Вельтраум Вюсте

Море. Море тихо плескалось и шумело за окном многоэтажного дома, который сиротливо расположился практически у самого его берега, отделяемый от сверкающих на солнце волн лишь небольшой полуразрушенной, как и само здание, набережной. Лучики яркого, как будто белого, Солнца то падали на прозрачную воду, даруя той бриллиантовый блеск, то скрывались на пару мгновений за быстро бегущими облаками. Их кучерявые верхушки мелькали среди других домов, а там уходили куда-то в сторону от морского побережья, все больше и больше удаляясь от мертвого города. Итак, мелькающий свет и шум разбудили странное существо, что все это время ютилось в одной из комнат маленькой квартирки — одной из немногих оставшихся в целости. Оно медленно приоткрыло единственный глаз и шумно выдохнуло, еле высвобождая из оков перекрученного одеяла руки и проводя по голове, убирая с «лица» иссиня черные, длинные волосы. Треугольная голова монстра повернулась на одну из граней, выворачивая гибкую, довольно длинную в сравнении с человеческой шею и недовольно взглянуло на распахнутое окно, хлопая густыми ресницами, чтобы убрать сухость в глазу, и сводя аккуратные брови над верхним веком, показывая свое тихое возмущение. Красная, словно рубиновая, радужная оболочка глаза в темноте комнаты казалась кровавой или бордовой, а такого же цвета треугольные насадки, что находились по бокам треугольника, похожие этим на красные щеки или скулы, отливали на утреннем Солнце медным цветом, в то время как полупрозрачная, немного синеватая и блестящая, напоминающая стекло, кожа пускала блики на серую, бетонную стену. На этой стене были разнообразные неровности, как и на всех стенах в этой квартире, да и во всем доме, какие-то остатки обоев, где-то клей, а на полу лежал избитый, скрипящий ламинат, давно потерявший свой лаковый блеск и светло-серый цвет. На потолке на тонком проводе сиротливо болталась лампа накаливания, держащаяся на одной изоленте и божьем слове, а рядом с ней виднелись остатки побелки. Но, несмотря на всю эту не вызывающую особо сильного восторга картину, комната была чистой и, можно сказать, в меру аккуратной. Увы, единственное, что не подходило к интерьеру квартиры, которая раньше могла принадлежать человеку с довольно хорошим вкусом, так это развалившийся на надувном матрасе монстр. Анноун — так звали это чудо, своим видом больше походившим на фигурку из стекла. Большую фигурку в почти два метра высотой и странными для человека, но не слишком отличающимися от него пропорциями. Основными различиями были довольно длинные конечности по сравнению с торсом и отсутствие полноценных стоп. Они имели какую-то часть, в то время как остальная была заменена специальными протезами, соединёнными со всем организмом посредством не сильно сложной системы из многочисленных металлических деталей, которые, в общем и целом, отделить было можно, однако без веской причины подобное делать не стоило. Наконец, пролежав бесцельно около часа, Анноун встал, потянувшись, словно котик, и, размяв спину, стал неохотно прибираться. Сначала сложил в маленький квадратик одеяло, предварительно распутывая его, затем взял в руки черный матрас и положил его в угол комнаты, а плед вскоре оказался сверху него. Не хотелось портить вещь, оставляя ту очень часто на полу, да и, несмотря на старания монстра прибраться в этом помещении, оно всё ещё оставалось достаточно пыльным, чтобы выводить его из себя — только прибрался и вот вновь нужно брать в руки тряпку и протирать все поверхности, которые только возможно увидеть. Лёгкий ветерок качнул плотные шторы, раскрывая те и пропуская больше солнечного света, в котором стали летать многочисленные пылинки, которые то оседали на пол или ещё куда, то от малейшего движения вновь пускались танцевать и кружить по квартире, на пару мгновений зависая в воздухе. А лучики продолжали из-за облаков мелькать: тучки с изрезанными, словно бумага ножницами, находившимися в руках несмышленого ребенка, краями не давали солнечному свету добраться до земли. Пол в тени оставался холодным, что заставляло Ана время от времени, как цаплю, поднимать то одну ногу, то вторую, дабы дать им возможность отогреться. Итак, наконец собравшись с мыслями спустя почти полтора часа после такого непримечательной пробуждения, Коффин смог сообразить себе завтрак из стакана воды с разбавленным в ней соком лайма и лимона, а после, оставив посуду на кухонном столе, ушел переодеваться в свою форму. Ан был стражем. Стражем одного из многих блоков огромного комплекса, служившим для перехода людей и других различных существ между мирами и вселенными. Звучит грандиозно… И глупо. Конечно, возникает множество вопросов о том, как устроен весь Вельтраум Вюсте, для чего создавался и что происходит в нем. Да только мужчина не знал ответа на эти вопросы, как не думал и о том, для чего пошел в стражи. Казалось, что ему хотелось, как некому полицейскому, защищать слабых, следить за порядком и все в таком духе. Однако его основная работа состояла в том, чтобы пафосно стоять с оружием в руках и пару раз за день проверять документы высокопоставленных лиц. Вот и через полчаса начнется его смена. Коффин, вооружившись рюкзаком с термосом с чаем и оружием, которое выдавали каждому из его коллег и ему самому, соответственно, после чего, собрав длинные волосы, которые в распущенном виде были почти до середины икр, в аккуратную косу, вышел из квартиры. Пробежавшись по лестнице вниз, осматривая полуразрушенный и пыльный подъезд того здания, где обосновался страж, Ан вышел на улицу, выходя из-за угла здания, мгновенно закрывая рукой глаз и отворачиваясь от слепящего солнца. Ему нужно было пройти почти четыре километра, прежде чем перед взором предстанет непримечательная на первый взгляд дверь, ведущая в главные коридоры ВВ. И, преодолев это расстояние без особого труда, Анноун открыл дверь, после чего прошел за неё. Зазвенел колокол — мужчина пришел вовремя. Не доставая меча из ножен, страж прошел за стеклянную магическую перегородку, отделявшую разнообразные двери его блока от блоков других стражей, и, нацепив на лицо безразличное выражение, принялся по обыкновению высматривать нарушителей общественного порядка или просто осматривать ВВ. Ножны поставлены перед телом, взгляд серьезный и отчасти устрашающий — привык за столько лет скрывать даже малейшие проявлений эмоций. День обещает быть спокойным… Лёгкий, чуть прохладный и от этого противный ветерок, гулявший по коридорам комплекса, неприятно обдувал лицо и заставлял рослого стража время от времени морщиться в жалких попытках убрать растрёпанные из-за этой своеобразной непогоды волосы от скрытых под металлическими пластинами дыхательных трубок. Они были крайне нежными и хрупкими, а потому такая серьезная защита была вполне обоснована, в отличие от категорического нежелания Анноуна спустя такое большое количество лет, проведенных в дозоре, нормально постричься. Его упрямству в этом вопросе можно было только позавидовать, так как каждый раз, отчитываясь перед начальством, он мог находить достойные оправдания длине сухих и ломких от специфики работы волос. То времени нет — ему после болезни сверхурочные дали, то средств — урезали зарплату, так и премию за отличия в службе не дали. Вот и ходит теперь, фыркает, когда в глаза попадают колючие кончики и щекочат ноздри, отплевывается, если прядка попала на язык. В этот раз проблемой стал разгулявшийся натуральный сквозняк, благодаря тому, что сегодня производилась очистка огромного блока, отведённого под архив разнообразных документов типа приказов, лишних копий или сделанных неправильно удостоверений. Сотни тысяч стеллажей возвышались над людьми и монстрами, которые работали в нем не покладая гелиевых ручек, зачастую даже невозможно было увидеть потолок того помещения. Анноун, проходя мимо него несколько раз, неоднократно для себя отмечал, что ему становится не по себе, когда огромные железные двери со скрипом открываются и в темноте здания проглядывают пронумерованные по рядам и «личным номерам» шкафчики. Из какого виднелись измятые бумаги, где был сломан замок. За архивами явно ухаживает не тот, кто должен ими заниматься. Может, старый работник ушел в отпуск или заболел? А может, на пенсию его отправили. Так или иначе, но Ан сам иногда подумывал о том, чтобы самолично начать ухаживать и следить за зданием, но потом понимал, что работа в помещениях — явно не для него. Гибкость и ловкость в купе с силой нужны для поимки правонарушителей, а не для того, чтобы книги да папки с бумажками тягать по громадным лестницам. Хотелось бы сказать, что очередная яркая вспышка заставила монстра вернуться в реальность, но он всегда был сосредоточен, а потому, поняв, что перед ним просто мальчишка, лишь поудобнее переместил руки на меч, со скрипом сжимая пальцы на рукояти, перевязанной кожаными лентами для удобства пользования. Несмотря на то, что и одежду, и оружие стражам обычно выдавали, почти большая часть их выданное либо меняла в какой-то момент на личные вещи, либо старалась каким бы то ни было образом преобразовать имеющиеся на руках предметы, так как часто они без модификаций были неудобны обычно в бою, но могли и в хранении. Понятно, что по уставу подобное проворачивать было нельзя в силу незыблемых правил, созданных достаточно давно, чтобы проверить их грамотность и важность, но что начальству было как-то плевать на отсебятину солдат, что самим служащим такой надзор не нравился со всеми его проверками, на которые стражи были вынуждены избавляться от всех полезных частей, находившихся на каменном имуществе. Анноун же не стал здесь исключением из правил, а потому, пусть и не сильно переделал холодное и прочее оружие, но таки-решился на такой шаг, первые месяцы судорожно оглядывая просторные коридоры в поисках людей из группы проверки, а потом, как и его товарищи, забивая на это дело в угоду собственному удобству. Ан в очередной раз мотнул немного головой, словно бодаясь, имитируя движения котов, что трутся о ноги или руки хозяина, решая наконец убрать волосы хотя бы какой-нибудь лентой или на худой конец невидимками, когда замер, уставившись в пол. Точнее, взгляд стража был расфокусированным и могло показаться, что он пытается заглянуть куда-то дальше плоскости, на которой он стоял, однако на деле его смутило то, что пацан в гражданской одежде внезапно появился в подобном месте. Голова по утрам работает немного плохо и заторможенно, от чего мысли часто путались или просто исчезали, так что на пару секунд ывонец встал в ступор, пытаясь понять, что ему не понравилось в непредвиденном госте, продолжавшем идти так, словно тот не видел ни стражей, ни то, как те на него откровенно пялятся и бросают взгляды на Кофия, как на самого общительного из всей их небольшой компании, состоявшей из, как понятно, Ана и трёх антропоморфных существ, одно из которых было стражем с постом напротив места сейчас непристойно долго тупившего мужчины. Остальные двое — это сменщики, которые сейчас должны дождаться, пока их присутствие отметит главный по блоку, а затем они вольны уйти в свои мирки, пока их смена не началась. Страж повернул голову вслед мальчику, который ещё не успел уйти достаточно далеко вперёд, однако удалялся от места своего появления довольно стремительно, все набирая и набирая ход. Кажется, он напуган, да только Анноун понимает эмоции не настолько хорошо, чтобы с первого раза отличить усталость от гнева или раздражения. Да и с людьми особо дел не имел, так что просто продолжил смотреть вслед ангелу, успевшему убежать вглубь комплекса. Его походка была немного нервной, плечи приподняты, скорее всего, также от беспокойства, окутавшего его внезапно после того, как мальчишка случайно попал не туда, куда изначально направлялся. И будь он помладше своего возраста или, наоборот, старше, то первым делом бы принялся искать выход, а Винсент, являясь подростком, к тому же относительно самостоятельным (конечно, по его личному, несомненно важному мнению) просто шел вперёд, с нескрываемым любопытством изучая новое место. Право скажем, выглядело это чудо с вьющимися волосами нелепо и жалко, особенно когда оно вставало рядом с очередной дверью, качающейся на тонкой леске от гулявшего сквозняка. Во внезапной тишине стал слышен приглушённый лязг и стук друг о друга и об орудие различных ремешков и металлических деталей на одежде Коффина, вернувшегося к созерцанию блока напротив него, — время от времени из дверей появлялись невиданные доселе существа, к которым подходили стражи и начинали задавать уйму вопросов и проводить «финальную» проверку, которая позволила бы пройти гостю Вельтраум дальше по своим делам. Проверок и так было крайне много, дабы обеспечить безопасность, так что под конец утомительных в своей скуке и унынии процедур монстры и люди выглядели крайне вяло и, казалось, только перейдут барьер, отделяющий блоки от основного коридора, тянущегося ровной нитью в две стороны от Ана, и тут же упадут без сил, в надежде получить покой, который ранее мог вовсе не быть запланированным. Особенно часто подобное случалось с новичками, которые только впервые появились в Вюсте и могли озираться по сторонам с раскрытыми от удивления ртами, а кто после перехода наклонял вниз голову, стараясь не упасть от головокружения. Движения парня внезапно прекратились, послышался лёгкий то ли треск, то ли скрип, что было замечено периферийным зрением и услышано соответственно. Страж чуть размял шею, прикрывая свой единственный крупный глаз с густыми ресницами, а затем, не поворачивая головы, глянул в сторону ангела — тот с интересом ходил около одной из дверей и разглядывал то её, то нити, что пусть и выглядели хрупко и непрочно, но держали громадную металлическую дверь достаточно хорошо, чтобы та не упала. Стоило все же отогнать его оттуда. Анноун прочистил горло, прежде чем развернуться к серафиму. — Парень- — Коффин не успел договорить, а Винсент тут же отпрянул от двери, как от огня и поднял руки вверх, глядя на стража испуганными глазами, показывая свою уязвимость и слабость. Его скулы и уголки губ дрожали, не в силах показать милую улыбку, появлявшуюся обычно в стрессовых и просто неприятных ситуациях, которая могла бы заверить монстра, говорящего сейчас с ним, ну, или, во всяком случае, пытающимся, его безобидные намерения. Ан только недовольно фыркнул, желая продолжить, но Вин без лишних действий и слов, открыл щелчком пальцев очередной портал и смело шагнул во что-то отдаленно напоминающее спиральную галактику. Это уже оказался нормальный для мальчишки портал, что привел того в квартиру. А страж, на мгновение задержавшись глазами на том месте, где воронка, немного источающая свет, появилась, вернулся на свое место, в который раз переставив меч. Смысла докладывать о происшествии нет, но ради перестраховки Ан решил, что после смены позвонит нужным ребятам, которые смогут его проконсультировать на счёт подобных случаев. Странно... Впервые на памяти ывонца происходит нечто подобное, из ряда вон выходящее настолько, что первые несколько минут после того, как паренёк соизволил быстренько удалиться, Ан не мог придумать объяснения тому, что только что случилось. Все посетители, без исключения, выходят из дверей — другого пути в закрытую для свободного посещения части Вельтраум Вюсте просто нет, а тут внешняя охранка проворонила целый портал, из которого должно выделилиться достаточно много энергии, чтобы его заметить ещё при появлении. Конечно, только втором случае, если тот был вызван из Города. А если и не из Города, то энергии все равно должно быть очень много — он был странной, крайне неустойчивой формы, которую поддерживать сложно. Может, ошибка какая в координационном центре? У них постоянно что-то происходит. Но любые проблемы, случившиеся там, мгновенно появляются и в пределах коридоров. Как в прошлом году, например, из-за очередной ошибки перестали открываться двери. Их банально заклинило на несколько часов, пока неполадку в КЦ не устранили... А сейчас все ещё идёт смена Ана и стоит, наконец, сосредоточиться на более важных вещах. Пуститься в рассуждения можно и дома.