Будущие дни

Грегор с малых лет работал с отцом, а после его смерти стал полноправным хозяином гаража. Не большой, но и не самый маленький в городе, он был известен тем, что работы здесь всегда выполнялись качественно и в срок. Чтобы не навредить имиджу, хозяин не давал спуску своим сотрудникам, но и никогда не брал работы больше, чем под силу его механикам. Сейчас гараж был полон и неважно с какой проблемой столкнулся хмурый мужчина в чёрном на его пороге, Грегор знал, что придётся ему отказать. — Доброе утро, сэр, — шагнул к посетителю, вытирая руки ветошью. — У нас сейчас под завязку. Боюсь не сможем Вам помочь. — Мне ничего чинить не надо. Хозяин остановился и нахмурился. Если это не клиент, то судя по внешнему виду, этот мужчина может быть супругом дамы, которой отказали в ремонте вчера. «Уж лучше бы инспектор» — подумал он про себя, когда перед лицом хлопнула корочка агентства нацбезопасности. — Мне нужно на пару часов позаимствовать одного из ваших сотрудников. Грегор, конечно, не работал впритык и закладывал время на форс-мажоры, но больше с оглядкой на неожиданные неполадки, чем на непредвиденные отгулы. А ещё он был до зубного скрежета добропорядочным гражданином и налогоплательщиком и ему бы в голову не пришло отказать, даже если бы этот тип попросил позаимствовать всех механиков. Кашлянул и заткнул тряпку за пояс, почесал затылок. — Конечно, кхм. Кого позвать? — Мне нужен сержант Дэвид Джозеф Кац, — незнакомец с чудным именем «Пятый» захлопнул удостоверение и убрал обратно в карман. Грегор цокнул языком и кивнул — мог бы и сам догадаться. — Одну минуту, позову его. Исчезнув в глубине гаража, откуда доносился грохот инструментов и потрескивающее радио, он нашёл нужную яму и присел на корточки. — Эй, мужик. Как здесь дела? — Часа на два, — Девид отложил инструмент и вылез из-под машины. — Ещё клиента хочешь взять? — Да нет, думаю кого из ребят перекинуть на эту тачку. Там парень пришёл из АНБ, позаимствовать тебя хочет. Девид поднялся и нахмурился. — Откуда? — Так, я не в свои дела не лезу и сплю спокойно. Поэтому чеши, а завтра утром на пару часов раньше заступай на смену, договорились? Девид кивнул. Ополоснул руки, переодел рабочий комбинезон и уже застёгивая куртку, двинулся к открытым воротам. Издалека узнав стоя́щего на пороге, он сбился с шага. В его представлении причиной для внезапного визита Пятого не могло быть ничего хорошего, поэтому он пропустил приветствие. — Что случилось? — С Клаусом всё в порядке. Помощь нужна мне, давай пройдёмся. Дейв кивнул. Менее странной ситуация не стала, но беспокоиться было не о чем. По крайней мере пока. Он молча следовал за Пятым, решив не строить догадок и не задавать вопросов. Догадки были бы пустой тратой времени — у него всё равно не хватило бы фантазии предположить, что могло случиться. А вопросы ни к чему — раз он пришёл сам, то сам всё и расскажет. Оказавшись в пустом дворе на безопасном расстоянии от гаража Пятый остановился. — Время аттракционов? — Типа того, — Пятый кивнул, схватил его за локоть, и без предупреждения перенёс их. Вновь оказавшись на твёрдой земле, Девид оглянулся и попытался сориентироваться где они находятся, но быстро отказался от идеи. Единственные его путешествия, кроме семейного завтрака в поместье Миранды, были связаны со службой, и мира он не видел от слова совсем. Но паб в любой точке земного шара остаётся пабом и именно туда направлялся Пятый. — Что ты будешь пить? — Гиннес, — Девид ответил на автомате и со вздохом опустился на стул в отдалённом углу зала. В ожидании Пятого откинулся на спинку и сложил руки на груди. Тот появился через пару минут с двумя пинтами пива, тарелкой чесночных гренок и миской с арахисом. Сгрузил всё это на стол и сел напротив. Пятый вздохнул и молчал ещё некоторое время, пока Дейв продолжал сверлить его взглядом. Он впервые видел, как Пятый не знает с чего начать. Поднявшее голову беспокойство сбил с ног прозвучавший, наконец, вопрос: — Ты знаешь что такое «метод утёнка»? — Что? Пятый вздохнул, потёр ногтем пивную кружку, потом кивнул и начал: — Это термин из программирования. Был такой парень, который везде таскал с собой резиновую уточку, и когда написанный им код не работал, он искал ошибку, объясняя код строчка за строчкой резиновой уточке, — потёр мочку уха, сделал несколько глотков тёмного пива и добавил: — Мне нужно, чтобы ты меня выслушал и… выступил в роли независимого наблюдателя. Справишься? Дейв мог бы согласиться сразу, даже не обдумывая решение, но предпочёл промолчать. Пусть, на первый взгляд, задача не казалась сложной и скорее просто вызывала удивление по части выбора «утёнка», но раз Пятый решил обратиться к нему, а не к кому-либо ещё из своего круга, на то были причины. А знание всегда играет на руку, особенно в семье, в которой он оказался сейчас. Кивнул и потянулся к бокалу. — Выкладывай. Пятый отвёл взгляд, а потом вдруг резко отпрянул от спинки и стянул пиджак. Похоже, разговор предстоял долгий. — Не помню, упоминал ли кто-то из нас, что когда нам не удалось спасти семью, я совершил пять прыжков и пять попыток изменить линию времени, но каждый раз возвращался на руины. Если этого не звучало ни разу, то, собственно… я рассказал только что, — он сделал ещё пару глотков пива. — И в итоге получилось так, что… Нет, не очень очевидно. Давай с примерами, — он почесал нос, нашёл взглядом миску с арахисом и выхватил сразу несколько орешков и выложил их как одну длинную линию. — Это линия времени. Орешки — это какие-то важные точки в ней, моменты, когда мы делаем выбор, который может всё изменить… Я совершил пять прыжков, — ещё горсть орешков. — В день, когда я вышел из-за стола… Я себе помешал и создал ещё одну линию времени, — он выложил ответвление от одной из точек. — Потом я поменял кое-что ещё и снова создал дополнительную линию, и так ещё несколько раз. Даже остановленный апокалипсис создавал дополнительный временно́й поток. Пока понятно? Дейв облокотился локтями на стол и внимательно наблюдал за манипуляциями Пятого. Нехитрая схема была знакома ему как минимум из фильма «Назад в будущее», но и сама по себе была простой для понимания. — Угу. Продолжай. Пятый поджал губы и покрутил один из орешков в руках, а потом опрокинул в себя остатки пива. Проходящей мимо официантке он тут же махнул рукой на кружку, и вновь повернулся к Дейву. — В каждой из временны́х линий, кроме действующих лиц, есть что-то общее. Это фиксированные точки. То, что происходит всегда, — он немного подумал, выхватил несколько гренок с тарелки и заменил им некоторые орехи. — Я всегда прыгаю и попадаю в Апокалипсис. Мы всегда пытаемся его остановить. И так далее и тому подобное. Это неизменно, оно случается в любом временно́м потоке, как бы ты ни пытался его изменить. Хоть упрыгайся во времени и пространстве, это то, что не изменится, — он сделал паузу. Перед ним появилась новая кружка, Пятый разломил сразу несколько арахисовых скорлупок, закинул их себе в рот, и выжидающе уставился на Дейва. Тот проследил глазами за гренками в схеме и отпил ещё один глоток. Сейчас он не задумывался о самом факте множественных временны́х линий и апокалипсисов ведь очевидно, Пятого волновало нечто другое. Кивнул сам себе и поднял лицо. — И какую фиксированную точку ты хочешь изменить? Пятый щёлкнул ещё одним орехом, пожевал щеку и, наконец, выговорил: — Во всех временны́х линиях, которые я создал, по моим расчётам мы… — моргнул и уточнил: — Я и Миранда. Мы становимся врагами, — показал на одну гренку, потом на другую, третью, четвёртую, пятую. — Я пытаюсь остановить Апокалипсис, Комиссия мне мешает. И мы становимся заклятыми врагами. Здесь мы друг друга ненавидим. Здесь я убил Миранду собственными руками, — он помолчал немного, шумно выдохнул через нос и провёл ладонью по волосам, нервно отбрасывая чёлку назад. — Я не могу этого допустить в нашем мире. Ни сейчас, ни когда-то потом, — откинувшись назад, он ещё немного помолчал, потянулся к кружке и выпил ещё. Дейв подал знак официантке повторить и его пиво. — И ты уверен, что способ есть, несмотря на всю неизменность и… фиксированность. — Пробормотал под нос и пальцем очертил круг над орешками и гренками. Вопросов от него не ждали, ведь на любой который он мог задать, у Пятого уже давно был ответ. Поэтому Девид продолжал слушать и быть сторонним наблюдателем, закрепляющим для самого себя и вслух для Пятого ключевые точки. — Я предполагаю, что это возможно. Но чтобы понять, что именно мне нужно сделать, мне нужно найти этот момент. Теория вероятности, вся эта чепуха… И я не могу найти эту точку. Я не первый месяц занимаюсь этими расчётами, и я в тупике. То, что должно случиться не находится. И это меня с ума сводит… — он приложился к пиву снова, вытер губы запястьем и обмяк. Поводил по кружке пальцем. — Я бы для неё что угодно сделал. Звезду бы с неба достал. Вернулся бы в Апокалипсис и завоевал бы мир глубоководных для неё. Но я не могу найти момент, когда всё начнёт рушиться. — Блуждающая фиксированная точка? — Подхватил незадействованную в инсталляции гренку и закинул в рот. — А может быть, что вы изменили слишком много… орешко-точек, временная линия исказилась и злополучная гренка вообще выпала за пределы уравнения? Раз ты не можешь её найти? — Я стараюсь себя в этом убедить, но… — Пятый качнул головой. — Но что, если я просто убеждаю себя, что её нет. И отчаянно не хочу её найти. А она у меня под носом? Я постоянно об этом думаю, и из-за этого снова и снова кидаюсь делать прогнозы, и будто головой об стену бьюсь. После очередного глотка Дейв снова взглянул на орехи. — А как ты делаешь прогнозы? Я имею ввиду… если эти точки постоянно меняются. — Сформулировать мысль оказалось не так уж и легко. — Ну, получается же, что к определённой фиксированной точке должны вести другие такие же? Ведь эта мелочь не оказывает на них сильного влияния? — Ногтем толкнул орешек. — Так? Получается нужно найти в других линиях закономерность ведущую к вашей с Мирандой размолвке… Хотя ты наверняка уже копал в эту сторону. — Мы все просто наборы цифр, когда речь идёт о прогнозах. Построй правильную формулу, не проебись нигде в десятичных дробях и voila, ты уже знаешь, какого именно цветочника нужно убить, чтобы соседский мальчик вместо серийного убийцы стал успешным хирургом. Это наша работа. Просчитывать вероятности и убирать лишние элементы. С Мирандой… сложнее. Обычно наша «размолвка» строится на Апокалипсисе. Она находит меня в будущем и нанимает для работы в Комиссии, иногда у нас сугубо деловые отношения, иногда служебная интрижка. Я зациклен на возвращении к семье и разрываю контракт. Сбега́ю из Комиссии. Пытаюсь остановить конец света. И всё идёт наперекосяк, — он поморщился и ущипнул себя за губу. — Но здесь всё уже наперекосяк. Что должно случиться, чтобы я разорвал контракт в этот раз? Чтобы я вот так просто… бросил её и сбежал? — опустошил очередную кружку и крутанул рукой, чтобы ему её обновили. Сунул в рот гренку и уставился на орешки перед собой. — Как моё желание быть с семьёй и остановить конец света вообще может быть проблемой? Она буквально вытащила меня из будущего, чтобы я разобрался с Апокалипсисом. — Но вы ведь уже остановили Апокалипсис и ты воссоединился с семьёй. Это даже гипотетически не может стать проблемой, — почесал висок и пожал плечами. — Так получается… ни в какой из других временны́х линий у вас нет отношений как сейчас? Может ты уже разобрался с этой фиксированной точкой, где вы по разные стороны баррикад? Пятый с сомнением посмотрел на Дейва и, едва получив кружку, снова к ней приложился. — Об этом я думал. И пытался прикинуть, где эта точка могла быть до Апокалипсиса… и снова ничего. Но я же вижу этот конфликт, каждый раз, во всех пяти линиях, — он подобрал одну из гренок со схемы и сломал её в пальцах. Поджал губы и качнул головой. — Я знаю, что ты меня понимаешь. Что ты бы сделал всё, лишь бы не навредить Клаусу. Одна мысль, что где-то я мог ненавидеть её так сильно, что убил… — он зажмурился и сморщил нос, сжал гренку в кулаке. — Чтобы остановить Апокалипсис, я пожертвовал кем-то важным для меня. Я не могу потерять ещё и Миранду. Дейв прикончил очередную пинту и потянулся к новой. — Пятый, я… Ты сам в курсе, что я навряд ли дам тебе дельный совет по части временны́х линий. Я в этом не сильно шарю, но… — наклонился ближе. Ткнул в одну гренку, потом в другую и третью. — Ты уже смог выбраться из Апокалипсиса, спасти мир и Клауса. И что бы там Вселенная ни навертела, ты точно найдёшь способ исправить это. Особенно когда дело касается твоих любимых. Кто, если не ты? — Ненавижу эту фразу, — Пятый, всё же рассмеялся, глядя на схему перед собой. — «Кто, если не ты». В Комиссии меня всё ещё считают героем, но это же не так, — посмотрел на Дейва. — Я не смог спасти свою семью. Подвёл их, — пожал плечами. — Единственное в чём я на самом деле хорош — это делать всё хуже, чем было. Думаю, ты это уже мог заметить по тем нескольким семейным пиршествам, на которых ты был. — Оттого как сильно ты ненавидишь эти слова, они не перестанут быть правдой. Ты можешь сделать что-то, что навредит твоим товарищам или даже убьёт их, но в противном случае пострадает только больше людей. — Смотрел за дрожащими пузырьками, замершими на стеклянном боку кружки. — Чуть проще, когда ты выполняешь приказ. Херово, когда приходится самому принимать решение кому жить, а кому нет. И сколько бы ты ни презирал себя, те, кто выжил будут считать тебя героем. — Дейв скривился. — Но я всегда был сторонником бороться до последнего. Ты такой же. Иначе бы мы здесь сегодня не сидели. — Наконец сделал глоток. — Тебе не всё равно и поэтому хреново будет всегда. Пятый прикусил губу и покивал, так и не глядя на Дейва. — Ты прав. Но сейчас ведь это не приказ, это моя собственная… причуда. И приписанный героизм не помогает, сам понимаешь, — он снова фыркнул. — Кажется, что если уж я смог остановить Апокалипсис и насоздавать столько временны́х линий, то я и это смогу поменять. Я убивал чудовищ, меня учили жрецы древних богов. Но на деле, — он опустил потемневший взгляд на свои руки, — я обычный человек. — А кому, по-твоему, под силу невозможное? Только обычному человеку. — Покатал остатки пива на дне. Откинулся на спинку и повёл плечами. — И я тут без высокопарности. История тому свидетель. Люди принимают кучу дерьмовых решений и совершают ошибки, а ещё они пересекают границы возможного. И часто это одни и те же люди. — Наш отец бы с тобой не согласился, — Пятый допил очередную пинту и махнул рукой. Потом всё же посмотрел на Дейва. — Я думаю… Я не совсем в этом уверен, но думаю, что вероятность успеха есть… что у меня есть ещё один козырь в кармане. Только чтобы его использовать, мне нужно что-то отдать, — он выхватил из-под рубашки кулон и принялся перебирать его в пальцах. — Что достаточно сложно, учитывая, что я им и так уже всё отдал, — он поморщился и мотнул головой. Его взгляд тут же прояснился. — Звучит как бред, да? — он перехватил новую кружку. — Вот тут да, ты меня теряешь, дружище, — Дейв искренне засмеялся. Махнул официантке и попросил забрать пустые кружки. Закинул горсть орешков в рот и продолжил. — Козырь — звучит как минимум отлично. Но не всегда стоит его использовать. — Я бы реально не хотел к нему прибегать. Но что если, — собрал гренки со схемы, — я мог бы избавиться от фиксированный точек так же легко, как я могу выбросить гренки? — и бросил гренки через плечо. — Кем бы я стал? Повелителем времени? — он тихо рассмеялся, не заметив, что происходит за соседним столиком. Мужик, накидавшийся, возможно, даже большим количеством пинт, чем Пятый и Дейв вместе взятые, медленно поднялся и, держась за спинку сиденья. Развернулся и навис над Пятым, потрясая своим пивом. — Ты какого хуя творишь? — рявкнул незнакомец. В пиве, как дохлые рыбки, плавали чесночные гренки. Пятый фыркнул, глядя на это дело, потом посмотрел на мужика и усмехнулся: — Подкармливаю умственно неполноценных. Проблемы? Девид отставил кружку. Галдёж посетителей, трансляция футбольного матча и выпитый алкоголь наполняли голову мерным шумом, но ничего не могло отключить реакцию, вымуштрованную морской пехотой. Когда мужик пошатнулся и со стуком поставил кружку перед Пятым, стало понятно, что ни при каком раскладе этот конфликт не разрешился бы мирным путём. — Ты даже тупее, чем я думал, — улыбка у Пятого из насмешливой стала неприятно-хищной. — Ты не хочешь со мной драться. Точно. Никаких переговоров и пленных брать не будут. Разозлившийся мужик швырнул Пятого в сторону бара. Загрохотали по полу ножки стульев, где-то разбился выпавший из рук бокал, а разной степени трезвости люди рассыпались по помещению, как горошины — толкаясь и налетая друг на дружку. К зачинщику драки подоспела группа поддержки, а Девид вскочил со своего места как развернувшаяся пружина. Рванул одного из плотной группы, чуть не выбивая руку из сустава, заломил за спину и прописал лицом об остатки орешков на столе. Кто-то обхватил его за живот, оттаскивая, но удар затылком по носу нападавшему позволил Девиду вывернуться и из этой ситуации, но, увы, не от последовавшего удара по лицу. Даже если Дейв оценивал примерное соотношение сил перед началом драки, то «эффект паба» менял всё самым непредсказуемым образом. В мордобой ввязывались те, кому случайно прилетел незаслуженный удар или мимокрокодилы, решившие почесать кулаки за компанию. Пару раз в поле видимости попадал Пятый и ещё пару раз Дейву удавалось расслышать звук вспышки почти у самого уха. Ухмыльнувшись тактике товарища, уклонился от удара, оттолкнул другого пьянчужку ботинком в грудь и схватил с барной стойки заставленный напитками поднос. Грохот стекла перекрыл визг официантки, а сам поднос опустился на чью-то спину. Девид оступился, когда голову прошила боль от разбитой бутылки. — Ах ты ж, говнюк, — сильно зажмурил глаза. Открыл снова, настраивая фокус, и перекинул через себя тощего мальчишку, повисшего на спине. — Вали отсюда, шкед, пока мамка не узнала… Справа появился очередной желающий получить по зубам и Девид это желание исполнил. По большей части он использовал собственную силу и ловкость, но и не брезговал и попавшейся под руку мебелью, посудой или шарфом, оставленным на залитом пивом диване. Драка может быть красивой, когда противостоящие стороны обучены этому искусству, но из присутствующих профессионалами были только Девид и Пятый. Они выделялись и привлекали к себе все больше внимания. Уж больно всем хотелось поиметь самых выдающихся. Нашёл глазами Пятого. Тот дрался яростно. Девид часто видел таких ребят на войне, но городская пивнушка не место для боя без тормозов. — Пятый! Осты... Двое мужиков подхватили Дейва под руки и с такой силой обрушили на ближайший столик, что четырёхногий с глухим треском развалился. Парень перегруппировался и, обхватив ноги одного из нападавших, уложил того на пол рядом. От второго он получил удар под рёбра, закашлялся. Поморщился, заметив в руках мужика нож. — Да вы, блять, издеваетесь… — Простонал, пытаясь найти рядом на полу что-нибудь, что можно использовать для защиты или как оружие, но нож неожиданно упал в десяти сантиметрах от его лица, а следом там же оказался и нападавший. Теперь над ним, с остатками бутылки в руке, стоял парнишка, ещё недавно напавший на него со спины. Он помог Деву подняться. — Отличный удар. Спасибо. Схватился за бок, зашипел и опять выцепил из клубящейся массы людей Пятого. — Пора сваливать! Когда на него обратили внимание, кивнул в сторону входной двери — с трудом, но было слышно вой полицейской сирены. Пятый обернулся и моргнул. Посмотрел на свои руки, на пьянчуг вокруг, кивнул и вывернулся из хватки. Исчез, возвращаясь к их столу за чемоданом, и тут же появился в синей вспышке. Схватил Дейва за локоть и щёлкнул застёжкой. Второе перемещение за день прошло уже не так гладко, но, вероятнее всего, причиной тому был алкоголь и несколько ударов по голове. А ещё организм отрубал один за другим защитные механизмы, притуплял реакции. Схватившись за незнакомую стену, Девид удержал равновесие и открыл глаза на мягкий свет торшера. Не с первой попытки, но всё же стянул ботинки. — Обувь можешь оставить вон там. Здесь ванная, — Пятый щёлкнул выключателем. — Если тебе нужно умыться. — Уж точно не повредит. Поморщился, когда холодная струя ударила по сбитым в кровь костяшкам. Умыл лицо и шею. Зарылся пятернёй в волосы, прощупывая пульсирующее тупой болью место, куда пришёлся удар бутылкой — разумеется ладонь была в крови. Тихо выругался под нос и уже громким шёпотом обратился к Пятому. — По шкале от одного до десяти, насколько Клаус взбесится? — Понятия не имею, — раздалось в ответ и Пятый заглянул в ванную, протягивая ему сменную одежду. — Думаешь, он будет больше злиться на тебя, или на меня, за то, что я тебя в это втянул? — Думаю даже мне в этот раз не удастся его задобрить, а тебя так он заживо закопает, — добродушно усмехнулся и взял одежду. — Что, нужно швы наложить? Не уверен, что сейчас смогу это нормально сделать… — Да, я тоже… — Втянул воздух через зубы. — Ничего. Потерпит до утра. Надев чистое, он вопросительно кивнул на лежащее на тумбочке полотенце. Получив утвердительный ответ, намочил его и приложил к голове. — Ну, а Миранда? — Вышел из ванной комнаты. — Привычная к таким номерам? — Обычно в таком состоянии… или похуже, я возвращался трезвым и с миссий. Уже после… после Апокалипсиса, — Пятый поморщился и снова полез в шкаф. Достал одежду и для себя, а потом подушку и одеяло для Дейва. — Пьяным и побитым… это впервые, — ухмыльнулся. — Но, уверен, она к этому готова. Хочешь… чаю? — Нет… нет, спасибо. Подумал, что нужно сообщить Клаусу, где он, но вспомнил, что после завтрака их вернули домой ровно в то же время, что и забрали, так что отсутствие замечено не будет. Появляться в таком состоянии на пороге их с Клаусом квартиры не хотелось. — Кстати, вопрос. Где мы были? Предпочту в том городе не появляться, после такой-то заварушки. Пятый постелил ему на диване. — Дублин, восемьдесят девятый. Не думаю, что кто-то из тех, кто посещает его сейчас, тебя узнает. Или узнает и будет крайне удивлён, что ты ни капли не постарел. Может тебе льда к полотенцу? — Ну тогда вопросов нет, — наконец сел на диван и со стоном вытянул ноги. — Не беспокойся. И не такое в окопах переживал. Уверен, ты тоже. Голова шла кру́гом и Девид помолчал пару секунд, прежде чем взглянуть на Пятого. — Ну, надеюсь, я был достойным утёнком и что-то полезное ты для себя вынес… А если нет, так хоть размялись, хах. — Спасибо, что выслушал. Это правда помогло, — вздохнул, подобрал одежду, которую отложил для себя и сделал несколько шагов в сторону ванной. — Если проснёшься раньше нас с Мирандой… Можешь меня разбудить, — он опустил взгляд, улыбнулся и скрылся за дверью в ванную. — Понято, принято, — махнул рукой вслед Пятому и лёг. Нещадно хотелось спать, но, как это обычно бывает, сон упрямо не шёл. Дразнился, вертелся где-то в паре шагов, а в памяти всплывали гренки, неподъёмные, как выточенные из камня. Фиксированные точки. Теперь ничто не мешало появляться его собственным вопросам. Какие в его жизни были неизбежные решения? Уйти из дома? Стать добровольцем? Оставить друга под обстрелом, чтобы спасти отряд? Убить ту девочку-десятилетку с поясом смертника, которая бы совершенно точно подорвала его? Мог ли он хоть что-то из этого изменить? А встреча с Клаусом? Нет. Вот уж что он не хотел менять, так это их встречу… Перевернулся на бок, уткнулся лицом в спинку дивана. Девид смутно слышал щелчок торшера и стук двери, но не пошевелился. Мысли продолжали плавать в тяжёлой голове, как рой сонных насекомых, пока он не забылся беспокойным и как показалось крайне коротким сном. Звук извне ударил по вискам и премерзко зажужжал где-то совсем близко. Пальцы наткнулись на спинку дивана, вместо горячего тела и Девид коротко вздохнул. Очень хотелось снова провалиться в сон, но эта миссия была невыполнима. Чувства просыпались постепенно. Сначала головная боль застучала молоточками, потом нос уловил запах свежесваренного кофе и отозвался лёгкой тошнотой. Рядом раздался шелест страниц. Наморщил лоб, и с усилием разлепил глаза. Миранда, ну конечно. — Я почти всё могу объяснить, но потребуется немного времени. — Приподнялся на локтях. — Доброе утро? И прости за подушку. — Я живу с Пятым, — склонила голову. — Ты представить себе не можешь, сколько раз он заливал кровью этот диван, пол и нашу спальню, — улыбнулась. — Думаю, ты не откажешься от таблетки аспирина. А потом всё расскажешь. Но, — отложила журнал и отвела взгляд, — судя по тому, как от Пятого несло, и по вашему внешнему виду, вы были… в Ирландии? Ладно, это я ещё и на чемодане подсмотрела, — она поднялась и вернулась к раковине. Набрала стакан воды и достала из аптечки аспирин. Девид с благодарностью принял таблетку и незамедлительно выпил. Он чувствовал, как по телу начинают расползаться синяки и лишний раз отметил, что в мирное время они болят сильнее. — Да, всё так. Дублин… восемьдесят девятый, кажется. Так он сказал. — Сел и зажал переносицу между большим и указательным пальцем. — На самом деле, я… Да нечего рассказывать. Вчера одни ребята накидались и совершили роковую ошибку, решив подраться с Пятым. Ну, то есть, не вчера, а в восемьдесят девятом. История стара как мир. Куратор отпрянула вместе со стаканом и немного нахмурилась: — Он убил кого-нибудь? — М? Я… Я не знаю. — Оперся о колени. — Чёрт, я даже не уверен не покалечил ли я кого-то слишком сильно. Мерзенькое чувство забралось под кожу. А что если действительно вчера не обошлось сломанными костями да разбитой мебелью и кто-то серьёзно пострадал. — Не волнуйся, — Куратор вдруг заулыбалась и похлопала его по колену. — Кофе будешь? — Да. Не откажусь. Повернулся на скрип двери, увидел Пятого и задался вопросом выглядит ли и он сам так же паршиво. — Даже не буду спрашивать как ты, — пробормотал совсем тихо, когда тот опустился рядом. — Бывало и хуже, — Пятый качнул головой. — У Миранды есть заживляющий гель, мы с тобой поделимся перед тем, как вернуть тебя Клаусу. Чтобы он не увидел весь масштаб катастрофы. — Я как-то простыл и чуть температурил, так он носился вокруг как курица-наседка, — засмеялся и поморщился. — Так что мне это сла́бо поможет, но спасибо. — По крайней мере ты сам будешь чувствовать себя лучше. И синяки будут не такие приметные, — Миранда вернулась с чашкой кофе и банкой заживляющего геля. — Пей кофе, Девид, а потом можешь обмазаться гелем с головы до пяточек. А я пока займусь этим неуёмным, — она поставила чашку, а сама села на корточки перед Пятым, открутила баночку и щедро мазнула гелем по носу. Пятый поморщился и отстранился. — Потом. Куратор закатила глаза. — Кофе ты всё равно не получишь. А ты, — она снова повернулась к Дейву. — Может, хочешь завтрак? — Вот завтрак точно отложу на потом, — пригубил кофе и отставил на стол, решив допить чуть позже. Поднялся. — Я тогда в душ, опробую ваш чудо-гель и можно выдвигаться навстречу неизбежному. Дейв частенько слышал, что для многих душ был своего рода целительным обрядом, а вода смывала тяжёлые мысли, расслабляла тело. Сам он никогда не относился к воде, как-то по-особенному. Смыть грязь или согреться — не более. Так и сейчас — треск в голове волшебным образом не стих, а тело стало ныть только больше. Но гель, что вручила Миранда, работал. Уж был ли это эффект плацебо, или действительно особая формула, Дейв судить не решался, однако острые искры боли удалось притушить почти сразу. Приведя себя в порядок, он вернулся в комнату и уже больше походил на человека разумного, хоть и потрёпанного. Подхватил чашку с остывшим напитком и сделал большой глоток. — Спасибо. За всё, в общем-то. — Тебе спасибо, — Пятый поднялся, порылся в карманах и не нашёл часы. Поморщился, осмотрелся и подобрал оставленный у телевизора чемодан. — Пока допиваешь кофе, можешь решить, хочешь ли ты в тот же день в шесть вечера, или в середину дня? — Давай на шесть вечера, чтоб сразу с ним встретиться. — Взглянул на чемодан без особой радости и поставил чашку. Кивнул Миранде с тихим «до встречи» и сжал руку Пятого, для того чтобы в следующее мгновение оказаться у себя в гостиной.

***

— Пятый прав, ты должен рассказать Дейву. Клаус отдернул палец и засунул его в рот. Один из осколков разбитого стакана был острее, чем казался. — Обязательно передам. Ему будет приятно, что, наконец-то, вы признали его правоту. Выкинул стекло. Сжал ладонями виски. — Мы не можем помочь тебе в такие моменты, Клаус. — Ваня, Эллисон, хватит. Я устал об этом говорить. — Огрызнулся и прикрыл глаза. Голова ещё кружилась. — Сам справлюсь. — Очевидно, что твоё состояние выходит из-под контроля. Если ты так и будешь молчать… — То что? Будь у сестёр физические тела, то потемневших глаз Четвёртого по спинам пробежал бы холодок. — Если ты не можешь сказать Девиду сам, то мы это сделаем. Он заслуживает знать правду. — Только попробуйте и я выключу вас. Отрублю. Совсем. — Ты не можешь. — Могу. И вы прекрасно помните, как это было. Эллисон возмущённо округлила глаза и, всплеснув руками, вышла из кухни, а Ваня подошла ближе. — Мы волнуемся за тебя. — Хватит! Хватит за меня волноваться. Заняться нечем? Клаус всё сильнее походил на механизм, а не человека. Исправный, он был знакомым всем мужчиной — улыбчивым, мягким и заботливым, а когда шестерёнки начинали сбоить, прокручиваться не в свою очередь, он терялся в закоулках памяти, срывался и превращался в дикого зверька. Нервного и всё глубже увязающего в клубке страхов. Харгивзы не переставали удивляться, как Клаусу удавалось скрывать тяжесть своего состояния от родителей, а в последнее время избегать ещё и Пятого. И несмотря на волнение и осторожные вопросы Девида, Четвёртый успешно убеждал его, что да, проблемы есть, но о них не стоит беспокоиться. Он справляется. Ваня очень боялась и не знала чего больше — серьёзного приступа ПТСР или того, что однажды Четвёртый не выдержит эмоционального давления и примется за старое. Вдруг позади раздался звук вспышки Пятого. — Лёгок на помине, — Клаус потёр лицо, хлопнул себя по щекам и обернулся, чтобы узнать с какой целью явился Пятый, и застыл. — Дейв? Пятый? — Прижал кончики пальцев к губам. — Что…? Он даже не мог сформулировать вопрос, переводя непонимающий взгляд с одного на другого и спустя пару секунд отмер и бросился к Девиду. Коснулся пальцами синяков на лице и только сейчас заметил, что вся одежда парня была в пыли, крови, пропахшая потом и… пивом? — Ну? Кто-нибудь расскажет, что произошло? Пятый моргнул и поставил чемодан на пол. Поморщился, потому что заныли рёбра, но даже не пикнул. — Мне нужно было с кем-то поговорить. Я напился и втянул его в драку, за что прошу прощения, — начал Пятый, не сводя с брата взгляда. — Мы не друг с другом подрались, если это важно. — Мы оба в порядке, Клаус. — О да, я вижу! — Хлопнул Дейва ладонями по груди и подпрыгнул на месте, когда тот поморщился. Отступил на шаг и спрятал похолодевшие ладони под мышками. — В полном порядке. Помолчал и перевёл взгляд на брата. Если Девида побитым он не видел никогда, то Пятого в таком дрянном состоянии в последний раз он видел в тот самый день. Клаус чувствовал, что их ауры в порядке, а ссадины и ушибы действительно не серьёзные, но всё равно спросил уже гораздо тише. — Вы правда в порядке? — В полном. Ничего не сломано, одни ушибы, да царапины, — Пятый помолчал. — Дейв мне очень помог. Не только в драке. Я больше так делать не буду. В следующий раз заберу его… не знаю. В хижину в лесу. Кивнул, закрыл лицо ладонями, выдохнул с заметной дрожью и Дейв сразу же притянул его к себе. Обнял, уткнулся носом в вихры, пахнущие травяным шампунем, и провёл ладонью по спине. Клаус, наконец, оторвался от груди и уже более осмысленно окинул Пятого с ног до головы. Прищурился. — Но вы… вы были у тебя дома? — Я не очень хорошо соображал, когда нас переносил, но, пожалуй, это и к лучшему, — Пятый опустился на пол и потянулся к проходящей мимо Грейс, поймал её, сел удобнее и принялся наглаживать. — Не сдавать же тебе на руки Дейва не только в синяках, но и пьяного, правда? — То есть… ты успел напиться с моим братом, подраться и даже проспаться. И всё это… — понял ответ на свой вопрос до того, как озвучил его. — И ещё попутешествовать во времени? — Да. Вроде всё так, — Дейв сделал вид, что в уме отметил каждый пункт, озвученный любовником. Клаус улыбнулся и прижался носом к шее. Ничто не успокаивало лучше, чем родной запах, пусть даже с нотками пива. Немногим позже, вывернувшись из объятий Девида, сел на пол, рядом с братом и осторожно обнял и его. Пусть он и испугался до чёртиков, но то, что Пятый и Дейв провели время вместе и, похоже, наладили связь — было самым достойным оправданием. Пятый не отстранился, а выпустил из рук кошку и обнял брата в ответ. — Мы прекрасно провели время. Но я обещаю, что больше его в такое втягивать не буду. Чтобы не беспокоить тебя лишний раз. Клаус кивнул. Где-то глубоко внутри появилась мысль «вдруг теперь, когда они будут общаться, Пятый всё расскажет Дейву?», но он постарался скорее от неё отмахнуться. В моменты, когда Клаус был в состоянии покоя, такие мысли пугали больше всего. Он будто захлопывал маленькую дверку с живущим за ней страхом и бросался прочь со всех ног. Когда-нибудь страх догонит, но пока удавалось бежать — он бежал. — Мальчишки, — покачал головой. — А я вот никогда не дрался своими двумя. Ну только на общих тренировках в детстве. В жизни — ни разу. — Ты и без кулаков кому угодно можешь задать жару, — Пятый хмыкнул и снова почесал нос. — Хотя я бы предпочёл, чтобы тебе и призрачными кулаками не пришлось махать. Дейв, думаю, со мной согласится. — Призрачными кулаками? — Ну… Я могу приказать призракам драться за меня. — И они действительно…? — А ты как думаешь, почему я не оставляю Диего с Пятым наедине? — Клаус подмигнул пустоте за плечом Девида. — Ладненько. Теперь я знаю о тебе чуть больше. Улыбка Клауса стала тише. Он согласно кивнул. — Кхм, а вот сейчас я бы не отказался позавтракать. — Завтрак? — Нежно мазнул ладонью по плечу брата и протянул руку Девиду, чтобы тот помог подняться — Шесть вечера! — Я вернулся с потасовки в восемьдесят девятом и ещё не завтракал. — О, вы на них посмотрите, ещё и путешествие в прошлое, — обернулся к Пятому и заправил прядь за ухо. — А ты как насчёт «позднего завтрака»? — Миранда тебя не простит, если я вернусь не голодным, — Пятый снова подобрал кошку, и встал сам, тихо клацнув зубами. Видимо, синяков у него было не меньше, чем у Девида. — Но я бы выпил с вами чашечку кофе. Если, конечно, вы правда хотите, чтобы я остался. — Когда тебе предлагают завтрак, это и означает, что хотят, чтобы ты остался, дурилка. — Четвёртый вздохнул с улыбкой, словно родитель в десятый раз растолковывающий что-то очевидное. — Клаус, — он покусал губы. — Можешь… Могу я поговорить с Ваней? Хотя бы минут десять. Пожалуйста, — выражение его лица смягчилось, как всегда бывало, когда он говорил о сестре, и Пятый опустил взгляд. — Если она не против, конечно. Удержать улыбку на лице было не просто, но Клаус справился. — Да, конечно. — пристально взглянул в сторону дивана, на краю которого сестра сидела всё это время. Провалился в короткую паузу. — Это же Ваня. Она всегда тебе рада. По ладоням разлилось слабое свечение, тут же растворилось, и, пусть не из плоти и крови, но, вполне настоящая, материализовалась Ваня. Он быстро отвёл глаза и прошептал уже Девиду. — То, что ты побитый, не значит, что я не найду, чем тебе заняться на кухне. Переодевайся быстрее и приходи. Je t’attends, — коснулся губами синяка на скуле. Ваня дождалась, пока Дейв исчез в спальне, а в кухонной зоне скрипнула капельная кофемашина и улыбнулась. — Привет, Пятый. — Привет, сестрица, — Пятый ответил на улыбку. Выпустил, наконец, кошку и снова опустился на пол, прямо напротив Вани. — Как… дела? Тупой вопрос, извини. Не знаю, как ещё разговоры начинать. Мне тебя не хватает. — Мне тоже тебя не хватает, — подалась вперёд, протянула руку. Улыбнулась, когда брат осторожно сжал её пальцы. Ей было так жаль, что всё, что она способна почувствовать сейчас — лишь слабое давление. Ни мягкости кожи, не рубцов, оставшихся от шрамов, ни тепла. Но даже при всей своей горечи, этот момент был прекрасен. Оставаться с братьями после того, как твоё время вышло — это ли не чудо. — Так значит пьяная драка в пабе? Это что-то новенькое. — Определённо. Даже я удивлён, — Пятый убрал чёлку с лица и повёл головой в сторону. — Непростые несколько месяцев. Очень много, — поднёс палец к виску, — крутится в голове, не могу успокоиться. Волнуюсь. Сам не ожидал, что так сорвусь. Самое мучительное, что было для неё в этом призрачном состоянии, видеть, как братьям нужна помощь, которую ни она, ни кто-либо из других мёртвых Харгривзов, оказать не могут. — Тогда хорошо, что ты нашёл в себе силы поделиться этим с Девидом. Если честно, после первой вашей встречи мы волновались, сможете ли вы поладить. Ну, мы с Беном. И Лютер немножко. — Да-да, я знаю, я не умею общаться с людьми, — Пятый рассмеялся и отвернулся в сторону, широко улыбаясь. — Миранда находит это очаровательным. Пятый укусил за себя губу и мотнул головой. — Ладно. Теперь пришло время говорить о важных делах, да? Пока Клаус не вернулся и не прервал нас. Ваня напряглась и посмотрела в сторону кухни. Там уже вовсю скворчала сковородка и были слышны тихие голоса. Клаус смеялся. — Ему нужна помощь, — прошептала почти одними губами. Опять посмотрела на брата, плечи бессильно опустились. — Становится всё хуже. Не только приступы, но и паранойя, и так по кругу. — Паранойю я заметил, —Пятый кивнул. — Он думает, что я приставил к нему агентов. Что, наверное, похоже на меня, но я никого не присылал. И я даже проверил, не ведёт ли слежку кто-нибудь посторонний… — он развел руками и тряхнул головой: — Никого. Ваня вся сжалась и опустила глаза. — И не только это. Он так боится, что мы как-то расскажем Девиду, обратим его внимание, что… Он глушит нас. Мы еще никогда не были так слабы. — Значит, Дейву он так и не сказал, — Пятый покачал головой. — Похоже, наш братец уверен, что сможет всё скрыть, а это достаточно… сложно. Плавал, знаю, привёз футболку, — он поморщился. — Но я не понимаю, почему он так боится довериться Дейву. — Он не верит, что достоин любви и того, чтобы за него боролись. — снова погладила пальцы Пятого и горько улыбнулась. — Как и каждый из нас, тут ничего удивительного. Знаешь, когда Клаус ещё делился с нами, он рассказывал, что смутно помнил то время, когда употреблял. Почти ничего, на самом деле, кроме того, как на него смотрели Оуэн и Ханна. И боялся, что не переживёт, если на него так же посмотрит его любимый, разочаруется и оставит. — Взглянула на соседнее место на диване, где опустилась Эллисон. Кивнула. — Дейв, он видит, что Клаусу плохо и пытается говорить с ним, но… Этот страх больше нашего брата. Я очень за него боюсь. Мы все. — Я знаю. Я тоже, — Пятый опустил взгляд. — Правда, я думаю, что… если тот, с кем ты хочешь всю жизнь провести испугался тебя в горе и сбежал… Он не стоит твоего внимания. Но что я знаю о любви, правда? — хмыкнул. — Я уверен, что Дейв не сбежит. Проблема в том, что пока Клаус сам не захочет быть спасённым, никто из нас до него не достучится. Хотя у Дейва больше шансов быть услышанным, чем у меня, например, — Пятый снова почесал нос в том месте, где была ссадина. — В этой ситуации я тоже в тупике. — Он на собственном примере знает, что иногда страх сильнее любви. Пусть ей хотелось настучать Четвёртому по голове, Ваня понимала его. Как бы сильно Клаус ни любил своих родных, куда сильнее он боялся призраков и отца. Поэтому он и сбежал двадцать лет назад. — Но, если будет поздно? — Опустила глаза. Призраки не были способны плакать, но Ванино волнение находило выход — воздух вокруг неё мелко вибрировал. — Даже если это будет стоить существования в этом мире, я хочу… нет, я должна помочь ему. Как он когда-то помог мне. Мы должны сказать Дейву. — Так мы сделаем только хуже. Если, конечно, вы не планируете интервенцию, но не думаю, что поможет. Он просто начнёт думать, что мы плетём интриги против него и замкнётся ещё сильнее… Так что он сам должен рассказать всё Дейву, — Пятый покачал головой, притянул к себе ноги и, опершись о колени локтями, снова зарылся пальцами в волосы. — У меня ведь даже есть подходящий специалист для него. А как докричаться я не знаю. Ваня обняла себя за локти и покачала головой. Слова брата были логичны, но беспомощность продолжала душить. Было горько оттого, что Пятый вопреки всему смог спасти мир, но не может спасти брата. Казалось, что они умывают руки и бросают всё на самотёк. — Значит, нам остаётся только ждать и… надеяться, что он образумится? — Видимо, — Пятый пожал плечами. — Я пытался привести себя в пример, но меня слушает только Миранда, что уж там, — потёр лицо, снова закряхтел из-за занывших синяков, и добавил. — Он должен понять, что у него есть путь к решению этой проблемы. Есть к кому обратиться за помощью, и его поддержат. С Дейвом бы, конечно, вышло лучше, — он качнул головой. — В чём смысл быть героем и спасителем мира, если ты не можешь спасти свою семью? По привычке провела ладонями по краю дивана. Дурное предчувствие не отпускало. Ваня молча смотрела на Пятого. — Тебе лучше пойти на кухню, кофе остынет. — улыбнулась больше дежурно, чем в действительности было её настроение. — И, Пятый, ребята просят обнять тебя. Она опустилась на пол, укутала его ласковым прохладным объятием. — Спасибо, — наконец выдохнул он. — Спасибо. Ваня проводила Пятого взглядом и вернулась в свою обычную форму, невидимую никому, кроме Четвёртого.