***
В следующий раз странный парень появился с другом. Тот выглядел гораздо дружелюбнее. По крайней мере лицо не было скрыто маской и выражало абсолютное добродушное. — Здравствуйте, что будете заказывать? — фирменная улыбка появлялась автоматом при посетителях. — Добрый день, мне американо, на стаканчике можете написать Тензо, — он повернулся на молчаливого друга за спиной и чуть отступил, чтобы тот тоже сделал заказ. — Мне чёрный. — Без сахара, — закончил за него с той же безразличной интонацией парень за стойкой, — что написать на стаканчике? — Я каждый раз должен это повторять? Кофе вы запомнили, почему бы не запомнить и остальное? — посетитель одарил парня пронзительным и грубым взглядом, от которого по спине холодок пошёл. — Я не запомнил, просто угадал по вашей интонации. Посетителей очень много и запомнить хоть что-нибудь практически не реально, так что мне написать? — улыбка будто намертво прилипла к смуглому лицу, хотя глаза выдавали злость и досаду. — Шестой. Пишите Шестой, — бледная рука снова бросила монеты на стойку, а злой гость прошагал к дальнему столику. — Вы его извините, — Тензо смущённо улыбнулся, — день тяжёлый. — Не страшно, мне платят за то, чтобы я слушал оскорбления с улыбкой. В нашем заведении клиент всегда прав, — подчёркнуто холодно продекламировал бариста, не переставая фирменно улыбаться. Тензо отошёл к дальнему углу и тихим шёпотом накинулся на товарища: — Ну зачем ты так с ним? — Переживёт.***
Через неделю странный грубиян появился в компании других друзей. Те весело смеялись и обменивались грубыми шуточками о сексуальных и не очень подвигах друг друга, смущая очередь. Шестой выглядел расслабленно, улыбался видимым глазом и даже вяло отшучивался от особо грубых подколов в свой адрес. Самым шумным в этой толпе был симпатичный парень с каштановыми волосами до плеч. Он умудрялся декламировать пошлые анекдоты, подъёбывать товарищей и отвечать на колкие фразочки совсем уж нецензурными выражениями. Первым из шумной толпы до стойки добрался беловолосый грубиян. На улице ощутимо повеяло теплом, цветами и чем-то особенным, дающим надежду одиноким сердцам. Но этот идиот парился в маске и не снимал тёплой зимней куртки. — Как обычно? — бариста не стал напрашиваться на очередную грубость постоянного клиента и в награду получил удивлённо вскинутую бровь и молчаливый кивок. — Привет привет, красавчик, как тебя зовут? — как только отошёл Шестой на стойку плюхнулся его шумный товарищ. Он тут же извлёк из стаканчика зубочистку и отправил её в рот. — Ирука, что будете заказывать? — к такому вниманию в большом городе парень уже привык. Уж что такого было в его внешности, но представители обоих полов старательно пытались привлечь к себе внимание и даже шрам на пол лица их не отталкивал. — Мне, Ирука-кууун, — растянув последний слог наглый парень подмигнул Ируке, — чего-нибудь сладенького и твой номерок на салфетке. Как ты на это смотришь? — Мне запрещено выдавать корпоративную информацию, — заученная отмазка с добродушной улыбкой на лице и холодным взглядом всегда работала как надо. — Так я же никому не скажу, — собеседник приложил палец к губам, — тссс, я могила, обещаю. — Генма, если из-за тебя мы не успеем получить свой кофе, ты точно станешь могилой, — наглеца грубо оттолкнули двое обнимающихся парней, — этому, они указали на обиженного Генму, — капучино и напишите на стаканчике идиот, он заслужил. А нам два рафа и напишите… — Голубки пиши, Ирука, не ошибёшься, — вставил три копейки Генма, — а я бы хотел, чтобы ты написал на моём стаканчике любимый, — и снова красноречивое подмигивание.***
Весна вступила в свои права, окрасив заботливой рукой цветы и деревья в городе. Она горячим дыханием обдала улицы, стараясь отогреть замёрзшие за зиму здания и улицы. Откуда-то взялись птицы и нежными голосами пели оды любви и юности, цветущей на каждом углу. Настроение само собой поднималось, хотелось петь, хотелось танцевать, хотелось любить и быть любимым. Ирука сам того не замечая пританцовывал за барной стойкой под какую-то въедливую песенку играющую по радио. Кровь кипела, хотелось двигаться. И хоть он сдерживался изо всех сил, бёдра предательски покачивались в такт мелодии. За борьбой с самим собой Ирука не заметил, что в кафе зашли новые посетители. Тот самый странный Шестой на этот раз в компании громогласного и наивного, судя по речам, мужчины. — Говорю же тебе, силу юности ничто не остановит! Я покорю эту женщину своей харизмой, — мужчина сообщал о своих намерениях так громко, что его слышали все посетители кафе и ближайшие три квартала. Он яростно вскинул руку в верх давая обещание не только себе, но и всем окружающим, — Она точно будет моей, клянусь своей честью солдата! — Да я быстрее оглохну, чем она на тебя клюнет, — загадочный грубиян смотрел на товарища с пренебрежением. Колкость вызвала в шумном парне только добродушный смех. Он со всей силы приложил друга по плечу рукой. Обычно таким жестом приободряют собеседника, но то как Шестой пригнулся и скривился было больше похоже на попытку убийства. — Это всё мелочи, здравствуй, замечательный юноша! — громогласный посетитель обратился наконец к Ируке, — мне чего-нибудь бодренького и побольше. Чтоб прям ух! — Могу предложить вам лунго, можно ваше имя? — Давай лунго, доверюсь твоему прекрасному вкусу, — Ирука даже завис на таких странных речах. «С чего этот парень решил, что его вкус прекрасен?» — зачем моё имя? — «Ещё один» устало подумал Ирука. — Когда кофе будет готов я вас позову. Как вы поймётё, что зову именно вас? Потому что я крикну ваше имя или ту фразу, которую вы попросите написать, — заученным текстом с фирменной улыбкой протараторил бариста. — О! Это же прекрасная идея! Напиши как Майто Гай, зелёный зверь цветущей юности, который покорит своей харизмой прекрасную Акимичи Юхико! — «Он правда думает, что я это всё напишу?!» глаза у Ируки были по пять копеек, а Шестого ситуация явно позабавила, он улыбался глазами и тихонько хихикал себе в маску. — Это всё замечательно, но не поместится на стаканчике. Можно я напишу просто Майто Гай? — попробовал прощупать почву Ирука и Гай неожиданно легко согласился.***
Набеги на кафе продолжались почти каждый день. Со временем Ирука выяснил, что небольшая база сертифицированных наёмников основалась неподалёку. Ребята бывшие военные представляли из себя некую организацию со своим сводом правил и условиями подчинения. Их могли нанимать как для международных конфликтов, так и бабушек через дорогу переводить. За принятие миссий явно отвечал какой-то сумасшедший. Ирука никак не мог себе представить этих вояк таскающих сумки с продуктами для богатеньких старушек. Даже такие задания стоили не дёшево. С неутомимым Гаем и пошловатым Генмой Ирука подружился довольно-таки быстро. Шестой ограничивался молчаливым кивком вместо приветствия. Заказывал он всегда одно и тоже. Остальных Ирука узнавал поскольку постольку, но всегда безошибочно мог в толпе определить своих «Пришибленных», как он их ласково про себя прозвал. Прозвище они получили заслуженное, всегда выделяясь на фоне остальных посетителей громогласным смехом, пошлыми шутками и неубиваемым жизнелюбием. Ну разве что кроме Шестого. Тот обычно был угрюмо молчалив.