Я не говорю по португальски, мать вашу!

      «Держитесь. Мы скоро будем.»              — Густав, черт тебя дери! — в сердцах выдохнул Смоук, обратив внимание на британского коллегу, что копался в смартфоне, — Ты чем занят в такой момент?!       — Перейра с подкреплением уже в пути, — мрачно произнес Док, что снял перчатку и и нервно бегал пальцами по сенсорному экрану.       — Нас окружили и вот-вот возьмут за яйца! — зарычал Джеймс, оглядывая неопознанного противника через стекло, усеянное выбоинами от пуль среднего калибра, — Они не успеют! Надо что-то делать!       Солдаты, что совершили дерзкий налет на иностранных сотрудников спецслужб, были одеты в городской камуфляж без знаков различия. Вооруженные не самыми дешевыми стволами бойцы явно были профессионалами и сужали кольцо вокруг джипа с пробитыми колесами не совершая лишних движений. На их спинах были закреплены кислородные баллоны, соединенные трубками с нестандартной формы противогазами.              «Мы скоро вступим в бой. Торопитесь.»              — Вариантов у нас немного, — неожиданно хладнокровным тоном заявил Катеб, убирая телефон в подсумок и натягивая перчатку на бледную ладонь, — И рабочий всего один.       — Порази меня! — выпалил явно пессимистично настроенный Портер.       Француз, не долго думая, извлек из кобуры MPD-0 и поспешно его зарядил. Прислонив дуло этого странного пистолета к шее потерявшего от газа сознание водителя он выстрелил в неё капсулой со стимулятором и антидотом.       — Эй! — нахмурился Смоук, пихнув товарища в плечо, — И это твой план? Конвой лечить?       — Нет, — крайне серьёзным тоном отозвался Док, зарядив новую порцию коктейля и отправив её в шею второго сопровождающего, что тоже был в отключке, — Это все, что я могу для них сделать. А теперь не дергайся.       — Мать! — выругался Смоук, потирая ужаленное иньектором плечо, — Ну и нахрена?! Я и так накачан антидотом под завязку!       — Газ рассеивается, — указал на стремительно улучшающуюся видимость доктор, — Бегаешь ты куда лучше чем я. Бери контейнер и, как будет возможность, вали отсюда. Если тебя ранят не смертельно, стимулятор поможет тебе удержаться на ногах.       — Чего?! — разозлился Джеймс, а затем вынужден был пригнуться, так как по бронированной машине вновь открыли огонь солдаты, — Черт! И как я по-твоему это сделаю? Мой газ будет бесполезен! Видишь что на спинах у этих уродов?!       — И все же доставай свои игрушки, — спокойным тоном произнес Густав, использовав запасную капсулу со стимулятором на себе и указал Смоуку на бронированный люк в крыше, — Используем их как дымовую завесу, а не как яд.       — Ты чертов псих, Катеб, — покачал головой англичанин, что понял задумку своего коллеги и немного успокоился.       — От собранных нами данных зависит слишком много, — тихо произнес француз, собираясь с духом, — Мы должны доставить этот криокейс. Любой ценой. Иначе, если эту дрянь применят ещё где-то в мире, людей спасти не получится.       Запасной противогаз Джеймса упал на дно салона джипа, а шлем с пуленепробиваемым стеклом вернулся на голову оперативника GIGN.              Солдаты в городском камуфляже, чьи лица были скрыты за черными синтетическими балаклавами и противогазами, осторожно подошли к джипу. Их было четырнадцать. Тот, кто явно был у них лидером, жестами проинструктировал одного из своих подчиненных. Рослый боевик кивнул и, сняв с плеч рюкзак, извлек из него пробивной заряд. Вприсядку подобравшись к двери бронированной машины он занялся его установкой. Но в салоне джипа мелькнула нога, пнув люк в крыше, который с грохотом откинулся. Из него вылетело три небольших баллона, что открылись ещё не достигнув земли. Плотный газ рыжеватого цвета начал стремительно заполнять окружающее пространство. Одетые в противогазы солдаты не могли отравиться, но немного растерялись, не ожидая такого отчаянного сопротивления. Парень, что устанавливал пробивной заряд, хотел было отбежать, но ему в лицо врезалась резко распахнувшаяся дверь джипа, разбив стекла в черной резиновой маске.       Врагов осталось тринадцать.       Доктор выскочил из салона автомобиля и побежал на врагов, вскинув верное, отполированное до блеска оружие. По сравнению со Смоуком броник у Дока был куда тяжелее и обладал дополнительными щитками на плечах. Против града пуль такой не спасет, но немного свинца все же сможет остановить. Барабан револьвера оперативника сделал полный оборот, выпуская крупнокалиберные пули, что оборвали жизни двоих солдат. Выстрелить в Густава в ответ успели лишь пятеро врагов. Два куска металла смогли пробиться сквозь многослойный кевлар, ранив бедро и подмышку француза. Но будучи накачанным коктейлем из стимуляторов, боль его не остановила. Тяжелая рукоять револьвера врезалась в висок удивленного боевика, едва не проломив ему череп и разбив стекло на противогазе.       Десять боеспособных противников.       Поняв, что разбушевавшегося француза в тяжелом бронежилете и шлеме будет нелегко угомонить, почти все солдаты направились к нему. Охранять джип с противоположной стороны осталось лишь пара боевиков. Джеймс, осознав, что другого шанса у него не будет, резко распахнул другую дверь и крупная дробь отправила к праотцам этих двоих. Те, будучи профессионалами, в долгу не остались и Смоук застонал, чувствуя, как одно из его легких наполняется кровью. Ранение было серьёзным, но не фатальным. К тому же стимулятор француза явно был неплох и помог Смоуку остаться в сознании. Собрав волю в кулак, британец схватил контейнер и побежал сквозь клубы рыжего дыма прочь от места засады. Тем временем Док отчаянно боролся в рукопашную с очередным боевиком. Револьвер с опустевшим барабаном был превосходным дробящим оружием. Но куда более страшным оружием оказался дробовик лидера нападавших. Два оглушительных выстрела и француз отправился на асфальт, заливая его кровью.              — OH MEU DEUS! * — воскликнула Перейра, указав водителю броневика на фигуру в противогазе, что едва волочила ноги, пригинаясь от выстрелов и прижимая к окровавленной груди желтый контейнер, — Он ранен! Заслони его!       *(португ. — «О мой бог!»)       Сотрудник бразильского спецподразделения полиции BOPE кивнул и, сбавив ход, резко повернул, остановившись между боевиками и Джеймсом. Тот уже потерял много крови и держался на ногах каким-то чудом. Споткнувшись, Смоук обронил свою ценную ношу и рухнул наземь.       — Даниель! — обратилась к одному из коллег на заднем сидении Таина, сверкнув глазами, — Окажи ему первую помощь! Педро — вызывай медиков! Остальные — за мной!              Место, где таинственный отряд боевиков устроил профессиональный налет на иностранных коллег Кавейры, было огорожено желтыми лентами. Над сбором улик трудились десятки криминалистов, кропотливо изучая периметр. Смуглая брюнетка, что в этот раз не успела раскрасить свое лицо черными и белыми красками, сидела, прислонившись к пробитому колесу джипа и курила. В её руке был окровавленный клочок ткани, изрешеченный дробью, на котором была нашивка французского спецподразделения.       — Не мешай ребятам, Таина, — раздался низкий и строгий голос, что был хорошо знаком кареглазой девушке, — И отдай Бианке улику.       — Старик, — вздохнула Перейра, подняв грустные глаза на начальника, — Тебе надо постельный режим соблюдать, если ты вдруг забыл.       — Не те времена сейчас, чтобы позволять себе такую роскошь, — произнес Капитао, что был облачен в полный комплект униформы для специальных операций, — Я тебя не узнаю, девочка моя. Что за выражение у тебя на лице?       Оперативница отвела взгляд, склонив голову. Винсент, присев на корточки, взял из руки Таины фрагмент французской формы и внимательно его рассмотрел.       — Рад, что тебе не чужды сантименты, — грустно улыбнулся Соуза, — Но сейчас неподходящее для них время. У нас много работы.       — Он был хорошим человеком, — дрожащим голосом произнесла полицейская, — Таким же как ты. Слишком добрым для этой грёбаной работы.       — Что значит был? — изогнул седую бровь темнокожий мужчина, — Нападавшие забрали его с собой. Вряд-ли бы они стали заморачиваться и тащить труп. Тела мертвых товарищей они бросили.       — Ты видел сколько здесь крови? — пессимистично поинтересовалась Перейра, грозно взглянув на старшего по званию, — Его форма от выстрела разлетелась как конфети. Как такое можно пережить?       — Насколько я знаю, в «ГИГН» никогда не экономили на броне, — положил руку на плечо своей подчиненной Винсент, — Не спеши с выводами.              — Эй, Лера! — взмахнул рукой Оливье и жестом попросил девушку с жутким шрамом на лице подойти, — Иди сюда!       — Что такое? — поинтересовалась та, встав рядом с коллегой, облаченным в серо-желтую униформу CBRN.       — Читай, — показал ей экран своего смартфона француз, нахмурившись, — В Бразилии жесть что творится.       Оперативница, родившаяся в Беларуси, внимательно прочитала сообщение, переданное Лиону по защищенному каналу GIGN.       — Жуть какая, — помрачнела рыжеволосая девушка и с сомнением взглянула на боевого товарища, — А ты чего такой хмурый? Вы с Густавом вроде не ладили.       — Мы конечно в контрах, — поморщился Фламан, убрав телефон и сложив руки на груди, — Но смерти друг-другу точно не желаем.       — Ясно, — зевнула Мельникова, сделав вид, что ей все равно, — Пойду кофе попью. Здесь дубак такой, жуть.       Медленно развернувшись, она покинула палубу военного катера, что вез двух оперативников на засекреченную миссию. Войдя в пустую кухню, она облегченно вздохнула и дала волю эмоциям. Её друг, что несколько лет помогал ей с поиском лекарства от жуткой болезни, попал в беду. Катеб был единственным человеком, которому она поведала о своем недуге.       — Вашу мать… — гневно прошептала девушка, врезав кулаком по столу и едва не опрокинув сахарницу, — В какое же дерьмо ты вляпался, Густав?       Пытаясь взять себя в руки, оперативница начала лихорадочно соображать. Она уже была на миссии и ничем не могла помочь доктору, но в Радуге Шесть было огромное количество сотрудников, что в последние годы часто сидели без дела в пыльных офисах. Надо было попытаться что-то сделать. Наплевав на правила, девушка достала смартфон и позвонила Харишве.              — Здравствуй, Лера.       — Привет, Гарри.       — Я просил звонить на этот номер только в самом крайнем случае. Что у тебя случилось?       — Думаю, ты и сам знаешь, что случилось.       — Ты про Бразилию?       — Да. Вытащи Катеба оттуда.       — Лера. Я руководитель подразделения Радуга. Но куда наша разношерстная команда отправится — решает ООН, а не я. Ты просишь меня о невозможном.       — Гарри, пожалуйста. Попробуй сделать что-нибудь. Свяжись с Аурелией, вы же с ней на короткой ноге…       — Лера.       — Наверняка вы сможете что-то придумать! В Бразилии применили новое химическое оружие уже дважды! Это как не взглянешь терроризм! А это как раз по нашей части…       — Лера!       —…       — Я не даю задачи, а придумываю, как их решать. Прости.       — Это ты прости. Отвлекаю тебя, когда такое творится.       — Я тоже переживаю за Густава. Так что могу тебя понять. Не знаю, что вас связывает, но прошу, сосредоточься на своей миссии.       — Да, сэр.       — Не обращайся ко мне формально. Ты же знаешь, я этого не люблю.       — А я не люблю, когда мы бросаем товарищей в беде.       —…       — Прости, вырвалось.       — Это последний раз когда я позволяю тебе задевать мою совесть. Запомни это. Я попробую что-нибудь придумать, но ничего не обещаю. Миссия, Лера, миссия. Работай и выбрось из головы все лишнее.       — Спасибо, Гарри.              Густав пришел в себя и сразу же застонал от жуткой боли, что пронизывала его израненное тело. Открыв глаза, он туманным взором оглядел окружающую обстановку. Небольшое бетонное помещение без окон и выразительного культурного кода. Железная дверь, покрытая ржавчиной. Тусклая лампа, что освещает грязный деревянный пол. Сумев сфокусировать взгляд, француз с недоумением оглядел себя. Его униформу заменили бинты и перевязки, большая часть которых была пропитана его кровью. На запястье был катетер, клапан которого в данный момент был перекрыт. Оперативник сообразил, что ему, скорее всего, сделали переливание крови. Катеб попытался пошевелиться и скорчился от жуткой боли, вновь застонав. Его руки были связаны за спиной, а сам он сидел на полу, прислонившись затылком к холодной стене. Док понятия не имел, зачем его похитили неопознанные налетчики и зачем позаботились о его ранах, но предчувствие у него было крайне скверное.