроение пропало, точнее, его в очередной раз убил Хан Джисон, которого сейчас это заботит явно в последнюю очередь. И так постоянно – когда он закатывает вечеринку, у Кима почему-то пропадает настроение. Порой откровенность и провокационные действия Джисона бесят настолько, что хочется хорошенько вытрясти из него всю дурь. Проходя мимо, Хан намеренно задевает его плечом и игриво показывает свой проколотый язык, этим лишь сильнее действуя на нервы. В один день ты точно доиграешься, Хан Джисон. * * * Наручные часы показывают без пятнадцати девять, когда Чан и Чанбин оказываются во дворе семейства Хан. Чем ближе, тем сильнее непонятное волнение сковывает всё нутро, отчего дрожь бьёт по коленям. Всю дорогу Бан то и делал, что всячески искал пути к отступлению, но Чанбин и слушать не стал его нытьё, при этом крепко держа за руку. И сейчас, стоя на прохладном ветру, что нагло пробирается под толстовку, Чан понимает – он здесь, впервые за свои неполные двадцать три года пришёл на вечеринку, а пути назад нет. Заметив беспокойство во взгляде друга, Со бодро улыбается: – Да всё окей, не загоняйся! Чан бы не загонялся, если бы не шок, охвативший его при виде особняка внушительных масштабов. Такие он видел только по телевизору. Дом больше походит на апартаменты олигарха, чем на уголок обычного студента. Конечно, Чан был наслышан (точнее, заранее оповещëн Чанбином) о состоянии семьи Хан, но сейчас понимает, что к такому жизнь его точно не готовила. Двухэтажный особняк в современном стиле создан кем-то с исключительным вкусом, что заметно даже человеку, плохо разбирающемуся в искусстве. Например, Чану. Но ещё больше ему нравится бассейн, расположенный по центру двора и отделанный декоративным камнем. Сердце Чана больно сжимается при виде толпы студентов, топчущих чистый ухоженный газон, совершенно ни о чём не задумываясь. И по сути это не должно его волновать, ведь в таком огромном доме, скорее всего, пять тысяч слуг. Бану просто вспомнилось то, как тщательно ухаживает мама за их, пусть и не таким большим, двориком. – Хей! – знакомый голос возвращает его из вороха мыслей. – Я такие дома никогда не видел! – честно выпаливает Чан с неприкрытым восхищением. – Почаще в свет выходи. – Чанбин с насмешкой подталкивает его туда, где происходит самое интересное, а, вернее, к распахнутым настежь дверям. Из глубин особняка уже доносится какая-то популярная песня, название которой так и вертится на кончике языка. Чан поражается тому, как много людей откликнулось на приглашение Джисона, большинство лиц ему даже не знакомо, хотя, казалось бы, они учатся в одном университете. Вот, значит, каково это быть популярным. Что касается Чанбина, Чан до этого момента никогда не видел его в подобной среде, и то, как уверенно и по-хозяйски его друг ведёт себя в этом доме, определённо впечатляет. Неожиданно со спины на них наваливается чья-то лёгкая тушка, закидывая им руки на плечи. – Йоу, я уже не надеялся вас увидеть! – Чан, мягко говоря, в шоке от столь пламенного приёма и, повернувшись к источнику своего удивления, понимает, что это не кто иной, как затейник данного мероприятия, Хан Джисон собственной персоной. Но когда синеволосый обходит их, становясь впереди, Чан понимает – этот вечер удивит его не раз. Одежда Хана, если её можно так назвать, лишает дара речи. Просто не каждый день увидишь парня, косплеющего японских школьниц. Хотя, в принципе, от его друга он немногим отличается. Чану было даже немного неловко идти с ним по улице. – Ты чего на сообщения не отвечал? – Джисон обращается к Чанбину, хватая его за плечи. – Твои резкие вбросы насчёт тематики вечеринки нехуëво меня потаскали, знаешь ли. – как-то замученно отзывается Со, которому действительно пришлось попотеть, подбирая себе наряд впопыхах. Чан тому свидетель. – Не волнуйся, за это я буду дополнительно гореть в аду, – гадко хихикнув в своей привычной манере, Хан обращает внимание на Чана. – Кстати, у тебя классные очки. Новые? Бан не сразу находится с ответом, но всё же тихо проговаривает: "Спасибо, да". Очки для зрения и правда хорошенькие, это подарок от папы и самая новая среди всех его вещей, которая была отложена до лучших времëн. И, видимо, сегодня настало то самое время. – Рад, что ты здесь, ведь друг Бини и мой друг тоже. – понятное дело, Хан с Чанбином лучшие друзья, но Чан не может понять такое его отношения к себе, будто они знакомы уже много лет. Вероятно, он такой дружелюбный по натуре своей, и это, конечно, является огромным плюсом в характере человека. Бан даже завидует немного. Стоит ему расслабиться под воздействием лёгких шуток Чанбина и Джисона в непривычной для него атмосфере, как к ним присоединяется ещё двое незнакомцев. Это тоже студенты, лучшие друзья Джисона, которых Чан знает смутно, ведь видит их исключительно в университете. – Какого хера... – кажется, Чанбин вот-вот лопнет от возмущения. Чан переводит взгляд на одного из парней, в которого Со мечет злобные искры, и всё же вспоминает его. Вряд ли кто-то сможет сказать, с чего всё началось, но Чанбин и Ли Минхо – так зовут этого парня – абсолютно беспричинно ненавидят друг друга вот уже на протяжении двух лет. Порой их пререкания доходили до разбитых губ и ярких фингалов – разнимать приходилось нескольким. – Вот и я об этом, – Минхо сканирует взглядом Чанбина, оценивая его аутфит. – Я уж думал, ты будешь свиньёй, ну, в своём истинном обличии, но кошечки мне тоже нравятся. – Ах ты кот облезлый... – Не, ну серьёзно, – Хëнджин вставляет свои пять копеек, отпивая колу. – Вы двое точно не договаривались прийти как парочка? И в самом деле – со стороны выглядит так, будто они договорились, и теперь будет сложно пытаться отвертеться от друзей, которые то и делают, что с подозрением поглядывают на них. – Что?! – Чанбина потихоньку начинает бесить данная ситуация, он уже сто тысяч раз успел пожалеть о том, что нацепил эти дурацкие кошачьи ушки, которые точно по иронии судьбы оказались такими же, как у Минхо. И оба в чёрном, правда Чанбин в коротком платьице, поверх которого меховая накидка. – Может, вы втайне ото всех встречаетесь? – на лице Джисона расползается довольная ухмылочка. – В любом случае, мы вас поддержим, парни. Минхо почему-то хитро улыбается, а Чанбин уже готов врезать каждому, кто посмеет упомянуть его имя в одном предложении с именем этого мерзавца. И он не посмотрит на то, что Хан его друг... Чан, о котором все успели позабыть за болтовнëй, уже начинает чувствовать себя лишним в их уже давно сформированном кругу, как вдруг Хëнджин протягивает ему стаканчик с холодной колой. – Угощайся, Чани... хëн? Я могу тебя так называть? – Как тебе удобно, – в сердце Чана разливается тепло от мягкой улыбки и доброго взгляда. Он застенчиво улыбается в ответ, показывая ямочки, и с благодарностью принимает напиток. – Спасибо. – Ребята, чувствуйте себя как дома, что да как вы и сами знаете, а мне нужно ненадолго отойти, – Хан направляется к лестнице, тут же обращаясь к Чанбину с Минхо: – Вы двое, не разгромите мне дом. Я всё ещё помню ту разбитую вазу...