Будущие дни

Девид вышел из ванной, напевая под нос бодренькую мелодию, застрявшую в голове с вечера накануне, схватил со спинки стула чёрную футболку, но надеть не успел — встретился взглядом с Клаусом. Тот сидел на кровати, поджав под себя одну ногу. — Что? — До сих пор поверить не могу, что узнал твоё второе имя из приглашения Миранды. — Серьёзно? Опять? — И не смейся, ты-то все мои имена знаешь. Девид подошёл ближе и мельком взглянул на приглашение, которое Четвёртый вертел в пальцах. На плотной матовой бумаге цвета зефира позолоченными буквами было выведено: «КЛАУС ХАРГРИВС и ДЕВИД ДЖОЗЕФ КАЦ приглашаются на завтрак в ШАТО ДЕ ЛА ЖЕСТЬОН в 7:30 19 апреля 1986 года (дресс-код свободный, приносите орешки)». — Если мне не изменяет память, я уже извинялся, — заправил прядь за ухо Клаусу и провёл костяшками среднего и указательного пальцев по линии подбородка, вынуждая того поднять голову. — Этому нет прощения, — Четвёртый силился держать лицо и отстранённый тон голоса, но шальные глаза выдавали его с потрохами. — Имя Джозеф нравится тебе больше? — Отбросив футболку к изножью кровати, Девид наклонился и поцеловал парня под левым ухом. Потянул за язычок молнии и почти полностью расстегнул надетое на голое тело худи. Прикусил кожу у основания шеи. — Дейв… — Нет же, Клаус. Назови второе имя. Сглотнул и мотнул головой, продолжая дразниться, но в следующий момент любовник развёл полы худи, подхватил его за бёдра, и Клаус оказался опрокинутым на подушки. Дейв навис над ним на вытянутых руках. — Хотел бы услышать — сказал бы мне раньше. — А я хочу сейчас, — сделав ударение на последнем слове, провёл пятернёй по обнажённой груди. Забрался под резинку мягких брюк и трусов, сжал пальцы. — Охохоххобоже, — Клаус запрокинул голову и выгнулся в пояснице. Тихо засмеялся. — О, нет. Так не пойдёт. Дейв. — Упрямство до добра не доведёт, Клаус. — Ой ли? — Обхватив горячими ладонями Девида за шею, привлёк к себе и поцеловал. — Заставь меня. Девид загорелся. Вызов был принят. Стянул одежду Четвёртого до колен и переместился ниже, пристраиваясь между ног. Облизнул, подразнил. Клаус скользнул скрюченными пальцами по смятому покрывалу и вцепился в ещё влажные после утреннего душа волосы Дейва, когда тот полностью взял в рот. От пальцев и языка любовника сносило крышу. Дышать получалось с трудом, рвано и сквозь зубы. — Д… Дейв… мх. Четвёртый упёрся в изножье пяткой и всхлипнул. Или это скрипнула кровать? Стук в дверь? Прежде чем затуманенное сознание разобралось в нюансах происходящего, Клаус услышал искрящийся негодованием девичий крик. — ДА ВЫ НАХРЕН ИЗДЕВАЕТЕСЬ! — Лайла! Она захлопнула дверь и выскочила обратно в коридор, пока, путаясь в ногах и руках, оба парня отпрянули друг от друга. Четвёртый неуклюже натянул штаны, а Дейв вытер губы и засмеялся. Клаус, шикая на него, сам с трудом мог удержаться от глупого хихиканья. — Дай нам две минуты! — схватил и бросил в Девида футболку, ещё раз велев партнёру стереть с лица широченную улыбку. Сам же скрылся в ванной, чтобы остудиться и привести себя в порядок. Когда же его место занял Девид, Клаус выдохнул и с самым виноватым видом выглянул в коридор. Красный до кончиков ушей он прикусил губу. — Лайла… Чёрт, — закашлялся, не выдержал и засмеялся снова. — Ужасно неловко вышло. Девушка резко развернулась, скрестила руки на груди и нахмурилась так сильно, что могла бы дать форы Пятому. — Ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему! — Зашипела сквозь зубы, направляясь к Клаусу. — Я собиралась жаловаться на твоего брата, а ты что? А ты не лучше него! Клаус отшатнулся в сторону, пропуская сестру внутрь и нахмурился. — Не поспеваю за тобой, — застегнул молнию на худи почти под самое горло. — Жаловаться на Пятого? Лайла остановилась, упёрла одну руку в бок, а второй принялась тереть переносицу: — Сначала я с утра пораньше застаю твоего брата, проявляющего лингвистический талант у мамы под юбкой, а теперь это. Вы вообще в курсе, что двери нужно запирать? Из ванной комнаты раздался смех, а Клаус закатил глаза. — Это привычка. Всегда держу дверь открытой, на случай если сорвусь. Бывших наркоманов не бывает, сама знаешь, как говорят, — неуютно повёл плечами, а после вытаращился на Лайлу, только сейчас сообразив, что она сказала. — Ха! Да ладно?! — Так у тебя сегодня был занимательный фильм из двух частей и даже платить за него не пришлось, — Девид вернулся в комнату настолько невозмутимым, будто это не его пару минут назад застали с членом во рту. Поправил край футболки и протянул руку. — После такого знакомства я тебя навсегда запомню, Лайла. Я Дейв. Лайла немного помялась, но руку всё-таки пожала. — Могли бы дверь закрывать, когда сексом занимаетесь, я бы тогда не вломилась! Но Пятый с мамой! Посреди гостиной, — она высвободила руку и прижала обе ладони к глазам. — Меня же эта картина теперь преследовать будет. Клаус приблизился к сестре и осторожно приобнял за плечи. — Уверен, что у них всё произошло спонтанно, как и у нас. Когда нахлынет, ты уже не думаешь о дверях и… — Ах, так это было спонтанно? Ну-ну. В очередной раз за непродолжительное, но насыщенное событиями утро, Четвёртый округлил глаза и беззвучно шикнул. — Так, что? Едем? — Девид хлопнул в ладоши. — Нет! — Клаус подпрыгнул на месте и обернулся вокруг себя. — Чуть не забыл! Я сейчас! Он выскочил из комнаты и было слышно, как шаги затихли на лестнице. Девид кивнул на чемодан. — Будет какой-то инструктаж, техника безопасности, противопоказания? Сегодня мой первый раз. — Постарайся не блевануть, — Лайла снова скрестила руки на груди. Вид у неё всё ещё был сердитый, даже несмотря на красный берет и рубашку в цветочек. — В остальном ты не заметишь, как окажешься где надо. — Коротко и по сути. Принято. — Покачнулся и сткнул носком ботинка по полу. — Извини, что так вышло. Правда. Лайла пожала плечами. — Меня бы это меньше возмутило, если бы вы единственные решили так начать своё утро, — она глубоко вдохнула, потом медленно выдохнула. — Я же не ханжа какая-то, всё понимаю, просто… Ты когда-нибудь входил к родителям в спальню, когда они там сексом трахаются? — Она скривилась. — Ты вроде как знаешь, что они это делают, и вроде как не считаешь, что это плохо… — Пожала плечами. — И сразу следом вы. Предатели. Долго там Клаус ещё? — Без понятия, — Пожал плечами и продолжил. — А с родительской спальней не в то время и не в том месте было дело. И это была не спальня, а кухня и я посреди ночи хотел воды попить. Услышал шум, думал или животные какие забрались в дом, или грабители. — С шипением втянул воздух сквозь зубы. — Но оказалось не те и не другие. На лестнице опять послышался приглушённый шорох. Клаус старался идти быстро и одновременно тихо, чтоб не побеспокоить гостей на этаже. — Я тутоньки! Тут! Теперь готов! — Потряс перед собой мешочком с орехами и довольно улыбнулся. — Тогда руки мне на плечи, и полетим на счёт три. Клаус закинул орехи в карман, схватил руку Дейва, переплетая пальцы, и закрыл глаза. Трудно было сказать хочет ли Четвёртый поддержать того во время прыжка, или же сам нуждался в этом контакте. Он сам частенько прыгал с братом, но привычка так и не выработалась. Каждый раз приземляясь на новом месте, он сталкивался с тошнотой и плывущим перед глазами миром. Как в тот первый прыжок с пляжа в Академию. Сжал пальцы на плече сестры. Дейв поступил так же. Лайла подняла чемоданчик. — Раз, два, три! И щёлкнула кнопкой. Клаус пошатнулся, оказавшись на земле. Голову будто провернули против часовой стрелке до щелчка, основание черепа прошила боль, а в грудь прилетел удар неприлично огромным ботинком Лютера. Четвёртый открыл глаза, проморгался и убедился, что Дейв в порядке. Того не миновала лёгкая тошнота, но в целом он перенёс прыжок почти без физического дискомфорта, но с эмоциональным потрясением. Даже зная о возможности подобного, сложно ощущать себя непосредственным участником перемещения. — Чёрт подери… — Вот это фокус, да? — Клаус тихо засмеялся. Расплёл пальцы и помассировал шею, перебирая позвонки. Утренний воздух не успел прогреться, но солнце слепило и обещало отличную погоду. Четвёртый тут же сбросил сланцы, чтобы почувствовать хрустящую траву и холодную влажную землю. С наслаждением вдохнул новые запахи и осмотрелся. Раньше Клаус бывал только в парижской квартире Пятого и Миранды, а загородный домик, где оказался сейчас, видел впервые. Небольшой и аккуратный, он стоял на огромной лужайке с фруктовыми деревьями и, казалось, посреди неизвестности — вокруг не было видно ни одного дома или другой постройки. С террасы доносилась музыка, двери в были распахнуты. Лайла, не проронив ни слова и не расставаясь с чемоданом, исчезла в светлой гостиной. Клаус отряхнул ноги, поставил обувь около стены и неуверенно замер, чтобы через секунду получить толчок крепкой ладонью между лопаток. — Ты чего? — А ты? — Не отвечай вопросом на вопрос, — возмутился Клаус, на что получил не то смешок, не то фырк. В гостиной никого не было и, сделав несколько бесшумных шагов по террасе, Клаус приблизился к дверям в кухню. Обернулся на Девида и поднял ладонь. — Мало ли, — произнёс одними губами и, не заглядывая внутрь, постучал костяшками пальцев о стеклянные вставки в двери. — Пятый? Миранда? Не помешаем? — Конечно нет, мы всего лишь танцуем. Четвёртый шагнул в дом. Улыбнулся Миранде и брату. До прибытия он переживал захочет ли Пятый вообще с ним разговаривать. Боялся, что завтрак будет не семейной встречей, а напряжённым и вынужденным времяпрепровождением. Что если их позвали только по просьбе Дейва и не потому что хотели видеть. Клаус страшился найти подтверждение худших опасений на лице брата и его спутницы, или и в ауре дома, но не нащупал ни одного. — Какое чудесное место! Почему вы раньше сюда не приглашали? — Взял холеные женские руки за кончики пальцев, и обменялся французским приветствием. — Ma chère, ты неподражаема, как и всегда. Отстранившись, он повернулся к Пятому и прежде, чем их взгляды пересеклись, крепко обнял, сжимая на спине нежно-голубое поло брата. Отрывисто выдохнул, почувствовав ответный жест. — Прошу прощения, что заставили себя ждать, — Девид учтиво пожал руку Миранды, — Рад познакомиться с Вами. Дейв. — Миранда, — сощурилась, окидывая его взглядом, и, протянув ему руку для поцелуя, широко улыбнулась. — Взаимно. И вы совсем не заставили нас ждать, успели как раз к сервировке стола. — О! — Клаусу стало легче дышать. Разжав объятия, он хлопнул себя по карманам и достал мешочек. — Мы привезли орешки! Подхватив руку Пятого он спешно вложил в раскрытую ладонь орехи и уже заглядывал Миранде через плечо. — Ты не передумала насчёт поделиться со мной этим рецептом? М? Клаус безмятежно трещал и крутился вокруг Миранды, совершенно не попадаясь под руку даже в условиях маленькой кухни, а Дейв поздоровался и с Пятым. — Чем помочь? — Нужно вынести стол, — Пятый криво улыбнулся и кивнул в сторону. — Давай за мной. Дейв пошёл следом. Несмотря на отсутствие костюма и домашнюю обстановку Пятый не был расслаблен. Дейв это не чувствовал, как Клаус, а видел в напряжённых плечах, в походке, в напружиненном состоянии готовности к чему угодно. В небольшом сарайчике во внутреннем дворе, около которого они оказались через минуту, обнаружился тент, раскладной стол и стулья, пляжный зонт, надувной круг, старый фотоаппарат и куча другого хлама. Самого Девида выдернул из мыслей вполне ожидаемый вопрос. — Как тебе телепортация? — Пятый ухватил стол за край и потянул на себя, вытаскивая. — Наверное, события немножко теряют в эффектности, когда твой парень общается с призраками. — Подхватил стол с другой стороны и приподнял, ожидая указаний. — Не знаю, как я себе это представлял, но сам процесс не такой захватывающий как результат. Шагнул следом за Пятым в указанном направлении. — А ты так можешь и без чемодана, да? — В пространстве. Не на большие расстояния. Со временем сложнее — мы ещё не разобрались, как это на самом деле работает, но при желании я могу немного отматывать время. Знаешь, как в кино, сказал глупость, отмотал время и не сказал, — он притормозил на нужном месте и опустил свою сторону. — Но никогда не использую. Пространственные могу показать, если тебе очень хочется. Дейв тоже опустил стол. — Как-нибудь потом. Он больше таращился по сторонам, но не мог не обратить внимания на кружева шрамов, покрывающие руки Пятого. Белёсые и почти незаметные, и грубые, уродливые истории, написанные на теле. Некоторым из них было очень много лет. — Клаус не говорил тебе, где я был, когда пропал, да? — он хмыкнул. — Придержи с этой стороны, я сейчас… Всё сделаю… — Нырнул под стол и опустил рычажок. Теперь столешницу можно было поднять и закрепить. Вымуштрованный выполнять приказы, Девид делал всё быстрее, чем успевала прозвучать сама просьба. — Нет, не говорил. В общем-то, о вас я знаю только то, что писали в газетах. Ты пропал, Клаус сбежал. А потом случилась та заварушка в Академии, деталей которой никто не знает. Хрустнул костяшками пальцев и отошёл в сторону. Они встречались с Клаусом не так давно, чтобы делиться семейными секретами и болезненными воспоминаниями, а в том, что они именно такие у Девида сомнений не было. Но ему и не нужно было знать прошлое Клауса, чтобы любить его настоящего. — Если нас сравнивать, — Пятый скрестил руки на груди, — то ты военный, а я — партизан. Уверен, ты встречал таких. Мирное население, которое задаёт жару и вырезает отряды по одному, — расцепил руки и покрутил их на свету. — Убей или будешь убит, — Пятый сделал паузу, а потом равнодушно мотнул головой: — Путешествия во времени — это дерьмо собачье. Дейв кивнул. — Да, убей или будешь убит. — Он отвернулся и посмотрел в сторону дома, высматривая за дверьми активно жестикулирующего Клауса. — Вот только обязательно путешествовать во времени, чтобы в это дерьмо вступить. Он сжал зубы и под кожей можно было заметить движение желваков. Вспоминать — всё равно что добровольно и с разбегу нырять в болото. На его руках так же была кровь детей, женщин и стариков — тех самых мирных гражданских, нападавших на отряды военных. Возможно, на его счету меньше смертей, чем за плечами у Пятого, но в этом деле нет соревнования. Даже одна смерть меняет навсегда. Поэтому он и цеплялся за Клауса. Рядом с ним это треклятое болото исчезало из виду. Девид не вздрогнул, когда Пятый коснулся его плеча. — Я знаю. Можешь даже не говорить, что он для тебя значит. Я знаю. Убрал руку и кивнул в сторону дома. — Идём, нам нужно принести тарелки и приборы. А, и раз уж ты спросил, — он исчез в синей вспышке и появился уже на террасе. — Ну, что ты там стоишь? Дейв хмыкнул и нагнал парня без какой-либо телепортации. Остановился на пороге кухни, где разговор не умолкал, казалось, с самого их ухода. — Давайте быстрее, я сейчас язык проглочу! — Клаус вложил ему в руки стопку тарелок, а сам, зажав в пальцах бокалы, первым вышел на улицу. Крикнул уже снаружи. — Дейв, этот киш перевернёт твой мир! — Он и так крутится без тормозов, пожалей меня. Оставив Клауса заниматься сервировкой, вернулся к сарайчику за пятью реечными складными стульями. Приноровившись, подхватил их в обе руки и, когда вернулся, всё уже было готово. Пятый поставил на стол поднос с главной звездой сегодняшнего завтрака, а сама хозяйка вышла на улицу следом вместе с Лайлой. — Ну, что? Вы готовы попробовать лучший киш-лорен в вашей жизни? Девид расставил стулья и опустился рядом с Клаусом. Тот стащил с запястья резинку и подхватил волосы, чтобы не разлетались от лёгкого ветра и не мешались. Подтянул рукава и с горящими глазами уставился на поднос. — Чёрт, да похоже ты действительно с ума сходишь по этому блюду. Четвёртый обернулся, моргнул и, приблизившись, понизил голос. — Если поможешь мне выпытать у Миранды рецепт, я сделаю, что ты просил сегодня утром и плюс одно желание сверху. — Так, — Лайла вскинула руки. — Я запрещаю любые намёки на секс за этим столом, с меня хватило ваших и ваших похождений, я хочу просто позавтракать и погладить котов, а не вот это всё… Клаус собрался вставить, что это вовсе не намёки, но прикусил язык и сделал знак, что рот на замке. Дейв пожал плечами на вскинутую бровь Пятого и придвинул к себе тарелку с кусочком киша. Когда у каждого на тарелке было по крошечному кишу, а в бокале гренадин или вино, Миранда сказала тост: — За первый весенний завтрак с семьёй! Солнечные искры рассыпались по стеклу и напиткам, а звон заставил губы Клауса только шире растянуться в улыбке. Он посмотрел на брата и, прежде чем сделать глоток, почти неуловимо кивнул ещё раз. За семью. Отставив бокал, тут же подоткнул Дейва локтем в бок, подхватил приборы и отправил в рот первый нежнейший кусочек. — Бжстнно, — промычал зажмурившись и прикрыв рот ладонью. — Действительно, очень вкусно, — поддержал Девид. Пятый заговорил только прожевав кусочек и едва заметно улыбнулся: — Это было первое, что я попробовал, когда она вытащила меня из… Зоны боевых действий, — скосил взгляд на Куратора. Пока Клаус оставался наедине с Мирандой, он попросил не упоминать за завтраком об Апокалипсисе и обо всём с ним связанном и, когда Пятый исправился едва не оступившись, Клаус напрягся и отрывисто выдохнул. — Что-то подсказывало мне, что ты не ел ничего вкуснее супа из башмаков лет двенадцать. — И это ты не видела, как он попробовал горячее вино, мам, — Лайла помахала вилкой в воздухе. — Хотя не могу не согласиться, твой киш вкуснее любого горячего вина. — Что за история с вином? — Дейв озвучил вопрос Клауса, пока тот увлечённо накалывал на вилку крошки. — Ничего особенного. Просто, как вы помните, я слишком долго жил на рыбе и фильтрованной дождевой воде, — Пятый потянулся за своим бокалом. — Горячее вино со специями — это просто… вкусовой взрыв. И сладко, и терпко, и горячо. Как будто проглотил тепло и оно согревает тебя изнутри. — У него было такое лицо, будто он сейчас расплачется, — пояснила Лайла. — Пришлось отвести его в тенёк, чтобы не пугать людей. — Хорошие были деньки, — Куратор улыбнулась и снова потянулась к Пятому. — Пару раз я приходила домой, а он спал на полу в луче солнечного света. Как коты делают. — Остановитесь сейчас. Переводим тему. — Закатил глаза и откинулся на спинку. — Ладно, ладно. Как скажешь, — Куратор сжала его плечо и перевела взгляд на Клауса, а потом коротко ему подмигнула. Четвёртый натянуто улыбнулся. Становилось всё более душно и нервно. Через Миранду он попросил Пятого не говорить про Апокалипсис и Клаусу было тесно в собственном теле от чувства вины, что брату приходится врать о самом себе. Он охотно поддержал перевод темы. — Кстати, — уставился на Лайлу. — Ты сказала, что хочешь погладить котов. У вас тут есть животные? — У нас есть Пятый, — Лайла отодвинула пустую тарелку, а потом потянулась за плошкой с нарезанной морковкой. — Это вместо кота. И белки, с которыми он водит дружбу. Но коты, о которых я говорю — это соседские. Они толстые, чёрные и тупые, и это всё, что я люблю в котах, — она расплылась в улыбке. Клаус как раз делал глоток, когда прозвучала информация про белок и, от невозможности открыть рот, только больше вытаращил глаза и застучал подушечками пальцев свободной руки по столу. — Белки! — Вдохнул, проглотив гренадин, и торжествующе заключил. — Так вот зачем орешки! — Да, я кстати, видел парочку, когда к сараю возвращался. — И коты, — Клаус разрывался между тем, чтобы доесть киш и выговорить всё, что хотелось. — Они меня так любят. Знаете, у соседки Ванечки потрясающий котяра — мистер Паддлз. Всегда прибегал, когда я оставался в гостях. — Запнулся. Так часто бывало, когда солнечная мысль нитью уводила за собой в тёмные места памяти. Собрался, улыбнулся ещё шире. — Дейв, нам нужно завести кота. Кстати, — снова обратился ко всем за столом уже менее категоричным тоном. — Мы нашли квартиру и съезжаем из гостиницы. Выдохнув, он наконец отправил в рот последний кусочек киша. — Куда? — спросил Пятый и тут же замолк. — Я просто спрашиваю. Если что. Короткую паузу и поспешное дополнение Пятого отметил только Дейв, но не подал вида и даже не посмотрел в его сторону. Это был сам собой разумеющийся вопрос, когда кто-то говорит о переезде. Клаус тоже обратил внимания — он очень хотел поделиться новостью о столь важном для него событии. Конечно, это была не первая его смена места жительства, но впервые она была запланированной, счастливой и не влекущей за собой разлуки с любимыми. А ещё она была особенной, потому что переезжал он не один. — На юг города. До гостиницы добираться почти час, зато до моего салона — пятнадцать минут пешком, — опёрся локтями о стол и наклонился вперёд. — Она небольшая, но идеальная. Спальня, комната, совмещённая с кухней и ванная. Третий этаж, солнечная сторона, много окон и балкон. — Мечтательно закатил глаза и добавил. — Нам про квартиру рассказал мужчина, что работает в цветочном напротив салона. Там жила его сестра, но вышла замуж и переехала, а квартиру решила сдавать. Пятый поднял на него взгляд, моргнул и, наконец, кивнул. Улыбнулся: — Это очень здорово, Клаус. — Позовёшь нас на новоселье? Я принесу что-нибудь к ужину, — Куратор сжала руку Пятого сильнее и заговорила громче. — Но кота вам тогда лучше завести до переезда, чтобы когда вы въедете, он вам все-все лучшие места показал. — Животные в гостинице запрещены, тут нет исключений. Что до определения хороших мест, — ткнул в себя пальцем. — Я и сам не хуже справлюсь. А вот с новосельем нужно будет тщательно спланировать, но, думаю, все уместимся. Жаль, конечно, что квартира не больше внутри, чем снаружи. Но это ладно, нашу квартиру обсудим в следующий раз, а пока расскажите про ваш дом, что у вас есть кроме белок и котов? — Коснулся кончиками пальцев пустого бокала. — Можно ещё? — Я сделаю, — Пятый потянулся за бокалом, налил воды из кувшина и добавил сироп. Поболтал высокой ложечкой, стуча ей по стеклу, а потом протянул гренадин Клаусу. — Прошу. — Ласточки, — Лайла развернулась на своём месте и показала в гнездо над дверью на кухню. — Ласточки классные. Всегда, когда их вижу, думаю, что это к счастью. Ну, и ещё я всё время вспоминаю, как мы сюда Пятого привезли первый раз, и он сидел не шевелясь и пялился на этих птичек несчастных часами напролёт. — Птиц… — Пятый взглянул на брата и не стал уточнять: — там тоже не было, — он поджал губы. Клаус прикусил щеку, почувствовав звякнувшее в воздухе напряжение. — В детстве у нас почти не было семейных завтраков. — Дейв откинулся на спинку и осмотрелся. — Если не нужно было на учёбу, то отец с утра брал меня на работу или в поле, или в коровник. А вот ужинали да, на воздухе. — Когда мы встретились, я бы ни за что не подумал, что ты вырос на ферме. Дейв засмеялся. — Это потому что я сбежал оттуда при первой возможности. Не разделял отцовской любви к хозяйству и пошёл добровольцем в армию. — А я бы сказала, — Куратор хитро сощурилась, будто присматриваясь к Дейву. — Что-то в тебе есть… такое. — Семейный завтрак семейному завтраку рознь, — Пятый вдруг хмыкнул и поднял взгляд. — Я однажды сбежал с семейного завтрака. И, пожалуй, сбегу и сейчас. Пойду белочек покормлю, — он поднялся, поцеловал Куратора в щёку и, достав орешки из кармана, ушёл к деревьям. От далёкого воспоминания похолодели руки. Даже несмотря на то, что был накурен тем утром, он в деталях помнил разговор Пятого с отцом и грохот входной двери, после которого брат вернулся спустя шестнадцать лет. Четвёртый сжал пальцы, стараясь не упасть глубже в связанные с тем временем страхи, и уже чувствовал, что соскальзывает, когда его руки коснулся Девид. Клаус с дрожью выдохнул и нашёл глазами спину брата, сидящего под дальними деревьями. — Я… Простите… — Стиснул руку Дейва в ответ. — Оставлю вас ненадолго. Клаус ступал по траве мягко и почти неслышно, но знал, что слух Пятого слишком остер, чтобы кто-либо смог подобраться незамеченным. Ещё раз посмотрел на босые ступни, повёл плечами и вернулся в своё обычное состояние. В то, в котором его все привыкли видеть — мягкого и беззаботного Клауса. — Не против, если присоединюсь? — вынырнул из-за плеча и подставил ладонь. — Конечно, — Пятый потянулся к мешочку с орешками и отсыпал несколько брату. — Осторожнее. Они пугливые. Клаус присел на корточки и тихонько засмеялся, когда она из белок отбежала от ладони Пятого. Настороженная чужим запахом она приблизилась не сразу, но через секунду уже чувствовала себя в полной безопасности. Задевая кожу кончиками острых когтей, она подхватила угощение и тут же была повалена наглым сородичем. Когда с ладони утащили последний орешек, Клаус откинулся назад и сел по-турецки. Одна из белок подбежала ближе и опёрлась лапками о его ногу, всем своим видом выражая возмущение от опустевшего шведского стола. — Чудесное место, — свободной рукой машинально провёл по щеке, забыв, что собрал волосы под резинку. Пятый сел удобнее и запрокинул голову, рассматривая листья над ними. — Да. Столько тепла и солнца. И так спокойно, — он зажмурился и облокотился на руки позади себя. Выглянул из тени дерева и подставил лицо солнцу. — Миранда не выпускала меня на работу несколько месяцев после… ты знаешь, — он снова выпрямился. — И мы переехали сюда. Но даже не помню, сколько мы здесь пробыли, всё как в тумане. Взглянул искоса на брата и опять уставился в траву. Разочарованная белка скрылась в ветвях шелковицы и, чтоб занять руки, Клаус пропустил между пальцев травинку. Они никогда не обсуждали, как прожили те полтора года после битвы в Академии. Конечно, они знали, что каждый горел в своём личном аду, но не говорили об этом. — Спасибо, что подыграли сегодня, — в горле пересохло. Казалось собственный голос звучит как чужой. — Пожалуйста. Пятый снова сел в тень, увлечённый высматриванием белок в листве. У Клауса дрогнули плечи — очевидно, что Пятый старался не смотреть на него. — Но если ты хочешь скрыть от него Апокалипсис и всё, что было, то идея нас с ним знакомить была не очень, — он всё же повернул голову и поджал губы. — Знаю, что должен рассказать ему. Но… как? — Прикрыл глаза. — Тебе не нужно было объяснять что-то Миранде. Она знала твою историю, знала про Апокалипсис и полюбила тебя таким, какой ты есть. А я… даже сам не знаю, кто я сейчас. — Всё было не так, Клаус, — Пятый вздохнул, но уточнять не стал. — Что значит ты «не знаешь, кто ты сейчас»? Поднял глаза на брата, и смотрел долго, не говоря ни слова. Как бы там ни было, факт оставался фактом — Миранда знала, всё о чём Девид даже не догадывался. Слабо качнул головой. — Я расскажу ему про то, что с тобой случилось. Про Апокалипсис. Но не как это случилось… Хорошо? — Спасибо, — он посмотрел на свои руки. — И прости, что из всех вариантов, тебе достался в братья именно я. С кем-то, кто не так тесно связан с Апокалипсисом было бы проще. Во всём, — он помолчал ещё немного. — Ты не ответил на мой вопрос. Клаус недоумённо моргнул, как если слова Пятого выбили его из колеи мрачных мыслей. — Какая разница, насколько ты связан с Апокалипсисом? Важно то, что ты у меня есть. — Мм. Боюсь, здесь ты тоже в лотерею не выиграл, — Пятый опустил голову и выдержал паузу. — Слушай, мне… мне жаль, что меня не было рядом, когда я был нужен. Но я не мог остаться. Было бы хуже.  — Я знаю. Мы бы утянули друг друга на дно, — качнулся вперёд и назад, поморщился и с трудом сглотнул подкативший к горлу ком. — Эгоистично хотеть присутствия брата, когда самовольно сбежал ото всех, но… Я так боялся встречи с ними. Так злился, что они остались со мной, а ты где-то с близкими, которые отчасти, но понимают тебя. А я один. — Пальцы мелко дрожали, выдавая волнение. — Ханна и Оуэн святые и прошли через ад ради меня, но они не поймут. Слишком далеки от всей нашей жизни… И я завидовал тебе, боялся, что я никогда не найду опору — человека, с которым смогу противостоять этим демонам в моей душе…  — Клаус, ты никогда не «с кем-то» в своём горе, — Пятый прикусил щёку. — Мне повезло, что со мной рядом были Миранда и Лайла, это правда, но это ничего не меняло. Я всё ещё был один на один с самим собой. Миранда могла взять меня за руку, она могла целовать меня, могла со мной говорить, но я был один. Всегда, — он отвёл взгляд. — Я занимаю руководящую позицию в Комиссии не потому, что я добрался до неё по карьерной лестнице. Я занимаю её, потому что я пытался убить себя, и Миранда решила, что только усадив меня за соседний стол, она сможет за мной уследить. Это что-то, о чём мы никогда не говорим дома, и я первый раз называю вещи своими именами. Клаус несмело, заторможено поднял руку и коснулся шрамов брата. Холодными подушечками пальцев соединил первые попавшиеся из них. Он знал, что Пятому не понравится этот жест, но руки тот не одёрнет. Каждый из них пытался убить себя, но ни один не смог. — Мы одни в своём горе, ты прав. Но, — опустил руку и слегка склонил голову набок, оглядываясь на стол, за которым шла оживлённая беседа и раздавался смех. — Но как только мы останемся совершенно одни, то захлебнёмся в нём. — Теперь он смотрел на брата. — Ведь даже в Апокалипсисе ты был с Долорес. — Я не знаю, о ком ты говоришь, Клаус. Я двенадцать лет провёл один. Четвёртый вмиг стал очень серьёзным. — Но… нет-нет-нет, — поджал ноги под себя и сел напротив, совсем близко и наплевав на все личные границы. — Долорес, она любовь всей твоей жизни. Ты носил у сердца, — Прижал ладонь к груди Пятого, туда, где подвеска прощупывалась под мягкой тканью поло. — Она помогла тебе выжить в будущем и она… Клаус запнулся, почувствовав стену, сотканную из непонимания и тоски. — Ты не помнишь её. — Почему вы смотрите на меня так, когда заходит речь об этой… — Пятый поджал губы. — И ты, и Лайла. Как будто вы меня… жалеете. — Потому что… — опустил плечи, — она была для тебя важнее целого мира и ты… пожертвовал ею, чтобы спасти наш. Только вместе с Долорес, ушла и память о ней… — Так работают жертвы древним богам, Клаус. Если ты отдаёшь им что-то, ты отдаёшь это без остатка, — голос дрогнул, но Пятый всё равно выдавил улыбку. — Ладно, — он снова посмотрел на Клауса. — Раз уж мы тут разоткровенничались, может, просветишь меня, какие такие мои агенты тебе докучают? Вопрос Пятого был неожиданным и Клаусу потребовалась секунда, чтобы отряхнуться от воспоминаний о Долорес. Свёл брови у переносицы и напрягся. Ему не хотелось возвращаться в тот вечер. — Посредственные, по всей видимости. Раз даже я заметил их присутствие. — Клацнул зубами, а внутри защекотала гадкая обида. — Пополняют досье на меня? Ты знаешь, я никогда не был против любопытных глаз, со мной всегда десяток призраков, а то и больше… Но, когда собственный брат следит за каждым шагом. — Посмотрел в сторону и поёжился. — Я постоянно хочу спрятаться, и я устал от этого чувства. — Хм. Это тревожные новости, — Пятый развернулся к Клаусу всем телом и скрестил ноги по-турецки. — Потому что единственный подглядывающий Том, который тебе достался — это я. У нас не хватает людей, так что, даже если бы я хотел к тебе кого-то приставить, я бы просто не смог. И потом… Думаешь, если бы я вёл за тобой постоянную слежку, я бы не знал, что ты встретил Дейва ещё до того, как ты прислал мне приглашение? — он поджал губы и отвёл взгляд, размышляя, а потом, всё же, добавил. — Опиши мне этих людей. Вдруг кто-то пытается подобраться ко мне через тебя, или у кого-то зуб на нашу семью… — Подобраться? Ему было достаточно дурно от одной мысли, что за ним следит брат, но если не он, то кто? Кому Клаус может быть нужен? Кровь отлила от лица, к горлу подступила тошнота. — Я не знаю… Не могу описать. Я не видел их, только чувствовал, будто на меня постоянно смотрят. — Закусил ноготь. Смотрят под самую кожу. Из темноты. Пустоты. Холодной, влажной и кричащей. Смотрят мёртвыми глазами. Чудовища смотрят, сидят и стоят, кричат и жрут изнутри. Обхватил голову и согнулся, уткнулся лицом в землю. Захлебнулся вздохом, как болотной водой, всхлипнул. Ударил кулаком по виску. Хотел позвать на помощь, но шепчущие голоса заткнули рот. — Нет-нет-нет, пожалуйста… Нет. — Клаус. Посмотри на меня. Слушай меня. И дыши. Хорошо? Пятого совсем не слышно и касание к плечу легче ветра, но Четвёртому было достаточно, чтобы ухватиться. Вцепился в руку брата, впился в кожу короткими ногтями и вынырнул из-под толщи тёмной воды. Мир расплывался в слезах, застрявших на ресницах, а горло царапало, но он больше не задыхался. — Не зови Девида. — Не разгибая спины, покачнулся и добавил с трудом. — Помоги мне дойти до кухни. Пожалуйста. — Давай, — Пятый встал первым, схватил Клауса за руку и рывком поставил его на ноги. — Мы всё равно пройдём мимо них и он что-нибудь, да заподозрит. — Я справлюсь. Когда они поравнялись со столом, Клаус пошатнулся в своей излюбленной манере, чтобы скрыть, как он всем ослабшим телом опирается на брата. Засмеялся и тут же закрыл лицо ладонью, пряча излом улыбки. Оказавшись в кухне Четвёртый ссутулился. Даже просто сидеть казалось непосильной задачей. Кивнув в знак благодарности, обхватил стакан, что принёс Пятый, и медленными глотками выпил всю воду. Выцепил трясущимися пальцами кусок льда и прижал к правому виску. Он думал об их с Девидом квартире, об узоре на обоях, и цветах, которые он расставит на подоконнике. Думал про стёганый плед на диване, книжные полки и кота. Им обязательно нужно завести кота. Или кошку. Неважно. Затих, сосредоточившись на дыхании и только вполглаза заметил, как Пятый отошёл к двери, а после вернулся. — Дейв? — Миранда. Ты как? Медленно кивнул и приоткрыл глаза. — В норме… я в норме — Бросил остаток ледышки обратно в стакан. — Бывает. — Ты же знаешь, что я вижу, что ты не в норме? — Пятый поддел ногой ножку стула рядом, подтянул его к себе и сел напротив. — Клаус, что происходит? Он не хотел говорить, ведь озвучить проблему, значило признать её существование. Четвёртый смотрел в пол, на стыки плиток и уговаривал себя молчать. Такое было уже и ещё не раз повторится. Он справлялся и справится снова. После долгого молчания, Клаус заговорил. Поспешно, боясь, что Пятый устанет его ждать. — Такое бывает. Одна мысль и пф, теряю контроль и не могу остановить этот снежный ком, — закончил исследовать пол и посмотрел на брата. — И я снова в том феврале. Пятый не хмурился в этот раз, но внимательно смотрел на Клауса. Прикусив щеку и поджав губы. — Оуэн и Ханна тоже не знают? Что у тебя ПТСР с паническими атаками? — Нет, они не в курсе, — Клаус натянул мягкие рукава на пальцы. — Знают лишь Харгривсы. Ты и бестелесные ребята, от которых ничего не скрыть. — Упёрся локтями в колени, подпёр подбородок руками. — Иногда… я теряю связь с реальностью. Мне кажется, что всё это мне приснилось и я всё ещё в постапокалиптическом мире, лежу в лодке и её раскачивает на волнах. После того, как… ты знаешь, — он мотнул головой в сторону, — стало хуже. Я просыпался с криками по ночам, дезориентированный, уверенный, что я не смог сбежать. — И… как ты справляешься? — Мои близкие знают об этом. Сложно скрыть что-то от женщины, которую ты любишь и с которой делишь постель, верно? Она знает, как меня успокоить и разбудить, — он пожал плечами. — Я всё ещё не готов говорить об этом серьёзно, но у нас с Мирандой есть уговор, что как только это начнёт по-настоящему влиять на нашу жизнь, как только это начнёт нам мешать, я обращусь за профессиональной помощью. Это удивительно… успокаивающая мысль. Клаус уставился на дверь за спиной Пятого. — Предлагаешь сказать Девиду? Будто бы мало причин держаться от меня подальше, м? — Нервно втянул воздух и вжал голову в плечи. — Нет. Я не скажу ему. Нет, нет. Если он уйдёт, Пятый… — О, то есть ты предпочтёшь, чтобы он увидел это вживую и без предварительного анонса? — Пятый склонил голову набок. — Потому что это его не напугает? Он взял руку Клауса в свои и наклонился ещё ближе, а Клаус вздрогнул от тепла ладоней брата. — Посмотри на меня. И послушай. Дейв любит тебя. Но ты не сможешь сохранить эту любовь, если продолжишь юлить и недоговаривать. А он рано или поздно заметит. Он прекрасно знает, что такое ПТСР. Клаус облизнул губы. Хотелось верить брату, ведь его слова были правильными и логичными. Как и сказанные за ужином, о том, что Дейву следует задуматься над тем, во что он ввязывается. Конечно, Четвёртый чувствовал ауру Девида, но порой голову поднимало сомнение, что это самообман и он видит то, что хочет. Как с картой Шута двадцать лет назад. — Что, если этой любви не хватит? — Любовь побеждает всё, Клаус, Пятый ответил не задумываясь. Будто это бесспорная истина, что-то настолько же очевидное, как то, что небо голубое. Так странно было от мысли, что Пятый верит в любовь больше него самого. — Слушай, я… Я действительно боюсь, что с тобой что-то случится. Я не хочу мешать тебе жить. Но, — он сощурился и подался вперёд. — Меня всё ещё волнуют твои слова про кармическую связь. Не потому, что я боюсь, что вы поругаетесь или разбежитесь, мне просто… — Он пощёлкал языком, подняв голову, а потом поморщился. — Если хочешь, я могу посмотреть, что вас ждёт. — Нет, — ответил слишком быстро. Помолчал, прислушался к себе и повторил. — Нет. Что бы там ни было, я не хочу жить в ожидании. Неизвестность она… спокойнее? Да, мне лучше не знать. Я даже рад, что карты со мной сейчас не говорят. Без карт, с которыми он не расставался с детства, Клаус чувствовал себя как без рук, но, действительно спокойнее. — Но, почему тебя волнует наша связь? — нахмурился. — Это же… обычное дело. Так бывает. Людям кажется, что они уже встречались раньше. — Потому что я думаю, что это фиксированная точка во времени, а значит она повторяется во всех временны́х линиях. Я пару раз просчитывал, как развивались события в тех других вселенных, и некоторые события повторяются всегда. Например, я всегда попадаю в Апокалипсис. Миранда и я… — он запнулся, качнул головой и улыбнулся. — Так, или иначе, Клаус, если ваша встреча — фиксированная точка, значит она неизбежно происходит и вы всегда влюбляетесь. Клаус выдохнул и чуть сжал пальцы Пятого в ответ. Сейчас это лёгкое прикосновение значило больше, чем все крепкие объятия, которые они когда-либо разделяли друг с другом. — Но, — пробормотал растерянно. — Даже если это фиксированная точка, что в этом плохого? Почему ты беспокоишься? — Заглянул брату в глаза. — Что с тобой и Мирандой? — Мы с ней всегда связаны, — ответил Пятый — Я не беспокоюсь, это скорее… Не знаю, как объяснить. Фиксированные точки не изучены, мы и обратили-то на них внимание только недавно, когда я стал изучать другие временны́е линии, — он помолчал, поджав губы. — Мы знаем о них очень мало. Мне чертовски интересно. И страшно, что я могу обнаружить что-то, что мне не понравится. — И всё же ты хочешь узнать, что там. Меня это всегда в тебе восхищало — делаешь что-то вопреки страху. — Замялся. — Другие временны́е линии — это, которые ты создал, пытаясь исправить тот день? Вот опять. Что-то о чём они никогда не говорили со встречи на похоронах. И Клаус не был уверен, что хочет говорить сейчас. Одной прямой вселенной на жизнь ему было предостаточно. Усмирил вспыхнувшие в голове вопросы, но один так и не смог удержать. — Ты их видел? Нас, то есть. Там, в другом будущем. — Временны́х линий намного больше, Клаус. И я их… нас не… не видел. Но я знаю, как рассчитать основные события, — Пятый облизнул губы и отвёл взгляд. — И я догадываюсь, что ты не хочешь знать, что происходит там, но… просто, чтобы закрепить твоё нежелание, я скажу, что в одной из линий я пробыл в пост-апокалиптическом мире сорок пять лет. Потом вернулся и застрял в теле тринадцатилетнего подростка, — он широко улыбнулся. Так, что на щеках показались ямочки. Сорок пять лет одиночества. Другие апокалипсисы. Фиксированные точки — Хотел бы сказать, что ты был очаровательным тринадцатилетним подростком, но ты не был. — Наконец-то Клаус улыбнулся. Он перестал трястись, а в ледяные ладони возвращалось тепло. — Никто из нас не был. Кроме, разве что, Вани, — высвободил руки, чтобы потереть лицо. — Прости, что тогда сравнил тебя с Реджинальдом. — Было обидно, вообще-то, — Пятый фыркнул. — К тому же отец не стал бы ему угрожать, он бы просто попытался его подкупить или запер тебя в склепе, — он вздохнул. — Прости, но я не буду брать свои слова обратно, хотя я уверен, что мне не придётся приводить угрозу в жизнь. Он снова смотрел на брата долго и внимательно. Вздохнул и отвёл глаза. Клаус понимал, почему Пятый произнёс те слова, но не мог перестать думать о них. — Нет, Реджи было бы плевать, угрожает ли мне опасность. Тяжело поднялся, поморщился от головокружения и дошёл до раковины. Умылся, стряхнул воду с пальцев и промокнул лицо бумажной салфеткой. — Пора возвращаться? Как думаешь, уже не осталось ни кусочка киша? — Тебе повезло, — Пятый поднялся, обошёл Клауса и стянул полотенце с большой тарелки. — Миранда сделала их много. Бери эти и пойдём обратно, пока Дейв не начал к нам ломиться.