Только через мой труп

Как и предчувствовал Микки, встреча в Алиби по поводу изменения состояния зомби была с ума сводящим уроком. Все, что он хотел сделать - это улизнуть пораньше, но он более или менее руководил собранием, такое вот попадалово. В подобные моменты он всерьез ненавидел людей. - Но как может эволюционировать зомби? - старикан Циммер, сумасшедший ветеран Второй мировой войны, с конца квартала перекрикивал общий гомон. - Зомби мертв. Нельзя эволюционировать, когда ты мертв. - Старик орет на облако, - пробормотал себе под нос Лип, вспомнив мемчик из Симпсонов. Соседи в целом с трудом понимали, что зомби ведут себя по-другому. Микки неохотно подумал, что дело не в том, что не все из этой толпы, от мала до велика собравшейся в Алиби, регулярно патрулируют район, а в том, что люди просто не хотят верить в худшее. Сидящий на стуле в передней части бара Микки потер глаза. Лип и Вероника стояли по обе стороны от него, но иерархия была тонкой. Люди теснились в каждом углу бара и рядом с ними в передней части комнаты, так что стороннему наблюдателю это могло показаться разъяренной толпой. - Зомби не могут говорить, - раздался женский голос из глубины комнаты. - Если они не могут говорить, как они общаются? - Похоже, на данный момент это в основном невербальная коммуникация, - ответил Лип, но народ не хотел этого слышать. Шум нарастал по мере того, как люди размышляли о природе зомби, природе общения, природе самого апокалипсиса, а Микки размышлял о сладком облегчении оттого, что он напился до помутнения сознания. Он отменил полное патрулирование ради этого дерьмо-шоу. На баррикадах едва хватало людей, освобожденных для собрания, и ради чего? Чтобы группки идиотов могли кричать друг на друга и отказываться верить тому, что было прямо перед их глазами? Наконец он встал. - Заткнитесь на хрен! - крикнул он. Потребовалось еще несколько попыток, но, в конце концов, люди успокоились. Они хотели услышать то, что он собирался сказать. Микки мог честно признаться самому себе, это было поворотом сюжета, который никогда не приходил ему в голову. - Мы не спрашиваем, думаете ли вы, что зомби меняются, мы говорим вам – зомби, блядь, мутируют. И нам нужно изменить способ патрулирования. - Мы должны начать охоту на них! – закричал кто-то, и Микки закатил глаза, увидев, что это Игги. Мудак просто не позволит своей идее патрулирования за баррикадами умереть. - Я не это имел в виду, - сказал Микки. - Мы должны быть умнее и обыграть зомби, а не просто стрелять в них, пока они нам почти на голову не свалятся. - Вот что я, блядь, говорю! - крикнул Игги, и Микки с раздражением увидел, как несколько человек закивали в ответ на его идею. Да здравствует король идиотов, - мрачно подумал он. Лип встал, чтобы привлечь всеобщее внимание. - Мы думаем скорее о том, чтобы сбить с толку, - объяснил Лип. - Если мы будем отвлекать их, нам не придется тратить патроны на их убийство. Лип проделал достаточно приличную работу, раскрывая свою мысль Микки прошлой ночью. Зомби полагались на зрение и слух. А они по ночам освещали северную баррикаду, потому что она была самой большой, и Микки считал ее наиболее уязвимой. Но просматривая записи за последнюю неделю, он понял, что это было их раннее заблуждение насчет поведения зомби. Что им нужно было сделать, так это использовать их естественные наклонности против них. Пусть бегают кругами. - Значит, если мы быстро зажжем и потушим баррикаду, то сможем отвести зомби в одну сторону, а затем зажжем следующую и заставим их двигаться в другую сторону, - сказал Лип. Наступила задумчивая тишина. - Гребаный гений наверняка думает, что он уже всех зомби вычислил, - крикнул кто-то. Микки сразу же распознал в голосе неистовство и не удивился, когда Терри шагнул вперед. В тот вечер он вышел из дома Милковичей с похмелья и со сварливым видом, настояв на том, чтобы присутствовать на встрече с другими сыновьями. - Мы просто должны поверить тебе на слово, мальчик из колледжа? Главные сторонники Терри, люди, с которыми он прибыл вместе с дядьями Микки, выразили свое согласие. Остальная часть толпы начала роптать, казалось, разделившись. Лип холодно посмотрел на Терри. - Вообще-то, не я разработал этот план. На самом деле, я понятия не имел, как нам лучше бороться с зомби, - признался Лип, чем удивил Микки. Обычно Лип скорее разбежится и вхуярится башкой в стену, чем признает, что он не самый умный ублюдок в комнате. - О, нет, умник? Вот так большой сюрприз, - усмехнулся Терри. - Вообще-то, это твой сын придумал, - погрустнел Лип, кивая на Микки. - Спасибо, что втравил меня, придурок, - пробормотал Микки. Ему не нужно было, чтобы люди знали, что это его идея, он просто хотел, чтобы они делали то, что им говорят. Терри удивленно поднял брови. - Этот засранец? Йен со своего места в углу скрестил руки на груди, поймал взгляд Микки и скорчил гримасу. Микки ухмыльнулся. - Этот идиот в трех соснах заблудится, если рядом не замаячит пидорская задница, - заявление прозвучало как тревожный выстрел. Люди в баре неловко переминались с ноги на ногу. Моя сексуальная ориентация быстро становится самым плохо скрываемым секретом в Чикаго, - подумал Микки с гримасой. - Охуеть, подженился с этим гребаным рыжим педиком и приказы раздает, как будто он, блядь, главный, - продолжил Терри. В баре стало тихо как в могиле. - Если ты думаешь, что проблема в этих зомби, то позволь мне сказать тебе, что проблема это гомики. Чертовы педики повсюду. Несколько человек медленно отошли от его отца. Однако Терри не показалось бы, что он остается один. И он еще не закончил. Микки заметил, что отец слегка покачивается. Где он нашел еще выпивки? Вот ловкий черт. - Думает, что может ебаться в задницу, а потом прийти сюда и сказать нам всем, что надо делать, ну, он чертовски ошибается, считаю - Терри практически бормотал себе под нос в этот момент, а Микки на минуту почувствовал себя странно зачарованным, но потом заметил, что Йен смотрит на него. Йен гипнотизировал его взглядом. Микки заметил, что остальная часть бара беспокойно переводила глаза с него на его отца, как будто они чего-то ждали. Он понял, что они ждут его реакции. Некоторые выглядели нетерпеливыми, как будто хотели вернуться к своим делам, и он не мог их винить. Микки почувствовал, как в груди нарастает странное давление, странное беспокойство, смешанное с предвкушением. Он чувствовал себя на краю пропасти. Прежде чем Микки понял, что делает, он уже стоял и колотил по стойке рукой. - Эй! - крикнул он, оборвав отца на полуслове. Терри замолчал, казалось, пораженный тем, что у Микки хватило наглости прервать его. - Я просто хочу, чтобы все здесь знали, что я, блядь, гей. Старый добрый пидорас. Наступило ошеломленное молчание. Микки кашлянул. - Просто, чтобы не отвлекаться на это, - пробормотал он, немного теряя самообладание. Его руки были мокрыми, будто из-под крана, и он чувствовал одышку теперь, когда первоначальный адреналин испарился, но затем он взглянул на Йена, который улыбался так широко, что казалось, его лицо сейчас треснет пополам. - Теперь ты счастлив? - спросил Микки, ухмыляясь. Это было странно, но на какую-то горячую секунду он почувствовал себя почти... свободным. Коллективное пожатие плечами словно пронеслось по бару. В этот момент, кажется, общественное сознание широко раздвинуло свои рамки. Похоже, срочность породила свой собственный бренд терпимости. Ну, почти, - рассуждал Микки, наблюдая, как отец с ревом запрокидывает голову. Он бросился сквозь толпу на Микки, и тот успел отвесить один хороший удар, прежде чем отец набросился на него. Уже и забыл, какой здоровый хрен этот Терри, - ошеломленно думал Микки, пока отец осыпал его ударами. Он пытался сопротивляться, но тот прижал его к земле мясистыми бедрами. Может быть, именно так я и умру, - решил Микки. - После всей этой зомби-чепухи, может быть, Терри все-таки убьет меня. - Я ждал этого целую вечность! - услышал он крик Йена, и тот сбросил с него тяжесть. Он видел, как Йен боднул головой отца, прежде чем дядя Ронни сломал стул о его спину, и все это выглядело готовым превратиться в полную беспредельщину, но толпа будто стала единым разумным существом и разняла драку. Как выяснилось, дрались только Терри, Микки и Йен. Дядя Ронни отступил, как только оттащил Йена от Терри. Толпа в Алиби казалась нетерпеливой. - Когда ты закончишь свою гребаную семейную вендетту, мы с удовольствием поговорим с тобой о нашем дерьме, если у тебя найдется минутка, - саркастически крикнула Вероника. Она оставалась сидеть во время этой суматохи, так как резкие движения были почти невозможными для нее на таком позднем сроке беременности. Терри, все еще в ярости, повернулся, чтобы огрызнуться на Ви, но это было последней каплей для Кева, который подошел к нему и заключил Терри в медвежьи объятия, закинув его руки за голову, чтобы лягушачьим маршем вывести его из бара на улицу. - Все домашнее насилие - на улице, и остальное тоже, - припечатал Кев, перекрывая возмущенный вопль Терри. Микки не мог удержаться, и последовал за ним, его голова раскалывалась, но братья прижали его к стене снаружи Алиби. Микки сначала сопротивлялся, но Колин наклонился и пробормотал: - Не встревай, чувак, - и Микки был так удивлен, что на минуту замер. Терри орал: - Долбаный педик, убирайся из моего дома! Хуесос хренов! И Микки сорвался, поддавшись зову ярости, борясь с братьями, чтобы добраться до отца. - Да пошел ты, не волнуйся! Я у Йена живу с тех пор, как ты убрался, сука! - Колин и Игги снова прижали его к стене, Кев и Джоуи удерживали Терри в нескольких метрах от него, но Микки не мог остановиться, наслаждаясь ощущением, как он заводит отца. - Угадай, чем мы занимаемся, папочка? Мы трахаемся! - крикнул Микки, оттолкнувшись от стены здания. Терри нечленораздельно взвыл от ярости. - И я принимаю. Он дерет меня славно, со вкусом! Я сосу его член, и мне это нравится! - Да пошел ты! - закричал Терри, пытаясь добраться до Микки. - Пошел ты сам, сука! - Микки наконец вырвался из рук Колина и Игги и бросился на отца, в то время как его братья пытались стать живым барьером между ними. Микки оттолкнул их в сторону и вытащил пистолет из-за пояса джинсов. Он снял его с предохранителя и направил на Терри. Толпа затихла, братья Микки попятились. Он видел, как Йен с широко раскрытыми глазами наблюдает из-за двери бара, как все катится по наклонной. Даже Терри перестал сопротивляться, уставившись в дуло пистолета, направленное ему в лицо. - Убирайся к чертовой матери из этого района, мудак, - сказал Микки тихо. - Клянусь богом, увижу твою задницу по эту сторону баррикад утром, выстрелю тебе прямо в лоб. - Черт возьми, ты хочешь сказать мне, что ... - выплюнул Терри, но Микки оборвал его, сделав шаг ближе, все еще держа пистолет наготове. - Ну же, дай мне хоть самый мелкий повод… - Микки держал ствол направленным на Терри, и на секунду ему показалось, что он сейчас выстрелит. Он чувствовал себя способным на все. Но Терри сделал шаг назад. - Гребаный педик, - выплюнул он, яростно вырываясь из хватки Кева и заковылял прочь от Алиби. - Прихвати с собой своих ебаных шлюх, - добавил Микки, указывая на собравшихся женщин в укороченных топах и кожаных юбках, которые нервно наблюдали за происходящим со стороны. - Мы не пойдем с ним, - сказала одна из них. Она шагнула вперед. У нее были темные волосы и резкие черты лица, как у терьера. - Ты не останешься здесь, сучка, - отрезал Микки. - Но мы также не пойдем с ним, - ее голос был тверд. Она, казалось, не боялась пистолета в руке Микки, ни черта, ни бога тоже. Впрочем, Микки сам ее немного побаивался. По глазам было видно, что повидала она в жизни изрядно больше апокалипсиса. - Светлана! Тащи сюда свою коммунистическую задницу! - крикнул Терри с другого конца квартала. Микки оглянулся на русскую, которая, видимо, была лидером остальных женщин. - Думаю, это тебе решать, - резюмировал Микки и прокричал отцу.- Похоже, ты совсем один, козел! Привет от меня зомби передай! Терри издал неопределенный звук чистой ярости, а Микки запрокинул голову и рассмеялся. У входа в Алиби начали собираться люди, непосредственная опасность миновала. Микки все еще смеялся, дико и странно, когда Йен подошел к нему. Он поймал взгляд Йена, и смех немного утих. Он позволил Йену положить руку ему на плечо и благодарно прислонился к ней, медленно приходя в себя. Каким-то странным образом мирские заботы вновь обрели силу, когда закончился хаос, и собрание возобновилось после короткого перерыва. Угроза эволюционирующих зомби все еще была на переднем крае мыслей каждого. Собрание закончилось еще через полчаса, люди разбрелись патрулировать или по домам. Русским, бросившим его отца, Микки дал разрешение остаться только до конца недели. Светлана благодарно кивнула Микки, прежде чем исчезнуть вместе с остальными товарками, и вот так Микки и Йен остались наедине в Алиби, не считая Кева, который складывал стулья. Микки оторвался от своих записей и увидел, что Йен наблюдает за ним. Беспокойство на лице рыжего было настолько явным, что Микки чуть не покраснел. Даже когда тот, черт возьми, не болтал обо всем, что чувствует каждую секунду, Галлагера было легче легкого прочитать по лицу, он был даже не как открытая книга, а аудиокнига. Микки печально усмехнулся. - Иди без меня, мужик, я скоро, - сказал он. Йен размял шею Микки коротким грубым жестом и быстро отстранился. Он все еще казался настороженным и пугливым, и Микки знал, что это его вина. - Не запаздывай, - велел Йен и уже собрался уходить, как будто ничего не изменилось, как будто Микки не перевернул всю их реальность с ног на голову, и это немного раздражало. - Ой, ради Бога ... - выпалил Микки, быстро вставая и хватая Йена за запястья, разворачивая его и крепко прижимаясь губами к его губам. Его собственные были разбиты, и он чувствовал, как пульсирует ранка, пока целовал Йена, но это ни капли его не останавливало. Йен был так хорош на вкус в этот момент, все было так охуенно, что Микки мог только обхватить его руками за шею и притянуть как можно ближе. Йен что-то воскликнул прямо в поцелуй и поцеловал его в ответ. Он сжал бедра Микки, его пальцы впились в кожу, обжигая ее, и Микки понравилось это ощущение. Они, вероятно, целовались бы до бесконечности прямо посреди Алиби, если бы Кев несколько раз многозначительно не кашлянул. - Троекратное "ура" в честь настоящей любви и все такое, но полегче, ребята, - высказался он. - Я вообще-то тут, рядом. Микки отстранился с легким вздохом. Он увидел кровь, размазанную по уголку рта Йена из его собственной разбитой губы, которая теперь прилично кровоточила. - На тебе кровь, - сказал Микки, протягивая руку, чтобы вытереть ее. Йен удивил его, наклонив голову, чтобы засосать большой палец Микки в рот, его язык закружился вокруг пальца и привел член Микки в почти полную боевую готовность. Кев снова закашлялся. - Серьезно, пожалейте старика. Йен со причмокиванием отпустил большой палец Микки и рассмеялся, отступая назад. Его щеки горели. - Теперь тебе действительно нужно поторопиться домой, - заметил он. Микки усмехнулся в ответ. - Я так и сделаю, обещаю. А теперь иди, - сказал он, игриво толкая Йена в грудь. Тот подмигнул ему и вышел из Алиби. Микки снова сел, все еще улыбаясь про себя, и попытался собраться с мыслями. Он просмотрел свои записи, перебирая стратегии, которые они обсуждали во время встречи, и через некоторое время его улыбка исчезла, и он вновь сосредоточился, перелопачивая все требования к их новой стратегии дезориентации пункт за пунктом, эффективно превращая свое хорошее настроение в мрачное. Кевин ушел раньше него, и Микки едва заметил это. Независимо от того, что он сказал Йену, у него все еще много работы сегодня вечером, он вытащил расписание патрулей и попытался переделать его в соответствии с их новой стратегией. Он не понял точно, сколько времени прошло, когда резко поднял глаза, не зная, что его напугало. Воздух казался другим, более густым. Он вскочил со стула и через несколько секунд выйдя из Алиби, остановился на улице. Полная луна поднялась высоко над ним, когда он напрягся, пытаясь уловить признаки приближения зомби на ближайшей баррикаде, но ничего не услышал. Вместо этого раздались крики и вопли, и неуклонно нарастающий рев, периодически прерываемый оглушительными хлопками. Не раздумывая, он побежал в направлении шума, на ходу вынимая из кармана пистолет. Он преодолел уже половину квартала, прежде чем понял, куда направляется. Он был на углу улицы, когда наконец увидел пламя. Дом Галлагеров превратился в ад. Люди с криками метались по лужайке, большая группа собралась ближе к улице, наблюдая за происходящим беспомощно и завороженно. Микки едва видел, как Кев вприпрыжку бежит через лужайку, чтобы удержать Веронику, которая крича, пыталась сама вбежать в дом. - Кев, какого хрена происходит? - заорал Микки. - Кто там внутри? - Все, - мрачно ответил Кев. - Только Лип был в патруле. Микки уже был у крыльца, когда Кев закончил фразу. Краем глаза, словно кошмарное привидение, он увидел, как три его брата повалили отца на траву, Терри визжал как баньши, а Колин, Игги и Джоуи пытались его усмирить, но Микки едва моргнул, сосредоточившись на доме. Он пинком распахнул входную дверь, дым и жар со свистом вырвались наружу. Микки начал хрипеть и кашлять, стягивая рубашку, чтобы обернуть лицо. Внутри дым был таким густым, что он едва мог видеть. - Микки! Это была Фиона. Она сидела на корточках возле кухонной двери и отчаянно шарила под столом и диваном. - Микки, я не могу найти Лиама! Она выкрикивала имя снова и снова, отчаянно оглядывая комнату. - Я посмотрю наверху, выйди на улицу! - приказал Микки, подхватывая ее и подталкивая к двери. Он понимал, что она вряд ли сделает то, что он сказал, но у него не было времени думать об этом. Ступеньки тлели, и Микки оставалось только надеяться, что они выдержат его вес, когда он поднимался по ним по две за раз, цепляясь за перила, чтобы уклониться от пламени, лизавшего стены. Наверху дым был гуще. - Йен! - закричал он срывающимся от ужаса голосом. - Йен! Не успел он дойти до конца коридора, где виднелась закрытая дверь в старую спальню Липа, которую Микки и Йен оккупировали несколько недель назад, как из соседней комнаты донесся крик Дебби. Микки толкнул дверь слева от себя плечом и, спотыкаясь, вошел в задымленную комнату, где было так жарко, что казалось, будто кожа слезает живьем. Дебби лежала на полу, сжимая левую ногу, которая, как заметил Микки, была сильно обожжена. Карл был рядом с ней, отчаянно дергая ее за руки и пытаясь вытащить из комнаты. - Вытаскивай ее на улицу, - пробормотал Микки Карлу, на редкость бесполезно, так как Карл явно изо всех сил старался сделать именно это. Карл поднял на него мрачный взгляд, прежде чем обхватить Дебби за талию и снова потащить ее вверх и наружу. Пребывая в раздрае, Микки принял решение за долю секунды. Он опустился на колени, подхватил Дебби на руки и вывел Карла из комнаты. Все трое, пошатываясь, спустились вниз, лестничная клетка заметно прогибалась под ними. Фиона была внизу, слезы текли ручьем. - Лиам? Йен? - позвала она. - Еще нет, - крикнул в ответ Микки, двигаясь так быстро, как только мог. - Давай, Карл, шевели задницей! Он пинком распахнул сетчатую дверь, пропуская вперед Карла и Фиону. На лужайке он грубо бросил Дебби на землю и развернулся, чтобы вернуться в дом. - Микки! - Лип оказался рядом с ним, его голос был безумным. - Какого хуя? Где Лиам? Где Йен? - Думаю, внутри, - крикнул Микки через плечо, снова взбегая на крыльцо. Он знал, что Лип идет за ним. Внутри Микки мог различить только грубые очертания мебели перед собой, дым наполнял воздух, как густая слизь. На лестнице перед ним не было ничего, кроме пламени. Опустив голову, он направился на кухню. Задняя лестница была полна дыма, но Микки не сразу заметил огонь. За спиной он слышал тяжелое дыхание Липа, когда тот следовал за ним вверх по лестнице. Микки ворвался в комнату в конце коридора, его и Йена комнату, и дико огляделся, пытаясь прочистить горло от дыма. Он не видел Йена. Он услышал, как Лип кричит из комнаты, которую делил с Карлом и Лиамом. - Лиам! - Послышался звук передвигаемой мебели. – Лиам, малыш, где ты?! Микки протиснулся сквозь дым в коридор, собираясь присоединиться к Липу. В этот момент огонь пожирал помещение, скручиваясь по стенам, пока не достиг потолка. Дом скоро рухнет, Микки чувствовал это. - Я не могу найти Лиама! - крикнул Лип Микки, но тот уже нырнул на пол, вслепую забросив руку под койку. Сделав третий широкий взмах рукой, он уже был готов сдаться, как вдруг почувствовал что-то мягкое. Его пальцы сжались как когти, и он дернул, вытаскивая ребенка из-под кровати. Лип схватил Лиама и прижал его к груди, и Микки услышал, как он закашлялся так громко, что это было похоже на рыдания. Лип стянул через голову рубашку и прикрыл ею лицо Лиама. Ребенок задыхался, лицо его странно побледнело. Голова Микки закружилась, отчаянно ища рыжие волосы, веснушчатую кожу где угодно, когда он почувствовал, как Лип тянет его за локоть. - Микки, нам надо уходить, - услышал он хриплый шепот. - Но Йен… - Ну же, Микки! Микки боролся с ним, брыкаясь, когда Лип вытащил его из комнаты, и он вырвался, но в то же время жар из коридора ударил его в лицо, как кулак боксера. Коридор был в огне. Лип рухнул вниз по лестнице, дерево прогнулось, и Микки остановился на последнюю секунду, жар опалил его глаза, которые мучительно искали любые признаки Йена, прежде чем он сдался и с грохотом свалился по лестнице вслед за Липом. Они вышли через кухню, миновав дверь в подвал, где, должно быть, горели их последние запасы. Ночной воздух был таким чистым после дыма, что у Микки сразу же хлынули слезы. Йен все еще был внутри, тупо осознал Микки. Йен горел заживо. Он повернулся, чтобы броситься обратно по лестнице в дом, выкрикивая его имя, но Лип оттащил его назад с нечеловеческой силой. - Микки,- прохрипел он прерывающимся голосом. Теперь он плакал, Лиам жалобно кашлял ему в плечо. - Микки, ты не можешь вернуться. Лип медленно потащил его к передней части дома, огибая забор и пресекая все его отчаянные попытки вырваться, затмеваемые только отчаянием Липа, чтобы удержать его от возвращения внутрь. Наконец, Лип вывел Микки на лужайку перед домом, и собравшаяся толпа расступилась, освобождая место. Микки упал как подкошенный на землю, наблюдая, как рушится крыша дома Галлагеров, как вся конструкция медленно обваливается, складываясь в какой-то центральной точке посередине. - Йен, - произнес Микки, его голос казался пропитанным дымом и болью. Лицо было мокрым, он знал, что плачет, но не чувствовал этого. Он ничего не чувствовал. Его губы, лицо и руки онемели. Он не думал, что когда-нибудь снова сможет что-то чувствовать. Позади себя он услышал, как Фиона закричала, увидев Липа, держащего Лиама, и Лип пошел к своим братьям и сестрам, громко рыдая и стискивая Карла и раненую Дебби в своих объятиях. Весь клан Галлагеров держался друг за друга так крепко, что казался одним живым существом. Йен исчез. Эти слова эхом отдавались в голове Микки. Йен исчез. Йен пережил своих кошмарных родителей, Терри, гребаный зомби-апокалипсис, и теперь он погиб в проклятом пожаре. Он исчез. Йен. Теперь мне тоже придется умереть, - тупо подумал Микки. И тогда он услышал. - Микки! - Голос Йена перекрыл шум людей, паникующих и кричащих друг на друга. - Мик! Микки вскочил и побежал через лужайку. Высокая долговязая фигура Йена, прихрамывая, приближалась к нему, и когда Микки добрался до него, он не замедлил шаг, а вместо этого схватил его и повалил на землю. Даже когда они приземлились на траву, Микки все еще чувствовал, будто падает, у него сильно закружилась голова, когда он обвился вокруг Йена. Его руки встретились за спиной парня, и он обхватил ногами талию Йена, который сжал его в ответ. С силой слившись в объятьях, они перекатились один, второй раз по инерции, наконец остановившись на боку, так чтобы Йен мог приподняться на одном локте и найти губы Микки. - Они сказали, что ты вернулся в дом! - проорал Йен прямо в рот Микки, его слова звучали обвиняюще. Микки не мог ответить, более заинтересованный в том, чтобы крепче сжать Йена, целуя каждую часть его лица, до которой он мог дотянуться - его нос, рот, щеку, бровь, челюсть. - Ты в порядке? - потребовал ответа Микки, отодвигаясь, чтобы посмотреть на ногу Йена, его джинсы казались обугленными и дымящимися. - Ты ... - Но Йен оборвал его, грубо поцеловав, его язык украл слова Микки. - Ты тупой гребаный...как ты мог…Я ненавижу тебя…Я страшно тебя ненавижу! - причитал Йен, крепко держа голову Микки, в то время как тот никак не мог нацеловаться. - Да, - только и смог пробормотать Микки, прижимаясь губами к губам Йена. Йен отстранился и посмотрел на Микки влажными глазами. - Как ты мог вернуться в дом? - Он схватил Микки за шею, чтобы встряхнуть. - Почему ты такой тупой? - Я думал, что ты там, - слабо объяснил Микки, задыхаясь и чувствуя себя совершенным киселем, как будто из него вынули все кости, прежде чем Йен снова поцеловал его, и ему не пришлось беспокоиться о разговоре. Движения были грубыми, его зубы стукались о зубы Йена, и он понял, что это потому, что он дрожит, и Йен тоже. Как и то, что Йен был жив. Йен был жив и лежал на нем. Сотрясающая дрожь прошла по телу Микки, и он уткнулся лицом в шею Йена, грудь вздымалась, когда он пытался отдышаться, но это было почти невозможно. Все, что он был в состоянии сделать, это обнять Йена так крепко, как только мог, вдохнуть его запах, легкие горели от дыма, облегчения и отходняка от ужасного шока. Через некоторое время Микки начал приходить в себя. Он оторвал лицо от шеи Йена насколько тот позволил ему, но его хватка вокруг Микки все еще была достаточно крепкой, чтобы трещали кости, и увидел других Галлагеров, стоящих над ними. Фиона и Дебби плакали, Лип тер глаза кулаком, а другой рукой держал Лиама, малыш все еще беспокойно хныкал. Карл прижался к Липу так крепко, как только мог, наблюдая, как Микки и Йен держатся друг за друга. Йен медленно позволил Микки освободиться, чтобы они оба могли встать. Но Микки и не подумал от него отлипнуть, когда братья и сестры Йена начали обнимать его с облегчением. Микки оглянулся на дом. Каким-то чудом пожар, казалось, был локализован в доме Галлагеров. Пламя по-прежнему высоко поднималось в ночь, но по какому-то божьему велению ветра сегодня не было. Иначе выгорел бы весь квартал. В ушах у него все еще звенело, когда он услышал шум справа. Он повернулся, крепко сжимая Йена, так что тот тоже слегка повернулся, и увидел, как его братья сцепились с отцом. Он почти подумал, что ему привиделся отец по дороге в горящий дом, как какой-то предвестник пиздеца и гибели. Терри что-то прорычал, но слова были приглушены, Игги пытался прижать голову отца к траве. Терри выглядел по-настоящему расстроенным. Было трудно понять смысл того, что говорил его отец. В голове у Микки все еще звенело, люди кричали, и какое-то болезненное любопытство заставило его наклониться поближе, чтобы лучше слышать. - Черт возьми, ты думаешь, что можешь вышвырнуть меня из моего собственного дома, из моего собственного проклятого района, гребаный педик, хуесос, я сожгу вас всех дотла, ублюдки, - орал Терри. Он поднял глаза, увидел, что Микки смотрит на него, и захихикал, действительно захихикал, как безумный злодей из комиксов. Еще долго после этого Микки будет стыдиться того, сколько времени ему потребовалось, чтобы сложить кусочки вместе. - Подожди, ты…ты это сделал? Терри сплюнул на землю, борясь с давлением колена Игги у себя за спиной. - Черт возьми, я сделал это, и я бы, блядь, сделал это снова, проклятые пидорасы… Микки оборвал его. - Ты это сделал? - снова спросил он, его голос был низким, почти удивленным. - Там были...там были дети. Там была вся их семья. Йен был там, - сказал он, в основном самому себе. Тело Йена, прижавшееся к его боку, ощущалось как клеймо, Йен был вплавлен в его кожу. Его отец все еще изрыгал яростные, вызывающие слова, но Микки не слышал его. Казалось, что теперь весь мир наполнен звоном. Смутно он слышал голоса вокруг себя, но не обращал на них внимания. Он тихо сел и оттолкнул братьев от того места, где они держали отца. Они отошли в сторону, давая старику время подняться на колени, спиной к Микки. Микки чуть не задрожал, когда по его телу разлилось спокойствие. Одним плавным движением он вытащил пистолет из-за пояса, снял его с предохранителя, поднял оружие над головой, прицелился и выстрелил один раз, чисто, в затылок.