Только через мой труп

- Что-то меняет поведение зомби, - объявил Лип. Микки не мог не закатить глаза, даже не пытаясь больше скрывать сарказм, потому что, черт возьми, этот парень был таким всезнайкой. Лип проигнорировал отношение Микки. - Я чертовски серьезен, темп атак полностью изменился. Вы, ребята, сказали, что у вас было тридцать на северной баррикаде на днях, прошлой ночью у нас было две волны, по крайней мере, по десять в каждой. Это выходит из-под контроля. Микки пожал плечами и снова принялся за вторую миску тушеного мяса. Он видел, что Дебби сегодня готовила. Она всегда делала его особенно острым. Микки расположился на кухне у Галлагеров, сидя в компании людей, которые фактически стали комитетом по планированию жизни района. Весьма неловкое чувство, потому что, черт возьми, они точно не были классическим мозговым центром. Кев и Вероника расположились на дальнем конце стола, а Дебби и Карл по обе стороны от Лиама, сидящего в его высоком стуле. Фиона нервно расхаживала по кухне, а Йен сидел между Микки и Липом, в основном по той причине, что не будь барьера, Микки, вероятно, убил бы этого дохуя умного сукина сына. Рядом с ним Йен слушал Липа, положив локти на стол и подперев голову руками. Он выглядел невероятно мило, этот немного нахмуренный взгляд исподлобья. Микки снова закатил глаза, на этот раз по поводу себя. Если и было что-то, что выходило из-под контроля, то это были не зомби, а его девчачьи гребаные эмоции по отношению к Галлагерскому пацану, Господе Иисусе. - Нам нужно собрать всех соседей вместе, обсудить это. Посмотрим, что они думают, - вещал Лип. Последнее, что нам, блядь, нужно, так это публичное заседание, - мысленно проворчал Микки. У них было несколько встреч по соседству Алиби, который Кев жертвовал в качестве командного центра, когда это бывало необходимо, пусть бочонки были опустошены две недели назад, и в баре почти не осталось спиртного. Было чертовски больно слушать, как каждый бродяга и идиот бормочет о своих мыслях и чувствах насчет зомби, жизни, вселенной и всего остального. Каждый последний мудак ощутит необходимость вставить слово, и они проведут там всю ночь, когда, в конце концов, закончат тем, что он, Лип или Вероника (у которой, как оказалось, была настоящая стратегическая жилка в войне с зомби) скажут всем, что они должны сделать. Кроме того, темп атак не был проблемой. Конечно, им нужно было подумать о том, чтобы заиметь больше боеприпасов, если зомби будут атаковать десятками, а не просто парами, но затруднение было не только в этом. - Проблема не в том, сколько нападает, - тихо сказал Йен. Микки посмотрел на него, находя немного странным, что парень практически читает его мысли. - О чем ты говоришь, конечно, в этом! - воскликнул Лип. - Может, ты просто заткнешься и позволишь ему высказаться? - рявкнул Микки. Йен, казалось, не слышал их перебранки. Он слегка нахмурился. - Дело в том, что их становится все сложнее убивать. За столом воцарилось короткое молчание. Фиона обменялась взглядом с Липом. Кев и Вероника тоже выглядели мрачными. Младшие дети, казалось, не обратили внимания, хотя Дебби выглядела обеспокоенной, пытаясь накормить Лиама тушеным мясом. Микки был уверен, что выглядит охуевшим. Он заметил это сам во время нападения тридцати зомби раньше, но не говорил об этом с Йеном. Сейчас казалось странным, но он почти забыл об этой детали. Может быть, он хотел верить, что ему просто померещилось. - Что ты имеешь в виду? - спросил Лип через минуту. - Ну, разве ты не заметил, что требуется гораздо больше выстрелов, чтобы убить одного зомби? У нас на баррикаде почти закончились патроны. Кев кашлянул. – У меня все закончились. - Какого хрена?! - воскликнул Микки, едва не выплюнув полный рот тушеного мяса. - Как у тебя, блядь, закончились патроны, я дал твоей двухметровой туше вдвое больше, чем всем остальным, потому что ты так нихуя и не в состоянии прицелиться, мудак ты… Он замолчал, чувствуя, как босая нога Йена мягко прижимается к его ноге. Кев выглядел смущенным, а Вероника пристально посмотрела на Микки. Возможно, он слишком остро реагирует. Он вернулся к своему мясу, все еще ругаясь себе под нос. Йен перестал давить стопой, но не убрал ногу, и Микки втайне любил это. - Я просто думаю, вполне возможно, что зомби эволюционируют, - сказал Йен. - Это самое ужасное, что я когда-либо слышала, - решительно заявила Вероника. Микки молча согласился, отодвигая от себя еще недоеденную тарелку. Он больше не был голоден. Он наблюдал за Липом, чье лицо стало пустым и безразличным, как всегда, когда он думал о чем-то. Микки это не нравилось, но чувак мог обдумать проблему, надо дать ему минутку. - Нам нужно определить, как они меняют свои привычки, - наконец разродился Лип. - Одно дело думать, что они действуют по-другому, но нам нужны более систематизированные данные. Нам нужно знать, как они меняются, если мы хотим продолжать защищаться от них. - Как ты думаешь, что нам делать? - спросил Йен. - Я предлагаю неделю наблюдений. Нам нужно знать больше о том, с чем мы имеем дело. Микки кивнул. Он почувствовал, как Йен повернулся и посмотрел на него, ожидая, что он что-то скажет. Он почувствовал, что остальные тоже повернулись. Он не знал, когда это произошло, этот тонкий сдвиг во власти, все ждали его отмашки, но у него не было времени, чтобы действительно все обдумать, особенно, если блядские зомби эволюционировали, мать его за ногу. Он наклонился вперед, мозгуя план действий. - Мы поручаем каждой смене на каждой баррикаде регистрировать каждую атаку - количество зомби, время нападения, примерно, сколько выстрелов люди используют, чтобы уничтожить одного, как они двигаются и действуют, просто общие вещи. Звучит, как гребаные данные для тебя? - спросил Микки у Липа. Тот кивнул. Остальные пробормотали что-то в знак согласия, но Йен поморщился. - Люди начнут паниковать. Фиона заговорила в первый раз за этот вечер, остановившись у стойки, чтобы скрестить руки на груди и быстро притопнуть ногой. Последние несколько недель она была, буквально, клубком напряжения. И заставляла Микки чувствовать себя непринужденной душой компании. - Если мы скажем людям, что теперь они должны записывать атаки, потому как беспокоимся, что зомби учатся и растут, я думаю, это будет... плохо для морального духа, - высказалась Фиона. Лип пожал плечами. - Значит, мы им ничего не скажем. Я имею в виду, может быть, кто-то и заметит происходящее, но все уже настолько истощены, что у них не хватит энергии расспрашивать. Йен посмотрел на Микки. - Лип не ошибается. Микки закатил глаза. - Я знаю, что он не ошибается, я не говорил, что он ошибается, - пробормотал он. Лип самодовольно ухмыльнулся. Микки показал ему средний палец. Йен проигнорировал их и медленно выдохнул. - Как ты думаешь, нам стоит поговорить о вчерашней идее твоих братьев? - спросил он Микки. Брови того взметнулись к линии роста волос. Он не мог поверить, что Йен вообще упомянул эту дурацкую идею "пересечь-баррикаду-чтобы-охотиться-на-зомби-на-свободном-выгуле-как-кучка-говнюков". - Нет, - резко обрубил он, но, черт возьми, он чувствовал себя загнанным в угол. Йен вздохнул. - Какая идея? - спросила Вероника. - Да, что за спасительные идеи приходят в голову Милковичам в свободное время? - со смехом полюбопытствовал Лип. Микки уставился на него - Отъебительные, умник. - Микки, я думаю, мы должны просто… - Я сказал "нет", Галлагер. Йен откинулся назад, скрестив руки. Он прищурился, глядя на Микки, но тот ответил ему тем же. Микки внутренне вздохнул. Он не хотел ссориться с Йеном. - Что ж, как только ты соблаговолишь поделиться с классом, Эль Капитано, мы просто тут же затаим дыхание, - резюмировал Лип. Он сделал большой глоток воздуха и надул щеки, задержав дыхание и многозначительно глядя на Микки. Фиона, сидевшая за стойкой, вздохнула. - Давайте просто ляжем спать, ребята. У всех завтра патрулирование и ранний подъем. - А зомби никого не ждут, - сказал Кев глубоким, жутким голосом. Только Вероника засмеялась, но это помогло немного снять напряжение. Кев помог Веронике выбраться из кресла. Она была на шестом месяце беременности и становилась все более неуклюжей. Один только взгляд на нее вызывал у Микки тревогу, потому что, черт возьми, что они будут делать, когда она родит? Он закатил глаза, ибо не мог сейчас об этом беспокоиться. Кев помахал и схватил ее за руку, и они вдвоем направились к соседней двери. Фиона посмотрела на Липа, который все еще театрально задерживал дыхание и гипнотизировал Микки взглядом, затем вздохнула. - Вы трое, наверх! - крикнула она, дважды хлопнув в ладоши, чтобы привлечь внимание младших. Дебби вскочила и притянула Лиама к себе. Карл молча последовал за ней, Фиона наблюдала за его движениями, явно обеспокоенная. Микки заметил, что глаза Карла стали мертвее, чем когда-либо после нападения зомби. Йен рассказывал, что вся семья была обеспокоена этим. Но, по крайней мере, парень был отличным стрелком. Проблема была в том, что он, казалось, наслаждался убийством. Даже Микки начинал чувствовать себя неловко рядом с подающим надежды, маленьким психопатом. Говоря о беспокойстве, Микки наблюдал, как Йен поднялся на ноги и направился наверх, не оглядываясь, чтобы убедиться, что Микки тоже идет. - Черт возьми, - пробормотал Микки. Он поднялся, чтобы последовать за Йеном наверх, не обращая внимания на драматически надутые щеки Липа. Они шли в его старую комнату, которую он милостиво позволял им занимать в те редкие ночи, когда все остальные были дома, после того, как нелюбезно закатил истерику, в четвертый раз застав их трахающимися на крошечной двуспальной кровати Йена. На данный момент эвфемистическое общение Микки и Йена было открытым секретом среди семьи Галлагеров, а также Кева и Ви. Ну что ж, есть дела и поважнее, - решил Микки. До тех пор, пока он, блядь, остается в этом доме. Йен и Микки редко отдыхали ночью от патрулирования. С тех пор, как начались нападения, случилось всего три раза. Микки предвкушал, как будет трахаться, а потом обниматься с высоким, рыжим дылдой, может быть, в кои-то веки хорошенько выспится. Однако, теперь это казалось маловероятным, когда он вошел в комнату и увидел Йена, сидящего, скрестив ноги, в изголовье кровати. Микки стянул рубашку и начал стягивать штаны, наступая на концы штанин, чтобы снять их как можно менее изящно. - В следующий раз, блядь, предупреди, ладно? - раздраженно вымолвил Микки. - Если ты собираешься попытаться заставить свою семью встать на сторону моих тупоголовых братьев и против меня, я был бы признателен за такое маленькое предупрежденьице, чтобы подготовить противоположные аргументы. Йен поднял бровь. - Я в той же команде, Микки. - Что, черт возьми, это значит? - Это значит, что я на твоей стороне, даже если ты не всегда помнишь об этом. Микки почувствовал, что хмурится и ничего не мог с собой поделать. Он почти желал, чтобы Йен кричал на него, будучи разозленным, чем злился, разочарованный, потому что злой и разочарованный Йен всегда заставлял Микки чувствовать себя куском дерьма. Он со стоном откинулся на спинку кровати. - Господи Иисусе. - Поэтому, когда я спрашиваю об идее твоих братьев насчет патрулей, я делаю это не потому, что пытаюсь разозлить тебя, - продолжил Йен. Он вздохнул и провел рукой по лицу. - Возможно, мне следовало сначала поговорить об этом с тобой. Мне жаль. Это просто было у меня на уме. Микки почувствовал себя виноватым. - Нет, мужик, все в порядке. Черт, ты просто застал меня врасплох. И более того, это чертовски глупый план. Это слишком опасно, - он потер глаза, пока не увидел яркие вспышки света за веками. - Я просто думаю… боже, это нереально… Я просто думаю, что у твоих братьев, возможно, действительно была очень приличная идея выйти за баррикады. Микки молчал. Он не был уверен, что думает об идее своих братьев. Он знал, что в данный момент все они были просто легкой добычей, быстро истощающей запас еды и воды, не имея никаких реальных идей о том, как его пополнить, в ожидании, что зомби просто разобьются о баррикады. Но он подумал о людях, разбегающихся за пределы защитного барьера, о Йене и его семье, идущих в неизвестность, и его мозг сказал: Увидимся завтра, босс! - и отключился, он не мог больше думать. Он не предполагал, что Йен придвинулся ближе, пока не почувствовал, что тот обвился вокруг него как плющ. Он обнял его ногами и обхватил рукой его лицо, его большая ладонь накрыла почти всю щеку Микки. Это был жест, который Микки обычно категорически отрицал и все еще оказывал ему символическое сопротивление, но Йен теперь делал это так часто, что Микки сдался, доверившись ему. Это было странно. Он вздохнул. - Ты не можешь вечно защищать всех, крутой парень, - мягко сказал Йен. Микки пристально посмотрел на него. - Что, черт возьми, ты имеешь в виду, чувак? Йен закатил глаза. - Ты ведь даже не видишь, правда? - Йен осторожно провел большим пальцем по брови Микки, у которого от этого ощущения чуть не закатились глаза, но он боролся с этим, пытаясь сдержать раздражение. - Думаю, это моя любимая часть. Микки хотел было возмутиться, но Йен наклонился вперед и украл слова поцелуем. Микки хотел знать, о чем, черт возьми, говорит Йен, что за дурацкие намеки. Но прежде чем он успел сделать мысленную заметку - спросить Йена позже, они уже обнимали друг друга, сплетая руки и ноги и крепко держась друг за друга, как два смешных, жадных осьминога, - сравнил он легкомысленно. И если они зевнули друг другу в рот и отстранились, снова устраиваясь в изголовье кровати - Микки с Йеном, обнявшим все его небольшое по размеру тело, и оба заснули, ни разу не повернувшись, больше довольные объятиями (боже правый, от этого слова у него почесуха пошла), чем трахом… Что ж, Микки никогда не собирался никому признаваться, что это было даже лучше, чем его первоначальные сексуальные планы на вечер. Ему все еще нужно было поддерживать свою репутацию, будь прокляты зомби.